Оригинал

Катаклизм стихий — новый монстр в «Руководстве монстров» 2024 года, и поверьте, это целая кампания, окутанная бесконечным штормом земли, огня, воды и воздуха. Это живое стихийное бедствие, которое невозможно вызвать смертными силами. Появление Катаклизма стихий должно, в буквальном смысле, изменить мир. Навсегда. То, во что он изменит мир, зависит от вас, но я призываю вас мыслить масштабно, потому что Катаклизм Стихий заслуживает не меньшего.

История этого существа довольно подробно изложена в «Руководстве по монстрам» 2024 года. Оно появилось в результате столкновения Стихийных Планов и Планов Хаоса. Здесь силы стихий смешиваются и пропитываются Хаосом, иногда объединяясь в существо практически безграничной ярости.

В «Руководстве по монстрам» говорится, что эти существа редко покидают планы Стихийного Хаоса, но когда это происходит, они могут разрушить всё, что создало человечество. Их главными целями всегда будут руины цивилизации: города, посёлки, замки, памятники, плотины, мосты – «всё, что заметно портит природу», как говорится в книге. Чем дальше существо от природы, тем сильнее они хотят стереть его с лица земли.

Это, конечно же, означает, что любой Катаклизм Стихий, добирающийся до Материального Плана, неизбежно обрушится на населённые пункты. Следуя за собой, помимо полного и окончательного разрушения, он может изменить природу самой земли, оставляя после себя первобытные леса, совершенно новые реки, нескончаемые бури, разломы, ведущие в Планы Стихий, или выжженную до основания землю. Когда Катаклизм достигает города, он делает всё возможное, чтобы уничтожить его, и его сила поистине велика.

В свой ход Катаклизм может обрушить на цель направленные всплески стихийной ярости или более масштабные стихийные атаки, уничтожая всё, что видит. Эти катастрофические события могут сжечь или заморозить целые кварталы. Он может вызвать свирепые ветры, разрывающие землю на куски, или разверзнуть саму землю, поглощая людей и здания. При необходимости он может управлять самой погодой, чтобы атаковать всё в радиусе пяти миль.

Катаклизм может выдержать многое, будучи неуязвимым практически ко всем атакам стихий. Его невозможно остановить, сдержать или низвергнуть. И хотя он, возможно, не особенно умен, он достаточно умён, чтобы знать, кто его атакует, как и что делать, чтобы полностью уничтожить их. И вот мой совет: хотя у Катаклизма стихий есть хиты, указанные в блоке характеристик (20d20 + 160, максимум 560), я умоляю вас игнорировать их.

Нельзя победить ураган, вулкан или наводнение. Их нужно выдержать. Или перехитрить. Или погибнуть, пытаясь это сделать.

Итак, если ваши игроки не могут толком с этим бороться , что они могут сделать? Что ж, это зависит от того, насколько хорошо вы построите всю кампанию вокруг появления Катаклизма стихий.

Если ваша группа будет застигнута врасплох, Катаклизм даже не заметит их, уничтожив их вместе со всем, что им дорого. Это будет буквально: «Камни падают. Все умирают».

Поэтому вам нужно спланировать Катаклизм как конечную точку и построить вокруг него Кампанию Элементалей:

• Разломы в Элементарных Планах открываются все чаще, извергая невиданных ранее смешанных элементальных существ, что намекает на присутствие Элементарного Хаоса.

• До вашей группы дошли слухи о группе друидов, которым наконец надоело нашествие цивилизации. Конклав архидруидов собирается, чтобы покончить с этим раз и навсегда, а слухи о тёмных и ужасных планах распространяются по поселениям Дикой природы.

• В магических лавках по всему городу отмечается рост продаж стихийных камней и редких материалов, которые могут использоваться для призыва стихий. Владельцы магазинов переговариваются, и вскоре разносится слух, что группа культистов замышляет нечто ужасное, надеясь продемонстрировать свою силу, не подозревая, что эта демонстрация силы уничтожит их самих и всех вокруг.

