В нашу аптеку, крайне оздоровительно расположенную, как раз между алкомаркетами «Норман» и «РосАл», прямо напротив кафе «Рюмочная», требуются сотрудник. На вакансию «Усиление» и только по четвергам.
Отчаявшаяся аптека не только дала объявление об усиленце на сайты поиска, но и наклеила на двери объявление:
«Нам нужен сотрудник!
Терпеливая и сострадательная студентка/нт последнего курса (неважно) на усиление, на четверг.
Оформление по ТК.
Обращаться к заведующей.
Очень ждём!»
По четвергам в аптеке, нет, не рыбный день, скидки. Для льготников.
Заманчивевейшие – до 50 %. В зависимости от степени льготности.
Простые (не комбинированные) льготники, к примеру – пенсионеры, вместе с пенсионным удостоверением, могут приобрести в четверг, простые лекарства, вроде аспирина и андипала, со скидкой в 30%.
Но, если пенсионер ещё и многодетная мама-сирота перенесшая лучевую болезнь, и ветеран труда, и участник боевых действий награждённый медалью «За победу над Японией» - то скидки на непростые препараты (вроде «Виагры») просто зашкаливают.
О том, что к открытию у двери аптеки собирается очередь из заслуженных граждан – говорить не стоит. Количество скидочников превышает количество желающих похмелиться у «Нормана», «РосАла» и «Рюмочной» (вместе взятых) в разы.
Милые девушки фармацевты-провизоры, наблюдая разрастающуюся очередь страждущих подлечиться, надевают каменные лица, молятся о терпении и об окончании смены. Заведующая Лариса Ивановна подбадривает коллектив:
- Ничего! Ничего! В десять закроемся…
Именно сегодня, в четверг, работают все четыре окошка выдачи, мало того, в зал вытаскиваются все резервные стулья и скамейки. Всё для удобства ожидающих льготников.
Аппаратов для замера давления в зале сегодня три, а не один, как обычно (к вечеру их будет два, потому что обладательница персикового пуделя и медали «За победу над Японией» из третьей парадной, старушка с голубыми волосами, в приступе девичьей памяти, унесёт один домой.
Правда, забудет пуделя).
Мало того, авантажно разложено бессчётное количество термометров и блокнотики с ручкой – для уточнения симптомов льготникам. И – чтобы они эти симптомы не забыли (по пути к окошку).
Пришедшая на усиление студентка уже обласкана коллективом по полной – главное, чтобы не сбежала. Ей уже выделили лучший шкафчик в гардеробе. С дверью. Напоили чаем, сводили в туалет. И Лариса Ивановна, и девочки обращаются нежно: Мариночка-девочка. Всё потому что ей сейчас в зал, на передовую. Именно она до конца смены будет принимать на себя первую ударную волну – консультировать.
Лариса Ивановна (с нотками опытной бандерши в голосе) увещевает новенькую:
- Мариночка – не робей! Всё будет хорошо! Ты главное много и убедительно говори. Много, запомни! И уточняй без конца – они забывают, что хотели.
С круглыми как у кота в лотке Мариночка-девочка жалеет. Жалеет, что пришла на «усиление», что хотела денег, что закончила три курса фармацевтического и целый химико-биологический лицей.
Лариса Ивановна прозорлива и понимает – больше не придёт, но по-христиански говорит:
- С Богом, Мариночка! Если будешь падать в обморок – иди за стекло. Таня тебя под кондиционер посадит и чего-нибудь накапает.
Проснувшиеся в 6 утра льготники к открытию аптеку успели переделать уйму важных, а главное, неотложных дел: сделали зарядку, помолились, выгуляли собаку, полили цветы, сварили овсянку, пополнили стратегические запасы круп в рано открывающихся магазинах, взбудоражили звонком работающих детей и т.д., и т.п. Теперь они отчаянно торопятся. Куда – неизвестно.
Ровно в 10 часов 00 минут и 32 секунды двери аптеки распахивает храбрая Таня-фармацевт с лицом укротителя тигров. У всех льготников часы спешат – у кого на сколько; причём чем старше льготник – тем больше спешат: у деда в бифокальных очках, отпраздновавшего девяностый юбилей - на сорок минут, у бабули с гематитовой брошью, посвятившей сорок лет ленинградской торговле – всего на пятнадцать. И поэтому, расталкивая клюшками-тележками слабейших собратьев, они возмущённо кричат:
- Заставили меня ждать!
- Чая никак не напьётесь!
- Сталина на вас нету…
- Да я прямо сейчас к Беглову… и т.д. и т.п.
Терминал электронной очереди за период с 10 часов 00 минут 32 секунды по 10 часов 03 минуты 15 секунд успевает выдать 92 талончика. И – гибнет.
