Глава 1
– Открой глаза… Открой глаза… Открой глаза, – шептал голос любимой из двемерофона.
Отключил. Несмотря на то, что Её нет уже почти три года, я всё ещё люблю и не могу забыть, что между нами было. Перед разлипшимися глазами снова загаженная комната покосившейся хибары, снятая нами ещё в конце 427 года. Я подошёл к зеркалу. Передо мной стоял уставший, но всё ещё достаточно крепкий молодой данмер тридцати лет. Были заметны морщинки возле красных глаз, означающие некогда весёлый характер, однако выделяющиеся впадины в области носогубного треугольника и приспущенные уголки губ говорили скорее об обратном. Но ещё больше они указывали на пережитые страдания. Лицо было небритым несколько дней, волосы не расчёсаны. Простая замызганная рубашка, бывшая когда-то белой и лицо пьющего мера.
Комната выглядела не лучше. Над потолком висел нерабочий паровой циркулятор воздуха. Из приоткрытого шкафа вываливались вещи. Женские вещи. Её вещи. На столе стоял ряд пустых бутылок. Остатки еды валялись повсюду. Наверное, воняло. Однако нос уже не чувствовал. Возле окна стоял портрет Морри. На улице ветер разносил хлопья пепла. Вдалеке бесновалась буря. На ковре эшлендской работы была разложена дорогая рубаха и штаны. Рядом лежали костяные поножи и сапоги. Странно, но гардероб не помялся. Кое-как пришлось приводить себя в порядок и одеваться. Пока одеваюсь, включаю на двемерофоне Шуфутино. Последние годы ничего кроме спокойных песен не слушаю. Умывшись и причесавшись, стало приятней на себя смотреть. Надел дорогие одеяния и вышел из хибары. Алкоголик в шелках и костяных сапогах. Смешно. Кроме позорной домашней рубахи это вся моя оставшаяся одежда.
Рядом с домиком стоял верный гуар Додик, на которого я заработал ещё во времена «гастролей». Кормлю его полусгнившими остатками, которые насобирал в комнате. Содержать зверушку стало практически нереально. Порой сам забываю поесть, перебиваюсь случайными заработками. Вот и сейчас иду в «Пункт Толстой Ноги» спросить: «Надо ли помочь потаскать тяжёлые ящики с контрабасом толстожопым мутсэрам? Или же убрать верхний этаж пункта после пьянки? А может надо спуститься в люк? Зачем? Разобрать на части хаджитскую шлюху, с которой вы вчера развлекались после приёмки груза, но переборщили. Дальше что? Под покровом темноты выброшу останки в море. Вынесет на берег? Вряд ли. Дреуги и рыбы-убийцы сделают своё дело, а что они не доедят, доедят грязекрабы». Меня не пугает тяжёлый физический труд. Пальцам уже не нужна та ловкость, какая требовалась раньше. Уму не нужна гибкость. Будет работа – хорошо, выживу. В конце концов, есть ещё маленький порт и жители, которым всегда требуется помощь. Хла Оуд. Дыра.
В этот раз у наглого контрабандиста оказалась подсобная работа для меня. Требовалось убрать верхний этаж помещения после очередной попойки с «последствиями». Закончив вялое оттирание блевотины и других жидкостей, решил отдохнуть, пока никого рядом нет. Уткнувшись в локти, попытался задремать. Чёртова депрессия вывела меня, опустошила, разъела изнутри. Я её раб. И Её. Отлично, даже в пещере снизу шум утих. Будто снова там кого-то убили, и придётся убирать. Впрочем, не важно. Ничего нового. Теперь можно посидеть в относительной тишине. Накатили воспоминания о Морри. О том, как мы встретились.
***
Это произошло вблизи Пелагиада в 427 году в начале месяца Огня очага. На Аскадианских островах по ночам начинали потихоньку топить похужлыми грибами. Наливались грозди комуники, периодически дождило. Растерянная бретонка стояла неподалёку от города, а я молодой бандит, босяк решил этим воспользоваться. Даже не пришлось ей угрожать. Не было ничего прекраснее, чем забалтывая стянуть ожерелье с её изящной шейки. Вещица стоила целое состояние, но почему-то это было вторично. Уже тогда между нами проскочила искра любви. На прощание я взял её за руку и поцеловал. Держа мягкую ручку, почувствовал бешеную энергетику, идущую от этой юной девушки, какие-то дикие флюиды. Тогда я не мог подумать, что Морри Ормин станет любовью всей моей жизни и впервые назвал своё настоящее имя. Безумный, сентиментальный порыв.
А кем был я? Вор-гастролёр, грабитель. Украл, выпил, ускорился, снял шлюху; отправился в другой город и всё по-новой. В сторожевых башнях бывал неоднократно, но закрыть меня не могли, хотя в Балморе с эбонитом приняли. Душный стражник, опер с каким-то непристойно рифмующимся именем. Даже в камеру с босмерами бросил, но не расколол. Отвлёкся от главного. Зачем вообще говорить обо мне? Отребье, скаттл не заслуживающий внимания.
Пока я горел изнутри от чувства вины, выпивая суджамму в набитой недами и мерами таверне, светлоликая святая Рилмс отыскала меня. Ускоренный н’вах-имперец, нещадно шмыгая носом, толкнул меня в бочину:
– Нелос Онмар?
– Чужестранец.
– Тебе послание.
Он протянул мне дорогую перчатку. Я её видел на Морри. Сумасшедший настаивал, что принёс кружевные трусики, но что взять с этих торчков… Хотя и сам бывал в таком состоянии, когда разживался дрейками. Моё сердце бешено заколотилось в груди. Появился шанс на искупление и разжигание костра любви. «Неужели она также жаждет встречи со мной? Слава предтечам!» Тогда я даже на секунду не задумывался, что это могла быть подстава со стороны местной стражи.
– Погоди немного, чужеземец, я передам ей записку.
Взяв у трактирщика писчие принадлежности, написал ей о своих чувствах и попросил увидеться на месте нашей прежней встречи за три часа до полуночи. Естественно, продать ожерелье барыге у меня не поднялись руки. Хотя бы в этом я был чист. Как минимум ущерб будет компенсирован. Дав н’ваху на мацт со скрибятиной я начал готовиться к долгожданному свиданию.
Другие произведения и контент от автора:
https://vk.com/lerasroteras