Мы в город Изумрудный...
В восемьдесят пятом году мы поехали в Ташкент. Мы, это бабушка, мама и я, пятилетний. Там жили родственники моей тетки, жены маминого брата, не в самом Ташкенте, а в Чирчике, неподалеку. Именно тогда в моей жизни случилось два чуда.
Первым было само путешествие, а вторым оказалась книга, давшая своего волшебного пинка на много лет вперед.
Из самой поездки запомнилось не так и много. Мы ехали в купе, за окном пару раз мне показывали верблюдов, Ташкент был пестрый, а самый вкусный плов, само собой, оказался купленным из огромного казана прямо на базаре. Бабушка, на второй день поездки, нюхая принесенные щи, посмотрела на проводника-узбека и задала суровым медицинским голосом, а она у меня много лет отработала старшей медсестрой, интересный вопрос:
- Мы едем в Ташкент?
Тот согласился.
- Щи я и дома поем, ничего узбекского нет в узбекском поезде?
Национальная гордость оказалась ущемлена, проводник прищурился и скрылся. Он появился где-то через полчаса, очень гордый и довольный собой. Поставил на столик судок и, расправив плечи, заявил с видом Юрия Гагарина после приземления:
- Я принес вам… манты!
Манты мне не понравились также, как позже явно очень вкусный шашлык. Из всего узбекского оценил две вещи: лепешки из тандыра и парварду, карамель из сахара с цветными полосками. И то, и другое, мне потом много лет передавали дед и бабушка брата, вместе с ним и ящиками фруктов, пусть и доезжало оно уже здорово подсохшее.
Но настоящее чудо ожидало меня в книжном шкафу этих добрых людей.
- Сейчас почитаю, - сказала мама, открывая толстую темно-зеленую книжку и…
И Элли в первый раз улетела на своем домике, Страшила еще висел на поле, Железный Дровосек оказался самым любимым героем, Лев мне не нравился, а лучшим местом на земле, ну, либо самым красивым, казался Изумрудный город.
Александр Волков, добрый советский сказочник, решивший переделать книгу Фрэнка Баума и иллюстрации Леонида Владимирского, волшебные и неповторимые, сделали мое детство. Я долго не засыпал, мама читала и читала, и только где-то на маковом поле она смогла встать и уйти.
Вернувшись домой из города, где в первый раз проехал на метро, в первый раз увидел БелАЗ, в первый раз вообще оказался вне крохотного родного городка, твердо решил научиться читать. Не, мама, конечно, читала здорово, но самому читать явно интереснее. На Новый Год, вместе с шоколадным подарком в красивой картонной коробке, мне подарили самую настоящую азбуку и учебник математики, или что-то похожее. Цифры меня привлекали мало, а вот азбуку мы с бабушкой, на выходных у нее с дедом в доме, проштудировали полностью очень быстро. Бабушка даже боялась, что потом мне будет неинтересно в школе и стану двоечником.
Она ошиблась в своих мыслях ровно на восемь лет, когда в Ташкенте уже никого не было, как не было СССР, а мы со старшим братом могли прийти к ней поесть после хорошего вечера в компании двух беломорин, набитых вовсе не табаком.
Но тогда оно все было неважно. Я хотел читать, у меня получалось, а в детскую библиотеку меня записали раньше школы, на полгода. Угадаете, какую книгу взял первой? Именно так, Волкова и первые приключения Элли с Тотошкой.
Я прошел вместе с ними всю Волшебную страну. Видел пустыню и страшные черные камни, горы, где жили марраны, деревянные солдаты-дуболомы Урфина Джюса стали моими любимыми героями первых рисунков, а Железный Дровосек, мой советский Робокоп и добрый Терминатор, навсегда поселился где-то внутри, сейчас наверняка заржавелый, но все еще не сдающийся.
