О первом попавшем в Россию японце, носившем христианское имя Николай, не существует никаких сведений на японском языке, а заслуживающих доверия исторических материалов о нем на русском языке ничтожно мало.

Наиболее подробные данные о Николае содержатся в «Жизнеописаниях великомучеников японских», изданных падре Н. Триго в Мюнхене в 1623 г., и уже по названию книги можно понять, что судьба японца сложилась не просто.

Неизвестно, когда родился японец Николай, каково было его подлинное имя, какого он был происхождения. Из католических источников следует только, что в детстве он вместе с родителями переправился из Японии на Филиппины, в Манилу, был там крещен, а в 1594 г. принял постриг, вступив в орден августинцев.

В истории Японии столетие, предшествовавшее принятию политики самоизоляции, выделяется активным проникновением японцев в различные районы Юго-Восточной Азии. Первоначально часть японцев занималась пиратством, и их боялись, но вскоре пиратов сменили мирные переселенцы из разных уголков Японии. На Тайване, Филиппинах, в Индокитае, Таиланде,

Индонезии возникли японские поселения. Некоторые японские историки предполагают, что к концу XVI в. численность японцев, осевших на жительство в Юго-Восточно Азии, составляло от 7 до 10 тысяч человек.

Японская колония в пригороде Манилы - Дилао считалась одной из самых больших. В 1593 г. там жили 300 человек, через два года—1000 человек, к 1622 г. ее население достигло 3000 жителей. Духовником, а вместе с тем и крестным отцом японца Николая был португалец Николай Мело. О родился в 1550 г., в молодости отправился на новый континент, в Америку. Мело, принявший постриг в августинском монастыре в Мексике в 1578 г., пересек в 1582 г. Тихий океан и начал миссионерскую деятельность на Филиппинах.

Вскоре в его обязанности вошло руководство послушниками в монастыре в Маниле. Здесь и произошла его встреча с молодым японцем. В 1596 г. местная конгрегация ордена августинцев избрала Н. Мело своим представителем на открывавшийся в Риме капитул ордена. Тогда же было принято решение о том, что японец Николай будет сопровождать Мело в поездке.

В следующем году они, покинув Манилу на португальском судне, через Макао и Малакку прибыли в индийский порт Гоа. Все эти города в то время принадлежали Португалии. По прибытии в Гоа путники узнали, что в этом году уже не будет кораблей, следующих в Европу. Чтобы не опоздать на капитул, они решили добраться морем до Ормузского пролива, а

оттуда по суше двигаться через Персию. Однако в Ормузе случилось нечто непредвиденное, и два путешественника исчезают на время из нашего поля зрения. Мы обнаруживаем их снова через два года при дворе шаха Аббаса Великого в его столице Исфахане.

Весной 1600 г. шах вынашивал план направить в Европу посольство для заключения союза против общего врага — Османской Турции. Главой посольства был назначен Хуссейн Алибек, а в роли его помощника выступал англичанин Антон Шерлей. А. Шерлей, аристократ и любитель приключений, выпускник Оксфорда, вместе с своим младшим братом Робертом годом ранее поступил к шаху на службу в качестве военного советника.

Персидское посольство отправилось в путь в начале лета 1600 г., избрав маршрут через Каспийское море и далее по Волге. К посольству присоединился Мело с своим спутником, получившие от шаха послание к папе Клименту VIII королю Испании Филиппу III. Пока корабль с посольством поднимался вверх по течению Волги, неприязнь и вражда между католическим миссионером и английским аристократом постепенно усилилась.

В Москву посольство прибыло поздней осенью. Мело и японец Николай остановились в доме придворного врача Бориса Годунова — миланца Паоло Цитадини. Его дом располагался внутри Кремля. Как раз в это время у Цитадини родилась дочь, и Мело крестил ребенка по католическому обряду. В «Жизнеописаниях великомучеников» Триго принята версия, что этот факт обнаружился по доносу Шерлея. С другой стороны, историк иезуит П. Пирлини полагает, что сначала об этом узнали английские купцы, имевшие свой торговый двор в Москве, и затем через Шерлея сообщили властям.

В России того времени совершение католических таинств категорически запрещалось.

Дом Цитадини подвергся обыску, и письма шаха к папе римскому и испанскому королю были обнаружены. Как совершивший двойное преступление — и церковное, и политическое — Мело вместе с японцем Николаем бы сослан по велению царя в Соловецкий монастырь на Белое море. По словам П. Пирлинга, основанных на сообщении С. Ф. Платонова, рукописный документ «присылки в монастырь, гишпанской земли чернеца Николая с человеком его», свидетельствующий о том, что в монастырь на самом деле принял двух заключенных, ранее хранился в «Соловецком сборнике» Казанской семинарии.

Весть о несчастье, постигшем о. Н. Мело и брата Николая, в скором времени дошла до Рима. В 1604 г. папский нунций в Кракове Рангони пытался воздействовать на польское правительство с тем, чтоб оно потребовало у России освобождения пленников, но, конечно, безрезультатно.

Как и можно было ожидать, с приходом к власти Лжедмитрия последовал указ об освобождении двух католиков из заключения. Но когда они, освободившись, прибыли в Москву в мае 1606 г., Лжедмитрия уже свергли, на престоле воцарился Василий Шуйский. Н. Мело и японец Николай

вновь принуждены были отправиться в ссылку, но этот раз в Ростов, в Борисоглебский монастырь.

Приблизительно в это же время группа поляков, включавшая жену самозванца, Марину, и ее отца, Е. Мнишека, находилась в ссылке в Ярославле.  В документе, известном под названием «Дневник Марины», где приводятся цитаты из писем, спутник Мело ошибочно представлен как «молодой индиец знатной и богатой фамилии».

В период между 1608 г., когда прекратилась переписка Мело с поляками, и 1610 г., когда двух заключенных переслали в Нижний Новгород, политическая обстановка в России головокружительно менялась. Марина вышла замуж за второго самозванца, и их единомышленники одно время усилились. Царь Василий Шуйский был свергнут с престола, а в 1610 г. польские войска заняли Москву.

Как хорошо известно, народное ополчение по руководством Кузьмы Минина создается в Нижнем Новгороде осень 1611 г. 30 ноября этого года в тот же городе был обезглавлен японец Николай. В католической литературе причина мученической смерти Николая сводится исключительно к его отказу перейти из католичества в православие, и совершенно не упоминается специфический социальный фон Смутного времени. Необходимо принять во внимание небывалый подъем в то время среди народа антипольских, антикатолических

настроений. Можно сказать, что в известном смысле японец Николай стал жертвой несчастливого для него переплетения исторических обстоятельств.

Мело каким-т образом удалось выжить и даже присоединиться к Марине Мнишек и ее сторонникам. Но в 1614 г. или же в начале 1615 г. он был пленен правительственными войсками вновь основанной российской династии, последовал за Мариной и был предан казни через сожжение.

источник