Древние римляне оказались весьма изобретательными ребятами. Они придумали отбеливать белье с помощью мочи, так как в ней содержится аммиак, обладающий отбеливающими свойствами.
В прачечных работали специально обученные люди, которые назывались "фулло". Они сначала отстаивали мочу в чане, а затем окунали туда грязную одежду и топтали ее. Далее достирывали ее в воде с пеплом и глиной, что позволяло отмыть жир.
Человеческую мочу также использовали в дублении кожи, а также лечении овец (вливая насильно ее им в глотку).
Так что моча человека имела огромное значение в хозяйстве. Император Веспасиан даже обложил налогом общественные туалеты, торговавшие ею. Сыну Титу нa вoпроc, нe coшёл ли oтeц c yмa, oн резонно oтвeтил: «Дeньги нe пaxнут».
Вообще планировалось выложить эту заметку ещё пару дней назад, но не сложилось, и вот публикую её сегодня, и из основных по древнему миру (до н.э.) она будет последней. Потому что…Мы, наконец, добрались до рубежа I-го века до н.э. и I-го века н.э. И речь, разумеется, пойдет о Ближнем Востоке, а точнее об Иудее.
(Ирод Великий)
О том, как Иудея ненадолго вернула себе независимость, благодаря восстанию Маккавеев (ок. 167-160-х годов до н.э.) я уже рассказывала (тут: История нашего мира в художественной литературе. Часть 52. «Мои прославленные братья»). Поначалу из рода Хасмонеев, вставшего во главе освободительной борьбы, появились вожди (Маттафия и его сын Иуда), потом этнархи и первосвященники (братья Иуды Ионатан и Симон, а после сын Симона Иоанн Гиркан I), а потом и цари, первым из которых (и по совместительству первосвященником) стал сын Иоанна Гиркана Аристобул I, правивший в 104-103-м гг. до н.э. Царём он стал при не самых симпатичных обстоятельствах, жестоко расправляясь с соперниками, да и всеми, в ком видел угрозу. Возможно, отчасти именно это и определило судьбу династии.
Потому что Аристобулу наследовал сначала брат Александр Яннай, а потом жена (их обоих последовательно) – Саломея Александра. О ней я уже тоже упоминала в контексте того, что при ней впервые разошлись по двум разным людям должности правителя и первосвященника (при ней им стал её сын Иоханан Гиркан II), а после её смерти в 67-м году до н.э. началась гражданская война между её сыновьями – Иохананом Гирканом и Аристобулом II. Причем к тому моменту уже вовсю длилось противостояние между фарисеями и саддукеями, и одни поддержали одного сына Саломеи, а другие – другого.
Именно в ходе этой борьбы и случилось сражение при Иерихоне, и, опасаясь поражения, Гиркан призвал на помощь сначала набатеев, а потом и римлян, которые явились во главе с Гнеем Помпеем Великим, захватили Иерусалим (а вместе с ним и пытавшегося этому помешать Аристобула) и установили римский протекторат над Иудеей. Аристобул некоторое время провёл в римском плену, потом в 56-м до н.э. бежал и даже поднял на родине восстание, но добился этим только повторного пленения. В 49-м году до н.э. Юлий Цезарь решил использовать его для борьбы с Помпеем, даже дал ему легионы, но задумка не удалась, и Аристобул был отравлен сторонниками Помпея ещё до того, как сумел что-либо масштабное предпринять. Тут, в принципе, и поставлена была точка в междуусобной борьбе двух братьев из рода Хасмонеев, которые, по сути, и привели свою страну к краху.
Потому что, хотя Гиркан таким образом добился своего и удержал власть, о реальной независимости Иудеи, естественно, речь больше не шла. И формально «опекуном», а фактически соправителем Гней Помпей назначил вошедшего к нему в милость Антипатра Идумеянина. Преданность, похоже, не была его отличительным качеством, так что в борьбе между Гнеем Помпеем и Юлием Цезарем он встал на сторону второго, и позже получил от него титул прокуратора Иудеи.
