Неловко себя рекламировать, но поделюсь историей, как городские легенды стали книгой. Люблю я собирать старые городские байки и предания наших городов. Однажды наткнулся на упоминание о «Жялвее» – одном уголовнике, которого осудили за убийство. История была обрывочной, но не выходила из головы. Что значит «Жялвей»? (слово старое, означает что-то вроде нарыва). И одновременно с этим я изучал загадочные названия улиц, такие как «АД. Жильцов» и «Укромный тупик» (реальные названия, кстати, можете поискать). В общем, так у меня получилось место – переулок Жялвей, вокруг которого строится сюжет книги «Черновед. Изнанка».

Писал я её не как чистые ужасы, а скорее как попытку оживить ту самую густую, солёную атмосферу Владивостока и открыть читателям ту часть, которую не показывают туристам: забытые подвалы, укромные места, странные обычаи и ритуалы.

Если вам вообще заходят мистика без вампиров-оборотней, детективы с хорошо прописанными героями и Владивосток, то добро пожаловать в мир книги. Найти нового «Черноведа» можно на Литрес (ссылку здесь не привожу, чтобы не сочли за настойчивую рекламу).

Несколько лет назад я взял в руки книгу «Благоволительницы» американо-французского писателя еврейского происхождения Джонатана Лителла. Да-да, я неспроста упомянул о происхождении самого автора — в контексте книги оно имеет огромное значение. Скажем, когда этнический еврей с фамилией Лидский пишет о Холокосте с точки зрения штурмбаннфюрера СС, это уже само по себе интересно. Вдобавок ко всему написан роман на французском языке. Роман. Написанный в России. Автором-евреем. На французском языке. Повествующий о немецком офицере. Необычно, да?

Знаете, что меня сразу испугало? Объём книги. Роман невероятно огромен. Учитывая, что абзацев в нём мало (таков авторский стиль), он становится ещё больше при прочтении. И, то ли издеваясь, то ли желая лучше раскрыть педантичное мироощущение главного героя, Лителл перемежает невероятно красивые описания природы и динамику событий длинными и до скрежета зубов скучными (и оттого ужасающими) перечислениями рациона питания заключённых концлагерей, философскими рассуждениями и рассказами о внутреннем устройстве партаппарата нацистской верхушки. Кстати, о последнем, пока не забыл: в конце есть забавная отсылка к «Семнадцати мгновениям весны», когда упоминается о Мюллере, разыскивающем "крота" в СС. Уверен, Лителл совершенно осознанно вклинил эту шутейку в своё уберсерьёзное и колоссальное произведение, вполне способное соперничать с «Войной и миром». Правда, на этом примере видно, чем реально должен был заниматься условный Штирлиц, чтобы сделать карьеру в "отрядах охраны".

Лителл написал роман за четыре недели, запершись с ящиком виски в московской гостинице, но готовился к его написанию всю жизнь. Идея пришла ему ещё во время учёбы в Йельском университете. После Йеля он работал в гуманитарной организации, борющейся с голодом в Боснии и Герцеговине, Чечне, Конго, Афганистане… Где даже получил пулевое ранение. Поэтому, если во время прочтения «Благоволительниц» у вас возникнет ощущение, будто автор смакует описания концлагерей, заполненных измождёнными узниками, которых избивают толстые сытые капо, то вы точно ошибаетесь. Строки этой книги переполнены болью.

В 2001-ом году Лителл увольняется, чтобы работать над книгой, посвящённой Холокосту и Второй Мировой войне. Он ездит по Германии, России, Кавказу, где кропотливо собирает информацию для будущего произведения. В 2006-ом году наконец приезжает в Москву, запирается в гостинице около Красной площади и месяц структурирует свои заметки, превращая дело всей своей жизни в вещь, за которую в дальнейшем получит Гонкуровскую премию.

Итак, хватит о авторе. Думаю, вы уже поняли, какой он неординарный человек. Поговорим о сюжете.Молодой интеллектуал Максимилиан Ауэ поступает работать в СС. Вскоре, после начала войны с СССР, его отправляют в командировку в Белоруссию и Украину, работать в составе айнзацгрупп, истребляющих евреев, сумасшедших, коммунистов, гомосексуалистов и цыган на вверенной им территории. Самому Максу практически не доводится лично участвовать в массовых убийствах (хотя во время расстрела в Бабьем Яру ему приходится взять в руки автомат и стрелять в толпу), его работа сугубо интеллектуальная. Он составляет рапорты и отчёты в центральный штаб, проводит исследования, занимается организаторской деятельностью. В отличие от некоторых сослуживцев, помешанных на расовой теории, он не испытывает ненависти к жертвам, хоть и является идейным национал-социалистом. Да и многие из палачей, по его мнению, всего лишь делают свою работу, исполняют приказ. И если кто-то один отказывается исполнить приказ, то на его место найдётся десяток желающих.

