Всё плохо:(
Ну или что посмотреть вечером для поднятия настроения...
Ну или что посмотреть вечером для поднятия настроения...
Оруэллом принято восторгаться, видеть в его произведениях аллюзии, пророчества о будущем, глубокие и сложные мысли. На мой взгляд творчество Оруэлла всего этого лишено. Это просто средненький писатель, который отлично попал в политическую конъюнктуру своего времени. Эта конъюнктурность и стала причиной того, что его бледные произведения были широко разрекламированы и распространены.
Я проанализирую творчество Оруэлла в тесной связи с его личностью, чтобы лучше понять посыл произведений. Особое внимание будет уделено двум ранним работам Оруэлла, когда он еще оставался писателем, а не политическим пропагандистом. К тому же эти работы гораздо менее известны широкому кругу читателей.
Начать стоит с биографии. Джордж Оруэлл родился в Индии в 1903 году. Его отец работал в опиумном департаменте британской колониальной администрации Индии. Этот департамент занимался производством и продажей опиума в Китай, что вело к массовой наркомании, нищете и смертям тысяч китайцев. Мать Оруэлла не работала, но происходила из семьи торговца тиком. То есть из семьи дельца, который обогащался на распродаже природных богатств Бирмы.
Затем Оруэлл едет учиться в Англию, оканчивает в 1921 году Итонский колледж. Деньги на образование его родители добыли эксплуатацией туземцев в Индии. Затем Оруэлл возвращается в Бирму и с 1922 года по 1927-й и служит в колониальной полиции. То есть будущий демократ и социалист в возрасте 19 лет добровольно едет обратно в колониальную Индию и служит там полицейским целых 5 лет.
“Дни в Бирме” были написаны во время пятилетней службы колониальным полицейским. В этом произведении действия разворачиваются в Бирме времён колониального господства англичан. Главным героем выступает слабый и нерешительный европеец Джон Флори, ведущий бессмысленную и бесцельную жизнь: работая в европейской фирме и получая огромные по местным меркам деньги, он пьянствует, охотится и пользуется услугами местных проституток. Это всё, что его интересует в жизни на протяжении более 10 лет. О других героях произведения Оруэлл рассказывает еще меньше, это даже не полноценные герои, это ходячие стереотипы. Они простые, однообразные, плохо отличимые друг от друга.
Безвольный Флори проникается осторожной симпатией к бирманцам и индусам. Он осуждает ограбление местных империей, осуждает бесправное положение, в которое их ставят колонизаторы. Но Флори абсолютно ничего не делает, чтобы как-то им помочь, у него даже нет таких мыслей. Хотя с его доходом он бы мог легко устроить небольшую школу для местных детей.
Остальные 7 европейцев в деревне ненавидят туземцев настолько, что считают себя вправе калечить их, бросать в тюрьмы, творить всякий произвол. Они не испытывают никаких моральных угрызений при этом, твёрдо уверены в собственной правоте. Белые господа даже жалуются на слишком мягкие законы в империи, которые стесняют их в действиях.
И вот этим людям приходит задание от руководства: включить в их клуб для белых людей минимум одного туземца. Господа настолько глупы, что выступают резко против такого решения. Они не понимают, что такой ход позволит им заручиться большей поддержкой среди местного населения. Вместе с ними выступает и Флори, хотя бесконечно корит себя за такой поступок.
По вопросу членства в клубе между двумя влиятельным туземцами начинается свара, победителем из которой выходит друг Флори, доктор Верасвами. Тогда его конкурент У По Кин решает использовать в своих кознях содержанку, с которой долгое время жил Флори. Расчёт У По Кина такой: уничтожив репутацию покровителя доктора Верасвами, можно будет легко разобраться и с самим доктором. Содержанка врывается полуголая в церковь во время службы, когда там находятся все местные европейцы. Получается скандал, Флори опозорен и унижен в глазах общества. После всего произошедшего Флори совершает самоубийство.
На этот сюжет нанизана любовная история Флори с Элизабет, которая стала свидетельницей скандала в церкви. Элизабет приехала в Бирму с целью найти себе мужа и тщательно выбирала, как между двумя арбузами, между Флори и лейтенантом Верреллом. Она уже была готова выйти замуж за Флори, но затем появился Веррелл, и она стала вешаться на него, забыв о Флори. А когда Веррелл уехал, то решила всё-таки возобновить общение с Флори, а тот не был против.
Удивительно, как за свои холостяцкие 35 лет Флори не научился разбираться в людях и был готов терпеть такое унижение. Также абсолютно непонятно, почему остальные 7 европейцев должны были презирать его за то, что он имел связи с местной девушкой. Оруэлл сам не раз говорит о том, что каждый европеец пользуется услугами множества местных проституток. Такое поведение было нормой и не могло вызвать осуждение. Тем не менее, Флори стреляется. Конец.
