Подустал
Телеграм - Три мема внутривенно
Телеграм - Три мема внутривенно
Оригинал: https://www.litterboxcomics.com/bustin/
Если по какой-то причине вам удобнее читать в ВК, то вот группа: https://vk.com/litterboxcomics
Ох и скандал поднялся на Троицу! Ох, какой скандал! А все из-за него, нового директора! Прежний-то, Сан Саныч мировой мужик был! Ко всем с уважением относился, порядок соблюдал, все по совести делал, на своем месте не зря сидел. А этот что? Разве ж это директор? Прощелга какой-то! Брючки узенькие, пиджачишко короткий, рубашонка розовая, тьфу, позорище! Ногти наманикюрены, чуб сопливый на один глаз висит, не мужик, кузнечик. Да и имечко-то какое паскудное, Артур Эдуардович! Приехал на машине спортивной, низкой, пузом землю-матушку скребет. Стоит, боком ярким светит. Противно. Никакого понятия.
Работяги местные народ суровый. Посмотрели на новенького, да и разошлись. Сразу поняли, что с этим каши не сваришь Бригадир Василич аж сплюнул:
-Сожрут его здешние. Сожрут как есть.
Поначалу прощелыга этот тихо сидел. Оно и понятно, не сезон ведь, хотя в этом деле перерывов не бывает. Но уж как заведено, изволь соблюдать порядок- с ноября по май не сезон, и всё тут. А как потеплело, да еще и Троица на самое начало июня выпала, здесь-то он и развернулся во всю.
Ишь, чего удумал, паразит! Уплотнительную! В аккурат сразу после Троицы бульдозер пригнал, чтоб земельку разровнять, оградки старые, кресты да памятники со склепами снести. Хотя один склеп ему приглянулся, сказал, что оставить хочет, как достопримечательность. А чего бы и нет? На всем старом кладбище один остался. Его для графини Натальи Богородской соорудили, которая от несчастной любви, здесь же, на кладбище, под березой и преставилась. Кладбище это с тех пор Богородским зовется, в ее честь. Наталью тут схоронили, а родители склеп мраморный с четырьмя укутанными плакальщицами заказали, по проекту итальянского архитектора. Немного кто из обитателей старого кладбища еще остался. Пока последняя оградка, крест или основание стоит, значит привязан покойник к кладбищенской земле, накрепко привязан. Для семейных оно и хорошо, ушедших потомков подхоронят, живые на празднички придут, прибрать, помянуть. Березку на Троицу принесут, эх, хорошо листочки шелестят!
Как перестают родственники ходить, считай, пропало дело. Так могилка в запустение приходит, а с ней и последние следы в этом мире грешном. Вот и на самой старой части Богородского кладбища, около склепа Натальи, на так называемом Чертовом пятачке, все неблагополучно стало. Из местных обитателей всего-ничего: купец Свиношейкин, адвокат Штайн, коллежский асессор Шапошников с супругой Агафьей Мартыновной, отроковица Анастасия, распутница Жанетта, любовница князя Безбородова, и личный кучер князя Безбородова Серафим Акимов, скончавшийся безвременно от удара копытом лошади в голову в 1905 году. Сильно князь к нему привязан был, да и вину свою чувствовал, что лошадь кучера забила, потому как пьяному ему захотелось верхом кататься, велел необъезженную кобылу ему подать. А лошадь на дыбы, Серафима по голове. Расстроился князь, да и приказал кучера на господской части кладбища хоронить. Известный сумасброд был. В Америку потом уехал, да там и сгинул, говорят.
Как директор распорядился бульдозер на Чертов пятачок загнать, тут сразу же в коллективе бурление вышло. Бульдозерист Зафар хоть и нехристь, а начисто отказался могилы равнять. Не буду и все тут, хоть увольняйте. А за ним и Виталик : «Дорожки поровнять там, канаву выкопать – это пожалуйста, а мертвых тормошить! Да еще и на Чертовом Пятачке на Троицу!!!» Плюнул и ушел, хороший человек, с понятием.