«Виновен ли стрелочник, направивший поезд с евреями в сторону концлагеря?»

Ауэ оправдывает свою деятельность, говоря: оказавшись на моём месте, вы бы поступали точно так же. Я хотя бы убиваю без ненависти, просто исполняя свой долг!

«Угроза – особенно в смутные времена – кроется в обычных гражданах, из которых состоит государство. По-настоящему опасны для человечества я и вы».

Каждое событие, любая мелочь рассматривается дотошным взглядом Макса до мелочей, до атомов, до тех пор, пока страдание, смерть и горе не превратятся во что-то не заслуживающее внимания; Макс не испытывает ни ненависти, ни сострадания, его нарциссическая натура поглощена лишь самим собой. Вместо души страдает его тело: Макса рвёт, он периодически болеет в течение всего повествования, и происходит это именно тогда, когда он так или иначе принимает участие в нацистских зверствах. Софистика и многословные оправдания Макса оказываются бессильны перед его собственным организмом, отторгающим такой противоестественный процесс, как убийство.

Впрочем, ему и самому придётся хлебнуть горя. После отдыха в санатории, организованного как раз по причине плохого самочувствия, он едет в очередную командировку на Кавказ, где повторяет лермонтовский маршрут (книга вообще полна отсылок к русской литературе). А уже после Кавказа впадает в немилость начальству и отправляется в адское пекло Сталинграда…Дальше по сюжету, я пожалуй, промолчу, чтоб меня опять не ругали здесь за спойлеры. А сюжет там, поверьте, ещё огромный и увлекательный; чего стоит одно только описание отношений с сестрой и… Всё-всё, молчу. Просто представьте себе книгу, в которую некто весьма талантливый и умный попытался уместить весь смысл жизни, при этом впихнуть огромное количество отсылок вообще КО ВСЕЙ человеческой культуре, от древних греков до серебряного века русской словесности. Сверху приукрасьте харизматичным и по-настоящему, без шуток, живым главным героем, добавьте неординарный сюжет, развернувшийся и в концлагерях, и на поле боя, и в шикарных особняках нацистского партийного руководства; посыпьте получившееся каким-то потрясающе монументальным подходом к фактологии, и вы получите… Нет, вы не получите книгу «Благоволительницы».

Я вас обманывал. Как меня в своё время обманул автор.

Под умной обёрткой прячется ужас. Когда вы дочитаете до финальных строк, вы поймёте, о чём я говорю. Эта книга – ужас во плоти. Ужас маленького и бессильного человечка, оказавшегося в огромном жестоком мире, похожем на мясорубку, перемалывающую человеческие трупы. Эта книга – один беспрерывный, длинный, пронзительный крик.

Ничего более страшного я, пожалуй, не читал в своей жизни. После «Благоволительниц» может возникнуть настоящая депрессия.

Страшна книга по той причине, что она абсолютно правдива. С 2006-ого года, когда роман был впервые опубликован, ни один из военных историков не сумел, извините за выражение, дое6аться до фактов. Да, отысканы незначительные мелочи, однако книга движется, дышит, живёт: описанные передвижения групп армий, сложные детали вроде рациона заключённых или подковёрной борьбы немецкой номенклатуры, периодически появляющиеся на страницах исторические персонажи вроде Юнгера, Гиммлера или самого фюрера – всё запротоколировано с пугающей скрупулёзностью, будто Лителл лично присутствовал там и педантично записывал не только каждое преступление, но и каждый шажок, малейшее телодвижение эсэсовских убийц. Глазами палача он, еврей, безэмоционально рассматривает застрявшую под ногтем щепку в то время, как расстрельная команда убивает приговорённых евреев. Руками палача он, еврей, убивает красивую еврейскую девушку, хоронит старика-еврея, отправляет на смерть маленького мальчика-еврея. Ему, Максу, интеллектуалу и интеллигенту, несколько неудобно от совершаемых им поступков. Его тело, как уже сказано выше, принимает на себя вопросы морали и реагирует чёрной рвотой и неудержимым поносом. В конце концов ближе к финалу Макс начинает убивать не евреев, а сослуживцев и вообще случайных прохожих, ибо он уже абсолютно не видит разницы. А евреев пытается спасать и пару раз, как мы видим, ему это даже удаётся ценой нечеловеческих усилий. Не из сострадания опять же. А потому что приказ на сей раз таков – стараться сократить потери в рабочей силе.

