Отправив меня за салфетками, Люба впихнула мне в сумку свои деньги. Их я и обнаружила первым делом, когда вошла в аудиторию, где шёл экзамен, и полезла за авторучкой. Требовалось по правилам оставлять сумки возле Чингачгука, на редкость мрачного и желчного сегодня.
Я взяла билет и села готовиться. Вот только этот разговор с Любой не шёл из головы. Он был какой-то странный. Она ведь то почти заискивала, то практически угрожала. И ещё эти деньги… Я никак не могла сосредоточиться, и когда подошла моя очередь отвечать, начала позорно мямлить на радость воспарившему вдруг Змееву. Он отрывисто принялся закидывать меня вопросами, не давая возможности сконцентрироваться ни на одном. Я сначала ещё пыталась отвечать, но в конце концов замолчала и только тоскливо ждала, когда он закончит резвиться.
- Возьмите вашу зачётку, Гаймуратова, - сказал Чингачгук. – Придёте в следующий раз.
Я схватила зачётную книжку и пошла прочь. Я никак не могла понять, что со мной происходит. Из меня будто душу выпили. Я ощущала невероятную растерянность и была подавлена всем происшедшим. Толпа в коридоре ахнула, когда я сообщила, что завалила экзамен.
- Да чего удивляться, - сочувственно сказала Снежка. – Он на тебя весь семестр кидался…
Я стала объяснять, что дело не в преподавателе. Но все принялись вдруг обсуждать, как Змеев на меня всё время пялился и как придирался. Я беспомощно умолкла.
- Ой, - сказала вдруг Снежка. – Артём… С кем это он?
Я посмотрела вдоль коридора и действительно увидела Суворина. В следующую секунду я широко распахнула глаза. Рядом с ним вышагивал Женька Корнеев. Бог мой, он стал такой огромный! И до невероятности элегантный. Мальчишки увидели меня.
- Полька! – крикнул Артём. - Смотри, кого я тебе привёл!
Я обрадовалась. Вот никогда не думала, что вдруг обрадуюсь Евгену, но это случилось. Мы обнимались и торопливо забрасывали друг друга вопросами, когда меня нашли Юрка и Лариса. Выяснилось, что пока я тут завтракала с Любой и заваливала экзамен, они инициировали процесс синтеза образца, с которым нам предстояло работать, и даже успешно провели активный этап.
- Я думал, ты тут рыдаешь, - хмуро сказал Юрка, - А у тебя веселье вовсю! Где ты была всё утро?
Я вспомнила, извлекла из сумки деньги и протянула ему.
- Вот, - начала я. – Я виделась с Любовью Георгиевной…
- Вы уже сказали ему, Полиночка? – услышала я.
Эта Люба была здесь же. Она только что вышла с выпускающей кафедры, и теперь стояла в нескольких шагах от нас. Юркина сестра деликатно улыбалась и украдкой рассматривала Женьку. Верный себе Корнеев приосанился, откинул назад пшеничную гриву и слегка кивнул женщине. Дженьтельмен, блин… Я открыла рот, чтобы ответить Любе, но она перебила.
- Ну, раз всё выяснилось, спасибо. Юра, ты идёшь домой? Пошли, я на машине.
Юрка вытаращился на неё и процедил, что никуда идти не намерен. Люба вдруг будто увеличилась в размерах. Она медленно и плавно развернулась в мою сторону. Я стояла перед ней как дура с пачкой денег в руках. У Любы взлетели вверх брови.
- Дорогая моя! – произнесла она холодным тоном. – Мы ведь договорились! Я заплатила вам за ваши услуги. Что ещё вы хотите?
Я непонимающе уставилась на неё. В окружавшей нас толпе раздались смешки.
- Ты взяла у неё деньги?! – в холодной ярости выпалил Юрка.
- Нет, я, - попыталась я объяснить.
- А это что? – точно таким как у Любы заледеневшим тоном поинтересовался он. – Так ты продалась ей? Чтобы меня как идиота несмышлёного всему обучить…
Он растолкал однокурсников и свирепо зашагал прочь. Я посмотрела на Любу. Она… торжествовала. Я повела взглядом по окружающим лицам. На всех наблюдалось одинаковое выражение острейшего любопытства и какой-то брезгливости что ли. У меня перехватило дыхание. До меня вдруг дошло, о чём только что заявила во всеуслышание эта отвратительная тётка. За что? Что я ей сделала? Рука непроизвольно взлетела. Я кинула ей в физиономию деньги и хотела сказать что-то гневное и язвительное, но все мои намерения смыли подлые слёзы.
Я почувствовала, как Артём хватает меня в охапку.
- Вы оскорбили девушку, мадам, - услышала я тягучий голос Евгена. – Вам лучше бы извиниться…
- Вы тоже её клиент? – нагло поинтересовалась эта баба.
- Пошли отсюда, - прямо в ухо сказал мне Артём.
Я покорно дала себя увести. А перед уходом успела услышать вкрадчивый Женькин вопрос: «Мадам, вам ещё не приходилось участвовать в судебных процессах о защите чести и достоинства?..»
- Сейчас он её размажет по стенке, - сообщил мне Артём. – Ты ведь помнишь, на такие штуки Евген большой мастер…
Но я никак не могла успокоиться. Господи, да почему же я оказалась такой дурой?! Да зачем я вообще связалась с этим Марковым и с его безумным семейством?! Артём затормозил.
- Ты мне заплакала всю рубашку. На вот платок. Уверен, у тебя одни только эти понарошечные бумажные салфеточки…
- Гаймуратова! – раздался над нами ещё один трубный глас.
Я вздрогнула и подняла невидящие глаза. Рядом с нами стоял Чингачгук, за каким-то надом вылезший из аудитории.
- Что это вы так расстроились? – неожиданно мягко продолжил он. – Из-за двойки? Ну… напрасно. Приходите завтра с первой группой. Я уверен на этот раз вы сумеете собраться…
Артём что-то быстро сказал ему.
- Ах, вот оно что, - пробормотал Змеев. – Сочувствую…
И вдруг решительно направился в сторону выпускающей кафедры.