• Исследователи и искатели приключений сообщают о регионе неподалёку, где стихийные бедствия, похоже, происходят всё чаще и чаще, иногда одно за другим. Дикие звери бежали, а люди, живущие в этом районе и его окрестностях, стали беженцами, сбегая в ближайший город, не подозревая, что их скоро постигнет гибель.

Какой бы способ вы ни выбрали, чтобы вызвать Катаклизм стихий, важнейшим инструментом в арсенале вашего Мастера является предзнаменование . Ваши игроки должны знать, что грядёт нечто поистине ужасное, и что это невозможно остановить обычными средствами. Ваша кампания может состоять из нескольких сюжетных линий, каждая из которых завершается новым пониманием природы Катаклизма.

Итак, если Катаклизм нельзя остановить мечами и заклинаниями, как его можно остановить?

Командная работа, вот как.

Наличие Катаклизма стихий в качестве финального босса — отличный способ увидеть, насколько хорошо ваши игроки выстраивают социальные сети и создают связи с вашими NPC. Некоторые столы в этом преуспевают, а другие, похоже, испытывают с этим трудности.

Они могут познакомиться с волшебником, специализирующимся на колдовстве или стихийной магии, а ещё лучше – с целой группой таких волшебников. Им нужно будет познакомиться с руководством города, чтобы помочь с планами эвакуации или, возможно, перенаправить Катаклизм в менее опасные направления. Возможно, найдутся историки, способные выяснить, когда это произошло в последний раз, что позволит Партии исследовать разрушенную цивилизацию, которая последней пострадала от ужасных последствий Стихийного Катаклизма.

Если всё правильно организовать, ваша группа сможет привлечь целую толпу NPC, готовых помочь. И самое приятное: вам не придётся думать, как они это остановят! Позвольте им устроить мозговой штурм и всё обдумать, а сами просто реализуйте самый интересный и весёлый план, как справиться с этой штукой с минимальными потерями.

Тем не менее, получайте удовольствие от игры с этим существом. Не стесняйтесь нацеливать его на те части города, которые нравятся вашим игрокам – например, на таверну, где они впервые встретились, или на дом покровителя, который поддерживал их в начале пути. Наслаждайтесь уровнем разрушений, который, пройдя его, создаст новый мир, и – если вам нужно что-то планировать – представьте, как будет выглядеть ваш мир, когда с ним закончится стихийное бедствие, которое ненавидит цивилизацию на самом личном уровне .

Не каждая кампания заканчивается победой, но те, которые заканчиваются осмысленно — именно они запоминаются игрокам навсегда.

И это действительно лучшее, на что может надеяться любой DM.

Источник

Какая-то версия механики урона и очков здоровья присутствует почти в каждой настольной ролевой игре, однако в этих правилах есть удивительно много вариаций. Выбор механики урона формирует игру и говорит что-то об общей направленности игровой системы. Здесь мы совершим неисчерпывающий обзор шести типов механики урона и рассмотрим, как каждый из них влияет на игровой опыт.

Тип 1: Описательное решение, улучшение и цель механики урона

Прежде чем мы углубимся в то, как конкретные игры оцифровывают урон, стоит спросить: зачем игре вообще может понадобиться механика урона? Для наших целей механика урона — это правило, которое определяет, как можно лишить персонажа возможности действовать. То есть правило определяет, как персонаж переходит от действия в рамках истории к затрудненному, бессознательному, мертвому или иному состоянию.

В рамках этого широкого определения «механика урона» на самом деле немного некорректна, поскольку не все механики, которые мы рассмотрим, включают «урон» как таковые.

Возьмем простейшую возможную механику повреждений, которую я назову Тип 1, или описательное решение:

Когда другой персонаж или эффект в истории предпринимает враждебные действия против вас, действие оказывается успешным и имеет предполагаемый эффект.

