Но легионеры последнего занимались партизанской войной с этолянами. Не без помощи Публия афиняне выступили посредниками в заключении мирного договора между Этолийским союзом и Римом. Но Луций внезапно был против заключения союза и не собирался менять свою позицию по данному вопросу. Глава посольства Афин посоветовал этолянам договориться о перемирии на полгода и отправить посольство в Сенат. Получив одобрение на перемирие от Сципиона Африканского, Этолийский союз прекратил все боевые действия и готовил посольство в Рим. Луций решил вести войска по суше через Македонию и Фракию. На тот момент в Эфесе ещё стоял флот Антиоха и второй флот в Финикии готовил Ганнибал. Безопасность похода по вышеуказанным землям зависела от честности ранее побеждённого Филиппа V Македонского. Для переговоров брат Сципиона отправил Тиберия Гракха. Последний встретил македонского царя, который был навеселе после пира. Он убедился, что Филипп не готовит засаду для римлян, проинспектировал готовность предоставления Македонией провизии и возведённых мостов через реки. Антиох послушался совета и со своей 74 000 армией (62 000 пехоты и 12 000 всадников, несколько верблюдов, серпоносных колесниц и 54 индийских слона) разбил лагерь близ Магнесии. Войска римлян не превышали число 30 000 солдат и 16 африканских слонов. Боясь разложения армии, Антиох на третий день вывел войска за пределы лагеря. В начале битвы Антиох, возглавляя свой правый фланг, оттеснил левый фланг римлян и почти захватил римский лагерь. Но его левый фланг разбили римские всадники. Слоны римлян держались в тылу. Вероятно, как и в битве при Рафии, римляне не стали вводить их в начале битвы в бой из-за страха африканских животных перед индийскими. Теснимые фалангиты Антиоха подверглись атаке от своих слонов, впаших в бешенство. Антиох с остатками войск бежал в Сарды, а оттуда, в глубь своего царства. Сирийцы потеряли в битве при Магнесии 50 000 солдат и неизвестное количество слонов. По словам Тита Ливия, римляне потеряли всего 350 человек, но было много раненых. Многие учёные считают, что эти цифры очень занижены и погибших среди римлян было гораздо больше. Требования заключения мира огласил Сципион Африканский. Условия по распределению территории были те же, что и ранее огласил военный совет. Добавилась только контрибуция в 15 000 эвбейских талантов (военных издержек) сразу и выплата остальных 35 000 эвбейских талантов в течение нескольких лет. В качестве гарантии исполнения мирного договора Антиох должен был выдать 20 знатных заложников, включая сына царя. Также римляне потребовали выдачи Ганнибала. Один из царей Малой Азии, союзник Рима - Эвмен, получал в распоряжение новые территории и должен был контролировать исполнение мирного договора Антиохом. Луций и Публий Сципионы вернулись в Рим для утверждения мирного договора в Сенате. Луций сразу удостоился пышного триумфа и в благодарность за успешное распространение влияния Рима на Малую Азию получил прозвище “Азиатский”. Публия в благодарность назначили принцепсом (почётный председатель) Сената.

Последние годы героя Канн и смерть изгнанника

Ганнибал успел укрыться от римлян на острове Крит (189 г. до н. э.). На тот момент остров был известен как основное пристанище пиратов. Карфагенского полководца морские разбойники приняли радушно. Ганнибал разместился в Гортине - самом процветающем городе Крита, имевшим прочные связи с Птолемеями (Египет). Кто-то донёс властям Крита, что Ганнибал прибыл с большим количеством богатой добычи (золотые и серебряные монеты). Сам полководец предложил оставить своё богатство на хранение в храме Дианы (греч. Артемиды). Для сохранения своего статуса богатого человека Ганнибал принёс амфоры в храм. Внутри находился свинец, а лишь сверху была небольшая горка золотых и серебряных монет. Толпа, как и служители храма, поверили в фиктивное богатство полководца. Амфоры опечатали и занесли в храм. Ганнибал вернулся к себе на виллу.