Директор пошумел, ногой потопал, но притих, хотя от своей идеи не отказался. А на Чёртовом пятачке стихийное собрание случилось. Первым делом коллежский асессор Шапошников с Агафьей Мартыновной вылезли. Их памятник давно уж утащили, но основание гранитное крепкое осталось, и оградка с гранитными столбиками стоит. А с ними и отроковица Анастасия. Ее, от холеры умершую в возрасте трех лет, чета Шапошниковых под крыло взяла. Но отроковице бояться нечего было бы-ее памятник с ангелом под вуалью стоял цел и не вредим, даже сборщики металла его не тронули- детская же могила! А вот купцу Свиношейкину, Димитрию Сергиеву сыну, было, о чем волноваться-оградки не было, один уголок от камня могильного остался, с надписью «Сви...» Адвокату Штайну, Казимиру Эрнестовичу повезло еще меньше, он по соседству со Свиношейкиным лежал, только кусок угловой от оградки проржавевшей и остался. Вот мамзель Жанетта, гувернантка-француженка, не унывала. Она и при жизни не робкого десятка была дамочка, а после смерти так и вообще бессовестная стала. Когда тело у человека забирают, сложно очень порывы свои направлять. А Жанетта уж больно хотела друга себе завести, все Агафье Мартыновне завидовала, что и после смерти у нее семья, да и с ребенком образовалось. Скромное обиталище у нее было, хотя его сиятельство князь Безбородов очень уж любил, ее, распутницу, можно сказать даже обожал. Хорошая плита у мамзель была, крепко осталась в земле русской лежать, мхом обросла так, что и надписи не было видно.
Собрались обитатели Чертового пятачка и начали думать, как бы делу помочь. Никому не хотелось сгинуть в небытие.
- Господа положение наше отчаянное! – начал адвокат, присевший на край оградки. – Сносить нас собираются! Устраивать, как нынче принято выражаться, элитный участок. Для нуворишей разных. Вот так вот, господа! К нам и нуворишей!
- Не будет никаких нас, господин адвокат! Не будет! – уныло заявил Свиношейкин, опираясь о мраморную плакальщицу на склепе графини Богородской. – Настенькин памятник может и пожалеют, вон ведь какой ангел хороший у нее, заступник. А мы все, как один, под снос пойдем. Да-с, вот такой коленкор.
Наступила зловещая тишина. Только березы шумели в вышине над Чертовым пятачком.
- А может мы его… того? – неожиданно брякнул Серафим, всегда предпочитавший помалкивать в присутствии высокородных господ, зная свое место.
- Чего, того? – уточнил для порядка адвокат.
- ТОГО, напугаем! – изложил мысль кучер.
Забегала вокруг кустов сирени отроковица Анастасия, эхом разнося идею Серафима: «Напугаем, напугаем, напугаем!»
- А знаете, господа, это превосходная мысль! – поддержал Серафима коллежский асессор Шапошников. – Вспомните, как мы сатанистов пугнули, что повадились в склепе бесчинства устраивать! Человек живой по сути своей пуглив и страшится встречи с вечным, как бы не бахвалился и не бодрился. Потому и надо силу нашу использовать, чтобы порядок существующий сохранить. Напугать его нужно так, чтоб он не просто про свое уплотнение забыл, но и вовсе отсюда уволился.
Обитатели Чертового пятачка обрадованно согласились, и только Серафим Акимов пребывал в сомнениях.
- Ваши благородия, ваше степенство, - обратился он почтительно к присутствующим. - Имею сомнения. Этот господин вовсе не из пугливых. Надо бы план разработать.
- Дорогие мои, ma cher amies, -подключилась мамзель Жанетта, изящно выпорхнувшая из-за дуба, росшего на границе старого и нового кладбища – нет ни одного мужчины, которого невозможно было бы испугать. Мужчины-народ слабый, только притворяются такими Hercules, а сами суеверны. Весьма. Я беру его на себя.
Степенная Агафья Мартыновна фыркнула. Она уже вторую сотню лет не одобряла эту вертихвостку, которая и после смерти никак не могла успокоиться, все бродила по кладбищу в поисках одинокого холостяка.
- Дожили! – забурчала она – Мертвых мужчин ей мало, на живых накинулась!
В сложившейся ситуации умения мамзель Жанетты были преимуществом, к тому же жители Чертового пятачка все желали внести свою лепту. Идти на задание решились коллективно, несмотря на личную неприязнь между мамзель Жанеттой и Агафьей Мартыновной, а также социальное неравенство. Впрочем, все участники признавали за Серафимом полное преимущество, как за автором идеи, несмотря на низкое происхождение.
Подобраться к новому директору было несложно. Достаточно было частички кладбищенской земли, камешка, застрявшего в подошве и вот уже заговорщики с Чертового пятачка катаются в спортивной машине и бродят в хорошей трехкомнатной квартире в комплексе бизнес класса.