С согласия царя Гиркана Антипатр сделал своего старшего сына Фазаеля правителем Иерусалима, а младшего Ирода – губернатором Галилеи. Антипатра отравил в 43-м году до н.э. некий Малих в надежде на захват власти, но с ним расправился сын Антипатра – Ирод. Гиркан же оказался не в силах вернуть себе бразды правления, и, когда он после смерти Цезаря попал в плен к своему племяннику Маттафии Антигону II, объявленному в 40-м году до н.э. царём при помощи парфян, римляне в ответ объявили царем Ирода, сына Антипатра, который в историю в итоге вошёл под именем Ирода Великого (правил ок. 40-4гг. до н.э.).
После трехлетней борьбы парфяне и другие союзники Антигона были разбиты, а сам он был казнён в 37-м году до н.э. в Антиохии. Ирод Великий же женился на племяннице Антигона (дочери Александра II Янная, старашего сына Аристобула II) Мариамне, а её брата, Аристобула III, по её просьбе сделал первосвященником. Однако и брат, и сестра при разных обстоятельствах позже были убиты по приказу Ирода. Мариамна, открыто не любившая мужа и обвинявшая его в уничтожении представителей её рода, стала жертвой интриг и, несмотря на особое к ней отношение Ирода, была казнена в 29-м году до н.э. по обвинению в государственной измене (если конкретнее, её обвиняли в подготовке покушения на царя). Ирод потом будто бы очень горевал и раскаивался, и эта история легла в основу ряда литературных произведений.
("Мариамна покидает суд Ирода". Картина Дж. Уотерхауса 1887-го года)
Правда, привязанность к невзлюбившей его жене из рода Хасмонеев никак не помешала Ироду иметь и других жён, всего их у него было из числа известных восемь. От одной из них, Мальфаки (или Мальтаки), родился его сын и наследник – Ирод Архелай, правда Октавиан Август отказал ему в царском титуле и позволил был только этнархом Самарии, Иудеи и Идумеи. Но даже в таком качестве его правление продлилось недолго, и жестокость его в отношении подчиненного ему народа была такова, что тот же Октавиан лишил его правления, отправил в ссылку в Виенну и конфисковал его имущество, а его владения, окончательно потеряв даже видимость самостоятельности, около 6г. н.э. вошли в состав римской провинции Сирия со столицей в Кесарии. Прокуратором Иудеи был назначен Копоний (в 6-9гг. н.э.), а римским наместником – Публий Сульпиций Квириний, который провёл перепись населения по приказу императора.
Именно с этой переписью связывают историю о рождении Иисуса Христа: Иосиф Обручник, уроженец Вифлеема, вместе со своей молодой женой Марией, матерью Иисуса, отправился в родной городок для участия в переписи, и, поскольку по той же причине туда разом поехали и многие другие, временное пристанище удалось семье найти только в хлеву для скота, где и родился младенец, изменивший впоследствии мир. Так, во всяком случае, об этом рассказывается в библейских источниках. Римские сведения (хотя бы материалы той же переписи) долго, видимо, не продержались, и потому об этом событии ничего из них узнать невозможно. Сама перепись, кстати, вызвала у евреев конкретное недовольство (или, может, последовавшие за ней налоговые поборы?), и даже стала одной из причин неуспешного восстания Иуды Галилеянина.
Потом наместниками провинции были Кретикус Силан (13-17 гг. н.э.), Гней Кальпурний Пизон (17-19 гг. н.э.), Гней Сентий Сатурнин (19-21гг. н.э.), Луций Элий Ламия (22-32гг. н.э.) и Луций Помпоний Флакк (32-35гг. н.э.), а прокураторами (префектами) Иудеи Марк Амбибул (9-12гг. н.э.), Анний Руф (12-15гг. н.э.), в правление которого умер Октавиан Август в 14-м году н.э. (и на смену ему пришёл Тиберий), затем Валерий Грат (15-26) и особенно интересующий нас сегодня Понтий Пилат (26-36гг. н.э.). О нём, и об истории, изменившей мир, невольным участником которой он стал, в сегодняшнем произведении:
«Человек, ставший богом» Ж. Мессадье
Время действия: I век до н.э. – I век н.э.
Место действия: территории, подконтрольные Римской империи(Иудея, Египет).