Что хотел сказать автор этим произведением? Возможно, что туземцы не такие уж и животные, как было принято считать в в 1930-е годы в Британии? Но в произведении он рисовал их мерзкими и раболепскими: У По Кин насилует местных девушек и душит поборами окрестные деревни; Верасвами служит главой тюрьмы и ответственен за казни и пытки, которые там проходят. Других бирманцев у Оруэлла для нас нет. Может быть автор хотел показать, что любой, кто сочувствует бирманцам, это неудачник, которому надо поскорее застрелиться? Мне кажется, что у Оруэлла это получилось неплохо.
Единственное, что можно поставить в заслугу Оруэллу, это то, что произведение было издано в 1930-е годы, и шло очень сильно вразрез с общественным мнением. Колонизированные народы действительно считались второсортными среди миллионов британцев. Но “Дни в Бирме” оставляют широкий простор для интерпретации, не дают практического руководства к действию, не показывают пути выхода из ситуации, не доносят до читателя идею равенства народов и активной помощи угнетенным в борьбе с угнетателями. “Дни в Бирме” это жвачка, которую можно лишь однажды прожевать, выплюнуть и забыть.
Это произведение Оруэлла отлично показывает жизнь парижских и лондонских бедняков 1930-х годов: бесправие, ужасные условия труда, огромный рабочий день, нищета при наличии работы, отсутствие личной жизни. Автор даже делает робкие попытки указать на пути решения проблемы: объединение работников в профсоюзы для коллективной защиты своих прав. Он даже указывает на причины, почему работники не могут объединиться ради защиты своих интересов: они полны иллюзий о том, что вот-вот, еще немножко и они станут такими же, как их начальники или как те, кого они обслуживают. Надо только как следует услуживать и угождать.
Герой находится в Париже. Он живет в ужасающих для современного человека условиях и работает по 12-18 часов почти без выходных плонжёром (посудомойщиком) в модном отеле, а затем в ресторане. В этой части автор красочно описал тяготы жизни работяг в крупном городе, в который они приехали в поисках лучшей жизни.
В какой-то момент герой произведения пишет своему другу с просьбой о деньгах, тот высылает ему достаточно крупную сумму, чтобы ее хватило на выкуп из ломбарда одежды и билет из Парижа в Лондон. Друг даже помог найти неплохую работу в Лондоне: сиделкой для дебила. Но внезапно оказывается, что дебил и его семья уезжают и прибудут в Лондон только через месяц, и герою нужно как-то переждать этот месяц. И тогда он решает просто бродяжничать по Лондону. Он не пытается найти работу, не пытается каким-то образом обеспечить себе приемлемые условия существования в этот месяц, он даже всерьёз не размышляет об этом. Он просто говорит: “Тогда придётся месяц бродяжничать”. Такое поведение показывает очень сильное моральное разложение героя. Он уже не нищий рабочий, он бродяга и попрошайка по собственному выбору. Он не хочет зарабатывать на жизнь своим собственным трудом, хотя никаких ограничений к этому у него нет.
И вот такому герою предлагается сочувствовать? А ведь это произведение автобиографическое, описывает жизнь самого Оруэлла. И вот на этом моменте возникают новые вопросы. А как герой очутился в Париже? Как вообще работающие нищие оказываются в таком плачевном положении? Как можно выйти из этого положения? Все эти вопросы остаются за скобками. Автор просто рисует какую-то картинку, которую мы читаем, но эта картина опять не подводит абсолютно ни к каким выводам и не побуждает ни к каким действиям. Это еще одна жвачка и ее надо выплюнуть и забыть.
Достаточно примитивное произведение, которое похоже на раздувшуюся басню Крылова. В нём говорится о том, что стремление к свободе может привести к власти популиста, который установит еще более сильную диктатуру, чем была до него. Чему учит это произведение? Тому, что нужно терпеть, потому что потом может быть еще хуже? Тому, что не нужно даже и пытаться сделать общество лучше?
Хочется задать встречный вопрос: а как общество всё-таки смогло развиться от рабовладения времён Античности до существующего уровня. Рабы восставали против рабовладельцев, угнетённые крестьяне восставали против феодалов, угнетённые рабочие боролись и борются за свои права. Все прогрессивные революции в истории человечества это борьба за лучший мир, за более справедливое устройство общества. Бесспорно, эти революции не достигали всех идеалов, которые ставили перед собой, однако рабовладение осталось в прошлом. Никто больше не может распоряжаться другим человеком, как вещью. Крепостничества тоже больше нет. Уже больше не нужно просить разрешение от пана на то, чтобы съездить в соседний город, а жену больше не может безнаказанно изнасиловать панский сын.
Получается, что Оруэлл недоволен таким прогрессом? Ему бы хотелось, чтобы подавляющее большинство людей оставались жалкими рабами своих господ? Выглядит именно так. Оруэлл пытается оправдывать панов и рабовладельцев, показывая читателю, что борьба бесполезна.
