Александра Коллонтай о феминизме пролетарском и "феминизме" буржуазном
Ближайшая соратница Ленина, Сталина, Дзержинского, и других большевиков. Первая в мире женщина - министр, первая в мире женщина - посол, полномочный представитель СССР в Швеции. В девичестве - Домонтович (дворянский род, происходящий от легендарного князя Довмонта)
Цитата из статьи "Женские батальоны", Работница. 1917. № 6. 28 июня (11 июля) 1917 г.
К.Демулен
Современники о Михаиле Калинине и Александре Коллонтай
Итог свержения Временного правительства в Октябре 1917 года и установление Советской власти в России повлияло на ход дальнейшей мировой истории.
Большевистская революция произошла не только во власти, но и в головах представителей культуры советской России.
Слева революционер - агитатор Михаил Калинин в годы гражданской войны, справа революционерка - агитатор Александра Коллонтай
Атеистическое государство ломало и выкорчевывало сложившиеся веками традиционные христианские уклады из старой системы и из русского человека, параллельно внедряя новые идеи в государственное управление и создавая невиданную советскую культуру.
Но экспериментальные методы в советских проектах временами давали сбой, и по этой причине не обходилось без ошибок и без курьёзных случаев.
Советские деятели не отличались глубокой нравственностью в 1920-е и 1930-е года, а вседозволенность в тех, кто когда-то в царской России был "ни кем" и в один миг в Советской России "стал всем" порождало и вскрывала в них пороки.
Современник Александр Трушнович в мемуаре "Воспоминания корниловца: 1914—1934" о Советском времени 1920х - 1930х годах и Михаиле Калинине писал следующее:
С самого начала советской власти атмосфера была насыщена грубой, пошлой эротикой. Дно городских трущоб, уголовные преступники, всякий сброд, начавший управлять страной, принесли с собой привычные им понятия о морали. Правящий класс и его карательные органы жили по принципу свободной любви, не прикрытой никакими масками.
Несколько наших студентов, побывавших в Питере на Путиловском заводе, расспрашивали рабочих, помнят ли они “всесоюзного старосту” товарища Калинина?
- Мишку? Как же не помнить? Пьяница, бывало и под станком пьяный валялся. Вечно бутылка из кармана торчала. Он мне пять рублей должен остался, в Москву приеду - морду набью. Да только он, проклятый, в Кремле забаррикадировался, разжирел, с комсомолками балуется...
Михаил Калинин за токарным станком, 1903 год
У этого Мишки Калинина было множество “мадамочек”, а одну из них мы имели счастье лицезреть и слушать в начале 1934 года в московской консерватории. Когда она стала исполнять какой-то романс, по залу пронесся шепот: “Любовь Калинина”.
Александр Трушнович об советском обществе “Долой стыд” и Александре Коллонтай:
Половая распущенность у большинства людей вызывала скорее отвращение. Поэтому развращать начали другими способами.
В 1922 году я несколько раз присутствовал на выступлениях общества “Долой стыд”. Совершенно голый, украшенный только лентой с надписью “Долой стыд”, оратор на площади Краснодара кричал с трибуны:
- Долой мещанство! Долой поповский обман! Мы, коммунары, не нуждаемся в одежде, прикрывающей красоту тела! Мы дети солнца и воздуха!
Проходя там вечером, я увидел поваленную трибуну, “сына солнца и воздуха” избили. В другой раз мы с женой видели, как из трамвая, ругаясь и отплевываясь, выскакивает публика. В вагон ввалилась группа голых “детей солнца и воздуха”, и возмущенные люди спасались от них бегством. Опыт не удался, выступления апостолов советской морали вызвали такое возмущение, что властям пришлось прекратить это бесстыдство.
Распространение половой распущенности приняли на себя школы, художественная и научно-популярная литература. В школах преподавание полового вопроса без религиозно-нравственных начал развращало.
К тому же у учителей не было возможности применять к ученикам меры воздействия, они должны были терпеть дефективных и морально распущенных детей, развращавших других. От ругательств, пошлых рассказов и анекдотов на сексуальные темы, которые учащиеся употребляли в своем обиходе, становилось жутко.
В том, что разложение народа было запланировано сверху, сомневаться не приходится. Возьмем хотя бы писательницу и представительницу советской власти за границей члена ЦК партии А. Коллонтай.
Первая в мире женщина-посол агитировала за “свободную любовь” и проповедовала идею “стакана воды” (совершить половой акт — все равно что выпить стакан воды). Разве могла бы она без одобрения или указания сверху проповедовать эти гнусные идеи?
Разрушать семью большевики старались и иными способами. Под лозунгом раскрепощения женщин закрепощали их по-иному, заманивая в клубы, обязывая присутствовать на разных собраниях, приглашая на увеселения, создавая для них целый ряд должностных мест председательниц, делегаток, депутаток, женорганизаторш разных степеней, уполномоченных, выборных, просто состоящих в комиссиях, тройках — всего не перечесть.