Через несколько месяцев после отдыха Ганнибал решил покинуть Крит. Он наполнил бронзовые статуи из своего сада реальным золотом и серебром и подготовил их к отправке. Местным жителям Ганнибал сказал, что на время уезжает и хочет оставить амфоры с «монетами» на хранение. Горожане и сельские жители Крита согласились и беспрепятственно отпустили Ганнибала. Побег карфагенского полководца был связан с высадкой большого отряда римлян. Последние прибыли для поиска пленных сограждан. Причалив к гавани Трапезунта, Ганнибал отправился к армянскому царю Артаксу, у которого и получил убежище. После победы римлян над Антиохом Артакс провозгласил независимость своего царства от Селевкидов. За радушным приёмом последовало назначение Ганнибала на должность контролирующего возведение новой столицы Армении на стыке рек Аракс и Азат. Результатами общих трудов стал процветающий торговый центр - город Артаксат. Во времена Античности этот город также называли «Армянский Карфаген». В 186 году до н. э. Ганнибал решил покинуть Армению и отправится в Вифинию к царю Пруссию I. Последний как раз нуждался в талантливом полководце из-за военного конфликта с ранее упомянутым Эвменом (царь Пергама). Война велась за область под названием Мисия. После прибытия к Пруссию Ганнибал сразу начал заключать выгодные союзы с другими царями Малой Азии против Эвмена и, как следствие, Рима. Под предлогом участия в качестве полководца в войне Пруссия и Эвмена, Ганнибал приступил к обучению армии Вифинии. Царь Вифинии также поручил Ганнибалу контролировать строительство новой столицы (Пруса) на спорной территории. В последствии на основаниях этого города была построена первая столица Османской империи - Бурса. В 184 году до н. э. второй раз в жизни Ганнибал принял на себя роль флотоводца в морской битве (Мраморное море). Численность судов как Вифинии, так и Пергама неизвестна. Есть лишь сведения, что у Пергама судов было больше. Как нам сообщает древнеримский историк Корнелий Непот, Ганнибал хитростью смог одолеть превосходящий по численности флот Эвмена. Перед битвой карфагенский полководец приказал приготовить горшки с ядовитыми змеями и, вероятно, установить на суда катапульты для их метания.

После расстановки флота на позиции Ганнибал путём отправки гонца с мирными предложениями и с жезлом (Кадуцеем) вычислил корабль Эвмена и дал приказ судам готовится к атаке пергамского флагмана. В письме Эвмен ничего не обнаружил кроме оскорблений и отдал приказ к началу битвы. Вифинцы сразу же устремились к главному кораблю. Эвмен был вынужден бежать. Он спасся благодаря гавани, расположенной близко к месту битвы. Корабли Пергама начали теснить суда Вифинии. В этот момент суда первых подверглись обстрелу горшками со змеями. Поначалу солдаты и матросы Пергама смеялись, но, когда заметили у себя на палубах змей, тут же направились обратно в союзные гавани. Вероятно, часть судов была покинута командами и оставлена в открытом море. Пруссий в честь победы решил устроить огромный пир. Единственным человеком, кто не предавался веселью и радости был Ганнибал. Он объяснил это скорым приходом более суровых и отважных римлян. Для предотвращения вмешательства Рима в дела Малой Азии Пруссий послал посольство в Сенат. Послы изложили точку зрения Вифинии на конфликт с Эвменом. В один из вечеров бывший консул Тит Квинкций Фламинин (победитель Филиппа V Македонского) пригласил послов к себе на ужин. Кто-то из людей Пруссия проговорился о присутствии на их земле Ганнибала. На следующий день Фламинин отправился в Сенат с просьбой отправить его во главе отряда легионеров в Вифинию для пленения Ганнибала. Некоторые из сенаторов хотели оставить бывшего врага в покое, но Фламинин настоял на «военном» посольстве к Пруссию. Сенат разрешил пленить Ганнибала. В Никомедии бывший консул потребовал от вифинского царя выдачи Ганнибала Риму. Пруссий умолял не вынуждать его нарушить законы гостеприимства, так как Ганнибал является его почётным царским гостем. Но ощутив напор со стороны римлян, царь не стал чинить препятствия к задержанию героя Канн.

Он назвал местонахождение Ганнибала и послал своих солдат с римлянами в качестве сопровождения. Крепость бывшего карфагенского полководца находилась в 50 км от Никомедии. Ганнибалу слуги сообщили о приходе римлян. Главный враг римлян не успел бежать из крепости, так как все выходы перекрыли легионеры. Не желая сдаваться живым, Ганнибал Барка принял яд из своего перстня. 183 г. до н. э. - год смерти Ганнибала. Ему было 63 года. Могила полководца ныне располагается на территории Государственного института мер и весов (Турция).