Тонометры и термометры расхватаны самыми проворными (инвалиды самой высокой группы инвалидности), скамейки и стулья заняты – одеждой, сумками, собаками и, даже, болящими.
Мариночка-девочка, у витрины с гомеопатическими средствами окружена плотным многорядным кольцом требующих немедленных разъяснений волшебного действия «Липостопа». С глазами всех 28 героев-панфиловцев она много и уверенно говорит. Держится!
Не дай Боже обыкновенному гражданину заболеть насморком в четверг! Или порезать палец, к примеру. И - ошибочно прийти в аптеку.
Все четыре окошка аптеки работают в авральном режиме: девушки в белых халатах слушают-кивают, читают списки накарябанные стариковским куриным почерком, рассматривают вырезки из газет – пытаясь по картинке определить что это.
Срочное, аварийное, немедленное лечение – не требуется никому из пришедших. Все пришли за здоровьем утраченным в молодости: вернуть давление к двадцатилетней норме, аппетит и интерес к противоположному полу, сгладить лицо, на худой конец – пополнить запасы клея для зубных протезов.
Или - пообщаться.
Стоящие рядом внезапно узнают в ветхой старухе - одноклассницу, которую, к сожалению, не видели пятьдесят лет, или - бывшую начальницу, которую, к радости, тоже долго не видели.
Возникают диалоги, вроде:
- Жанночка – вы?! С Басенькой! Уси-пуси, Бася! А я думаю – давно вас не видела, схожу в аптеку, может встретимся…
- Михал Иваныч, добрый день! Супруга моя привет вам передаёт. Не дозвонился – так как насчёт завтра…
Или:
- Девушка! Да-да, вы… Скажите, а норматенс вам действительно помог?
- Спасибо за девушку (бабуля розовеет)… О! Конечно, я и до него была бодрой (кокетливо моргает глазками), а уж после…
- Надо купить! А то я как овдовел … А вы - давно вдовеете?
- Три года (улыбается).
- О!! У меня предложение: давайте обменяемся телефонами, поговорим о норматенсе…
Вдовцы – особая категория посетителей. Бедной двадцатилетней Мариночке-девочке за усиленческую смену спели три романса различной продолжительности (без аккомпанемента), посвятили два сонета (своих) и одну поэму (чужую). Мало того, особо галантный покупатель «Виагры» предложил ей руку, сердце или удочерение (на выбор), упирая на свои 83 года и отдельную квартиру на Ланском шоссе.
Льготники страшно одинокий народ.
Сегодня аптека продаст всё. Всё, что есть на витринах, по пятницам – привоз товара. Девочки-фармацевты выполнят личный план продаж по БАДам, СТМам и «товарам месяца», а список лекарств с истекающим сроком годности (приклеенный на двери в туалет) - аннулируется.
Прорвавшийся к окошку фармацевта-первостольника льготник имеет либо желания, либо список. И список – не наилучший вариант, накарябанные названия чаще всего являются плодом воображения или, пока стоял, он уже передумал:
- Нет-нет, корвалтаб мне не давайте!
- Но тут написано…
- Мало что там написано! Это моё дело… Дайте мне лучше … (тут наступает бесконечная пауза-размышление).
С желаниями дело обстоит сложнее. Тут первостольнику пригодится наука телепатия, ошибочно не включённая в учебный план специальности «Фармация».
Желания всегда взаимоисключающие:
- Дайте мне от бессонницы и обще возбуждающее…
- Мне нужно для быстрого похудения и улучшения аппетита, но лучше если это будет один препарат. И – отечественный.
Льготники бывают двух видов: патриоты и импортники.
Патриоты требуют:
- Мне только отечественного производства, своё, рассейское! Ещё лучше ленинградской компании, ну в крайнем случае – область.
Приверженцы лучшего, импортного, тоже хотят невозможного:
- Что вы мне дали? Аспирин за 18 рублей? Производства Новосибирска? Вы что?!
- Ну, вы же сказали…
- Мне лучший! Швейцарский!!
- Там действующее вещество одинаковое, - лепечет Таня-фармацевт, - А цена…
- Что мне цена! Я заслуженный …
И покупает самый дорогой – сообразно заслугам перед отечеством.
Спорить – бесполезно.
Особенно следует отметить, что у каждого льготника дома – аптечный склад, равный товарному запасу большого аптечного пункта. Не меньше!
Самых «покупающих» фармацевты знают. И, улучив минутку, комментируют:
- Тань, она снова взяла 6 вольтаренов!
- Тебе то чё! Мой опять 10 омепразола хапнул.
Ровно в три часа, в четверг, в аптеке происходит чудо. В виде приходящей уборщицы бабы Вали.