Эта механика похожа на принцип «всегда говори да» в театре импровизаций. Один из игроков что-то говорит, и вы соглашаетесь, добавляя что-то новое: «да... и!» Проблема возникает — и импровизационный театр замирает — когда то, что говорит другой игрок, ограничивает вашу возможность что-то добавить в сцену. Тогда требование «говорить «да» дает отдельным игрокам очень много власти, а также ответственности. Вот почему введение оружия в сцену часто делает ее хуже.

Импровизационный театр решает эту проблему в основном двумя способами: 1) игроки обычно хорошо знают друг друга и делают выбор из соображений веселья и уважения к границам каждого;

2) говорить «да... и» на самом деле не является правилом, то есть любой может его нарушить, если он — игрок, за пределами чужого персонажа — считается, что это сделает сцену более веселой и безопасной для участников.

Настолки требуют иного подхода. Игроки часто не знают друг друга так близко и не имеют практики совместного управления повествованием, как актеры импровизации. Это означает, что некоторые нормы импровизации должны быть заменены явными правилами. С механикой урона главная цель — сделать принятие и решение последствий враждебных действий справедливыми (т. е. понятными) и увлекательными.

Тип 2: Решение единичного риска

Один из следующих простейших видов правил, который я назову Типом 2, или решением единичного риска, включает в себя любую механику урона в форме ниже:

Когда другой персонаж или эффект в истории предпринимает враждебные действия против вас, случайным образом определяется результат действия.

Подробности здесь разнятся:

• Определить результат может нападающий, вы, защищающийся, совместно, третья сторона или все, кто сидит за столом.

• Результат может определяться игральными костями, картами или каким-либо другим способом.

• Возможные результаты могут включать успех, как и предполагал враг, неудачу, при которой ничего примечательного не происходит, или непреднамеренные эффекты, указанные правилами или кем-то за столом.

Ключ в том, что одна процедура немедленно разрешает действие. Любые изменения в состоянии вашего персонажа — происходят одновременно: вы переходите от живого к мертвому или от боя к бессознательному.

В этом контексте успешная механика урона — это та, которая:

1) быстро разрешает практические конфликты, чтобы вернуться к повестованию и…

2) …придает конфликту более широкое значение через драматические (не только процедурные) последствия.

Если ни один из участников не возражает против вашего повествования, то, что вы описываете, становится частью повествования. Если кто-либо из участников возражает, вы должны разыграть действие, чтобы увидеть, увенчается ли ваше стремление к практической цели успехом.

Обратите внимание, в частности, как это правило дает другим игрокам право сказать «нет» новым элементам повествования.

Тип 3: Очки здоровья и вычитаемый урон

Но во многих других играх, особенно тех, где бои играют центральную роль, отыгрыш процесса конфликта по крайней мере также интересен, как и выяснение результата. Эти игры требуют правил, которые растягивают процесс, усложняя для персонажей выход из игры.

Возможно, самый простой и, безусловно, самый распространенный метод вытягивания конфликта — это механика урона Типа 3 , которую я буду называть хитпойнтами и вычитаемым уроном. Эта механика имеет следующий вид:

Когда персонаж или эффект в истории предпринимает враждебное действие против вас, действие наносит вам пункты урона. Вычтите этот урон из ваших текущих очков здоровья. Если у вас заканчиваются очки здоровья, происходит что-то вредоносное.

Опять же, здесь есть существенные различия:

• Атака может иметь шанс нанести урон, но в противном случае не нанесет его и потенциально имеет альтернативный эффект.

• Могут существовать дополнительные правила (например, броня), которые нейтрализуют или смягчают ущерб.

• Очки здоровья могут также использоваться в качестве еще одной характеристики (например, силы), которая имеет другие функции, например, урон имеет прогрессивные последствия.

• «Исчерпание» очков здоровья может произойти во время, до или после достижения 0 хитов — например, может быть несколько пороговых значений, за превышение которых будут наступать все более серьезные последствия.

• У вас может быть несколько пулов хитов для поглощения разных типов урона — например, один пул для физического урона, другой для психического, а третий представляет финансовые ресурсы.