Интересное из истории создания:
Как я уже рассказывала тут (История нашего мира в художественной литературе. Часть 21. «Бури на Ниле» и «Рамзес II Великий») Ж. Мессадье (1931-2018) был крупным французским научным журналистом и писателем, который специализировался на истории, религии и истории религии, и в особенности христианства. Роман «Человек, ставший богом» («L'Homme qui devint Dieu»), изданный в четырех частях в период с 1988 по 1995-й годы принёс ему, если не мировую известность, то уж точно огромную известность во Франции. Книга стала бестселлером и была переведена на многие языки. На русский язык эта книга, насколько понимаю, вышла в двух частях (они называются «Человек, ставший богом. Мессия» и «Человек, ставший богом. Воскресение», французские назывались иначе).
Поскольку первая половина жизни Иисуса Христа в канонических библейских текстах практически никак не раскрывается, автор опирался на апокрифические тексты и на кумранские рукописи (первые были обнаружены в 1947-м году), а также, очевидно, на научные работы современных исследователей. Так, кстати, в научных кругах до сих пор нет единого мнения о точной дате рождения христианского Мессии, дискуссионными остаются и год (договорились, что не раньше 6 до н.э., но и вряд ли позже 1 н.э.), и месяц (Мессадье, например, воспользовался версией про месяц Песах, т.е. примерно апрель). Так что в романе можно найти много интересного и нестандартного уже по причине выбора источников.
О чём:
Вообще, не считая короткой истории в самом начале, роман начинается с истории о том, как римский легат отправился в Иерусалим, чтобы передать приказ Цезаря Ироду Великому – необходимо провести всеобщую перепись населения, чтобы истинному владыке тех земель было удобнее взимать подачи. Ирод был не в восторге, но и отказать не смел. Так что перепись вскоре была проведена. Перед этим к нему пришли некие парфянские астрологи и сообщили good news: в срок с ноября по январь, по их расчётам на основе их же наблюдений, должен родиться будущий Великий Царь Иудеи, и вот, мол, они пришли и поздравить нынешнему царя, и преподнести щедрые дары его будущему наследнику. И сам Ирод, и его придворный астролог поначалу знатно напряглись, но потом могли лишь проржаться.
(«Путешествие волхвов» Д. Тиссо)
Объяснил свой смех царь примерно так: «Спокойно, ребята, вы просто ошиблись. Я не жду рождения наследника ни в конце этого года, ни в начале следующего». Так что волхвы ушли мрачные и посрамленные, а обитатели дворца выдохнули с облегчением, и ни о каком Избиении Младенцев в дальнейшем не упоминается. Все вновь сосредоточились на переписи, ставшей для многих главной головной болью. Но только не для Иосифа, считавшего себя потомком самого царя Давида, который в один нерадостный для него день обнаружил, что его юная воспитанница, Мария, уже прочно находится в залёте. Причем, понимали это, похоже, почти все вокруг, кроме неё.
У Иосифа два взрослых, но ещё неженатых сына, однако все его подозрения ни к чему не привели, и ни один допрос ничего не прояснил. Внебрачные связи карались смертью, а на отцах и опекунах блудливых девиц оставалось несмываемое пятно позора. Ситуёвина – серьёзнее некуда. В конце концов, Иосиф сделал единственный приемлемый для него выбор и обратился в Храм, чтобы решение по этому некрасивому делу вынесли там. Призванная повитуха ко всеобщему изумлению заявила, что технически будущая мать девственна. Как это могло получиться, никто так и не понял, зато приняли внезапное решение – облажавшийся опекун теперь, как честный человек, обязан жениться. И поскольку так удачно сложилось, что действо как раз происходило в Храме, дряхлого старика и девушку тут же и сочетали узами брака, так сказать, не отходя от кассы.
Судачить вокруг не перестали, но видимость приличий была соблюдена. А тут ещё эта перепись, и пришлось ехать в Вифлеем. Там-то и родился у Марии сын, а вскоре после пришла пора возвращаться. И, неизвестно, как бы и что пошло дальше, если б однажды ночью в дверь дома Иосифа не постучал таинственный доброжелатель и не предупредил того о грозящей опасности, и незадолго до прихода царских посланцев старик с женой и её сыном не сбежал. Причина, как оказалось, была в политических междусобойчиках царской семьи, в которые Иосиф оказался замешанным.
