Если ты веришь, что таланты предопределены, какой смысл стараться? Остаётся только наблюдать за теми, кто начал игру с лучшими картами на руках. И страдать.

Есть много негативных убеждений, которые мешают пробовать, учиться и получать разнообразный опыт, травмируя самооценку. Самые деструктивные убеждения психологи обобщают в «установку на данность». Эта установка означает, что:

– Мы считаем, что наши способности и интеллект невозможно существенно изменить.

– Мы боимся ошибок, потому что они указывают на нашу «неспособность», «глупость», «никчёмность», [подставь своё].

– Мы избегаем вызовов и перемен, чтобы не оказаться «некомпетентными», «глупыми», «никчёмными», [подставь своё] в случае неудачи.

– Мы отступаем, когда возникают первые трудности.

– Мы воспринимаем чужой успех, как источник уничижительного отношения к себе.

Многие страдают от установки на данность. Например, бывшие отличники, которые боятся пробовать, ведь они привыкли к тому, что всё должно даваться им легко и выполняться идеально. Или бывшие троечники, которые даже не пытаются, потому что их уверили, что они племя «неудачников». Упомянутые выше пункты объединяет чёрно-белое мышление: кому-то всё, кому-то ничего, позитивный опыт – хорошо, ошибка – плохо, и по-другому быть не может.

Мы верим в это, потому что на «данность» настроена значительная часть окружающей культуры. Есть гении, до которых никому не дотянуться, весь успех – это легко и просто, а если не легко, значит это не для тебя, смотри из своей лужи и завидуй. Подобный взгляд поддерживается субъективными оценками, которые вынуждают оценивать не опыт, а себя в связи с опытом. И вот мы завышаем планку, а любую неудачу олицетворяем с собственным несовершенством.

Существует и другая установка. На рост. Из неё следует, что наши способности пластичны, что никакой талант не вырастет без вложенных усилий, что оценки личности субъективны и не могут соседствовать с фактами. Когда мы следуем за этой установкой, мы действуем иначе:

– Мы любим ошибки, потому что в них есть возможности учиться.

– Мы стремимся к вызовам, потому что через них узнаем больше про себя и про свои знания.

– Мы упорствуем, когда становится непросто, потому что понимаем, что трудности – часть процесса.

– Мы вдохновляемся успехами других и видим в них пример для подражания.

Я понимаю, главный вопрос: «Как поменять данность на стремление к росту?» К сожалению, короткого ответа нет. Мы боялись ошибаться, оценивали себя и отступали перед трудностями десятки лет. Мы и сейчас не замечаем, как призываем к отступлению, когда все угрозы исходят от головы, а не от реальности.

Чтобы это изменить нужно время и регулярное внимание, направленное на отношение к миру и к себе. Хотя для первого шага я советую хотя бы приглядеться к тому, где мы сейчас. Неужели способности действительно не поддаются влиянию труда? Ошибки правда описывают личность? Трудности обозначают «слабость»? Даже беглый осмотр скажет о преувеличениях, а местами выявит подлог.

В итоге продуктивные убеждения учат банальному. Ошибки – это не свидетельства ограничений, а наоборот, подтверждения того, что любые ограничения можно обойти. Да, через труд и упорство, через усилия, но усилия, которые мы совершаем от предвкушений роста, а не от страха перед собственными требованиями.

___________

Заглядывайте в мой Telegram-канал — там посты выходят раньше.

За 6 недель до терактов 11 сентября Сильверстайн подписал договор аренды всего комплекса Всемирного торгового центра на 99 лет и заплатил около $30 млн.

Что делало Башни-близнецы плохой инвестицией?

Наличие асбеста в здании.

К моменту покупки Сильверстайном в 2001 году оригинальные Башни-близнецы считались устаревшими, дорогими в обслуживании и финансовой обузой. И асбест был одной из главных причин.