Александра Коллонтай происходила из обеспеченной дворянской семьи, 1910-е года
Жаль, что женский митинг в начале революции невозможно было увековечить в кинокартине. Как-то в президиум притащили горшки, которые в знак “раскрепощения” под визг, вой и крики “Долой горшки!” разбила исступленная женская толпа. Кто из этих активисток мог предполагать, что горшки останутся горшками, но варить в них будет нечего? Из-за перегрузок “общественными нагрузками” женщин в семьях возникали ссоры. Мужей, протестовавших против постоянного отсутствия жен, вызывали в совет, в комитет, где им делали внушения, упрекали их в консерватизме и собственничестве.
Некоторое отрезвление властей наступило еще в предшествовавшие коллективизации годы. Начался подлинный матриархат, когда фамилия отца была неизвестна и юридическим лицом становилась мать. Немалый страх нагнало широкое распространение венерических заболеваний.
Наступило и отрезвление народа. Начался религиозный подъем, люди постепенно стали возвращаться к моральным устоям.
Известный русский писатель Иван Бунин в записках «Окаянные дни» об Александре Коллонтай:
"О Коллонтай (рассказывал вчера Н. Н.): — Я её знаю очень хорошо. Была когда-то похожа на ангела. С утра надевала самое простенькое платьице и скакала в рабочие трущобы — «на работу». А воротясь домой, брала ванну, надевала голубенькую рубашечку — и шмыг с коробкой конфет в кровать к подруге: «Ну давай, дружок, поболтаем теперь всласть!»
"Судебная и психиатрическая медицина давно знает и этот (ангелоподобный) тип среди прирожденных преступниц и проституток".
Социолог и культуролог Сорокин Питирим Александрович в «Страницах из русского дневника»:
«Что касается этой женщины, то очевидно, что её революционный энтузиазм — не что иное, как опосредованное удовлетворение её нимфомании. Несмотря на её многочисленных „мужей“, Коллонтай — вначале жена генерала, затем любовница дюжины мужчин — всё ещё не пресыщена. Она ищет новые формы сексуального садизма. Я хотел бы, чтоб её понаблюдали Фрейд и другие психиатры. Это был бы для них редкий объект».
Спасибо за чтение. Всем мира и добра.
Из глубин ноута
В.Н. Фигнер. Запечатленный Труд. Отрывок.
Самые имена наши предавались забвению: вместо фамилий нас обозначили номерами, как казенные вещи или бумаги; мы стали номерами 11, 4, 32-м...
Неизвестна была местность, окружающая нас, - мы не видали ее. Неизвестно здание, в котором нас поселили, - мы не могли обойти и осмотреть его. Неизвестны узники, находящиеся тут же, рядом, соединенные под одной кровлей, но разъединенные толстыми каменными стенами.
Исчезло все обычное и привычное, все близкое, понятное и родное.
Осталось незнакомое, чуждое, чужое и непонятное.
И над всем стояла, все давила тишина. Не та тишина среди живых, в которой нервы отдыхают. Нет, то была тишина мертвых, та жуткая тишина, которая захватывает человека, когда он долго остается наедине с покойником. Она молчала, эта тишина, но, молча, говорила о чем-то, что будет, она внушала что-то, грозила чем-то.
Эта тишина была вещей.
Человек настораживался, прислушивался к ней, готовился к чему-то и ждал...
Не могла же эта тишина продолжаться вечно?!
Должна же она чем-нибудь кончиться! Предчувствие грядущего начинало томить душу: среди этой вещей тишины, должно что-то произойти, должно что-то случиться. Неотвратимое, оно произойдет; непоправимое, оно случится и будет страшным, страшнее всего страшного, что уже есть.
И шел день, похожий на день, и приходила ночь, похожая на ночь.
Приходили и уходили месяцы; проходил и прошел год - год первый; и был год, как один день и как одна ночь.
В Шлиссельбург привозили не для того, чтоб жить.
В первые же годы умерли Малавский, Буцевич, Немоловский, Тиханович, Кобылянский, Арончик, Геллис, Исаев, Игнатий Иванов, Буцинский, Долгушин, Златопольский, Богданович, Варынский; за протест были расстреляны Минаков, Мышкин; повесился Клименко; сжег себя Грачевский; сошли с ума Ювачев, Щедрин, Конашевич; чуть не заболел душевно Шебалин. Позднее сошел с ума Похитонов, умер Юрковский.
На восьмом году нашего заключения зарезалась Софья Гинзбург: она не вынесла больше месяца той изоляции, которую мы выносили годы, а тогда уже не было первого коменданта - пергаментного Покрошинского и первого смотрителя железного Соколова.