После блужданий по пустыне беглецы заметили караван набатейцев и прибились к нему, и вместе с ним достигли Александрии Египетской, где и осели на последующие лет пять-шесть, на протяжении которых Иосиф работал плотником. А когда до Александрии дошла весть о смерти Ирода, Иосиф пожелал вернуться на родину, но в итоге после остановки в Назарете семейство осело в Капернауме, так как Иосиф внял советам и согласился, что возвращаться в Иерусалим ему пока опасно. Там он и растил признанного им сына Иисуса, разумного и сообразительного не по годам мальчика, обучал его и грамоте, и ремеслу плотника. И так прошло ещё несколько лет, прежде чем Иосиф с Марией и Иисусом отправились-таки в Иерусалим на праздник Песах. Вот тут-то для юного Иисуса и начал открываться целый мир, мир, который сначала преобразил его самого, а потом он сам начал преобразовывать мир. Дальше не менее увлекательно, но об этом я уже умолчу.
Отрывок:
«...
– В деревне мы ничего не узнаем. Деревни всего мира похожи. Я приехал в Иерусалим, чтобы побольше узнать об иудеях.
– И что вы узнали за неделю нашего пребывания здесь?
– С моей стороны было бы нахальством уже подводить итоги. И все же могу сказать, что иудеи – очень гордые люди. Истоки этой гордости надо искать в их древнем славном прошлом. Они терпят римлян только потому, что у них нет выбора, однако иудейская цивилизация не имеет ничего общего с римской цивилизацией. Именно это служит причиной недовольства иудеев. Более того, их духовенство готово продаться в любой момент. Если я сумел за несколько дней правильно разобраться в сложившейся обстановке, то не вызывает сомнения, что сами иудеи поняли это давным-давно, причем воспринимают это гораздо острее. Не сомневаюсь, что в недалеком будущем неизбежно вспыхнут мятежи.
– Но это безумие, ведь у римлян есть регулярные войска!
– Не следует недооценивать мужество, или безумие, как вы изволили это назвать, верующих, – заметил Эвкрат. – Особенно если их вера питается общей гордостью.
– Да, этот римский наместник, с которым мы вчера ужинали, сказал нам, что здесь уже вспыхивали восстания, но все они были жестоко подавлены.
– Это мало что дало. Иудеи не стали послушными и, по моему убеждению, никогда не станут таковыми. Надо быть готовыми к тому, что они найдут себе достойного вождя и доставят немало хлопот римлянам. Это народ пророков. В нужное время среди иудеев появится пророк, который призовет их к обновлению Закона. Вот тогда-то и начнется заварушка.
– Священники не воспылают к нему любовью, – заметил Иона.
– Верно, совершенно верно, – согласился Эвкрат. – Не хотите ли вы пить? Вон там я вижу торговца сладкими лимонами…
Он подозвал торговца и купил у него полдюжины плодов с бледной восковой кожурой, протянул три из них Ионе и принялся очищать один лимон карманным ножом.
– Как вы правильно заметили, священники не воспылают любовью к этому пророку… Счистите белую пленку с долек, она горькая. Но таков удел всех героев. Они всегда вызывают к себе враждебность земных властей. Вспомните хотя бы нашего Геракла. После того как Геракл избавил мир от таких чудовищ, как стимфалийские птицы со стальными клювами, эриманфский вепрь, лернейская гидра и немейский лев, и восстановил всеобщий мир, он был отравлен собственной женой Деянирой, которая подарила ему одежду, пропитанную ядовитой кровью кентавра Несса, одного из жертв героя. Геракл испытывал настолько ужасные страдания, что решил покончить с собой, бросившись в костер. Геракл – полубог, поскольку был сыном самого Зевса и смертной женщины Алкмены, и все-таки, если верить Софоклу, последние слова, которые он произнес перед тем, как испустить дух, были обращены к его отцу: «О Зевс! Мучения, мучения! Вот все, что ты мне дал!»
– В конце концов я поверю, что у вас более философский склад ума, чем это можно было предположить, зная, что вы архитектор, – сказал Иона. – Вы часто ссылаетесь на мифы.
– Мифология так же реальна, как сладкие лимоны. Она объединяет все, что бродит в головах, все страсти и все мечты. Умирают идеи, но не мифы.
– Значит, этот иудейский пророк, о котором вы говорите, непременно будет жертвой.
– Если это герой, великий герой, он станет и полубогом. Все великие герои – полубоги, а все полубоги – жертвы.
Иона улыбнулся.