Через прекрасную Стеллу из Желтой страны мне довелось прийти в «Колдовской мир» Нортон и Средиземье Толкина, а саблезубые тигры, напавшие на компанию у оврагов, заставили до сих пор читать заметки о криптозоологии. Подземные рудокопы, первые главы о их изгнании, оказались первым темным фэнтези, и картинка со стрелком, сидящим на драконе, так и останется непревзойденной иллюстрацией к этому жанру.
Мое детство не было волшебным, но «Волшебника Изумрудного города» из моей памяти уж точно никто не заберет. Как и его чудо, подаренное мне книгами.
- Мы в город Изумрудный
Идём дорогой трудной...
Энциклопедия маленьких принцесс.
Листая Пикабу, наткнулась на данный пост: https://pikabu.ru/story/poleznyie_znaniya_6793016. Приехала к родителям, поискала на даче, и вуаля! Встречайте, та самая пара "маленьким джентльменам" - энциклопедия маленьких принцесс. До сих пор в целости и почти в сохранности. Ниже много фото.
Первые страницы рассказывают о том, что полезного можно почерпнуть в данном издании:
Тот самый раздел, который всегда смотрели в первую очередь, и который некоторые родители даже вырвали из книги:
Та самая история про тётю Николь:
Кратко о том, чем отличаются юноши и девушки:
Так же энциклопедия предупреждает о вредных привычках:
И, конечно, те самые методы самообороны, о которых вспоминали в комментариях. Я тоже пыталась дома их повторить 😁
Самая любимая картинка:
Заканчивается книга астральными картами, гороскопами и гаданиями. Конечно, это не все содержание энциклопедии, информации там очень много, издание увесистое и многостраничное. Очень любила её в детстве. Надеюсь, помогла кому-нибудь поностальгировать.
Если вы профи в своем деле — покажите!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Тридцать три коровы 37-ой параллели мистера Эй
Не стоит думать, что выше Железнорожденный из незамеченных ранее персонажей «Игр Престолов». Хотя, окажись он в Голливуде, кто знает, какие роли достались бы этому талантливому человеку? Мало ли, кто бы стал Гендальфом, например, но…
Это Лембит Юханович Ульфсак в роли Тиля Уленшпигеля, советского фильма семидесятых, принесшего ему всесоюзную известность.
Но нам, последним детям СССР, Лембит Ульфсак известен совершенно по иным поводам, равно как, надеюсь, любим за них же до сих пор: мистер Эй из «Мэри Поппинс, до свидания» и Жак Паганель из «В поисках капитана Гранта».
Вольная трактовка истории Мэри Поппинс, где хватало хорошей музыки, специально выстроенной как-бы английской улочки, парка и Натальи Андрейченко, была чуть больше любима девочками СССР времен Перестройки, чем пацанами. Ну, немудрено, там имелось много танцев, совершенно инфернальный кот в алой куртке с бранденбурами и отсутствовали стрельбы с драками. Все верно.
Но, как и любой фильм-сказка, снимаемый тогда, этот оказался до краев наполнен добром, теплом и любовью. Выраженных не напрямую, с помощью уже привычных нам сегодняшним штампованных ситуаций со словами, нет. Все это выражалось поступками, движениями и взглядами. Ну и песнями с диалогами, само собой. Пусть даже мальчишка веселого семейства играл так, что хотелось плеваться. Но зато остальные, Андрейченко, Удовиченко, грандиозный Олег Табаков, Филозов, Гердт… Они играли, как и всегда, просто потрясающе.
А Лембит Ульфсак, на фоне половины этих заслуженных, совершенно не терялся. Его мистер Эй, в кедах, джинсах, клетчатой рубашке, с гитарой и каким-то неуловимым следом Джона Леннона, пусть и певший не своим голосом, стал самым ярким пятном этой цветной веселой ленты. Да-да, он пел не своим голосом, но разве от того мистер Эй стал хуже? Мистер Эй пел всем собой, двигаясь, подмигивая и смешно задирая локти, длинный, худой и намеренно сутулый.