Это самое известное произведение Оруэлла, поэтому я не буду говорить о нём много. Скажу только, что оно было издано в 1949 году. В этом же году Оруэлл составляет знаменитый “список Оруэлла”. “Список Оруэлла” – это донос Оруэлла в британские спецслужбы сразу на 35-39 (источники разнятся) человек. Всего в его блокноте было указано 135 человек, но он не решился передавать информацию обо всех. Этот список был составлен по заказу спецслужб для выявления граждан, за которыми нужен бдительный контроль. Вот так демократ, социалист, а также бывший полицейский колониальной администрации Оруэлл одной рукой пишет произведение, осуждающее тоталитаризм, а другой рукой добровольно служит орудием тоталитаризма.
Насчёт художественной ценности “1984” можно только заметить, что Оруэлл просто сплагиатил и перевёл на английский язык произведение “Мы” Евгения Замятина, написанное на 30 лет раньше. Сразу же после публикации “1984” критикам стал очевиден плагиат. Творческого вклада Оруэлла в этом произведении почти нет. Наоборот, он тихонечко присвоил себе чужие достижения.
Персонажи произведений Оруэлла простые, пустые, не вызывающие симпатии, ведущие себя неестественно. Мысль, которую Оруэлл пытается донести читателям то не ясна, то слишком примитивна. Если в начале своей карьеры Оруэлл еще пытался заниматься литературой и творчеством, то к концу он стал писать пропагандистские материалы, которые были полезны правительству. Писал он их от чистого сердца или нет, не меняет абсолютно ничего.
"Эта война носит мошеннический характер, так как она должна длиться постоянно без победы. Её главная цель - сохранить существующий строй, уничтожая не только человеческие жизни, но и плоды человеческого труда, так как общий рост благосостояния угрожает иерархическому обществу гибелью. Если громадная масса людей станет грамотной, научится думать самостоятельно, она избавится от привилегированного меньшинства за ненадобностью. Война же и голод помогают держать людей, отупевших от нищеты, в мире иллюзий".
Джордж Оруэлл, "1984".
Ниже текст от 2015 года
ссылка на первоисточник https://www.fondsk.ru/news/2015/05/01/dvoemyslie-evropy-pere...
Антиутопии Джорджа Оруэлла «Скотный двор» и «1984» появились несколько десятилетий назад, но их фантастические образы точно накладываются на день сегодняшний, передавая давно предсказанный закат Европы.
В «Скотном дворе» оголодавшие животные на ферме алкоголика Джонса поднимают восстание и под звуки песни «Звери Англии» прогоняют хозяина. В результате этой скотской «цветной революции» власть захватывает группа свиней во главе с хряком Наполеоном, который объявляет семь заповедей свободы и равенства. Свиньи переселяются в дом Джонса, надевают его одежду, пьют его вино, играют в карты с людьми — соседями с других ферм. Постепенно память о революции стирается, и хряк Наполеон отменяет шесть из семи заповедей, оставив только одну: «В скотном дворе все животные равны, но некоторые равнее других». Шаг за шагом он избавляется от бывших соратников и расправляется при помощи выпестованных им цепных псов с несогласными и инакомыслящими. А хряк Визгун вместе с безмозглыми овцами каждый день убеждает животных, что жизнь на ферме становится всё лучше и лучше.
В антиутопии «1984» (книга вышла в 1949 году) эта тема получает развитие. Образ «Скотного двора» дополняется сверхдержавой Океания, которая появилась в результате слияния Америки и Великобритании. Океания ведет борьбу за обладание другими частями света. Эта война носит мошеннический характер, так как она должна длиться постоянно, без победы. Её главная цель — сохранить существующий строй, уничтожая не только человеческие жизни, но и плоды человеческого труда, так как общий рост благосостояния угрожает иерархическому обществу гибелью. Если громадная масса людей станет грамотной, научится думать самостоятельно, она избавится от привилегированного меньшинства за ненадобностью. Война же и голод помогают держать людей, отупевших от нищеты, в мире иллюзий.
В Океании вся власть сосредоточена в руках партии Ангсоц (английский социализм), которая делится на Внешнюю партию (массовка) и Внутреннюю партию (избранные). В руках Внутренней партии сосредоточены вся власть и все богатства. Члены Внутренней партии получают высокую зарплату и имеют доступ к таким редчайшим продуктам, как чай, белый хлеб, молоко, настоящий кофе, вино и фрукты. Члены Внешней партии живут в нищете и постоянно находятся под наблюдением Полиции мыслей.
Низшей кастой является беспартийный пролетариат (пролы). Пролы предоставлены сами себе, в их среде распространяются преступность и спекуляция. Ещё ниже пролов находятся рабочие с отвоёванных территорий. Помимо этого в романе есть намёки на существование каст, находящихся ещё выше Внутренней партии.
Партию олицетворяет вездесущий Большой Брат, его портреты постоянно можно видеть повсюду. Ангсоц требует полного подчинения народа — умственного, нравственного и физического.
Основным средством общения в Океании является новояз, который формируется по принципу «невозможно сделать (и даже подумать) то, что нельзя выразить словами». С каждым новым изданием словаря новояза из него выбрасывались слова и понятия, чуждые господствующей идеологии.