– Когда я общаюсь с вами, у меня возникает чувство, будто ваш взгляд пронзает завесу будущего. Мне не терпится дождаться появления этого пророка.
– Вы насмехаетесь надо мной, – заметил Эвкрат, кусая ус.
– Я никогда не позволил бы себе ничего подобного! Просто прежде я не знал, что все герои, бывшие полубогами, заканчивали свои дни, становясь жертвами.
– Я привел в пример Диониса и Геракла. Но у персов есть Таммуз, а у египтян – Осирис, хотя последний – настоящий бог. Так или иначе, герой всегда портит настроение, появляясь словно для того, чтобы другие почувствовали себя неуютно. И чем больших успехов он добивается, тем больше приобретает врагов.
Эвкрат очистил последний лимон, постаравшись на этот раз снять кожуру так, чтобы спираль не порвалась. Задумавшись, он стал раскачивать кожуру, зажав ее между большим и указательным пальцами.
– Схема событий всегда повторяется, но сами события не повторяются никогда...»
(Греки Эвкрат и Иона, что вели диалог, приведенный выше в день праздника в Иерусалиме. Иллюстрация из книги)
Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:
За что мне нравятся книги Мессадье, так это за его основательность. Вот он брал и рассказывал историю прям от начала и до конца: если про Рамзеса II, так и про его предков, и про потомков надо рассказать, если про царя Давида, то надо непременно начать с правления царя Саула, если про Христа, так надо рассказать и о его рождении, и о том, что тому предшествовало, и всё это с довольно подробным изложением причинно-следственных связей. Из-за этого порой, кстати, появляются довольно нудные вставки, про которые не слишком осведомленный читатель будет, возможно, задаваться вопросом, нахрена вот это вот всё, но они очень важны и призваны объяснить, откуда ноги росли у проблемы, и почему, например, жизнь героя этой истории закончилась так, как она закончилась, и почему его деятельность для многих была так важна. А поскольку Мессадье не пренебрегал апокрифами и составлял свои причинно-следственные цепочки и на их основании, то повествование порой выглядит неожиданно, интригующе и даже не всегда предсказуемо. Так, во всяком случае, было для меня.
Не стоит морщиться и отвергать эту книгу, лишь потому что она рассказывает о библейских временах и раннехристианских деятелях. Однако стоит внимательнее выбирать перевод, потому что тот, который я начала читать, заставил меня конкретно зависнуть, когда я в сноске прочитала, что 749-й год от основания Рима – это 8-й год н.э. Хотелось надеяться, что неумение считать – это худшее, чем грешили переводчики и составители сносок, потому что речь шла о 4-м г. до н.э.
И, как все достаточно большие произведения, это раскрывает себя не сразу.
В 190 году до н. э. консулами были избраны Луций Корнелий Сципион (брат Сципиона Африканского) и Гай Лелий (соратник и друг Сципиона). Сам Публий предпочтение отдавал своему брату и хотел, чтобы Луцию досталась Греция в качестве провинции для участия в войне с Антиохом. Сенаторы согласились с протестом Публия, но заявили, что ему необходимо сопровождать брата в походе в должности легата. Лелий, конечно, обиделся на своего друга и соратника по борьбе с Ганнибалом, но продолжал поддерживать тёплые отношения со Сципионами. Луцию Сенат выделил 3 000 пехоты и 100 всадников. Латинский союз для Рима выставил 5 000 пехоты союзников и 200 всадников. К вышеуказанным силам присоединились 4 000 ветеранов Ганнибаловой войны, когда узнали об участии в походе самого Сципиона Африканского. В самой Греции Консул Луций принял командование над двумя легионами бывшего консула Мания Ацилия Глабриона.