А война тем временем движется к концу. Берлин практически разрушен непрерывными бомбардировками. «Иваны» наступают, они уже в Германии, и в начавшейся суматохе немцам становится виден истинный оскал войны. Гонители становятся гонимыми.

Ещё пару слов о структуре книги. Композицию романа составляют семь частей, воспроизводящих строение сюит Жана-Филиппа Рано, любимого композитора Литтелла. Как уже писал, по ходу действия становятся заметны прямые аллюзии к русской литературе: Ауэ совершает двойное убийство топором, подобно Раскольникову; в кавказском эпизоде он и вовсе превращается в Печорина из «Героя нашего времени». На Кавказе он даже читает на русском языке и посещает музей, посвящённый Михаилу Лермонтову. Не обошлось и без древних греков, конечно — в какой-то момент сюжет превращается в переделку греческого мифа о Оресте и преследующих его Благоволительницах-Эриниях.

Впрочем, и без увесистого культурного багажа книгу читать можно и нужно. Но лёгкого восприятия никому не обещаю. Да-да, я читал «Благоволительниц» целых три года, с длительными перерывами, с открытым Гуглом. Но обязательно перечитаю когда-нибудь ещё. Лет через десять, пожалуй.

____________

Больше подобных постов можно найти в моём паблике ВК: https://vk.com/ai_taasou

Подписывайтесь также на данный аккаунт!

Хотите попробовать чашечку идеально сваренного кофе в самом странном и чудесном кафе на краю миров? Она бодрит, согревает, оставляет горьковато-сладкое послевкусие и желание немедленно заказать следующую. Уже не терпится сделать первый глоток? Так скорее откройте эту книгу и попробуйте мечту на вкус.

На каждой страницы по кусочку открывается замысловато сшитый гобелен, где истории переплетаются, герои встречаются, а миры ангелов, людей, фей и древних духов существуют по соседству, руководствуясь своей собственной, порой абсурдной, бюрократией.

Сюжет вращается вокруг Небесной Канцелярии — организации, отвечающей за исполнение желаний, переход душ и поддержание хрупкого баланса между мирами. Мы становимся свидетелями будней ангелов смерти, уставших от внеплановых самоубийств, творцов реальности, выгоревших от вечного разрыва между мирами, и фей, мечтающих о карьере в ангельском отделе.

Каждая история — это новое «дело», новое желание, которое нужно расшифровать и исполнить. В промежутках между работой и редкими выходными скрываются вечные вопросы: что такое настоящая мечта? Чем мы готовы за неё заплатить? И можно ли спасти другого, не потеряв себя?

Интрига заключается не только в разрешении очередного желания, но и в общей тайне, связывающей героев: что на самом деле случилось с Мечтой — лучшей сотрудницей отдела исполнения желаний? Эта загадка держит в напряжении до самых последних страниц.

Герои в книге – живые, настоящие, ранимые, совершающие ошибки и уставшие существа. Ангел смерти Аврелий цинично рассуждает о гарантированных способах суицида, но на деле страдает от выговоров и собственного прошлого. Творец Тина разрывается между обязанностями в мире людей и долгом перед Небесной Канцелярией. Юная фея Лия верит, что иногда для счастья достаточно какао с зефирками.

Их диалоги остроумны и полны подтекста, а развитие на протяжении всей книги поразительно. Они взрослеют, ошибаются, прощают и учатся любить, оставаясь при этом верными своей сложной, многогранной природе.

Стиль автора идеально сочетает в себе лёгкую иронию, тонкую лирику и глубину. Описание Кафе Остановившихся Часов, где хранятся моменты, изменившие жизнь, — настоящая поэзия в прозе.

Автор не боится говорить о сложном — о депрессии, одиночестве, постоянной усталости. Но делает это с такой бережной теплотой и надеждой, что книга не становится тяжёлой. Она, как и её герои, будто говорит тебе: «Да, бывает больно. Но посмотри, как всё это прекрасно».