И те, которые выходили из Шлиссельбурга, не могли уже жить: Янович и Мартынов застрелились в Сибири; Поливанов покончил с собой за границей. Переживания Шлиссельбурга высосали из них все жизненные силы; в нем они истратили всю способность сопротивляться неудачам и несчастьям жизни - им нечем было жить.
Мое настроение в эти годы было подавленное. Кого не придавил бы Шлиссельбург? И что мы, народовольцы, принесли с собой в Шлиссельбург?
Революционное движение было разбито, организация разрушена, Исполнительный комитет погиб до последнего человека.
Народ и общество не поддержали нас. Мы оказались одиноки... Туже затягивалась петля самодержавия, и, уходя из жизни, мы не оставляли наследников, которые могли бы поддерживать борьбу на прежней высоте.
Для меня Шлиссельбург дал еще нечто непредвиденное, к чему я не приготовлялась, к чему не была готова.
Была радость, последняя радость в жизни, - была мать. Эту радость отняли - отняли мать, единственную, которая связывала с жизнью, единственную, к которой можно было прильнуть, падая на дно.
Снова Дантон!
Фрейманис (Фрейман) Ян Янович 20.03.1890 – 6.11.1976 – революционер
Всем привет!
Сегодня я хочу рассказать о моём прадеде по линии матери. Человеке неординарной судьбы, который явно заслуживает отдельную статью в сети.
Зачем я это хочу сделать? Чтобы его имя выдавалось этой публикацией по запросу через поисковики. Для родственников и просто интересующихся людей. Так же хочу оставить на память и фото.
Член партии с 1905 года (ВКПб)
Член партии с 1905 года. Есть ссылки на него в БСЭ (Большая Советская Энциклопедия). Но к сожалению в нашей региональной областной библиотеке я не нашел статью или упоминание. Поэтому просто оставлю это фото, взятое с сайта geno.ru
Судя по списку имеется в виду БСЭ издания Екатеринбург 77 года. Может в библиотеке было просто издание другого года. Поэтому мои поиски ни к чему и не привели. Если кто то поможет провести поиски более грамотно буду очень признателен за помощь.
Каторга
Я точно не знаю как он был связан с протестными движениями того времени и как он в них участвовал. Но точно знаю что он оказался на каторге до Революции. Потом побег. Через тайгу с рюкзаком лука. Пробрался к Владивостоку в рясе священника и устроился скорее всего нелегально на сухогруз который шёл в Калифорнию. Отплыл в Америку. Где и находился в эмиграции до самой революции 1917 года. Занимался в эмиграции пением в оперном театре Сан Франциско. Так же работал на заводе Форда в Чикаго. В Америке тоже вёл партийную работу в том числе выпускали газету «Искра» и отправляли в Россию.
Возвращение и семья
Вернулся после событий 1917 года в Питер. Вступил в движение Латышских стрелков. Был комиссаром. Возможно был в охране партийных лидеров.
Примерно в 1927 бракосочетался с моей прабабушкой – Марией Александровной Клаве. На фото она крайняя справа. На фото так же – Ян Янович, мальчик это дядя Арвид (погиб в ВОВ на Украине, похоронен в пгт Долина Харьковской области в братской могиле в которой лежат 1,5 тысячи красноармейцев) и их маленькая дочь, Гуна, моя бабушка. К сожалению она умерла от болезни в молодом возрасте. И моя мама в 15 лет осиротела, осталась без матери.
На этом фото Мария Александровна ещё достаточно молодая. Фото скорее всего дореволюционное. Здесь ей примерно 15-16 лет, значит это примерно 1907 год.
Позже Мария Александровна, как и её сестра Анна Александровна работала в секретариате Ленина.
На фото Мария Александровна вторая слева. Анна Александровна сверху справа.
Мария Александровна проработала в секретариате Ленина не долго, 2-3 месяца. Её же сестра, Анна, дольше – 2-3 года.
Ян Янович так же лично знал Ленина, по видимому ещё с его службы в Латышских стрелках.
До войны
До войны Ян Янович Фрейманис работал проректором института народных меньшинств в Москве. Сейчас это институт Патриса Лулумбы. Там есть его фото в музее.
Примерно в 37-39 году попал под репрессии по ложному доносу от ректора института. На память о допросах остался шрам – вмятина на голове. Но ничего не подписал. И вскоре был выпущен.
В 39 году женщину ректора расстреляли.
В Великой отечественной войне не участвовал по возрасту. Был директором колхоза на Дальнем востоке. Где они производили продукты питания для Советских войск.
ЦК Латвии
В 1946 – 1947 году входил в ЦК ВКПб (КПСС) Латвии. После присоединения их к СССР.
Позже из ЦК ушел на пенсию и занимался лекторской работой до конца своих дней в Риге.
Похоронен там же, в Риге. Вот мемориальная табличка на месте захоронения.
Ж.Ж. Дантон
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509