Подсудимый победитель-изгнанник

В 187 г. до н. э. на братьев Сципионов посыпались первые обвинения со стороны политических противников. Инициатором дел против Публия и Луция был давний соперник Марк Порций Катон Старший. По описанию древних историков, он выглядел поборником «истинных» римских ценностей, при этом жестоко обращавшимся с животными, домочадцами и рабами. Именно он постоянно в Сенате заканчивал свои речи выражением: «И всё-таки, я считаю, что Карфаген должен быть разрушен.» Под маской патриота и борца за всё римское скрывался узколобый провокатор-завистник. Именно его речи и привели к катастрофе эпохи Античности. Сначала обвинение выдвинули Луцию. Его подозревали в растрате контрибуции Антиоха. Публий прилюдно на первом обвинительном заседании Сената выхватил у Луция расчётные книги, разорвал и растоптал их остатки. Многие поняли этот дерзкий поступок победителя Ганнибала, ведь в том числе благодаря ему, сенаторы сейчас вообще могут свободно говорить. Тогда трибуны Петилии, подстрекаемые Катоном, стали обвинять Публия в получении взятки от Антиоха. Подобные нападения на полководцев-спасителей «патриоты» оправдывали недопустимостью величия любого гражданина в Риме. На первое слушание Публия сопровождала огромная толпа, такая же по численности, как после победы над Карфагеном. Внятных доказательств вины героя Замы в суде не было представлено. На следующее утро Сципион огласил народу, что этот день является годовщиной битвы при Заме (19 октября) и всем следует воздать хвалу богам. Судьи отложили процесс на следующий день, а толпа вместе с Публием направилась к Капитолию. Победитель Ганнибала не хотел больше участвовать в этом фарсе и ушёл в добровольное изгнание к себе на виллу в Литерне. На процессе Публия присутствовал Луций. Он заявил, что брат не может приехать по причине болезни. Трибуны не поверили в болезнь Сципиона и возмутились его неуважением к законам Рима. Они уже готовы были дать приказ привести его насильно. Один из трибунов, который не был другом Сципионов - Тиберий Гракх, наложил вето на это решение и сказал, что лично готов принять отказ участия Публия в этом гнусном процессе. Тит Ливий приводит речь негодующего трибуна: Значит, пусть Сципион, знаменитый завоеватель Африки, окажется у ваших ног, трибуны? Значит, для того он победил и разгромил в Испании четверых самых заслуженных военачальников Карфагена и четыре их армии? Для того он захватил в плен Сифакса, победил Ганнибала, сделал Карфаген вашим данником и прогнал Антиоха за горы Тавра - чтобы припадать к ногам Петилиев? Чтобы вы получили лавры за победу над Сципионом Африканским? После этой речи все присутствующие стали осуждать судей. Все обвинения с Публия Сципиона были сняты. На вилле в Литерне Публий умирал от болезней и ранений. В 183 году до н. э., в один и тот же год с Ганнибалом, Сципион покинул мир живых в возрасте 52-х лет. Он предварительно завещал похоронить себя не в родовом склепе (Рим), а в Литерне. На надгробной плите Публий Корнелий Сципион Африканский (Старший) попросил выбить: «Неблагодарное отечество, да оставит тебя и прах мой». Даже после смерти Публия Катон продолжал подстрекать людей в Риме против Луция. Началось расследование в отношении брата умершего, связанное с якобы имевшей место быть растратой контрибуции, переданной Антиохом Луцию. Героя Магнесии из-за его невозможности подтвердить обратное бросили в тюрьму.

После суда родственник осужденного - Публий Корнелий Сципион Назика, заявил протест, но претор заявил, что не отпустит осужденного, пока он не выплатит украденные деньги. Снова на выручку представителю рода Сципионов пришёл народный трибун Тиберий Гракх. Он приказал немедленно освободить Луция, а требуемую сумму получить из имущества осужденного. По словам Тита Ливия, у Луция не нашли присвоенных средств. Сумма с продажи его имущества даже не смогла покрыть сумму штрафа. Пример неблагодарности Рима к роду Сципионов сохранился в веках. Весь жизненный путь Публия Корнелия Сципиона Африканского (Старшего) неразрывно связан с военной деятельностью Ганнибала Барки. Удивительным обстоятельством является то, что они не испытывали ненависти друг к другу как противники даже после битвы при Заме. Два полководца смогли договориться о подписании мира после битвы при Заме и сдерживать Рим и Карфаген от новой кровопролитной войны. Вторую Пуническую войну можно смело назвать мировой войной Античности. Множество народов от галлов до македонян принимали участие в конфликте. Вторую войну между Римом и Карфагеном необходимо изучать для предотвращения войн и для осознания того, что многое возможно решить дипломатией между противоборствующими народами.