Пятничный вечер Артур Эдуардович собирался провести дома, в компании девушки Дарьи, которая претендовала на вакантное место супруги директора кладбища. Первым делом Артур Эдуардович пошел ванную, он терпеть не мог ходить по дому, не помывшись после работы. Он набрал ванную, полную искристой пены и с удовольствием погрузился в нее с головой. Нежась в горячей воде, он мысленно пребывал на чистейших Мальдивских пляжах. Скорей бы вопрос с Чертовым пятачком решить, а там все как по маслу пойдет. Места-то уже почти распроданы! Историческая часть кладбища, старинный склеп в отличном состоянии, уже и лучший ландшафтный дизайнер проект разработал. Туи по периметру, чтоб оградить от посторонних глаз, жимолость, розы, мраморные скамейки. И скульптурные группы. Осталось только с директором пивзавода договориться, который непременно хотел быть похоронен на этом элитном участке, но с трехметровой стелой из черного гранита и рунической надписью. Тоже еще нашелся викинг недоделанный! Ну какая стела, когда там полагались изящные вазоны, ангелы, мраморные обелиски?! Никакого вкуса у этих богатеев нет. Ну, да ладно. Главное, чтоб платили. Он так и сказал эту фразу вслух. Даже не сказал, напел.
Внезапно прямо напротив Артура Эдуардовича вынырнула проломленная копытом голова Серафима Акимова. Нижняя челюсть его отвалилась слева, куда пришелся лошадиный удар и болталась только на правой стороне.
- Конееечно! – проблеяла козлиным фальцетом голова. – И я так думал, а теперь что? Жил ради хозяина, умер по его вине, а теперь и покоя мне нет. Не купишь счастье за деньги!
Голова трижды обернулась вокруг своей оси, еще раз проблеяла: «Не куууупишь!» и нырнула обратно, в айсберг ароматной апельсиновой пены.
Артур Эдуардович задрыгал ногами, замахал руками и многократно неловко скользя, попытался выкарабкаться из ванны, что получалось плохо. В итоге, ободрав локти и колени, совершенно мокрый и скользкий, он вывалился в коридор и нырнул под одеяло в шикарную двуспальную кровать с головой. Пытаясь унять рвущееся из груди сердце и проклиная работу, Артур протянул руку наружу, чтобы нашарить телефон. Вместо этого на тумбочке лежало что- то другое. Артур осторожно выглянул из-под одеяла, продолжая ощупывать странный продолговатый предмет. От крика Артура зазвенела модная люстра на потолке, сотрясаясь всеми своими 182-мя фарфоровыми лепестками. На тумбочке лежала человеческая кость. Большая берцовая кость, если быть точнее. Артур отбросил кость и снова заорал. Выбравшийся из-под кровати адвокат Штайн забрал свою кость, легонько стукнул ею ошалевшего Артура по руке и с укоризной сообщил:
- Вам никто не говорил, молодой человек, что чужое брать нехорошо? Ах, да, конечно не говорил! Иначе осмелились бы вы чужие могилы разрушать и новым покойникам продавать! Стыдно должно быть вам, стыдно!!!
Артур устремился в кухню, пытаясь вспомнить, где же он оставил чертов телефон. В кухне уже расположилась обстоятельная Агафья Мартыновна. Она по-хозяйски гремела посудой, пытаясь пристроить на электрическую плиту электрический же чайник.
- А все потому что никакого порядка не стало! В прежние времена папенька с маменькой за такое непотребство давно бы уши ему надрали!
На плите начинал плавиться чайник.
- И не только уши. – подтвердил вышедший из холодильника коллежский асессор Шапошников. – Кто вас на эту должность только поставил?
Артур начал медленно оседать по стенке, когда через него несколько раз перебежала маленькая девочка с копошащимися в глазницах жирными кладбищенскими червями.
- Стыдно, стыдно, стыдно! – кричала она ему в лицо, каждый раз перепрыгивая через безвольно вытянутые по скользкому мраморному полу ноги.
Кто-то сгреб его в охапку и плюхнул на красивый бархатный стул.
- Эх, Артурчик! – послышался гудящий бас. - Я и сам коммерсантом был изрядным, прибыль свою завсегда наперво ставил, но чтоб такое!!!
Напротив него возвышался громадный пузатый и бородатый купчина с провалившимся носом и раздувшимся брюхом.