Основной способ мышления граждан Океании «1984» - двоемыслие. Это способность держаться одновременно двух противоположных взглядов и по сигналу менять своё мнение на противоположное.
На фронтоне здания, в котором работает герой романа, висят лозунги:
Мир — это война
Свобода — это рабство
Незнание — сила
Ключевым словом новояза является «белочёрный». Оно объединяет два взаимоисключающих понятия и подразумевает «привычку нагло, вопреки фактам, настаивать на том, что чёрное — это белое».
Работу государства обеспечивают четыре министерства. 1. Министерство мира (Минимир) отвечает за проведение военных действий и информацию о событиях непрекращающейся войны между Океанией и другими мировыми державами. 2. Министерство любви (Минилюб) занимается распознаванием и перевоспитанием мыслепреступников, которых ломают физически и нравственно, а затем отправляют в «комнату 101» испытать «то, что хуже всего на свете», пока любовь к Большому Брату не вытеснит у них остатки самостоятельного мышления и человеческих чувств. 3. Министерство правды (Миниправ) занимается фальсификацией истории, распространением дезинформации и изданием примитивной литературы для пролов. 4. Министерство изобилия (Минизо) распределяет скудные ресурсы, остававшиеся после удовлетворения военных нужд.
В антиутопиях Оруэлла экономика существует только с помощью войны и для войны. Основная идея — без войны рано или поздно наступает перепроизводство товаров, идеологический разброд, недовольство и, в конце концов, революция. Поэтому в целях сохранения личной власти правителей ведётся бесконечная война, основной целью которой является регулярное уничтожение ресурсов и привязка населения исключительно к заботам о выживании. Победы в такой войне быть не может, мелкие успехи (изображаемые как решающие победы) сменяются мелкими поражениями и так без конца.
Самым тяжким из возможных преступлений в Океании является мыслепреступление, караемое смертью. Мыслепреступлением может стать любая неосторожная мысль члена Ангсоца, любой неосторожный жест или слово. Неправильное с точки зрения идеологии правящей партии выражение лица также является разновидностью мыслепреступления — лицепреступлением. Борьбой с мыслепреступниками в Океании занимается Полиция мыслей, допросы обвиняемых проходят в Министерстве любви. Для выявления подозреваемых используется слежка, которую ведут за гражданами агенты Полиции мыслей и добровольцы, в том числе ближайшие родственники мыслепреступников.
Читая книгу, написанную более 65 лет назад, нельзя не удивляться провидческому гению Джорджа Оруэлла. В те времена, когда опомнившаяся от войны Европа принялась строить новое и, казалось, свободное от нацизма общество, английский писатель увидел, к чему всё идёт. Энтузиазм в отношении сотрудничества с Западом, возникший в России после развала СССР, некоторое время не позволял разглядеть, что политическую сцену Европы захватили хряки и визгуны, приноровившиеся использовать такие организации, как Совет Европы, Парламентская ассамблея Совета Европы, Европейский суд по правам человека по своему усмотрению и исключительно в интересах «скотного двора». Все эти заведения со временем стали походить на оруэлловские министерства правды, любви, мира и изобилия. И стало окончательно ясно, что они служат главной идее «скотного двора» - идее непрекращающейся войны современной «Океании» со всем окружающим миром. Теперь в фокусе их внимания находится Украина.
И они, европейцы, как и предсказывал Д.Оруэлла, всегда будут в собственных глазах теми, кто в условиях декларированного равенства «равнее» других.
Кажется, российская дипломатия только сейчас начинает выздоравливать от стресса, который вызвало у неё органическое двоемыслие западных «партнёров», всё время пытающихся вытолкнуть Россию в «комнату 101». Сейчас приходится расплачиваться за четверть века иллюзий равноправного сотрудничества с евро-атлантическим «скотным двором». Если бы не эти иллюзии, никто не удивлялся бы сегодня, почему, исходя из принципа двоемыслия, Россию делают ответственной за невыполнение минских соглашений и готовят против неё новые санкции к тому моменту, когда Киев окончательно разорвёт эти соглашения. Почему упрямо утверждая, что белое - это чёрное, Запад обвиняет Москву в имманентной агрессивности. Или почему Министерство мира окружает Россию новыми военными базами и противоракетами. Точно так же не должно вызывать удивления размножение американских секретных тюрем по всему свету, потому что это прямой результат деятельности Министерства любви, которое после очень странного террористического акта 9/11 превратилось в суперминистерство. И уж совсем нет вопросов по поводу состояния умов европейской публики, ежедневно промываемых с телеэкранов Министерства правды. Добавьте к этому, что сегодня Большой Брат вошел в каждый европейский и американский дом через компьютерные сети. Чтобы выжить, режим хряков и визгунов должен держать под контролем каждого. То, что не является освоенной частью «скотного двора», заведомо антагонистично этому режиму.