Телеграм

Средиземноморье на момент начала второй Пунической войны. Красным выделены владения Карфагена, голубым — Рима и его союзников

Hannibal ante portas!

Всё это не имело бы никакого смысла, не будь у Карфагена толковых командиров. Как показала история, они были.

В 221 году карфагенская армия в Испании провозгласила своим новым командующим 26-летнего Ганнибала Баркида — сына легендарного полководца Гамилькара Барки, что значит «Молния». Ещё в девять лет Ганнибал дал клятву вечно ненавидеть Рим, и вот теперь пришёл час вернуть старым врагам столь же старый должок.

Войну начал Карфаген — в 218 году до н. э. Ганнибал овладел союзным Риму пиренейским городом Сагунт, после чего двинулся в сторону Италии. Молодой полководец хорошо усвоил: бодаться с римлянами на море и на дальних рубежах можно хоть до конца света — толку не будет. Удар следовало нанести в сердце врага, по самому Вечному городу. Ганнибал потерял в пути тысячи воинов — от болезней, от холодов, в мелких стычках с окрестными племенами. Погибли и хвалёные карфагенские слоны — эти живые танки не пережили тяжёлого перехода через заснеженные альпийские хребты. Но в то же время Ганнибал, шедший по территориям враждебных Риму народов, компенсировал эти потери набранными там воинами.

Шествие пунийцев по Италии началось с побед — одна за другой римские армии уступали им в бою. Наиболее примечательной, конечно, была победа при Каннах, одержанная в 216 году. Но пока ганнибалово войско выигрывало сражения, Рим медленно, но верно начал выигрывать войну.

Италийский поход Ганнибала

Словно повинуясь лозунгу «Всё для фронта, всё для победы», римляне набирали одну армию за другой и бросали в дело все доступные ресурсы. И, что самое главное, — их флот сумел нарушить снабжение Ганнибала с Карфагеном, и завоеватели больше не могли получать с родины подкрепления в необходимом объёме.

Бытует мнение, что Ганнибал допустил роковую ошибку, не осадив Рим при первой же возможности. Он подошёл к Вечному городу, дав жизнь крылатому выражению Hannibal ante portas — «Ганнибал у ворот».

Пришёл, увидел… и ушёл.

Потому что понял: слишком сильны укрепления Рима. Чтобы взять город, понадобилась бы длительная подготовка и много месяцев осады. Начать осаду, не избавившись от угрозы со стороны римских армий, — значит добровольно подставиться под удар.

Правда же состоит в том, что карфагенянин допустил ошибку не под стенами Рима, а много раньше, ещё на Пиренеях: он попросту неверно сопоставил ресурсы двух государств. И теперь реальность отвечала ему звонкими пощёчинами.

Пока Ганнибал кружил по Италии, создавая необходимый для успешной осады микроклимат, римляне, уже отнявшие у него море, принялись за Испанию. Ганнибал оказался отрезан от всех коммуникаций.

Год за годом Рим отгрызал у Карфагена владения в Средиземноморье. Гасдрубал Баркид, младший брат Ганнибала, попытался пробиться к нему на помощь, однако был разбит на берегах реки Метавр в Северной Италии в 207 году. Его отрубленную голову римляне послали Ганнибалу, намекая — с тобой будет так же.

Поле битвы — Африка

Пока Ганнибал пребывал в патовой ситуации в Италии, римский полководец Публий Корнелий Сципион придумал план вторжения в Северную Африку, чтобы ударить по Карфагену.

Ничего не напоминает? Это было практически зеркальное отражение плана Ганнибала — вот только гораздо лучше организованное и обеспеченное ресурсами.

В 204 году до н. э. римский сенат санкционировал экспедицию. Сципион и его африканский союзник, нумидийский царь Массинисса, огнём и мечом прошлись по североафриканскому побережью, обращая в прах карфагенские города и крепости.

А что же Ганнибал? Было ясно, что кампания на «сапоге» зашла в тупик. Недавние союзники предавали, войско таяло и никаких надежд на овладение Римом уже не осталось. Но полководец по-прежнему мог совершить последний подвиг — спасти от разорения родной Карфаген. С этими мыслями Ганнибал приказал своим ветеранам грузиться на корабли, чтобы в 203 году до н. э. оставить Италию за кормой. Навсегда.

Высадившись на североафриканском побережье, Ганнибал застал вокруг пепелище и разруху.

У нас говорят — «будто Мамай прошёл». Сципион справился не хуже.