- Последнее это дело, могилы порядочных людей срывать. Никаких денег с собой не унесешь в могилу. Только добрую память людскую, понимаешь?
Он раскрыл огромное пузо и на стол посыпались монеты, дореволюционные, покрытые ржавчиной и зеленой патиной. Монет было так много, что мгновенно заполонили они собой всю столешницу. А мертвецы приближались со всех сторон. И все они твердили только одно- оставь Чертов пятачок в покое! А маленькая девочка и вовсе забралась на стол и тянула свои руки к лицу Артура Эдуардовича.
В понедельник директор на работу не вышел. Не вышел и во вторник. А потом по кладбищу разнеслась новость, что поместили Артура Эдуардовича в специальное профильное заведение, лечиться от острого психоза. Чертов пятачок оставили в покое. Новый директор велел расчистить надгробие мамзель Жанетты, оградить памятник Настеньки, а директор пивзавода установил на могиле купца Свиношейкина свою стелу из черного гранита. Оказался его дальним родственником по отцу. Для обитателей Чертова пятачка все закончилось благополучно. Только мамзель Жанетта горько плакала, расстроившись от того, что не успела принять участие во вразумлении директора.
Сжалившаяся Агафья Мартыновна обнимала ее за плечи и успокаивала:
- Да не реви ты, столько лет уж тут обитаешь, а не поняла ничего! Женская гордость должна быть, раз тела-то не осталось! Камень вон твой как новый теперь, все еще впереди. Что ты все по могилам-то скачешь? Ты вон к Казимиру Эрнестовичу приглядись! И по возрасту подходит, и адвокат!
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Странно… каждый вечер, перед сном, я чувствовал, довольно продолжительное время, присутствие кого-то в квартире. Как будто он находился рядом со мной и просто стоял. Легкий такой шум в левом ухе, ненавязчивый, но ощутимый. Когда я в благостном настроении, то представлял своего ангела-хранителя, спустившегося с небес полюбоваться своим подопечным, то бишь мной. Когда раздражён, то казалось, что это злой дух выжидает мою слабину, чтобы поселиться в халявском теле. Как бы то ни было, но мой кот, когда соизволял в этот момент присутствовать рядом на кресле, тоже смотрел в эту сторону - в пустоту. Котяра не мяукал, не мурлыкал, не шипел, просто безразлично смотрел на это что-то или кого-то.
Несколько раз я видел, как кот начинал провожать взглядом движение этой пустоты, и удивительное дело – я тоже чувствовал это перемещение, шум отдалялся. Может это начинающий психоз, а может, и нет…
В одной программе рассказывали про онлайн-трансляцию связи с духами, «ченелинг» называются вроде… короче спиритизм по-современному, через ряд радиоустановок и трансляторов. Покоя не давали мне эти беспокойные вечера, в конце концов, я позвал знакомого хакера Германа, ник у него был, для жителей виртуального мира, Germani, если что – нормальной гетеросексуальности, не подумайте там чего!
— Гера, — я так его называл с самого измальства, он привык, и не обижался, — мне надо услышать этот дух… он что-то мне хочет сказать!
— Откуда ты взял, может это твоё воображение? Я один раз три дня «стримил» в «Сталкер», по два часа спал… знаешь, как у меня в ушах шумело? Правда и заработал пару кусков баксов, но реально, думал – сдохну!
— А кот??!! – вскипел я и привёл стопроцентный довод, к этому времени уже успел ему рассказать почти всё про это своё беспокойство.
— А что кот? Твой кот вообще странный. То он красную рыбу только жрёт, то воду пьет из унитаза…Аристократ помойных вёдр! Я бы с подозрением относился к его реакциям под вечер после такого рациона…
— А как же я? Я-то тоже чувствую присутствие «чужого»! Ну, давай, сегодня оставайся у меня… настроим твою радиоаппаратуру, хлопнем по сто грамм!?
— Не знаю даже, — после этих неуверенных слов я понял, что он у меня в кармане, — только джин, Макс, от водки у меня голова пухнет утром.
— Базар тебе нужен!
****
Джин стоил в два раза дороже, купил водку, но, не смотря на эту оказию, Гера остался и согласился поприсутствовать в этот вечер рядом со мной, с микрофонами и «усилками», подключенными к «компу».