- Тридцать три коровы, тридцать три коровы, тридцать три коровы, свежая строка…
Была там одна интересная сцена, та самая, где Мэри грела детям молоко на ночь, а мистер Эй собрался уходить куда-то в ночь с дождем и, вот-вот, в детском фильме, хотел признаться этой строго-прямой женщине-Совершенству в любви. Но это же детский фильм, и хорошо, что сам этот эпизод стал ясен только потом, много лет спустя и во время случайно найденного на каком-то канале этого музыкального чуда нашего с вами детства.
Самое интересное в этом чудаковатом образе то, что такие люди есть всегда. Добрые, чуть нелепые, в чем-то не умеющие ничего делать, но почему-то просто нужные. Из-за добра и честности, наполняющими их под завязку. И все равно, какое время на дворе, и какая страна за окном - СССР или Россия.
В общем, мистер Эй, сыгранный актером, обреченным, как любой прибалт, играть гестаповцев, шпионов или американскую военщину, лично для меня стал символом детства.
А еще Лембит Ульфсак был Жаком Паганелем. И снова он говорил не своим голосом, и опять это никак не разрушило образ, созданный им в телесериале Говорухина. Его Жак Паганель оказался как из книги: длинный, худой, растрепанный растяпа и умник, носивший в своей странно работающей голове целую энциклопедию. Я как-то посмотрел две серии фильма не так давно и удивился.
Сейчас, спустя так много лет, Николай Еременко-младший кажется переигрывающим и пытающимся быть крайне крутым, великолепная Акулова стала чересчур меланхоличной, Гостюхин/Мак-Наббс из любимого майора стал карикатурой, а по-настоящему живых персонажей оказалось всего два.
Капитан Джон Манглс, сыгранный Олегом Штефанко и, сами понимаете, Жак Паганель в исполнении Лембита Ульфсака.
И дело оказалось вовсе не в пейзажах Крыма и Болгарии, где снималась Патагония, Австралия и Новая Зеландия. Нет, дело оказалось в самой игре и уже сотнях хороших иностранных персонажей, увиденных в фильмах, просмотренных со времен советского детства. Джон Манглс был честен, суров и простецки крут, а Жак Паганель так и остался самым настоящим Жаком Паганелем.
Вот такой вот был чудесный эстонец, сыгравший в фильмах нашего с вами советского детства и упокоившийся в мире в 2017-ом. Спасибо тебе, мистер Эй.
- Тридцать три коровы, тридцать три коровы, стих родился новый, как стакан парного молока!
Книги СССР: "Хоббит" Беломлинского
Давно-предавно, в 1996, случилась прогулка, октябрьская прогулка вдоль реки Большой Кинель, текущей у моего родного Отрадного. Осень стояла красивая, прозрачно-охряная и стало серой позже. И...
- Жил-был в норе под землёй хоббит (с) Дж. Р. Р. Толкиен («Хоббит или туда и обратно»)… Открывая в девять лет эту сказку, не знал, насколько сильно она отразится в моей жизни. А Средиземье подтолкнет писать сказки для взрослых фэнтези.
Финист Ясный Сокол и Картаус-Рыжий Ус, «После дождичка в четверг», «Раз, два – горе не беда». В детстве эти фильмы были почти непревзойденными, пока не заработали видеосалоны, показавшие мне Конана-варвара в виде Шварценеггера. «Волшебник Изумрудного города» и его продолжения долго не сдавался, несмотря на вполне хороший выбор литературы в позднем СССР и даже Алисе Селезневой не удалось.... Пока...
Такой же осенью, как в 1996-ом, но где-то 1989-го, в руки попалась она. Она была доброй и грустной, светлой и немного тёмной, а ещё прятала в себе осень.
Жанр фэнтези для меня - та самая осень, дорога. лежащая перед самыми неожиданными попутчиками, тени заброшенного замка некроманта, подковы Плотвы, гулко стучащие по лесным тропкам, ведун Анжей, ищущий Ужас, прячущийся где-то в старом-недобром королевстве и совершенно неуловимая магия самого осеннего времени увядания и такой красивой, но грустной зимней то ли спячки, то ли что похуже. А началось всë с не, с истории Бильбо.
