Она была шлюхой в борделе,
А он капитан корабля,
Что прибыл на прошлой неделе
С далёкой планеты Земля.
В кабацком прокуренном гаме
От местного воздуха пьян
Скупыми, как вечность словами
Ей клялся в любви капитан.
Ревели в порту звездолёты,
В отсеки грузили багаж,
Какие-то давние счёты
В тавернах сводил экипаж.
Клубились хвастливые речи,
Нетрезвой отваги полны,
А в небе, как сальные свечи
Чадили четыре луны.
И бармен, бурча по-английски:
"Инаф фор тудей фор ю сэр",
Цедил контрабандное виски
В единственный целый фужер.
И был капитан с нею рядом
Всю долгую ночь напролёт,
А утром куда-то к плеядам
Земной стартовал звездолёт.
С тех пор контрабандное виски
Ни разу не пил капитан.
Внесён был компанией в списки
Пропавших корабль землян.
Быть может ещё и поныне,
Орбитою взятый в полон,
В холодной, бездонной пустыне,
Как призрак скитается он.
На трупах мундиры истлели,
В кастрюлях на камбузе лёд
И вытек давно через щели
Из кубриков весь кислород.
Там всё, чего им не хватало,
Они получили сполна...
Напрасно его ожидала
В прокуренном баре она.
Шли годы, часы и недели,
Минуты и месяцы шли.
Надсадно и тупо ревели
В порту за стеной корабли.
Возились монтёры у сопел,
Похожие на саламандр.
И штурман с "Антареса" пропил
В таверне последний скафандр.
Однажды четыре пилота,
Нестройно печатая шаг,
Втащили на борт звездолёта
Дешёвый стальной саркофаг.
И все, кто был там, замолчали,
Когда пожилой исполин
Старательно вывел в журнале:
"Труп женский, стандартный, один".
Близ пятой планеты "Денеба"
Отъехала створка окна
И медленно в чёрное небо
Ушла в саркофаге она.
Моторы победно взревели,
Заплакал матрос у руля...
Она была шлюхой в борделе,
А он — капитан корабля...