— Ну, за твою сущность! – выдохнул Герман. Мы чокнулись «стопарями» и проглотили с придохом остуженную «горячительную водичку». Кот с презрением на нас смотрел с подоконника, и только когда мы стали закусывать колбаской, требовательно мяукнул. Отломав небольшой кусочек, Гера кинул его на пол, рядом с этим животным. — Лови, Мот!
— Только понапрасну перевёл закуску! – я-то знал этого Моту - противный и наглый! В качестве доказательства своего дурного характера, кот спрыгнул на пол, понюхал лежащую колбасу и, недовольно фыркнув, запрыгнул обратно. — Я же говорил!
— На недельку бы его в деревню к моей матушке, на перевоспитание, по-другому бы замяукал! Всё бы жрал! – немного обиделся Герман. — Ну, долго там ещё до прихода твоего «дружка»?
— Так-то уже время подходит… давай, по бырому накатим, и настраивай свою аппаратуру! – я быстро налил в рюмки и положил нарезанные колбасные кругляшки на кусочки хлеба.
— Давай! — махнул рукой Герман и плотоядно улыбнулся.
***
— Он тут! – вскричал я, услышав нарастающий шум в левом ухе. — Давай, Гера, твоё время пришло!
— Щас, Макс, щас, — выдохнул Герман, и стал настраивать транслятор, в динамиках зашипели волны на разных диапазонах.
— Учти, у тебя минут пятнадцать только, потом это «что-то», уйдёт! – моё сердце билось с дикой скоростью, готовоё выскочить из грудной клетки. Было предчувствие эпохального момента во всей своей жизни.
— Не ссы кипятком. Прикинь, я тоже чувствую твоего гостя… вон, волосики дыбом встали! – протянул свою руку в качестве доказательства и показал мне. И, правда, его блондинистый пушок был наэлектризован, как после шерстяной кофты.
***
— Как тебя звать, ты кто!? – в десятый раз я вопрошал пустоту, уже изрядно потеряв интерес к происходящему «контакту», в это время Гера крутил очередной диапазон волны, прошаривая «зону». Что за «зона», я так и не получил вразумительный ответ от своего друга. Первая бутылка была почти пустой, рядом стояла вторая, с прохладной испариной после холодильника.
— Ой идиоты… 25ая волна… ну же дауны… 25 волна… оооо, офигеть… наконец-то… это что – мой голос?.. — мы с Герой в недоумении посмотрели друг на друга, я увидел изумлённые глаза и открытый в удивлении рот, думаю, такая же картина предстала и для Германа. Эти слова с хрипотцой вылетели из динамиков на письменном столе.
— Вот же жопа!! – вырвалось у меня из онемевшего горла, это послужило стартом. Не сговариваясь, мы вскочили и рванулись вон из квартиры, в подъезд.
— Эээй, сыкуны… ну куда же вы?.. – лишь успели услышать мы за спинами разочарованный голос.
На лестничном проёме мы остановились – без ботинок, ошаленные глаза, дыбом стоящие волосы… тот ещё «геройский» видок.
— Ты слышал? – спросил я своего дружка, после того как отдышались. Хмель как ветром сдуло.
— Это пипец, Макс, там реально кто-то! Я чуть в штаны не наделал…
— А я наверно спустил немного газов… — после чего мы истерично загоготали, создавая акустическое эхо в подъезде.
— Ну что? Пойдём обратно? Вроде бы этот дух не опасный? – предложил Гера.
— Даже не знаю… как-то страшновато немного… — наконец я собрался, — …идём!
Мы неуверенно, как нашкодившие ученики, вошли в квартиру. Кот с недоумением смотрел на нас, он не понимал наших странных реакций, его больше интересовал зубастый педикюр своей задней лапы.
— Вы бы сейчас видели свои лица! – мы глянули друг на друга.Да, Гера не был похож на героя, но были подозрения, что и у меня проступала предательская бледность. — Реально, мужики, ну вы и рванули… бляха муха, как спринтеры!
— Ттты кттто? – пересилил наконец я свой страх, и задал вопрос.
— Кто, кто… конь в пальто! Моё имя - Андрей! Реально, ну какая разница-то? Короче парни я дух… привидение! – мы с Герой открыли рты от удивления, — не боясь, парни! Я просто дух, эфемерный, как облако… даже ещё эфемернее. Облако хоть видимо, а я невидим… ну, для вас невидим!