Но основной принцип последователен: превратить способность противостоять враждебным действиям в ресурс. Очевидным эффектом является возможность тактической игры: поскольку некоторые действия не делают ничего (кроме уменьшения очков здоровья персонажа), один конфликт расширяется до серии решений.

Последнее преимущество механики хитпойнтов, особенно с единым пулом, заключается в том, что они, как правило, просты и легки в изучении.

Тип 4: Накопленный риск

Одно из критических замечаний, которое можно высказать в адрес механик, использующих очки здоровья и кумулятивный урон, является то, что они либо предсказуемы, либо неожиданны, но не создают напряжения.

Под «предсказуемым» я подразумеваю, что часто можно заранее угадать эффект вредоносных действий. Например, в Dungeons & Dragons , начиная со среднего уровня, многие бои сводятся к тому, что персонажи медленно теряют очки здоровья в течение нескольких раундов. Предсказуемость может быть идеальной для игр, полностью сосредоточенных на методичном принятии решений, но она не способствует захватывающим, динамичным конфликтам.

Под «неожиданным» я подразумеваю почти противоположное: вредоносные действия могут иметь внезапные, непредсказуемые последствия. Если снова взять Dungeons & Dragons в качестве примера, на низком уровне персонажи игроков иногда теряют сознание от одной атаки, даже если они начинают с полными хитами. Выживет ли персонаж или умрет, становится вопросом внезапной удачи.

Под «напряжением» я подразумеваю неумолимое движение к опасному результату. Это чувство сочетает в себе предсказуемость — случится что-то плохое — с неожиданностью — что именно произойдет, когда и как — неизвестно.

Достижение и поддержание саспенса особенно важно в хоррор-RPG, и лучший пример механики напряжённого урона взят из игры этого жанра: Dread. Вместо кубов в игре используется башня Дженга.

У персонажей нет хитов, и они не получают урона. Вместо этого, когда вы пытаетесь выполнить сложное действие, вы вытаскиваете блок из башни Дженги. Если вы не опрокидываете башню, действие завершается успешно; если башня падает, происходит что-то ужасное, и ваш персонаж погибает. Каждое действие чего-то вам стоит — оно приближает вас к гибели.

Есть определённая степень предсказуемости: иногда вы можете выбирать, когда вытаскивать блоки, и вы можете вытащить несколько блоков, прежде чем башня рухнет. Но есть и неопределённость: обычно никто не может сказать, когда именно башня рухнет. Возникающее в результате чувство саспенса общее, и оно тем сильнее, что все вытаскивают из одной и той же башни.

Мы можем обобщить эти правила до механики Типа 4 , которую я буду называть кумулятивным риском:

Когда другой персонаж или эффект в истории предпринимает враждебные действия против вас, уровень риска увеличивается. Затем случайным образом определите, преодолеваете ли вы риск. При неудаче происходит что-то вредоносное.

И здесь снова есть существенный простор для вариаций:

• Порядок может быть обратным: вы можете сделать бросок против текущего уровня риска, прежде чем уровень риска увеличится.

• Различные типы враждебных действий могут влиять на разные уровни риска — например, в игре ужасов у вас могут быть разные риски смерти и безумия.

• Могут быть и другие способы повысить уровень риска — например, попытавшись выполнить любую сложную задачу.

• Если вам удастся преодолеть риск, может ничего не произойти; в противном случае может появиться новое преимущество или осложнение.

• В случае неудачи эффект может варьироваться от конкретного эффекта вызвавшей его атаки до неминуемой гибели.

Хотя башня Jenga может быть уникально хорошо подходящей для механики кумулятивного риска, кости тоже могут работать.

Тип 5: Аддитивное повреждение

Другие системы, в основном в широком жанре «игры с сюжетом», используют кумулятивный урон по-другому. Эти механики урона Типа 5 , которые я буду называть аддитивным уроном, принимают следующую форму:

Когда другой персонаж или эффект в истории предпринимает враждебные действия против вас, запишите урон в лист вашего персонажа. Если вы получаете достаточно урона, происходит что-то вредоносное.

