—
Сьюзен представила, что бы она испытывала в этой ситуации. Леденящий ужас охватил всё ее тело, от макушки до пяток. “Что если бы это была я и мой мальчик?”. Приступ тошноты вкупе с уколом мигрени тот час поразили ее, виски гулко пульсировали, ноги подкосились. Не в силах совладать с собой, Сьюзен рухнула в кресло терминала Weyland-Yutani, еле живая. Пережив столько потрясений, она больше не могла мыслить рационально, природный прагматизм растворился бесследно. Ей стало эгоистично жаль себя; жаль, что она оказалась втянута в поражающие своей бесчеловечностью подковерные игры. Но за жалостью пришел отрезвляющий укор совести — “А ты не знала? Ты не видела, там, на этой клятой станции, что происходит. Перестановки в военных ведомствах, смена приоритетов на… да взять хотя бы «специальный приказ №937». А когда ты подписывала свой контракт… Да, Сьюзен, здесь явно неуместна жалость к себе. Ты — такое же ничтожество, как и пиджаки на Земле. Ты оправдывала свои мотивы карьерой, возможностями, от которых не отказываются. От которых нельзя отказаться”.

Почти 100 тысяч тонн сверхпрочной сложнокомпонентной стали неслись на геосинхронной орбите планетоида LV-426. Экипаж почти в полном составе находился в стазисе до окончания военной операции — это было в специальном регламенте компании. Теперь Сьюзен уже понимала, зачем. Ясно и то, почему военные не имели реальной операционной силы в этом “броске”.

Сулако от поверхности “земли” отделяли 230-250 километров, но эхо мук этих несчастных доносились до нее — вся эта громада корабля не могла укрыть Сьюзен от обуревающих ее страстей. Перед глазами снова возникли образы, которые она впервые увидела сегодня утром. Если это вообще было утро. Гротескные картины жертв амбиций, плоды неутолимой алчности. С вывернутыми наизнанку грудными клетками, свисающими органокомплексами. Среди них были и дети и женщины судьба оказалась цинична… Этот хтонический ужас наверняка мог бы разоблачить в профессии даже матерого прозектора.

Глаза Марты горели, их обжигали давно вышедшие слезы, взгляд был мутный, растерянный, словно с похмелья. Она мысленно силилась забрать назад хотя бы часть того зла, которое она принесла этим людям, отменить, вернуть.

Меж тем, пока ушедшая в себя без остатка Сьюзен отвлеклась, на экране стало заметно какое-то движение. Да, определенно, Эллен в беде — она заперта с тварью в жилом блоке. “Но как? Я отвлеклась всего на несколько минут!”
—
Женщина на дисплее ступала очень осторожно, боясь выдать своё местоположение — это было наивно, но она не могла отказать себе в надежде на то, что сюда уже идет помощь… “Они точно увидели всё по видеосвязи и направляются сюда. Успеют! Нужно просто дождаться их! Через миг они будут тут.” Еле слышно доносился глухой гул от плохо работающего климатизатора, это было похоже на дыхание гигантского организма. И они были в утробе этого равнодушного существа. Рипли выглядела растерянной, она пятилась к стене. Вдруг из-за ее плеча кто-то показался… Это девочка. Совсем маленькая. Ей должно быть не больше 12-13 лет. Растрепанные волосы и усталый вид считывались даже через дисплей терминала. Сьюзен сжала кулаки так, что ногти пробили ладонь, но боли не было. Как она может им помочь? У терминала ограниченный ресурс, да и для наведения телекоммуникации нужен человек с продвинутыми навыками связиста, для обхода протоколов Weyland-Yutani — отменить блокировку исходящего канала. Блокировку, которую спровоцировала Сьюзен. Весьма иронично. Да и что даст связь? Сейчас можно только наблюдать, больше ничего.

На экране в помещении чувствовалось такое напряжение, что его можно было резать ножом. Рипли и девочка скрылись из обзора в попытке занять более подготовленную позицию в предстоящей решающей схватке. Теперь их не видно. Зато на экране появились уже 2 проклятых создания, в разных углах доступной обзору комнаты. Сьюзен сделала нервное движение рукой, стараясь через стик манипулятора повернуть камеру, но это ничего не дало.

бла бла бла…

После того как Рипли спасли, Сьюзен уничтожила записи в своем журнале, пока они еще не ушли в корпоративную сеть. Затем она бегом направилась на мостик, параллельно планируя, как ей удастся заставить пилота в нарушение приказа покинуть корабль…

Дальше идет рассказ о том, как Сьюзен пытается на многоцелевом шаттле “Гензель” достичь ближайшей освоенной системы, чтобы доложить о том, что произошло на Сулако — матка чужих успела оставить несколько яиц в ангаре, возможно в тот момент, пока Рипли активировала погрузчик. Либо во время эвакуации с планетоида, в обшивке фюзеляжа челнока. Связь на Сулако блокировала она же, пока не решилась чуть ранее на саботаж, когда узнала о планах компании и обо всём, что произошло на данный момент.

Ее помыслы заняты только тем, как поскорее достичь Земли, где, в корпоративных апартаментах WY остался ее 10-летний сын Дэнни. И она догадывалась, что Рипли обречена. Потому что Бишоп с самого начала был предан директиве компании, хотя и искренне симпатизировал Рипли. Но чего Сьюзен не могла знать, так это то Это Бишоп

— Сьюзен названа в честь Сигурни Уивер (имя при рождении — Сьюзен). Ее сын назван в честь Дэна О’Бэннона.

"Твоё лицо, когда притащил чемодан ножей"

"Быстрый и мертвый"

"Когда не сыграл терминатора"

И даже "Собачий полдень!"

И даже Торквемада! "Колодец и маятник"

"Почти стемнело"

"Время больших пушек" ака "Трудная мишень", где Хенриксен буквально горел на работе, крича обалдевшим киношникам (не выходя из образа!": "А ну суки, продолжайте! Вам за это платят!"

"Лучший друг человека" - тот фильм, где собачка кислотой писала.

Офигенный дядька. С юбилеем!