Если вы готовы зайти в Кафе Остановившихся Часов, заказать кофе с запахом прошлогоднего сентября и позволить себе потеряться между мирами — эта книга для вас. Она не просто оставляет след в душе, она становится её частью.

Эльвира Суздальцева "Небесная канцелярия"

Правильный одиночный окоп

1) размер в ширину - чтобы мог в разгрузке и бронике повернуться на 360°.

2) длина поверху - 120-130;

длина внутри по дну - рост +10-15 см(наращиваешь за счёт выборки карманов под ноги и голову)

3) общее правило- когда лежишь

голова,бока и ноги не должны касаться стенок окопа (при близком разрыве так

волной через землю ебанёт,что охуеешь, пример прилёт из танка 1,2 метра)

4) глубина - такая, чтобы когда сидишь на дне окопа,между уровнем земли и твоей макушкой минимум 35, а лучше 40 см (при разрывах отдельные осколки залетают и бьют по стенкам до глубины 30-35 см)

5) по периметру окопа вкруговую бруствер такой высоты,чтобы стоя на дне твой шлем не торчал над его( бруствера) уровнем+10 см;

толщина буствера от 50 до 150 см лучше больше). бруствер из земли в мешках держит осколки в 1,5 раза эффективнее;

6) половина верхней проекции окопа перекрывается

жердями, брёвнами, снарядными ящиками с землей, чем толще тем лучше; затем насыпаешь землю так, чтобы получился скат от центра в сторону брустверов и накрываешь чёрным полиэтиленом с шириной его больше ширины проекции окопа и бруствера; сверху подсыпаешь слоем земли и маскируешь ветками и травой, листьями под местный фон; остатки поэлителена по длине окопа

подворачиваешь под край жердей внутрь окопа и натягиваешь изнутри под потолком перекрытия окопа. Это спасёт от сыплющейся земли, убережёт от воды, если мыши прогрызут основной слой полиэтилена на крыше и послужит укрытием от дождя,которое можно растянуть над неприкрытой частью

окопа;

7) никаких ступеней которые срывают стенку окопа, все ступени и ниши роются в вертикали стенок окопа, не нарушая периметр окопа по поверхности;

8) общее правило: место для окопа под кроной, максимально защищено от наблюдения, не ближе 3-5 метров от края посадки, перед рытьём собрать

траву, листья, ветки в кучу для маскировки. Маскировать всегда при перерывах в работе, появлении бпла, чтобы на всех этапах не было демаскирующих признаков оборудования позиций, важно всегда маскировать сразу как рыть перестал

9) ориентация длины окопа - лежа головой к противнику

10) дно окопа - уклон в сторону ног;

11) со стороны неперекрытой части окопа пространство внутри кругового бруствера использовать для размещения разгрузки, рюкзака и бк;

12) в идеале окоп вместе с бруствером защищают натянутым тентом по верхнему уровню бруствера и сверху масксетью под цвет подстилающей поверхности местности;

13) От края периметра окопа срезаем грунт в сторону бруствера чтобы получившийся скат направлял воду

дождя к брустверу, вдоль внутренней стороны которого роется канавка с

выводом её за периметр бруствера (по

дну бойницы) в специально вырытую и замаскированную яму для сбора воды. в сухую погоду в этой яме хранится

групповой бк, вода и продукты

14) Практический срок - ночь для выборки в глубину, сутки- для полного оборудования и маскировки, с учётом

полётов бпла и периодических обстрелов обычной интенсивности (3-4 налёта по 15-17 снарядов, по 30-40 минут)

Скачать литературу: https://t.me/sever_groupe/861?single=

1. Типовой перечень оборонительных сооружений, возводимых войсками при инженером оборудовании позиций с учётом требований противоатомной защиты, 1954 г.

2. Войсковые фортификационные и инженерные сооружения. Инженерные мероприятия маскировнки, 2016 г.