Опять же, существует множество возможных вариантов:

• Как и в случае с системами хитов, существует возможность избежать или смягчить ущерб.

• Вы можете отслеживать ущерб, используя только промежуточные итоги или добавляя повествовательные метки.

• Могут существовать пороговые значения для урона, похожие на запас хитов, при превышении которых результаты ухудшаются.

• «Что-то вредное» может быть полностью определено правилами или указано кем-то за столом.

Основная идея заключается в том, что урон является скорее аддитивным, чем дедуктивным. Вы начинаете с максимального порога урона, эквивалентного максимальному количеству хитов, затем вы можете получать кумулятивный урон, пока не достигнете этого порога, и произойдет что-то плохое (например, смерть).

Но механика аддитивного урона в целом ощущается отличной от дедуктивной из-за разницы в оформлении. Механика дедуктивного урона фокусируется на хитах — изменяющемся количестве, ресурсе — а не на уроне, тогда как в механике аддитивного повреждения урон оказывается в центре внимания.

Тип 6: Независимые условия

Хиты, аддитивный урон и кумулятивный риск — все это подразумевает отслеживание изменений в состоянии персонажа с течением времени, часто от невредимого до недееспособного.

Но это может привести к глупым ситуациям или, по крайней мере, ситуациям, которые требуют хитрого обоснования в рамках художественной литературы. Возьмем, к примеру, персонажа Dungeons & Dragons, у которого 60 очков здоровья и который сражается с драконом. Дракон дышит на героя огнем, нанося 59 очков урона, но он остается в бою.

Но как раз в этот момент один из приспешников дракона — гоблин режет героя ножом, нанося 1 урона, и герой падает. Логика этой истории —соломинка, которая ломает спину верблюда.

Эти критические замечания не фатальны. Мы могли бы интерпретировать «последний хит урона» как имеющую большее значение, для целей повествования. Тогда дыхание дракона могло бы быть только ожогом, который сбил персонажа с толку, в то время как порез мог бы быть ужасной ножевой раной. Но суть в следующем: есть и другие механики — некумулятивные — которые иногда проще обосновать.

Такая механика, которую я буду называть механикой повреждений типа 6 , или независимыми условиями, принимает следующий вид:

Когда другой персонаж или эффект в истории предпринимает враждебные действия против вас, вы получаете состояние. Как и в случае с другими типами, существует значительный простор для вариаций этой механики:

• Опять же, есть шанс избежать или смягчить ущерб.

• Условиями могут быть физические раны или увечья, эмоциональные состояния или что-либо еще.

• Состояние, которое вы получите, может зависеть от количества урона.

• Условия могут быть полностью определены правилами или указаны нападающим, защищающимся или ДМом.

Когда персонаж получает травму, он получает ранение, тяжесть которого зависит от количества урона: легкое ранение, среднее ранение, тяжелое ранение, недееспособность или смерть. На первый взгляд эта механика кажется системой аддитивных повреждений Типа 5, и в ней действительно есть кумулятивный элемент, поскольку ранения налагают на персонажей затраты, которые суммируются в один штраф к броскам куба. Но при этом персонаж может получить неограниченное количество ранений. Хотя штрафы складываются, никакое количество легких ранений не приводит к прямой смерти. Убийство персонажа скорее требует нанесения большого количества урона, причем сразу.

Один из недостатков независимых условий заключается в том, что они требуют больше отслеживания, чем хиты. С одним числом легко иметь дело; с расширяющимся списком отдельных ран — сложнее. Лучшая механика Типа 6 справляется с этой сложностью, сохраняя отдельные фрагменты информации немногочисленными, значимыми и, следовательно, запоминающимися.

Механическое множество

Мы увидели, что каждый из этих шести типов механики урона делает что-то свое для игр, частью которых они являются. Я думаю об этих различиях не как о сильных и слабых сторонах, а скорее как о вопросах фокусировки.

Если можно извлечь урок, то он такой: выясните, о чем ваша игра, сделайте это интересным и используйте правила для всего остального, чтобы снова сосредоточиться на этом интересном.