— Прикольно! – первым отошёл от шока Гера и улыбнулся. — Можно я присяду на диван? А то что-то ноги подтрясывает…
— И спрашивать не надо! Увы, я давно уже не хозяин положения и не могу кому-то что-то запрещать… я, как вы заметили, пустота в вашем мире, вон, только ваш Мот и видит меня! – услышав своё имя, кот перестал грызть когти и требовательно мяукнул.
— А зачем же вы каждый вечер приходите сюда? Здесь, если что, я живу! – обрёл я дар речи.
— Зачем… зачем… а затем! Это моя квартира! Я тут родился и жил в своё время, очень давно…
— Но как так? А как же… я купил эту квартиру и теперь она моя! – я проявил неумолимость перед духом. И вообще… — …и вообще, раз вы умерли, не должны ли находиться в раю или, там в аду?
— Да, Максим, должен, но почему-то не отпускает меня матушка земля, летаю я по миру без всякой цели. Где уже только не побывал и чего только не видел, надоело всё… устал я, парни, от этого. Ровно в 22-30 я оказываюсь снова здесь и начинаю опять свои походы посвету…
— Можно мы немного поддадим для храбрости? – прервал рассказ Гера, бесцеремонно разливая по стопкам спиртное. — Вам же привидениям это не надо? Мы тогда с Максом чутка пригубим?
— Конечно, пейте, вам хорошо… а нам при всём желании это не надо, давайте, давайте, не обращайте на меня внимания! – приободрил нас дух.
Мы выпили и закусили, чувствуя завистливый взгляд «пустоты».
— Знаете как обидно… я даже вдохнуть запахи не могу, чего уж говорить о вкусе еды… а в своё время очень любил покушать… эхххмааа, как мне всего этого не хватает…
— Слушай Андрей… тебя ведь Андреем зовут? А откуда ты знаешь про 25ую волну? Ты уже разговаривал с кем-то? — Гера фанат всех этих технических штучек, так что и вопрос задал специфический, а мне лично было глубоко наплевать на ответ духа.
— Ну, каждый уважающий себя дух обязан знать личный диапазон эфира, у каждого он свой в вашем мире, иначе бы вы давно наладили связь с нами… а так, хоть что-то отделяет нас от вас. Если честно, мы духи немного злы на вас, не все, но есть часть. Но это просто наверно зависть и обида, хотя с другой стороны – мы точно знаем, что вы всё равно умрёте, рано или поздно…
— Лучше поздно! – улыбнулся я, щурясь на очередную, наливаемую Германом, водку.
— Думается от этого употребления – скорей рано, именно для вас! – а дух умел шутить, мелькнуло у меня в голове.
Так мы ещё с час поговорили с привидением под медленное употребление. Он нам рассказывал разные истории, подсмотренные в разных уголках мира. Про некоторых реальных президентов нам поведал некоторые подробности, которые бы вызвали у вас недоумение и ужас. Про артистов мирового уровня интимные подробности узнали, в частности, лично мне, Андрей нашептал про Натали Портман кое-что, чего я совсем не ожидал. Зубы нам заговаривал умеючи и зАнятно. Так мы и вырубились, под медленный говор привидения.
На следующее утро я проснулся с ожидаемым похмельем и чувством соприкосновения с удивительным явлением. Большую часть разговора, конечно же, забыл, но некоторые отрывки – помнил. Самое обидное, что-то важное про Натали Портман – вылетело из головы!!!
— Гера! Просыпайся! – я стал будить Германа, развалившегося на кресле. — Хоре спать!
Хакер не пробуждался, а продолжал выхрапывать свои алгоритмы сна, умудряясь ещё и причмокивать языком. Тогда я сходил на кухню за чайником - водные процедуры всегда действовали безотказно.
— Ёлы палы… что за чухня? – заорал Гера, встряхиваясь от неожиданности. Я был немного удивлён услышать такие слова от друга, не его стиль так выражаться.
— Нормально всё, Гера! Это я! – глупая улыбка заиграла на моих губах.
— Чё за Гера, бляха муха… теперь зови меня Андрей… нахер вы столько водяры выжрали, дауны? Совсем не цените своё ТЕЛО! Но теперь всё будет по-другому...
****
По вечерам, шум рядом с ухом продолжает меня навещать, но я делаю вид, что не слышу… Гера, прости меня… но ведь ты приобрёл бессмертие, хотя и водки не можешь со мной выпить… А вот Андрей бросил это дело и занялся спортом… видимо, хочет растянуть свою жизнь как можно дольше. Ээх, не люблю воровство, ну а так-то он человек неплохой, хоть и немного занудный!