3.Войсковая фортификация, 2017

4. Гербановский Фортификация пехоты, 1942 г

5.Практические_советы_по_маскировке_траншей_и_окопов

6. Окопная_война, 2023

7.Федорович_А_А_Учебное_пособие_для_сержантов_инженерных_войск_Земляные

Народ всем добрый вечер, с детства обожаю книжки, но в последнее время немного остыл к обычной литературе

Для меня было удивлением обнаружить на просторах интернета творчество юзеров настолько крутое, что затмили мой прежний опыт

В общем накидайте самые загадочные, безумные текста из сети, что вы читали, например мне жестко зашла паста про гигахрущ, заранее большое спасибо

и немного почитаем вместе 📖

Уже почти две недели в моих руках роман Фредерика Сулье "Мемуары дьявола" 😈

Тот случай, когда взяла по обложке, а теперь сижу хихикаю над комичными действиями большинства героев этой книги. Но хихикаю , не потому что очень весело, скорее даже грустно от того, насколько книга 1837 года оказывается актуальна в наш с вами 21 век 😲
Меняется исторический фон, наряды, условия, но люди.. люди все те же. Все мы немного привираем о своих заслугах, на каждом шагу встречаем рогоносцем и женщин, которые ради любви идут на всё, чтобы в итоге остаться старыми разведенками или того хуже залететь в психиатрическую лечебницу.

История покорила меня лёгкостью, с которой дьявол ведёт нас сквозь годы, показывая истинную сущность встречающихся на страницах персонажей. В людях добродетельных находит пороки, а за теми, кого считают чистым злом, зачастую оказывается скрыто больше, чем мы видим на первый взгляд.

И любимое, - пара цитат 📚

"- Это смотря какой смысл вкладывать в слово "жить".
- А разве есть несколько?
- Их два; и они диаметрально противоположны. Для большинства людей жить - значит приспосабливаться к требованиям окружающей среды. И того, кто живёт таким образом, в детстве зовут "милым дитятей"; когда он достигает зрелости -"славным малым", а когда состарится - просто "добряком". Все эти три прозвища имеют один общий синоним: глупец. "

"Не будь глупцом и не считай себя исключением: все люди рождены, чтобы сначала лгать отцу, затем обрести рога и, наконец, разочароваться в собственных детях. Те, кто ускользает от общей участи, слишком редки, чтобы ты знал хотя бы одного."

" Разве горячо любимая мужчиной женщина уже принадлежит ему? Такого не случится ни разу из десяти тысяч интрижек. Женщины, как правило, отдаются тем, кто любит их не на столько, чтобы трепетать перед ними. Я не знаю и двух женщин, которые стали бы любовницами обожающих их мужчин; потом они плачутся, что их то и дело обманывают. А ведь это только из собственный промах; женщины применяют оборонительную тактику, грубую или величественную , но препятствующую только тем, кто воспринимает их всерьез. Женщина, которая вместо того, чтобы позволить взять себя, осмелится отдаться сама, была бы самым совершенным созданием, а также и самым любимым. Но подобная женщина - лишь прекрасное исключени них правил."

" Обычное дело; вы, люди, только этим и заняты - болтает о дне вчерашнем, чтобы восполнить его пустоту и никчемность, или о прекрасном будущем, и нимало не заботитесь о дне сегодняшнем; да, так вы все и существуете, называя это жизнью; и лучшее доказательство моих слов в том, что ты прожил полтора месяца самым обычным образом, а тебе кажется, что ты был мертв все это время только потому, что не можешь вспомнить, чем занимался."


"Обижать существо с таким характером, как у Натали, означало любить ни за что. Она требовала любви безоговорочной, совершенно бескорыстной, напрягаясь, даже когда дю Берг говорил обычные слова о ее красоте. А поскольку у нее не возникало ни малейшего желания уродовать свою внешность для того, чтобы испытать на прочность любовь дю Берга, она из всех сил выказывала дурной характер, дабы установить всеобъемлющее господство над будущим мужем, что, впрочем, в той или иной степени делают все женщины."

"Ты высказал сейчас одну из самых непредожных истин; человек так цепляется за свою жизнь только потому, что находил ей не самое лучшее или же скучное применение; он непременно верит, что завтрашний день принесет ему то, что ускользнуло накануне, и все время гонится за тем, что уже осталось позади."

"Такова суть всех легкодоступных удовольствий. Чтобы удостоиться любви утонченной женщины, нужно обладать возвышенной душой и острым умом; необходимо умение радоваться одному незначительному слову, взгляду, жесту, чему-то неуловимо изящному, святому и значительному. С ночной бабочкой же не так: наслаждение летит к вам галопом, открыто, разнузданно и без стеснений, так что для его достижения не требуется никакого труда; оно бросается на шею, возбуждает, увлекает и сбивает с толку. Наутро приключение вгоняет в краску, а вечером все начинается сначала. То же самое в литературе: никто не признается, что увлекается нездоровым чтивом, но тем не менее все глотают его ночами напролет."