Но легионеры последнего занимались партизанской войной с этолянами. Не без помощи Публия афиняне выступили посредниками в заключении мирного договора между Этолийским союзом и Римом. Но Луций внезапно был против заключения союза и не собирался менять свою позицию по данному вопросу. Глава посольства Афин посоветовал этолянам договориться о перемирии на полгода и отправить посольство в Сенат. Получив одобрение на перемирие от Сципиона Африканского, Этолийский союз прекратил все боевые действия и готовил посольство в Рим. Луций решил вести войска по суше через Македонию и Фракию. На тот момент в Эфесе ещё стоял флот Антиоха и второй флот в Финикии готовил Ганнибал. Безопасность похода по вышеуказанным землям зависела от честности ранее побеждённого Филиппа V Македонского. Для переговоров брат Сципиона отправил Тиберия Гракха. Последний встретил македонского царя, который был навеселе после пира. Он убедился, что Филипп не готовит засаду для римлян, проинспектировал готовность предоставления Македонией провизии и возведённых мостов через реки. Антиох послушался совета и со своей 74 000 армией (62 000 пехоты и 12 000 всадников, несколько верблюдов, серпоносных колесниц и 54 индийских слона) разбил лагерь близ Магнесии. Войска римлян не превышали число 30 000 солдат и 16 африканских слонов. Боясь разложения армии, Антиох на третий день вывел войска за пределы лагеря. В начале битвы Антиох, возглавляя свой правый фланг, оттеснил левый фланг римлян и почти захватил римский лагерь. Но его левый фланг разбили римские всадники. Слоны римлян держались в тылу. Вероятно, как и в битве при Рафии, римляне не стали вводить их в начале битвы в бой из-за страха африканских животных перед индийскими. Теснимые фалангиты Антиоха подверглись атаке от своих слонов, впаших в бешенство. Антиох с остатками войск бежал в Сарды, а оттуда, в глубь своего царства. Сирийцы потеряли в битве при Магнесии 50 000 солдат и неизвестное количество слонов. По словам Тита Ливия, римляне потеряли всего 350 человек, но было много раненых. Многие учёные считают, что эти цифры очень занижены и погибших среди римлян было гораздо больше. Требования заключения мира огласил Сципион Африканский. Условия по распределению территории были те же, что и ранее огласил военный совет. Добавилась только контрибуция в 15 000 эвбейских талантов (военных издержек) сразу и выплата остальных 35 000 эвбейских талантов в течение нескольких лет. В качестве гарантии исполнения мирного договора Антиох должен был выдать 20 знатных заложников, включая сына царя. Также римляне потребовали выдачи Ганнибала. Один из царей Малой Азии, союзник Рима - Эвмен, получал в распоряжение новые территории и должен был контролировать исполнение мирного договора Антиохом. Луций и Публий Сципионы вернулись в Рим для утверждения мирного договора в Сенате. Луций сразу удостоился пышного триумфа и в благодарность за успешное распространение влияния Рима на Малую Азию получил прозвище “Азиатский”. Публия в благодарность назначили принцепсом (почётный председатель) Сената.
Последние годы героя Канн и смерть изгнанника
Ганнибал успел укрыться от римлян на острове Крит (189 г. до н. э.). На тот момент остров был известен как основное пристанище пиратов. Карфагенского полководца морские разбойники приняли радушно. Ганнибал разместился в Гортине - самом процветающем городе Крита, имевшим прочные связи с Птолемеями (Египет). Кто-то донёс властям Крита, что Ганнибал прибыл с большим количеством богатой добычи (золотые и серебряные монеты). Сам полководец предложил оставить своё богатство на хранение в храме Дианы (греч. Артемиды). Для сохранения своего статуса богатого человека Ганнибал принёс амфоры в храм. Внутри находился свинец, а лишь сверху была небольшая горка золотых и серебряных монет. Толпа, как и служители храма, поверили в фиктивное богатство полководца. Амфоры опечатали и занесли в храм. Ганнибал вернулся к себе на виллу.