Если конфликты случаются редко или никогда, или их исход зависит не от навыков, а от драмы персонажей, то игре может вообще не понадобиться какая-либо явная механика урона. Если игра фокусируется на последствиях насильственных конфликтов, а не на процессе их решения, то решение с помощью единичного риска может оказаться лучшим способом быстро вернуться к другим проблемам персонажей.

Если игра фокусируется на тактических действиях, то хиты подходят. Если скорость, простота и обучаемость также являются ключевыми, и если вы хотите, чтобы игроки рассматривали повреждения как ресурс для управления, то хиты и вычитаемый урон могут работать лучше всего. С другой стороны, если вы хотите, чтобы игроки сосредоточились на самом повреждении и объяснили значение его в истории, то аддитивная механика может работать лучше.

Если игра сосредоточена на конфликтах, но при этом меньше внимания уделяет управлению ресурсами, чем преодолению конкретных вредных последствий, то разбиение ущерба на независимые состояния может сослужить хорошую службу. Если игра строится на создании и поддержании интриги, то лучше всего подойдет механика кумулятивного риска.

Вывод: Это еще не конец. Если вы знаете какие-либо системы, которые лежат за пределами этих 6 Типов, либо соединяют их — пишите, мы вместе обсудим их и оценим.

Источник

Продолжение перевода видеоролика ирландского композитора Мартина Кири о музыкальном элитизме.

Культурная революция

В 1966 году судьба китайского народа вот-вот должна была принять мрачный оборот. Их лидер, Мао Цзэдун, человек, чья политика неоправданно привела к крупнейшему в истории человечества массовому голоду и уничтожению миллионов человек, собрался предпринять масштабное предприятие.

Его план, названный «Великой пролетарской культурной революцией», был попыткой полностью перестроить общество. И большая часть этого плана включала в себя устранение всех исторических и иностранных влияний, в частности конфуцианства и всего, что связано с Западом, что Мао считал причиной проблем Китая.

Однако его главной задачей было устранить все остатки того, что он считал «буржуазным элитизмом», который, по его мнению, сохранялся через образование. Поэтому система образования Китая была полностью демонтирована, а все школы и университеты закрыты. Учителей, учёных и всех остальных, кого считали представителями интеллектуальной буржуазии, регулярно избивали, пытали, публично унижали, доводили до самоубийства или казнили.

Вся музыка до Культурной революции считалась в корне испорченной. Традиционная музыка коренных народов Китая считалась безнадёжно старомодным пережитком феодальной культуры. Идеи Конфуция о музыке были полностью отвергнуты, а его труды объявлены вне закона. Мао даже зашел так далеко, что взорвал могилу Конфуция!

Западная классическая музыка считалась полностью порочной из-за её исторической связи с аристократией и была объявлена вне закона, а к тем, кто преподавал её в консерваториях, относились с невероятной жестокостью:

«Десять наших учителей покончили жизнь самоубийством, поскольку не смогли вынести унижений и пыток. Особенно моральных пыток.» — Тэн Шужен, замдиректора Шанхайской музыкальной консерватории, 1979 г.

Официальные СМИ того периода описывали Бетховена как «немецкого капиталистического композитора», чьё творчество (что бы это ни значило):

«…пропагандирует капиталистическую теорию человеческого естества.» — из статьи «Китай нападает на Бетховена и Шуберта», New York Times, 15 января 1974 г.

Говоря о западной классической традиции, тогдашний министр культуры Юй Хуэйюн писал:

«…(это) также можно возвести к учению Конфуция, идеологического представителя деградирующего рабовладельческого класса Китая.» — Ху Лан (псевдоним), «Постичь суть, усилить критику» — Пекинская рецензия, 17, 18-19, 1974 г.

Итак, сомнительным образом связывая классическую музыку с Конфуцием, правительство при Мао создало грандиозный заговор музыкального элитизма, чтобы затем выдать себя за тех, кто в конце концов его победит.