На последние наличные средства карфагенянин попытался привлечь на свою сторону хоть каких-то завалящих наёмников, однако практически никого не нашёл. Армия, которую он привёл из Италии, — вот и все, что у него было. Карфагенские старейшины забрасывали полководца истеричными депешами, одновременно приказывая и умоляя поскорее прогнать проклятых римлян.

Ганнибал встал лагерем у Замы — примерно в пяти днях пути западнее Карфагена. Последний заслон, последний шанс.

Согласно имеющимся данным, армия пунийцев насчитывала до 36000 пехоты, выстроенной в три большие линии, от 3600 до 4000 всадников и 80 боевых слонов, причём последних, судя по всему, Ганнибал реквестировал уже в Африке.

Карфагеняне были настоящими гениями плагиата во всем, что касалось военного дела. Ядром этой разношёрстной армии был так называемый священный отряд, формировавшийся из отпрысков зажиточных семей города. Согласно античным источникам, по образу действия в бою этот отряд был схож с греческой фалангой. Вероятно, карфагеняне переняли такой принцип комплектации и тактику от гоплитов эллинистических государств.

От эллинов же они позаимствовали и идею использовать в бою слонов. Сражаясь за Сицилию с эпирским царём Пирром, карфагеняне впервые попали «под раздачу» элефантерии и, на собственной шкуре оценив её убойную силу, решили завести слонов и для своей армии. Благо их по Африке бегало в избытке, так что даже импортировать из далёкой Индии не пришлось.

Характерной иллюстрацией типично карфагенского подхода было спешное перевооружение армии Ганнибала римским оружием: после первых битв полководец к своему неудовольствию выяснил, что римское оружие отличается лучшим железом и более качественной ковкой. После чего тут же распорядился лутать все вражеские мечи и копья и брать взамен собственных.

Евгений Башин-Разумовский

Римская армия вторжения насчитывала до 16800 пехотинцев и 1600 — 2400 всадников. На практике же эта цифра, по естественным причинам, была ниже. Штатная численность легиона в указанное время составляла 4200 человек, однако четыре легиона Сципиона неизбежно понесли потери, как в бою, так и от ран и болезней. Эти утраты отчасти были компенсированы силами нумидийского царя Массиниссы, который привёл с собой около 6000 пехоты и 4000 — 6000 конницы. Таким образом, численно уступая в пехоте, римляне и их союзники превосходили карфагенян в коннице.

Любопытно, что костяк армии Сципиона (два из четырёх его легионов) составляли «штрафные» легионы, состоявшие из бойцов, выживших в битве при Каннах, а затем публично опозоренных римскими властями и народом. Сейчас же этот «штрафбат» жаждал поквитаться с извечным врагом, так что боевой дух в римской армии был чрезвычайно высок. Правда, жестокость легионеров тоже не знала границ. Сам же Сципион, по сообщениям римского историка Ливия и другим косвенным данным, тоже был при Каннах и пережил тот бой.

Евгений Башин-Разумовский

Мы доподлинно не знаем, в какой день и даже месяц 202 года до н. э. повстречались две армии. Единственным косвенным указанием могут служить античные сведения о том, что накануне битвы две армии наблюдали солнечное затмение. Американские исследователи из NASA высчитали, что единственный раз за тот год затмение в Африке можно было наблюдать 19 октября. Однако точно не известно, не было ли упоминание затмения просто литературным приёмом — так автор, писавший спустя время после событий, мог подчеркнуть судьбоносность момента.

Римская пропаганда козыряла историей о том, как якобы незадолго до битвы Ганнибал послал в лагерь Сципиона лазутчиков, чтобы пересчитать римских солдат. Соглядатаев изловили, однако римский военачальник великодушно отпустил их с миром, дабы они подробно рассказали своему господину о том, что видели. Упоминая этот пример, римские авторы подчёркивали бесстрашие и благородство Сципиона. Того самого Сципиона, который ещё недавно вырезал целые города, отказывая в капитуляции их защитникам. Да и вообще пойманных лазутчиков без жалости казнили все полководцы мира — очевидная и необходимая предосторожность.

Более вероятным выглядит другой сценарий. Сципион, как нам известно, ждал подкрепления — нумидийскую армию Массиниссы. Поэтому он и позволил себе отпустить лазутчиков — к моменту боя их союзники бы уже подошли, и данные незадачливых пунийских шпионов устарели бы безнадёжно.

Нет, ребята, всё не так!

Едва забрезжил рассвет нового дня, армии начали покидать свои лагеря и строиться для битвы. Начало главному сражению Второй Пунической войны положили встречные атаки лёгкой кавалерии нумидийцев — их отряды сражались как под началом Массиниссы на стороне римлян, так и под руководством его оппонентов, поддерживавших Карфаген.

