История, в нестандартной подаче.
Гой еси, вам добрые молодцы,
Расскажу я вам сказку печальную,
Про работу дружины, хорошую,
и о том, как была она загублена.
Случилось это давно, во времена стародавние,
Было тогда молодцу Михаилу 16 лет отроду,
и гулял он на пиру у тетки своей родной.
Много люду чесного пир тот собрал,
Шумно гуляли с размахом души русской.
Устал Михаил, закручинился,
Надоело ему старцев слушати,
И позвал он с собой, друга верного,
Да не просто так, а проветриться,
На любимую, на Русь матушку,
Поглядеть на нее, волю чувствуя.
Вот отправились, добры молодцы,
в свой поход большой, вокруг квартала,
не прошли они пол дороженьки,
повстречались им, злы разбойнички.
Ой недобрые, зельем поены,
одурманены, сталью машутся.
Отобрали у добрых молодцев,
аппараты их самозвонные.
Зароптали тут добрые молодцы,
и пошли за подмогой, к дружинникам,
Что звались на то время милицией.
Им сказали, что все будет сделано,
И злодеи тот час будут пойманы,
И вернут аппарат самозвонный им,
Что в быту именуется сименсом.
Рассказав о всех обстоятельствах,
Разложив все факты по полочкам,
Разбрелись скорей во свояси все,
Не ожидая результата добротного.
Но дружина сработала грамотно,
Задержала троих злопыхателей,
Но не тех что с ножиком кидались,
а троих басурман понаехавших,
что чуреками в обществе кличутся.
Те конечно плохого не делали,
Самозвон лишь купили украденный.
А что самое, диво-дивное,
аж за сутки дружинники справились.
Удивились тому, люди добрые,
И давай, всяк дружину нахваливать,
Мол смотрите какие защитники,
За такое короткое времечко справились.
Пролетели два года стремительно,
так что молодцы и не приметили.
Уж травой поросло дело давнее,
И настала пора благодатная,
Михаила отрочество праздновать.
Стал он взрослый теперь, приосанился,
Может пиво хмельное заказывать.
Вот позвал он друзей, во хорчевную,
Дабы пити, покуда не свалятся.
И гуляли они до полуночи,
пришло время до хат им отправиться.
Захмелевший, и в полубеспамятсве,
На метро, Михаил вдруг отправился.
Но была то ошибка, серьезная,
с задержанием, для прояснения обстоятельства.
Что конкретно вменяли, не помнит он,
После пьянки, еще не оправился.
Пригласили дружину раенную,
Под конвоем, чтоб вывезли молодца,
Заточить чтоб, как подлого половца.
Заковали в браслеты булатные,
посадили в коня самоходного,
И умчали до левого берега,
Посадили в темницу холодную.
Посмурнел Михаил, призадумался,
Попросил он, о вести к родителям,
Но оскалился только надсмотрщик,
Не положено всяким вредителям.
Вот прислали дежурного опера,
Он стоит во весь рот улыбается,
Над судьбой молодца насмехается,
И ведет в кабинет на допрос его,
Кулачищем тычет в нос ему,
Говорит «сознавайся ворюга,
сроку скинем, коль сдашь нам и друга»,
Михаил все сидит, улыбается,
Говорит, что ни в чем не сознается.
Наступил тот момент щекатливейший,
Когда надо добыть показания,
И давай Михаила мутузить он,
По сусалам, кулачищем охаживать.
Долго он выбивал показания,
Не сломил он напором неистовым,
А когда он прочел заявителя,
да сравнил его с ворогом пойманным.
Тут и стало служивому ясно все,
Надо сваливать, пока не уволили.
Михаила держали до утречка,
а потом обвинять все пыталися,
В оскорблениях лиц испонительных,
Да попытках их избиения.
Когда дело дошло к разбирательству,
Оказалось что, смены и не было,
Михаила никто не допрашивал,
А синяк, это он в камере грохнулся.
Мораль сей басни такова. Когда товарищи милиционеры доброе дело сделали, надо его до конца доводить, и снимать вещи с розыска. По итогу, телефон вернули, потом за него же взяли, избили, а по итогу вышло, что и не было никого, и даже за свои ошибки не извинились.