Амбициозность этого проекта просто поражает. Мао понимал, что музыка является ключевым аспектом в формировании личности. Он хотел избежать будущего, в котором могла бы существовать такая группа, как Sex Pistols.

Итак, поскольку он верил, что музыка имеет классовый характер, и хотел построить бесклассовое общество, было недостаточно запретить всю предшествующую музыку. Ему пришлось стереть с лица земли и всю историю музыки.

И в этом есть логика. Всё, о чём я говорил до сих пор, показывает, что элитизм в музыке полностью вплетён в историю, классовое расслоение и образование. Получается, это как раз один из способов, которым можно ответить на первоначальный вопрос, заданный в самом начале (видео):

И ответ Мао:

Но даже это не сработало. Почему? Потому что многие музыканты тайно продолжали исполнять традиционную и классическую музыку за закрытыми дверями, подвергая себя огромному риску.

Культурная революция закончилась со смертью Мао в 1976 году, кстати, в том же году, когда Sex Pistols дали своё интервью. Его преемник Дэн Сяопин вновь открыл школы и университеты, и те люди, которые раньше тайно занимались классической музыкой, теперь снова начали обучать следующее поколение музыкантов.

Вскоре после этого Китай начал вновь открываться миру. Американский скрипач Айзек Стерн был приглашен в турне по Китаю, и посетил музыкальные залы и учреждения по всей стране, встретившись с сотнями детей, которые играли для него. В какой-то момент он, говоря о талантах этих детей, немного неуклюже спросил, почему младшие дети в возрасте от 7 до 11 лет проявляют многообещающие способности, в отличие от детей 17 лет и старше:

«...молодые люди 8, 9, 10, 11 лет — замечательные. Но те, кому 17, 18, 19, 20, 21 год — с ними будто что-то случилось. Что произошло?» — из видеозаписи общения Айзека с аудиторией в Китае.

А потом кто-то объяснил ему, что люди в возрасте от 17 лет и старше не изучали музыку, потому что большую часть их жизни образование было вне закона.

Как бы то ни было, визит Айзека вызвал огромный ажиотаж в Китае и стал одним из событий, вызвавших огромный всплеск интереса к западной классической музыке. Это продолжается и по сей день, широко поддерживается Коммунистической партией, которая, полностью изменив позицию Мао, вкладывает гигантские средства в его развитие, финансируя искусство и строя площадки, которые затмевают все, что можно увидеть на Западе.

В результате сочетания естественного стремления народа и масштабного государственного финансирования Китай стал единственным местом в мире, где звучит и развивается классическая музыка, и ей занимаются около 100 миллионов человек. Китай уже долгое время является крупнейшим потребителем и экспортёром музыкальных инструментов, в частности скрипки и фортепиано.

Это невероятный культурный поворот, который немного трудно объяснить, и, безусловно, есть разные точки зрения на то, почему это произошло. Дирижёр Ли Делунь, один из поборников классического возрождения в Китае, утверждал:

«Людям необходимо это западное достижение, чтобы освободить своё культурное сознание от 2000 лет феодальных оков.» — «Почему китайцы играют западную классическую музыку», «Хао Хванг, международный журнал музыкального образования», 2011 г.

Дополнительное влияние исходит от конфуцианства, которое было полностью возрождено в Китае. Оно поддерживается современной Коммунистической партией, которая после 40 лет пребывания у власти не видит особых преимуществ в революционном призыве Мао «порвать всё в клочья» и предпочитает конфуцианский акцент на гармоничном обществе и уважении к власти. И, подобно конфуцианскому мышлению, в коммунистической партии есть те, кто поощряет широкое распространение западной классической музыки в качестве средства управления формой, которую принимает общество.

Приведу пример: в 1994 году тогдашний президент Цзян Цзэминь задумал организовать занятия по изучению музыки, которые подчеркивали бы ценность классики в противовес поп-музыке, потому что:

«…симфонии делают своих слушателей лучшими людьми.» — «Почему китайцы играют западную классическую музыку», «Хао Хванг, международный журнал музыкального образования», 2011 г.