Пока волны всадников носились по равнине, выписывая узоры в облаках пыли, Ганнибал бросил в бой свои «танки» — слонов. Сципион предвидел такой ход, поэтому изначально построил манипулы своих легионов не в шахматном порядке, а «клетками», с таким условием, чтобы между подразделениями были оставлены широченные коридоры.

Относительно атаки элефантерии при Заме существует ряд заблуждений. Принято считать, что именно на слонов Ганнибал делал решающую ставку, и Сципион, применивший тактику широкого построения, переиграл его и предрешил таким образом исход боя. Но 80 слонов для сражения таких масштабов — не самая грозная сила, учитывая, что в лучшие свои годы Карфаген мог выставить на войну до 300 ушастых танков. Кроме того, эти 80 были последним резервом, их готовили наспех, толком не успев выдрессировать.

Мог ли Ганнибал быть столь наивен, чтобы всерьёз доверить судьбу битвы, всей войны и своей родины одной единственной атаке? Очень вряд ли.

Римские застрельщики-велиты обрушили на слонов дождь из стрел и дротиков, оттесняя испуганных гигантов к коридорам между манипулами. Многие животные в этой суматохе вообще перестали слушаться своих погонщиков и, повинуясь стадному инстинкту, начали поворачивать влево — туда, где как раз заходила на очередной атакующий вираж карфагенская конница.

Слоновий живой таран смял всадников, после чего конница Массиниссы довершила дело, погнав карфагенскую кавалерию. Левый фланг ганнибалова войска теперь был совершенно открыт. На правом фланге кавалерийская дуэль тоже начала складываться в пользу римлян.

Но в центре для Сципиона всё складывалось совсем не радужно. Да, существенную часть элефантерии удалось либо прогнать, либо пустить в коридоры, однако немало животных всё же выполнили своё предназначение, на ходу врезаясь в римские порядки и обращая легионеров в кровоточащие котлеты.

Желая развить успех, Ганнибал двинул вперёд две из трёх линий своей пехоты — в первой шли наёмники, которых он кое-как смог привлечь, а за ними — ополчение граждан Карфагена. Третью линию, ветеранов Италии, полководец придержал в резерве.

Пехота противоборствующих армий сошлась в жестоком противостоянии. Полибий отмечал, что римские воины задних рядов поддерживали криком своих товарищей в первой линии, в то время как пунийцам было плевать на своих наёмников, в которых они видели не более чем пушечное мясо. Именно отсутствием поддержки античный историк объясняет тот факт, что в какой-то момент «ландскнехты» подались назад и в ярости начали бросаться на стоявших за ними горожан.

План битвы при Заме

Звучит красиво, однако на деле лишено смысла. Они просто оказались бы между двух огней, что было бы чистым самоубийством. Куда вероятнее, что наёмники, которые в принципе редко отличаются стойкостью на поле боя, действительно могли смалодушничать и податься назад, однако Ганнибал, не желая ломать строй второй линии, не отдал приказ горожанам расступиться и пропустить их. Напротив, он мог отдать приказ принудить засомневавшихся продолжать бой. И в этом смысле горожане играли бы роль этакого заградотряда. Вот в этом случае вспыхнувшая схватка между ними и наёмниками имела бы смысл.

Карфагеняне изрубили первую линию римлян, и без того пострадавшую от атаки слонов. Однако второй линии манипул удалось замедлить продвижение неприятеля. Возникла патовая ситуация. Стороны начали перестроение, готовясь к решающей схватке. Ганнибал собрал остатки городского ополчения и влил их в состав свой «ветеранской» — третьей — линии. Сципион также выдвинул вперёд пехотный резерв — триариев, самых испытанных и опытных легионеров.

Наконец карфагенская линия двинулась вперёд. Полибий отмечал: армии были равны — как по силам, так и в желании победить, и бились с остервенением.

Из этого можно сделать вывод, что реальная численность армии Ганнибала всё же была примерно сопоставима с римской, вопреки сведениям о её едва ли не двукратном численном перевесе.

Как сообщают летописи, жестокая рубка пехотных масс длилась около двух часов — и один Юпитер знает, чем бы всё кончилось. Но тут напомнила о себе нумидийская конница Массиниссы — союзника Рима. Та самая конница, что погналась за потоптанными слонами карфагенскими всадниками. Сейчас же она возвращалась на поле боя — для того, чтобы ударить аккурат в тыл пехоте Ганнибала.