1. Юридический и экологический кошмар:

• Запрет асбеста: К 1970-м годам была доказана чрезвычайная опасность асбестовой пыли, вызывающей рак и другие смертельные заболевания. К 2001 году использование асбеста в строительстве было строго ограничено или запрещено.

• Постоянный риск: Наличие асбеста в здании — это как бомба замедленного действия. Любые ремонтные работы, сверление стен или повреждение конструкций могли высвободить смертельно опасные волокна, что вело к колоссальным искам от рабочих и арендаторов.

2. Колоссальная стоимость модернизации и удаления:

• Проблема не только в "убрать": Асбест в ВТЦ был в основном в противопожарных покрытиях на стальных балках. Полное его удаление (абatement) было бы равносильно полной разборке и перестройке здания изнутри. Это практически невозможно сделать, не закрыв всё здание на годы.

• Альтернативная стоимость: Владелец был вынужден идти на дорогостоящие компромиссы: не удалять асбест, а "запечатывать" его при каждом ремонте, что резко увеличивало стоимость и сложность любых работ по модернизации проводки, систем вентиляции и т.д.

3. Падающая привлекательность для арендаторов:

• К 2001 году ВТЦ уже не был престижным адресом. Здания были старыми, планировка устаревшей, а окна — маленькими. Осознание того, что в здании есть опасный асбест, отталкивало бы современных, особенно технологичных, арендаторов, которые заботились о своем имидже и здоровье сотрудников. Многие эксперты считали эту сделку финансовым самоубийством.

Но наш "талантливый" инвестор Сильверстайн сразу же застраховал башни на 3,5 миллиарда долларов, причём в договоре отдельно оговаривался и случай теракта. Да к тому же сначала страховая компания оценила здания в 1,5 миллиарда. Но наш Ларри настоял на стоимости в 3,5 миллиарда и заплатил за страховку больше чем просили. Неужели так делает каждый "талантливый" инвестор?

Утром 11 сентября 2001 Сильверстайн, как обычно, собирался провести в офисе на 88-м этаже ВТЦ 1, принимая посетителей. Только "счастливое" стечение обстоятельств позволило Сильверстайну остаться в живых. Одна из встреч, запланированных на утро, отменилась, и он уехал к врачу.

Следующая "удача" сопутствовала не только Сильверстайну, но и его сыну Роджеру и дочери Лизе, которые 11 сентября опоздали на работу.

Страховая сумма, которая полагалась Сильверстайну по договору за здания ВТЦ 1, 2, 4 и 5, составляла 3,5 млрд долларов. Однако Ларри претендовал на бóльшую компенсацию: по его мнению, ущерб комплексу стоило рассматривать как два отдельных страховых случая, ведь в теракте было задействовано два самолета. В результате тяжбы, которая продлилась 3 года, Сильверстайну удалось добиться выплаты на сумму свыше 4,5 млрд долларов, хотя он рассчитывал на 7 млрд.

Почему его называют «удачливейшим»?

1. Невероятная страховка: По злой иронии судьбы, именно та сделка, которая казалась провальной, сделала его состояние. Он не только застраховал свое арендованное здание на сумму, превышавшую его стоимость, но и в результате судов получил около 4.55 миллиардов долларов страховых выплат. Фактически, он получил больше денег, чем заплатил, и при этом был освобожден от обязательств по арендным платежам.

2. Право на восстановление: Полученные страховые деньги и политическая воля позволили ему возглавить многомиллиардный проект по восстановлению Ground Zero. Он стал главным девелопером нового комплекса, включая башню 1 WTC (Фридом-тауэр), что принесло ему огромные гонорары, недвижимость и историческое наследие.

3. Финансовый результат: Несмотря на первоначальные риски, в конечном итоге он вышел из колоссальной трагедии финансово неуязвимым и значительно укрепил свое состояние и "репутацию". С точки зрения чистого результата — это феноменальная «удача».

Вот такой вот "талантливый" инвестор, с характерной внешностью и фамилией.