Европейские лидеры не приедут в Москву на День Победы 9 мая не только потому, что в их сознании, поражённом двоемыслием, Россия напала на Украину. Они не приедут ещё и потому, что боятся совершить мыслепреступление перед Большим Братом из-за океана. Почти сострадание вызывает Ангела Меркель, обнаружившая, что со всех сторон обложена подслушивающими устройствами Большого Брата, который превратил немецкую разведку в своего цепного пса. Ей приходится в муках избавляться от иллюзий о том, что суверенитет Германии принадлежит народу Германии.
Нельзя не пожалеть и Франсуа Олланда, попавшего в мышеловку со своими «Мистралями». Бедный французский президент мечется между необходимостью отнять хлеб у собственных корабелов, зная, что ни ему, ни его партии Франция это не простит, и страхом быть отправленным в «комнату 101».
Особого сочувствия заслуживают польские политики. Они словно не знают, что заокеанский хряк Наполеон никогда не повысит их до положения «более равных» и их судьба - довольствоваться объедками с хозяйского стола. А ведь они не могут не сознавать, что запрет на проезд российских байкеров через Польшу в честь праздника Великой Победы – это плевок на могилы не только советских воинов, отдавших жизнь за освобождение Польши, но и тех их соотечественников, которых вырезали украинские нацисты на Волыни.
И всё это очень печально, потому что деятельность «скотного двора» крутится вокруг одного – сделать войну за выживание «Океании» перманентной войной.
Роман Джорджа Оруэлла «Скотный двор» заканчивается сценой, в которой ссорящихся людей и животных трудно отличить друг от друга. Однако нам, в отличие от автора, хочется верить, что различия сохранятся. В Европе помимо власти хряков и визгунов, а также вышколенных пропагандой овец существуют люди трезвого рассудка и доброй воли, которые отказываются напяливать на себя колпак Министерства правды. Они рано или поздно упразднят порядки «скотного двора» как противоестественные и оскорбительные для потомков великой в прошлом европейской цивилизации.
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Вкратце - эта книга повествует о власть имущих и их отношения к населению.
Первым шагом к написанию 1984 Оруэла послужил сатирический рассказ: «Скотный Двор», в котором прекрасно расписаны механизмы взаимодействия власти с народом, агитационными алгоритмами. В очень простых, можно сказать древних формах.
После прочтения рассказа, а начинать нужно именно с него, и романа станет чуть понятнее. Например почему так резко подорожали строй-материалы и выборы следующие за подорожанием.
ps. Скоро выходит фильм Ампир-V по книге Пелевина. В которой Виктор, хоть и под видом фантасмагории, но очень четко доносит глубинную сущность денег.
Кстати, видел тут пост про регулирование правительством цен на ряд продуктов до Нового года. Не будем покупать строй-материалы и квартиры в ипотеку, так продукты взлетят и компенсируют отсутствие прибыли. (Хотя очень многие направления в сельхоз и животноводстве уже очень давно являются дотационными сферами)
Однажды, ещё будучи на 2м курсе университета, я возвращался домой с занятий. Вышел из метро и сел в маршрутку. Тронулись, едем. Где-то на середине пути остановились на остановке, зашли трое молодых людей. По виду - что-то среднее между алкоголиками-героинщиками и гопниками. Было видно, что ребята под веществами. Не успели толком войти, как с ходу оскорбили водителя не то "черножопой обезьяной", не то "хачиком". Ну, думаю, будет весёлая поездка. Вели себя очень громко и агрессивно, матерились как сапожники при условии, что в салоне были дети. Стою относительно рядом с ними. Внутри всё кипит. Даже не от их поведения кипит, а от полного безразличия окружающих. Я до сих пор уверен, что если бы они тогда убили водителя, то кто-нибудь из пассажиров с водительским удостоверением просто сел бы на его место и доехал бы до последней остановки с трупом в салоне. "Все ведь спешат домой с работы, зачем вообще вмешиваться? Не меня унижают же в самом деле?" В итоге один из этой гоп-компании начал задирать и оскорблять пожилую женщину. Матом. Просто так, ни с того, ни с сего. У меня начинают дрожать руки, я чувствую, что больше не могу себя сдерживать. Смотрю в салон: практически ВСЕ пассажиры, в том числе и мужчины, коих было не мало, уставили глаза в пол/телефон/планшет/книгу. Будто ничего не происходит. В конце концов я не выдержал: "Останавливай быстро!" - ору водителю. Он резко тормозит, гопота валится с ног. Я хватаю одного за куртку и пытаюсь вытолкнуть в как раз вовремя открытую дверь маршрутки. Самому страшно, вдруг у них ножи или чего похуже? И ведь никто не поможет. Внезапно боковым зрением вижу, что на помощь пришли двое ребят. Как выяснилось позже, один - чеченец, второй азербайджанец. Они тоже не смогли смотреть на то, как безосновательно унижают других. Из русских не пошевелился никто. Наверное именно тогда я начал понимать, что с этой страной что-то не так.