Баба Валя, льготнейшая из льготниц (список медалей и заслуг перед Родиной прилагается) спускается из квартиры на четвертом этаже на первый, в аптеку, исполнить свой священный долг. Помыть зал.
- Граждане! Блокадники и ветераны! – громогласно кричит баба Валя распахивая двери, - Ленинградцы! Будьте сострадательными – мне работать надо. И они, - тут она размахивает руками, роняя инвентарь, - тоже люди: перерыва хотят.
Авторитет бабы Вали непререкаем и курящие льготники, вместе с некурящими выходят на улицу – подышать свежим загазованным воздухом многополосного проспекта. Баба Валя распахивает аптечную дверь на максимум и запах нафталина, «Красной Москвы» и разбитого корвалола – выходит следом. В аптеке остаётся только персонал и условно неходячие – по ожидательным скамейкам, и те - опасливо поджимают ноги.
Моют же.
Шесть тысяч зарплаты не делают в бабывалином бюджете никакой погоды, зачем она каждый день сюда ходит – не понятно даже ей самой. Наверно из привитой Советским Союзом жажды деятельности.
А может потому, что её ждут.
Тщательно помыв 35 м.кв. аптечного зала баба Валя прощается, как на века – до завтра, и уходит – потому что её ждут.
На углу, у магазина «Инженерная сантехника», под раскидистым дворовым каштаном, бабу Валю, а особенно полдника, ждёт группа котов, немногочисленная – человек двадцать. Именно на них уходит аптечная зарплата.
Котов баба Валя любит – как умеет, ласково обращается «Беженцы», лечит-стерилизует и совершенно неправильно, по-вегетариански, кормит. «Беженцы» не менее пяти раз в день обжираются овсянкой на цельном молоке, творогом и сметаной, иногда похрустывая вредным «Китекетом». Недостаток животного белка в организме коты добирают голубями, чайками и даже бургомистрами с ближайшей мусорки. Мелкая птичность, вроде воробьёв и синичек, полностью истреблена отрядом «Беженцев» давным-давно.
Домашние коты района наблюдая за жизнью двадцати «Беженцев» из квартирных окон тайно мечтают попасть в их ряды, но – лимит: Боливар в лице бабы Вали больше не прокормит.
Поговаривают, баба Валя вписала своих «Беженцев» в историю города навечно – ведь именно она составляла тепловую карту Приморского района. И теперь каждый гражданин может узнать места гнездования, степень родства, вредные привычки и хобби любого из бабывалиных котов.
От цельномолочной каши, посыпанной «Китекетом», вся бригада «Беженцов» выглядит угрожающе хорошо – самый мелкий, серый Барсик, практически догнал в размерах путинского лабрадора Кони, а по весу – определённо перегнал.
- До пяти - все свободны. Режим, - говорит баба Валя котам выходя из аптеки и идёт к себе домой, на четвертый этаж.
Живёт баба Валя одиноко – в восьмидесятиметровой трёшке; котов в дом не берёт, ссылаясь на острейший дефицит свежего воздуха и тесноту в квартире. Но в разговорах с знакомыми старательно подчёркивает своё одиночество:
- Живу одна-одинёшенька, - и скорбно вздыхает.
После ухода бабы Вали четверг в аптеке принимает совершенно другое течение: бурный Терек превращается в спокойную Чёрную Речку.
Нет, льготники идут и покупают, но уже другие – добрые и никуда не спешащие.
Теперь в аптеке полным-полно места и Мариночка-девочка на усилении может спокойно упасть в обморок.
Диалоги между фармацевтами и льготниками приобретают новый, игривый характер:
- Что для вас?
- Милая, на улице дождь, а я без зонта! Давайте поговорим о чём-нибудь хорошем… Лекарственном.
Возвращаются и утренние льготники, но уже по другому поводу:
- Вот эта синяя коробочка, я утром брал, от чего?
- Если вашим полисорбом запить коньячёк – совсем другой эффект…
- Меня утром обслуживал высокий брюнет с воооот такими плечами. Вы не знаете, он не хочет снять комнату? Недорого. У приличной пожилой леди…
- Я утром просил мягкое слабительное, вы мне дали зенаде. Так вот, от лица и меня, и супруги – хочу вас поблагодарить. Куда написать благодарность?
Уставшие как рабы на урановых рудниках девочки-фармацевты механически отвечают, сиротски улыбаются и тоскливо смотрят на циферблат над входными дверями:
«Скорей бы!»
Где-то после 22 часов, когда у «Нормана», «РосАла» и «Рюмочной» горожане уже ведут интересные диспуты на тему «Ты меня уважаешь?», Лариса Ивановна закрывает аптечную дверь и говорит девочкам-первостольникам:
- Вот и пережили четверг-то!
И – радостно улыбается.