Шпрот имел трудновыговариваемую прибалтийскую фамилию. Родился он в Сибири, в небольшом городе Канске. Об исторической родине знал мало, почти что ничего, на языке предков не говорил вовсе. Выдавало его "нерусское" происхождение только излишняя белёсость.

Всю жизнь Шпрот работал монтажником-высотником, много пил и был охотчив до баб. Правда бабы ему нравились с закидонами, извращенки короче. Месячную зарплату Шпрот мог спустить за пару дней в сауне. Потом еще несколько дней пух с похмелья, добивая измученный желудок убойной дозой уксуса с содой. В народе это называется "шипучкой". И снова на работу, порхать над землей, монтируя с бригадой до трехсот тонн конструкций в месяц.

Однообразная жизнь сибирского прибалта. Отец Шпрота был военным. Авиационный техник Шпрот-старший. Знаток женского пола и авиационного спирта. От последнего и сгорел. Мать Шпрота- заслуженный работник всех окрестных столовых. С детства приучала сына к ведению бухгалтерии и правильному обсчёту клиентов. Если есть ведерная кастрюля борща и ведро кипятка, то на выходе всегда можно получить два ведра борща, ну в крайнем случае полтора. А порция борща- 24 копейки. Вот и считай. Тоже самое с чаем, пивом, водкой. Еще у Шпрота был сводный брат. Абсолютно непохожий ни внешне, ни внутренне на него. Такой настоящий русский рубаха-парень, ударник социалистического труда, верный семьянин и всё такое.

За свои сорок лет Шпрот успел переработать во множестве артелей, трестов, ООО, АО и ЗАО. И покидал он их только из-за неугомонного характера. С виду спокойного холодного прибалта ничего не выдавало. Но внутри это был Тор, который метал молнии. К тому же по гороскопу Шпрот был Весы. И да и нет- в общем вы меня понимаете о чем я.

Почти двухметровый Шпрот скорее нежил, а маялся.Маялся поиском смысла в жизни, метаниями от одной халтуры к другой. Не любил евреев, но как оказалось, из всего круга его знакомых, именно евреи помогали ему неоднократно и безвозмездно. Да и потом еще выяснилось, что прадед Шпрота сам имел еврейское происхождение. Всё ни в масть. Иди туда не знаю куда, найди то не знаю что. И снова он долго пил, пил, пил. Выбирая на закуску чудовищную банку со шпротами, произведенную ни на его фамильной родине, а где-то в подвалах Ленинградской области.