«Скотный двор»
В жизни у Оруэлла было два главных интереса — литература и политика. И вот, после ухода из Би-би-си, он загорелся идеей написать художественное произведение на политическую тему. Тему вполне конкретную — перерождение революции и установление тоталитаризма под внешним социалистическим фасадом.
Это должно было стать его манифестом. Однако для того, чтобы любой манифест подействовал, его должно услышать достаточно много людей. А история с «Памятью Каталонии» показала, что с этим могут быть проблемы. И тогда Оруэлл решил облечь свою идею в традицию сказочной сатиры, которая со времён Свифта была в Англии в большом почёте.
По легенде, которую писатель изложил в предисловии к изданию, сказка родилась, когда однажды за городом он увидел, как мальчик лет десяти гонит по узкой тропинке громадную упряжную лошадь и хлещет её всякий раз, когда она хотела свернуть. «Мне пришло в голову, — пишет он, — что если бы такие животные осознали свою силу, мы потеряли бы над ними власть, и что люди эксплуатируют животных примерно так же, как богатые эксплуатируют пролетариат».
Так родилась притча о судьбе русской революции. Только вместо реальных исторических персонажей революцию против жестокого фермера-эксплуататора подняли животные, провозгласившие свою собственную звериную республику, где все животные свободны и равны.
На освобождённой от людей ферме они организовали свои порядки. Однако, как оказалось, жажда власти оказалась свойственна не только людям, но и свиньям, которые постепенно захватили власть на ферме.
Это сравнение сталинского окружения со свиньями особенно не нравилось издателям, к которым Оруэлл принёс свою сказку. Ведь в мире всё ещё шла война, и сталинский СССР на восточном фронте теснил огромные силы вермахта, приближая общую победу союзников.
Голланц и другие рекомендовали внести правки и заменить свиней на каких-нибудь других животных. Однако Оруэлл, который раньше послушно уступал издателям, в этот раз упёрся и заявил, что «Скотный двор» должен выйти именно в том виде, в котором он его задумал.
Не желая сидеть без дела, Оруэлл принял приглашение журнала Observer отправиться в освобождённую Европу военным корреспондентом. Следуя за войсками союзников, он прибыл в Париж, где не бывал со времён своей молодости, а затем поехал уже в саму Германию — в Кёльн, где надеялся дождаться выхода своей новой книги.
Однако даже Уорбург, который раньше помог ему напечатать «Памяти Каталонии», по всяческим причинам оттягивал выпуск «Скотного двора» до осени 1945-го. Оруэлл боялся, что издание снова провалится и окажется никому не нужным, но на волне победы над фашизмом оно получило просто фантастический успех.
Первое английское издание насчитывало четыре с половиной тысячи экземпляров и разлетелось буквально за неделю. Тогда Secker & Warburg напечатали второй тираж — вдвое больше. И он тоже распродался моментально. В Америке влиятельный литературный клуб назвал «Скотный двор» книгой месяца и за 1946 год произведение опубликовали суммарным тиражом в шестьсот тысяч экземпляров — большим, чем все предыдущие книги Оруэлла вместе взятые.
Чистый гонорар от продаж составил несколько десятков тысяч долларов. Такая бурная реакция, сравнимая с прорвавшейся плотиной, кажется, превзошла его самые смелые ожидания и, пожалуй, даже немного напугала. Можно было ожидать, что пришедшая, наконец, слава станет причиной звёздной болезни. Однако у Оруэлла была уже вполне земная болезнь.
Полученный ранее туберкулёз так и не отпустил его окончательно, медленно подтачивая силы и здоровье. Сохранилась его большая переписка с друзьями, где он не раз говорит о том, что по всем прогнозам ему осталось жить максимум несколько лет.
Поэтому на вырученные деньги он лишь снял дом на небольшом острове Джура у берегов Шотландии, где намеревался прожить эти несколько лет отшельником. Однако от чего он не собирался отказываться — это от публицистики и литературы.
Я никогда не был в России, и все мои знания о ней ограничиваются тем, что я прочел в книгах и газетах. И будь у меня такая возможность, я всё равно не захотел бы вмешиваться во внутренние советские дела: я не стал бы осуждать Сталина и его соратников только за их недемократические и варварские методы. Вполне возможно, что при том положении, в каком находится страна, они не могли вести себя иначе, даже имея самые лучшие намерения. Но с другой стороны, для меня было крайне важно, чтобы люди в Западной Европе увидели советский режим таким, каков он есть.
С 1930 года я не видел почти никаких признаков того, что СССР движется к социализму в истинном смысле этого слова. Напротив, по всем приметам он превращался в иерархическое общество, где у правителей так же мало оснований отказаться от власти, как у любого другого правящего класса.
Кроме того, рабочие и интеллигенция в такой стране, как Англия, не могут понять, что сегодняшний СССР сильно отличается от того, чем он был в 1917 году. Отчасти они и не хотят этого понимать (то есть хотят верить, что где-то действительно существует социалистическая страна), а отчасти, привыкнув к сравнительной свободе и умеренности в общественной жизни, просто не могут себе представить, что такое тоталитаризм.