Через несколько месяцев после отдыха Ганнибал решил покинуть Крит. Он наполнил бронзовые статуи из своего сада реальным золотом и серебром и подготовил их к отправке. Местным жителям Ганнибал сказал, что на время уезжает и хочет оставить амфоры с «монетами» на хранение. Горожане и сельские жители Крита согласились и беспрепятственно отпустили Ганнибала. Побег карфагенского полководца был связан с высадкой большого отряда римлян. Последние прибыли для поиска пленных сограждан. Причалив к гавани Трапезунта, Ганнибал отправился к армянскому царю Артаксу, у которого и получил убежище. После победы римлян над Антиохом Артакс провозгласил независимость своего царства от Селевкидов. За радушным приёмом последовало назначение Ганнибала на должность контролирующего возведение новой столицы Армении на стыке рек Аракс и Азат. Результатами общих трудов стал процветающий торговый центр - город Артаксат. Во времена Античности этот город также называли «Армянский Карфаген». В 186 году до н. э. Ганнибал решил покинуть Армению и отправится в Вифинию к царю Пруссию I. Последний как раз нуждался в талантливом полководце из-за военного конфликта с ранее упомянутым Эвменом (царь Пергама). Война велась за область под названием Мисия. После прибытия к Пруссию Ганнибал сразу начал заключать выгодные союзы с другими царями Малой Азии против Эвмена и, как следствие, Рима. Под предлогом участия в качестве полководца в войне Пруссия и Эвмена, Ганнибал приступил к обучению армии Вифинии. Царь Вифинии также поручил Ганнибалу контролировать строительство новой столицы (Пруса) на спорной территории. В последствии на основаниях этого города была построена первая столица Османской империи - Бурса. В 184 году до н. э. второй раз в жизни Ганнибал принял на себя роль флотоводца в морской битве (Мраморное море). Численность судов как Вифинии, так и Пергама неизвестна. Есть лишь сведения, что у Пергама судов было больше. Как нам сообщает древнеримский историк Корнелий Непот, Ганнибал хитростью смог одолеть превосходящий по численности флот Эвмена. Перед битвой карфагенский полководец приказал приготовить горшки с ядовитыми змеями и, вероятно, установить на суда катапульты для их метания.
После расстановки флота на позиции Ганнибал путём отправки гонца с мирными предложениями и с жезлом (Кадуцеем) вычислил корабль Эвмена и дал приказ судам готовится к атаке пергамского флагмана. В письме Эвмен ничего не обнаружил кроме оскорблений и отдал приказ к началу битвы. Вифинцы сразу же устремились к главному кораблю. Эвмен был вынужден бежать. Он спасся благодаря гавани, расположенной близко к месту битвы. Корабли Пергама начали теснить суда Вифинии. В этот момент суда первых подверглись обстрелу горшками со змеями. Поначалу солдаты и матросы Пергама смеялись, но, когда заметили у себя на палубах змей, тут же направились обратно в союзные гавани. Вероятно, часть судов была покинута командами и оставлена в открытом море. Пруссий в честь победы решил устроить огромный пир. Единственным человеком, кто не предавался веселью и радости был Ганнибал. Он объяснил это скорым приходом более суровых и отважных римлян. Для предотвращения вмешательства Рима в дела Малой Азии Пруссий послал посольство в Сенат. Послы изложили точку зрения Вифинии на конфликт с Эвменом. В один из вечеров бывший консул Тит Квинкций Фламинин (победитель Филиппа V Македонского) пригласил послов к себе на ужин. Кто-то из людей Пруссия проговорился о присутствии на их земле Ганнибала. На следующий день Фламинин отправился в Сенат с просьбой отправить его во главе отряда легионеров в Вифинию для пленения Ганнибала. Некоторые из сенаторов хотели оставить бывшего врага в покое, но Фламинин настоял на «военном» посольстве к Пруссию. Сенат разрешил пленить Ганнибала. В Никомедии бывший консул потребовал от вифинского царя выдачи Ганнибала Риму. Пруссий умолял не вынуждать его нарушить законы гостеприимства, так как Ганнибал является его почётным царским гостем. Но ощутив напор со стороны римлян, царь не стал чинить препятствия к задержанию героя Канн.
Он назвал местонахождение Ганнибала и послал своих солдат с римлянами в качестве сопровождения. Крепость бывшего карфагенского полководца находилась в 50 км от Никомедии. Ганнибалу слуги сообщили о приходе римлян. Главный враг римлян не успел бежать из крепости, так как все выходы перекрыли легионеры. Не желая сдаваться живым, Ганнибал Барка принял яд из своего перстня. 183 г. до н. э. - год смерти Ганнибала. Ему было 63 года. Могила полководца ныне располагается на территории Государственного института мер и весов (Турция).