Этот удар оказался для пунийцев фатальным — их порядки стали рассыпаться, началась кровавая свалка. Ганнибал выскользнул из свалки и сумел спастись. Его дальнейшая судьба не была завидной, и впоследствии он был вынужден принять яд, не желая попадать в руки римлян.

Карфагенская армия понесла чудовищные потери — от половины до двух третей своего личного состава. Сципион же, хоть и потерял несколько тысяч человек, сумел спасти войско от катастрофы и одержать главную победу как в своей жизни, так и в долгой истории Пунических войн.

Автор: Александр Свистунов

https://warhead.su/2020/05/05/bitva-pri-zame-kak-rim-prikonc...

сайт warhead.su

Встреча Ганнибала (слева) и Сципиона накануне битвы при Заме. Гравюра конца XIX века. Событие, впрочем, скорее легендарное: обе стороны рассчитывали на победу в сражении, и большого смысла в переговорах не было.

После разгрома при Каннах в 216 г. до н.э. дальнейший ход войны с Карфагеном (Второй Пунической), как ни парадоксально, складывался в пользу Рима. Пока войска Ганнибала закрепились на юге Италии, в Бруттии, римляне восстановили силы и взяли на вооружение новую стратегию — распыление армий противника по нескольким фронтам. Главная заслуга в этом принадлежит молодому Публию Корнелию Сципиону. В 209 г. до н.э. 25-летний полководец возглавил экспедицию в Испанию и захватил один из важных опорных пунктов карфагенян на Пиренеях — город Новый Карфаген. Год спустя ему удалось там же, в Испании, разбить войска Гасдрубала Барки — брата Ганнибала. Параллельно в самой Италии римляне сорвали планы карфагенян перебросить Ганнибалу подкрепления, немалую роль в этом сыграл сильный флот Рима.

В 206 г. до н.э. Сципион на выборах консулов Рима пообещал быстро закончить войну, высадившись со своими легионами на территории Карфагена в Северной Африке. Молодого военачальника избрали консулом и, таким образом, он получил карт-бланш на осуществление своих намерений. Зиму 205 г. до н.э. Сципион провел на острове Сицилия, набирая войско, причем он взял с собой в Африку так называемые «штрафные легионы» - остатки войск, которые потерпели поражение при Каннах и были отправлены в малопочетную ссылку. Легионеры, жаждавшие восстановить свое доброе имя, стали главной ударной силой римского, если пользоваться современной терминологией, экспедиционного корпуса.

Экспедиция началась в 204 г. до н.э., старт был не слишком удачным: на африканском побережье римляне не смогли взять город Утику, который рассчитывали превратить в свою опорную базу. Но затем Сципиону в первой стычке удалось при помощи дерзкой ночной атаки разбить войска Карфагена и союзной Нумидии. Пока карфагеняне приходили в себя, римский полководец провернул хитрую дипломатическую интригу.

Карта, иллюстрирующая вторжение Сципиона в Африку. Показаны место отплытия (Лилибей), Утика и Зама, а также Малый Лептис, где два года спустя высадился вернувшийся из Италии Ганнибал.

Царь нумидийских племен Сифакс, союзник Карфагена, был женат на карфагенской принцессе Софонибе. Но первоначально принцесса была помолвлена с наследником трона из другого племени — царевичем Масиниссой. Сифакс добился расторжения этой помолвки, захватил трон, а Масинисса стал изгоем. Несколько лет он тщетно боролся за власть, пока ему на помощь не пришел... заклятый враг африканцев, Публий Корнелий Сципион. Совместными усилиями им удалось разбить Сифакса, Масинисса получил «законную» жену. У Сципиона это не вызвало особых восторгов: он понимал, что карфагенская принцесса будет склонять мужа разорвать союз с Римом и выступить на стороне ее родни. И Сципион довольно прозрачно намекнул Масиниссе, что тот стоит перед выбором: или жена, или трон.

Римлянин знал, на чем сыграть. Искушение властью оказалось для Масиниссы настолько велико, что Софонибу (как, во всяком случае, утверждает римский историк рубежа нашей эры Тит Ливий) отравили по его личному приказу. Бывший беглый принц стал царем Нумидии.

Последствия этой любовной драмы для дальнейшего хода войны оказались очень существенными. При Каннах римляне потерпели поражение во многом из-за слабости своей кавалерии. Отныне же лучшая конница Африки — нумидийская — была в распоряжении Сципиона, чего он и добивался.