Джордж Оруэлл, предисловие к украинскому изданию «Скотного двора», 1947 год.
Последние годы и «1984»
В 1947 году Оруэлл перебрался на остров, где после трёхмесячного перерыва, вызванного новым приступом болезни, продолжил журналистскую работу. Прошедший после выхода «Скотного двора» год оказался самым плодотворным в его жизни. Оруэлл написал сто тридцать статей и рецензий, то есть по две-три статьи в неделю. Помимо журналов Polemic, Horizon и Partisan Review он регулярно писал в четыре газеты: Tribune, Evening Standard, Observer и Manchester Evening News.
Из статей и эссе этого периода особо стоит отметить «Писатели и Левиафан» — о том, как опасно для творческих людей подстраивать свои произведения под какие-то идеологические рамки. А также «Заметки о национализме», в которых он описывал, как идеологические догмы изменяют восприятие и сознание людей.
Однако, несмотря на всю занятость, главной его работой в эти годы стало написание нового последнего романа.
Глядя на детали биографии Оруэлла невольно в голову приходит мысль, что вся его жизнь была подготовкой к написанию этой книги. Все события, переживания, размышления за все предыдущие годы нашли своё отражение в «1984» даже в мелочах: детство, служба в Бирме, бродяжничество, война в Испании, работа на Би-би-си, литературные и интеллектуальные интересы, круг знакомств.
Ошибаются те, кто подобно певице Loun’е говорят, что главную свою книгу писатель «увидел во сне» или создал посредством одного лишь воображения. Сырьё для такого творчества в первой половине ХХ века было разбросано повсюду. Нужно было лишь суметь его разглядеть и собрать вместе.
На мой взгляд, тоталитарные идеи засели в головах интеллигенции повсюду, и я просто пытался довести их до логического завершения. Действие книги происходит в Великобритании, чтобы подчеркнуть, что англоговорящие народы ничуть не лучше прочих и что тоталитаризм, если с ним не бороться, может восторжествовать где угодно.
Джордж Оруэлл, о романе «1984», 1948 год
Пересказывать сюжет романа не имеет смысла. Во-первых, потому что любое произведение в пересказе звучит нелепо, будь то хоть Шекспир, хоть Оруэлл, хоть Толстой. А во-вторых, потому что о произведении тиражом в миллионы экземпляров на десятках языков каждый хоть что-нибудь да слышал.
Достаточно сказать, что такие термины и понятия как «двоемыслие», «новояз», «большой брат» и многие другие стали нарицательными. В черновом рабочем варианте она называлась «Последний человек в Европе». И это название лучше всего передавало безысходность мира, объединившем в себе худшие проявления тоталитаризма, которые Оруэллу довелось увидеть в своей жизни, и возведшем их в энную степень.
К концу 1947-го черновик был готов. И, как будто дожидаясь этого часа, организм Оруэлла сдался под напором болезни. Несколько месяцев с декабря 1947-го по август 1948-го он безвылазно провёл в больницах и санаториях, сражаясь с туберкулёзом. К осени ему как будто стало лучше, и он вернулся на остров, чтобы переписать роман набело. Но и тогда ему приходилось работать в постели. Это последнее усилие окончательно надломило его.
И после того, как в декабре Оруэлл отослал распечатанный на машинке экземпляр издателю, он слёг уже окончательно. Оставшиеся два года жизни он провёл в больничных палатах. Однако финал жизненного пути Оруэлла оказался скорее светлым, чем печальным.
«1984» вышла в свет 8 июня 1949 года. 26 тысяч экземпляров в Англии и 460 тысяч в США только за первый год. Это был полный успех. И главным для писателя здесь были даже не деньги, к которым за короткий срок своей славы он так и не успел привыкнуть, а то, что его предостережение увидит как можно больше людей.
Прямо в больницу ему приходило множество писем — как от простых читателей, так и от коллег-интеллектуалов. Сам Олдос Хаксли, который когда-то преподавал юному Эрику Блэру курсы английской литературы в Итоне, писал, что хотя он и считает свой вариант будущего, представленный в «Дивном новом мире» более вероятным, это не отменяет того, что «1984» — замечательная и важная книга.
В последних своих эссе Оруэлл вывел и опубликовал два условия, которые должны соблюдаться, чтобы воспрепятствовать торжеству тоталитаризма во всём мире. Во-первых, это технический прогресс, без которого не может обходиться уже ни одно государство, и для поддержания которого нужны люди с хорошим образованием.
Во-вторых, это существование на планете сильных государств с либеральной политической традицией, которые одним фактом своего существования будут вынуждать тоталитарные и авторитарные страны оглядываться на эту традицию.
Малоизвестная экранизация 1956 года
Если бы правители всех стран мира, по сговору или из-за какой-нибудь крайней необходимости, согласились раз и навсегда установить тиранию и погрузиться в варварство, только тогда по Оруэллу на планете мог бы восторжествовать тоталитаризм — такой, каким он описан в «1984».