Подсудимый победитель-изгнанник
В 187 г. до н. э. на братьев Сципионов посыпались первые обвинения со стороны политических противников. Инициатором дел против Публия и Луция был давний соперник Марк Порций Катон Старший. По описанию древних историков, он выглядел поборником «истинных» римских ценностей, при этом жестоко обращавшимся с животными, домочадцами и рабами. Именно он постоянно в Сенате заканчивал свои речи выражением: «И всё-таки, я считаю, что Карфаген должен быть разрушен.» Под маской патриота и борца за всё римское скрывался узколобый провокатор-завистник. Именно его речи и привели к катастрофе эпохи Античности. Сначала обвинение выдвинули Луцию. Его подозревали в растрате контрибуции Антиоха. Публий прилюдно на первом обвинительном заседании Сената выхватил у Луция расчётные книги, разорвал и растоптал их остатки. Многие поняли этот дерзкий поступок победителя Ганнибала, ведь в том числе благодаря ему, сенаторы сейчас вообще могут свободно говорить. Тогда трибуны Петилии, подстрекаемые Катоном, стали обвинять Публия в получении взятки от Антиоха. Подобные нападения на полководцев-спасителей «патриоты» оправдывали недопустимостью величия любого гражданина в Риме. На первое слушание Публия сопровождала огромная толпа, такая же по численности, как после победы над Карфагеном. Внятных доказательств вины героя Замы в суде не было представлено. На следующее утро Сципион огласил народу, что этот день является годовщиной битвы при Заме (19 октября) и всем следует воздать хвалу богам. Судьи отложили процесс на следующий день, а толпа вместе с Публием направилась к Капитолию. Победитель Ганнибала не хотел больше участвовать в этом фарсе и ушёл в добровольное изгнание к себе на виллу в Литерне. На процессе Публия присутствовал Луций. Он заявил, что брат не может приехать по причине болезни. Трибуны не поверили в болезнь Сципиона и возмутились его неуважением к законам Рима. Они уже готовы были дать приказ привести его насильно. Один из трибунов, который не был другом Сципионов - Тиберий Гракх, наложил вето на это решение и сказал, что лично готов принять отказ участия Публия в этом гнусном процессе. Тит Ливий приводит речь негодующего трибуна: Значит, пусть Сципион, знаменитый завоеватель Африки, окажется у ваших ног, трибуны? Значит, для того он победил и разгромил в Испании четверых самых заслуженных военачальников Карфагена и четыре их армии? Для того он захватил в плен Сифакса, победил Ганнибала, сделал Карфаген вашим данником и прогнал Антиоха за горы Тавра - чтобы припадать к ногам Петилиев? Чтобы вы получили лавры за победу над Сципионом Африканским? После этой речи все присутствующие стали осуждать судей. Все обвинения с Публия Сципиона были сняты. На вилле в Литерне Публий умирал от болезней и ранений. В 183 году до н. э., в один и тот же год с Ганнибалом, Сципион покинул мир живых в возрасте 52-х лет. Он предварительно завещал похоронить себя не в родовом склепе (Рим), а в Литерне. На надгробной плите Публий Корнелий Сципион Африканский (Старший) попросил выбить: «Неблагодарное отечество, да оставит тебя и прах мой». Даже после смерти Публия Катон продолжал подстрекать людей в Риме против Луция. Началось расследование в отношении брата умершего, связанное с якобы имевшей место быть растратой контрибуции, переданной Антиохом Луцию. Героя Магнесии из-за его невозможности подтвердить обратное бросили в тюрьму.
После суда родственник осужденного - Публий Корнелий Сципион Назика, заявил протест, но претор заявил, что не отпустит осужденного, пока он не выплатит украденные деньги. Снова на выручку представителю рода Сципионов пришёл народный трибун Тиберий Гракх. Он приказал немедленно освободить Луция, а требуемую сумму получить из имущества осужденного. По словам Тита Ливия, у Луция не нашли присвоенных средств. Сумма с продажи его имущества даже не смогла покрыть сумму штрафа. Пример неблагодарности Рима к роду Сципионов сохранился в веках. Весь жизненный путь Публия Корнелия Сципиона Африканского (Старшего) неразрывно связан с военной деятельностью Ганнибала Барки. Удивительным обстоятельством является то, что они не испытывали ненависти друг к другу как противники даже после битвы при Заме. Два полководца смогли договориться о подписании мира после битвы при Заме и сдерживать Рим и Карфаген от новой кровопролитной войны. Вторую Пуническую войну можно смело назвать мировой войной Античности. Множество народов от галлов до македонян принимали участие в конфликте. Вторую войну между Римом и Карфагеном необходимо изучать для предотвращения войн и для осознания того, что многое возможно решить дипломатией между противоборствующими народами.