И, да - и даже Алисе Селезневой не удалось сломить любовь к странным сказкам без колобков, Кощеев Бессмертных и Ильи Муромца с братцом Иванушкой.
Это смогли сделать, в восемьдесят девятом или девяностом, «Калевала» с иллюстрациями Кочергина и «Хоббит», где Беломлинский создал свой мир, ничуть не смахивающий на весь последующий пафос Джексона или даже работы Гильдебрандтов по миру Толкиена.
Она попалась мне на глаза в детской библиотеке. Стояла на стеллаже новинок, краснея жилетом Бильбо и темнея крайне паскудно смотрящимся драконом. Так и чуялось в змее злокозненность, коварство и неукротимая злоба. Ну, и как тут было пройти мимо?!
…Жил-был…
Первая запись за поведение, сделанная в дневнике нашей Ниной Георгиевной, появилась благодаря битве Пяти армий и переживаниями за судьбу гномов и хоббита. На странице 232 книги, изданной «Детской литературой», где сходились в битве люди, гномы и гоблины, где гномы Деина сплошь обулись в железные башмаки, лица их были суровы, а боевые мотыги заточены, я и попался. Вместо изучения минералов согласно учебника «Природоведения», меня интересовал лишь факт победы, а о Беорне и орлах тогда не подозревалось.
Нина Георгиевна прижала страницу пальцем и протянула руку за дневником. Дома ругалась мама, отец смотрел сурово, но как-то без азарта, и, что важнее, книгу не забрали. В конце, в приписке, упомянули «Властелин колец», но оно как-то выветрилось, ровно до 92-го года, когда «Хранители» оказались в школьной библиотеке.
«Хоббит» и Беломлинский оказались волшебным сочетанием, ставшим по-настоящему ощутимым, куда там большинству книг, прочитанных до и после. Средиземье, осеннее и серое, именно серое с редкими проблесками золотой осени, казалось настоящим. Даже полностью прочитанный к шестнадцати годам «Властелин колец» не казался настолько реальным.
Мы только-только пошли в одиннадцатый класс. На дворе стояла прозрачно-пронзительная осень девяносто шестого, мир пах листвой, созревшими и сладкими, как поздние яблоки, одноклассницами, надеждами на будущее и, немножко, сигаретами «Пётр Первый». Мама купила с рук, для меня, довольно смешную куртку, сразу на глаз определив нужный размер. Натуральная замша и вязаные, в клетку, рукава. Она мне не нравилась, но деваться было некуда. Денег в конце девяностых у нас не водилось, мама преподавала, росла сестренка, а я был дурак дураком. В куртке был главный плюс – в ней не было холодно, когда застегивался и не жарило, если нараспашку. Когда мы с Диманом поперлись на осеннюю речку, это оказалось весьма кстати.
Никогда и нигде больше такого чувства ощущения осени не было. В девяносто шестом, уйдя побродить по берегу нашего Кинеля, вдруг вспомнил Бильбо, гномов, Одинокую гору и остальное. Повернул голову, рассматривая уже совсем яркую алую рябину и зацепился взглядом за две вещи: паутинку, несомую ветром и какой-то огрызок сломавшегося карагача. И все.
Настоящая золотая осень вроде как в Канаде, в ее кленовых лесах, тянущихся на мили. Или в Карпатах, распускающихся всеми оттенками желтого и красного, золотого и рубинового, охры и сурика. На край, в Жигулях, у Каменной Чаши или Царева Кургана, да-да. С чего бы золотой осени случится вдоль берега небольшой речушки, бегущей из степи к Волге? А вот так…
Темнеющий пень, торчащий огрызками, стал орком. Паутина, замерев на мгновение, превратилась в хищные нити Зачарованного леса. Тропинка, убегающая вперед и прячущаяся под листьями, оказалась протоптанной не рыбаками, еще ходящими на рыбалку, а всей компанией, идущей на Смога.