Но в Китае есть и те, кто видит события не в таком радужном свете. Комментируя одержимость западной классической музыкой и то, как она связана с идеями Конфуция, музыкант Ву Хан сказал:

«Это идёт от родителей — они искренне верят, что классическое музыкальное образование прививает дисциплину, необходимую для успеха. Что идеально вписывается в восточную культуру, воспевающую высокие результаты и высокие амбиции.» — «Почему китайцы играют западную классическую музыку», «Хао Хванг, международный журнал музыкального образования», 2011 г.

И во всём этом меня поражает то, как неразрывно восприятие музыки вплетено в историю власти, которая пыталась использовать её как инструмент для придания обществу желаемой формы. Но в то же время вы нельзя отрицать, что к этому не примешивается и глубокая любовь к западной классической музыке. Те, кто тайно практиковал её в течение 10 лет Культурной революции, являются более чем достаточным тому доказательством. И то, что Культурная революция сама по себе потерпела полный провал, также является доказательством того, что есть предел тому, до какой степени люди позволят промывать себе мозги.

Когда дело доходит до музыки, у Китая и Запада больше сходств, чем различий, но различия просто завораживают. История музыки Китая словно открывает западному миру параллельную реальность, в которой некоторые идеи, не оказавшие существенного влияния на Западе, смогли развиться в полную силу.

Например, наш почитаемый философ Платон выдвигал аргументы, очень похожие на конфуцианские, о том, что музыку следует оберегать для сохранения нравственного характера народа. Но эти идеи далее были отвергнуты Аристотелем, который подчеркивал важность наблюдаемого опыта над недоказуемыми концепциями духовной связи музыки с космосом.

Сегодня главные адепты платоновско-конфуцианского идеала на Западе в основном ограничиваются теориями заговора в стиле нью-эйдж — такими как настройка ноты Ля=432 Гц (прим. перев. — вместо общепринятой настройки 440 Гц) или прекрасно исследованная вышеупомянутая «классика» — «Тайная власть музыки».

Заключение

Как я отмечал в начале, идеи этого видео не составляют единой линейной аргументации. Каждая глава имеет свою цель, и подвести общий итог здесь невозможно. Вместо этого я предложу заключительные мысли.

Катастрофическая ошибочная музыкальная политика Мао основывалась не на музыкальных идеях. Это были буквальные социальные концепции о классах и самодостаточности, механически примененные к нефункциональному искусству. Применяя жесткую логическую схему для определения музыкального курса страны, Мао обращался с народом как с пазлом — будто людей можно переставлять, пока картина не сложится «правильно». Он не задумывался, что музыка значила для людей, выходил ли их опыт за рамки примитивной схемы, которую он разработал. Это глубоко бесчеловечно. Он жил в упрощённом буквальном мире своего разума, игнорируя всё, что в него не укладывалось.

Из этой ошибки мы можем извлечь урок. Сталкиваясь с музыкальными взглядами, которые считаем ошибочными, мы склонны искать буквальные, логические объяснения — часто сводящиеся к обвинениям в ментальной патологии. Мы придумываем теории о том, что не так с сознанием людей, пришедших к «неправильным» выводам: у них примитивный вкус, они необразованны, живут в прошлом, следуют моде, претенциозны, любят сложность ради сложности, заблуждаются, путаются, ищут внимания, мнят себя выше других и так далее.

Отсутствие объяснений мы заполняем удобными историями. Музыка всегда будет заманчивым полем битвы для выяснения социальных разногласий, ведь это такая эмоциональная и личная среда, где намерения легко искажаются — случайно или специально.

Вместо этого нам нужно научиться ставить себя на место непонятных нам людей. Столкнувшись со вкусом, который нам кажется абсурдным, стоит пойти трудным путём и предположить, что для его существования есть законные причины — даже если мы никогда не сможем их полностью объяснить.

На этом видеоролик заканчивается.

Ссылки

Оригинальный видеоролик Мартина Кири: https://youtu.be/azpxUnIgsts

Спасибо за внимание!