К концу 1949 года Оруэлл страшно ослабел, и уже не мог работать. Последним из опубликованных им текстов стала рецензия на биографию британского премьер-министра Уинстона Черчилля. В ночь на 21 января 1950 года у писателя снова начался сильный приступ болезни, пошла горлом кровь. Врачи ничего не смогли сделать. И той же ночью Эрика Артура Блэра не стало.
Штрихи к портрету и оруэлловское наследие
Официальные биографы на Западе и в России часто представляют Оруэлла рыцарем, который практически в одиночку отражал атаки полчищ советских агентов и шпионов, желавших погубить западную цивилизацию. Это, разумеется, не совсем так. О чём говорит хотя бы невероятный успех «Скотного двора» и «1984», показавший, что спрос на антитоталитарную и антисоветскую литературу в западном обществе всё-таки был, и был немаленьким.
Неправильно было бы также считать Оруэлла святым подвижником, положившим жизнь на алтарь литературы. Были у него вполне человеческие радости, и даже грешки. В 1936 году перед самым отбытием на фронт в Испании он женился на филологе Эйлин О'Шонесси, и на протяжении всех последующих десяти лет брака регулярно изменял жене, о чём сохранилось немало свидетельств.
Оруэлл с приемным сыном Ричардом и его жена, Эйлин О'Шонесси
Также можно припомнить печально знаменитый «Список Оруэлла», с фамилиями симпатизирующих коммунизму людей, который уже находившийся при смерти Оруэлл передал через свою подругу британской правительственной структуре.
Однако в последнем случае те, кто пытаются вменить ему этот список в вину, осознанно или неосознанно воспроизводят логическую ловушку: «Любая левая идеология может быть только коммунистической». Это очень удобно советским коммунистам, но фактически в корне неверно.
Почти вся жизнь Оруэлла после Испании была посвящена поиску варианта общественного устройства, который совмещал бы преимущества социализма и демократических свобод. Об этом буквально кричит почти каждая его статья о политике, написанная после 1938 года. И всерьёз думать о том, что Оруэлл предал сочувствующих советскому коммунизму, могут лишь те, кто плохо знаком с его взглядами и текстами.
К тому же, все указанные в списке люди были довольно известными. Это писатели, журналисты, актёры и другие деятели культуры, которые декларировали свою позицию совершенно открыто. Так что даже простого раскрытия личной тайны тут нет.
Ничего сенсационного в этом списке нет. И вряд ли он скажет твоим друзьям что-то такое, чего бы они сами не знали.
Джордж Оруэлл о «списке Оруэлла», 1949 год
В Советском Союзе его активно не любили ещё со времён участия в гражданской войне в Испании. К концу сороковых к этой антипатии прибавилось также то, что экземпляры своих книг он активно пытался переправить в СССР. Неслучайно, например, одним из первых иностранных переводов «Скотного двора» стал украинский.
Полицейский в Бомбее, судебный пристав, сотрудник прооумовской полиции в Барселоне, потом корреспондент жёлтых газет. Вернее всего назвать такого человека тёмной личностью, проходимцем. А вот английская литература опускается до того, что Оруэлл ходит в писателях. На отбросы здесь сейчас большой спрос.
Иван Анисимов, директор Института мировой литературы СССР, 1947 год
В современной России к Оруэллу относятся двояко. Люди, не знакомые ни с чем, кроме «1984», как правило, превозносят его чуть ли не как пророка и кричат: «Всё так и есть!». Те, кто знаком с антиутопией как с жанром, наоборот, критикуют его за то, что предложенная им модель не такая реалистичная, как, например, у Хаксли или Воннегута.
Чтобы лучше отражать вклад Оруэлла литературу и в культуру в принципе, следует ознакомиться с другими его произведениями и эссе, которые сплошь построены на его личном опыте.
Отказавшись от достатка и статуса, которые давала британская имперская машина, он неизбежно был обречён на бедность. Бедствуя и бродяжничая, он неизбежно пришел к левым социалистическим убеждениям, которые выстрадал буквально на собственной шкуре. Однако как мыслящий человек он не мог не видеть, что советский вариант коммунизма странно мутировал, и уже мало был похож на ту всеобщую утопию, которую обещали, и о которой мечтали левые.
В Британии в 2003 году к столетию со дня рождения писателя переиздали серию его эссе и очерков
Фактически Оруэлл и те, кто в 30-40-е годы, как и он, думали о том, как же построить социализм «с человеческим лицом», по сути, заложили базу для умеренной левой идеологии, которая на рубеже ХХ и ХХI веков возобладала во многих странах Европы. Рыночная экономика, но без дикого капитализма. Социальные обязательства, но без тоталитарного контроля.
О достоинствах и недостатках современной европейской цивилизации можно спорить. Однако нельзя спорить с тем, что какой бы она ни была, это в любом случае лучший вариант, чем гротескный тоталитаризм из середины ХХ века, понимание и описание которого стало делом всей жизни Оруэлла и его наследием для всего будущего человечества.
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.