Только теперь карфагеняне поняли всю серьезность угрозы, которая нависла над их страной. Ганнибала срочно отозвали из Италии. Ему удалось проскользнуть мимо римских флотилий, и знаменитый полководец, прибыв в Северную Африку, стал готовиться к решающему столкновению. Битва с войсками Сципиона произошла 19 октября 202 г. до н.э. у небольшого местечка Зама, примерно на границе современных Туниса и Алжира.

Любопытно, что соотношение сил почти зеркально отражало битву при Каннах. Теперь уже у Ганнибала было превосходство в пехоте (около 35 тыс. бойцов, против 20-25 тыс. у Сципиона), а у римлян, наоборот, в коннице (9 тыс. против всего 3 тыс. у карфагенян). Кроме того, Ганнибал выставил на поле боя 80 боевых слонов. По мнению современного французского военного историка Стефана Одуэна-Рузо, план карфагенского полководца заключался в том, чтобы при помощи слонов внести сумятицу в ряды римлян, затем бросить в бой галльских и лигурийских пехотинцев, и окончательно склонить чашу весов в свою пользу с помощью второй линии карфагенян и третьей, составленной из ветеранов итальянской кампании. Против конницы Сципиона Ганнибал придумал остроумный ход: его слабая кавалерия должна была, только-только завязав бой, увести врагов подальше от поля битвы заманным отступлением, пока пехотные подразделения будут разбираться друг с другом.

Однако Сципион тоже приготовил своему «учителю» пару неприятных сюрпризов. Первый из них заключался в расстановке пехоты. Римские манипулы гастатов, принципов и триариев обычно стояли в шахматном порядке, прикрывая таким образом промежутки между подразделениями. Сципион от «шахмат» отказался: его пехота походила на этакое сито, «дыры» в котором закрывали легковооруженные метатели копий — велиты. Целью необычного построения была нейтрализация вражеских слонов. Второй же сюрприз Сципиона выявился уже в ходе сражения.

Атака слонов Ганнибала в битве при Заме. Акварель Ж.Ромена, XVI век, хранится в собрании Лувра.

Битва, как, судя по всему, предвидел Сципион, началась с атаки слонов Ганнибала. Но, вломившись в промежутки между манипулами гастатов, погонщики слонов увидели там не вторую линию тяжелой пехоты, а легких застрельщиков-велитов - именно такой род войск особенно опасен для этих животных. Атака захлебнулась, слоны начали отступать, нанося урон собственным войскам. Что касается конницы, то замысел Ганнибала как будто сбывался: римские и нумидийские кавалеристы, увлекшись погоней за убегающим противником, ушли далеко с поля боя. В этот решающий момент Сципион применил маневр, творчески позаимствованный им у самого Ганнибала. Пока галлы и лигурийцы упирались в первую линию римской пехоты - гастатов, принципы и триарии разомкнули ряды и встали на флангах широким строем, охватывая войско карфагенян в клещи. Галльская и лигурийская пехота начала беспорядочно отходить, римляне опрокинули вторую линию врага, но ветераны Ганнибала продолжали держаться. Исход сражения окончательно решила кавалерия Масиниссы: нумидийский царь и военачальник Лелий, командовавший римской конницей, все-таки разгадали хитрость противника и поспешили вернуться на поле боя. Кавалеристы ударили по «итальянским ветеранам» Ганнибала с тыла и довершили разгром.

Битва при Заме 19 октября 202 г. до н.э. Схема двух основных этапов сражения.

Потери карфагенян в битве оцениваются примерно в 20 тысяч человек, еще 10 тысяч попали в плен. Римляне потеряли, по разным источникам, от полутора до двух с половиной тысяч бойцов. Победа Сципиона, который получил после этого сражения почетное прозвище «Африканский», закончила Вторую Пуническую войну в пользу римлян и предопределила скорую гибель Карфагена — некогда великий город был захвачен и стерт с лица земли в 146 г. до н.э.

Это интересно! Вести боевые действия на территории врага, который хозяйничает у тебя под боком (речь не о партизанской войне, а именно об отправке полноценных армий во вражеский тыл), в истории войн решались немногие полководцы. Похожий пример встречается в русской истории — это известное «стояние на реке Угре» 1480 года, которое положило конец монголо-татарскому игу. Пока войска великого князя Ивана III и хана Ахмата противостояли друг другу на Угре, по тылам Большой Орды прошелся сильный отряд звенигородского князя Василия Ноздреватого. Рейд стал одной из причин, которые заставили Ахмата оставить позиции на Угре.

Стояние на Угре. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI века.