Через пару лет, обув кирзовые сапоги, когда думать стоило о простых вещах с решениями, «Хоббит» догнал в самый, казалось, неподходящий момент: на марш-броске со станции «Ахтырская» и до учебного центра нашего оперативного полка.
Мы шли совершенно серой весной девяносто девятого, только-только вернувшись с Дагестана, мокрые от пота с моросью, а слева от дороги, начинаясь сразу за станицей, поднимались сопки. Самые настоящие, пока еще совсем не зеленые, сопки, своей серой весной похожие, один-в-один, на холодную осень Средиземья и дорогу к Одинокой горе. Самое смешное, что рисунки Беломлинского, где гномы на пони едут по лесу, вспомнились сразу.
Много лет спустя мы купили именно это самое издание, за какие-то смешные деньги, вдруг обнаружив на рынке контейнер букиниста. И, глядя на Бильбо-Леонова и на страх какого коварного подонка Смауга, стало ясно – эта сказка никуда не ушла. Как и любая, по-настоящему, хорошо рассказанная история.
П.С-бонус и совершенно ошеломительные работы Романа Писарева, сделанные как раз к "Хоббиту". И, да: вот это и есть работы художника, а не артера, прости Господи.
"Денискины рассказы" как портал в детство
Я вырос на "Денискиных рассказах" Виктора Драгунского. И могу, со всей искренностью, посоветовать их, для нового подрастающего поколения: "Он живой и светится...", "Девочка на шаре", "Расскажите мне про Сингапур", "Чики-Брык"... И всегда краем глаза наблюдайте, как отреагируют ваши дети на эти замечательные произведения, не пожалеете. Особенно рассказ "Друг детства":
<...> Я сказал папе:
– Папа, купи мне грушу!
– Сейчас январь, груш нет. Съешь пока морковку.
Я рассмеялся:
– Нет, папа, не такую! Не съедобную грушу! Ты, пожалуйста, купи мне обыкновенную кожаную боксерскую грушу!
– А тебе зачем? – сказал папа.
– Тренироваться, – сказал я. – Потому что я буду боксером и буду всех побивать. Купи, а?
– Сколько же стоит такая груша? – поинтересовался папа.
– Пустяки какие-нибудь, – сказал я. – Рублей сто или триста.
– Ты спятил, братец, – сказал папа. – Перебейся как-нибудь без груши. Ничего с тобой не случится.
И он оделся и пошел на работу.
А я на него обиделся за то, что он мне так со смехом отказал. И мама сразу же заметила, что я обиделся, и тотчас сказала:
– Стой-ка, я, кажется, что-то придумала. Ну-ка, ну-ка, погоди-ка одну минуточку.
И она наклонилась и вытащила из-под дивана большую плетеную корзинку; в ней были сложены старые игрушки, в которые я уже не играл. Потому что я уже вырос и осенью мне должны были купить школьную форму и картуз с блестящим козырьком.
Мама стала копаться в этой корзинке, и, пока она копалась, я видел мой старый трамвайчик без колес и на веревочке, пластмассовую дудку, помятый волчок, одну стрелу с резиновой нашлепкой, обрывок паруса от лодки, и несколько погремушек, и много еще разного игрушечного утиля. И вдруг мама достала со дна корзинки здоровущего плюшевого Мишку.
Она бросила его мне на диван и сказала:
– Вот. Это тот самый, что тебе тетя Мила подарила. Тебе тогда два года исполнилось. Хороший Мишка, отличный. Погляди, какой тугой! Живот какой толстый! Ишь как выкатил! Чем не груша? Еще лучше! И покупать не надо! Давай тренируйся сколько душе угодно! Начинай!
И тут ее позвали к телефону, и она вышла в коридор.
А я очень обрадовался, что мама так здорово придумала. И я устроил Мишку поудобнее на диване, чтобы мне сподручней было об него тренироваться и развивать силу удара.
Он сидел передо мной такой шоколадный, но здорово облезлый, и у него были разные глаза: один его собственный – желтый стеклянный, а другой большой белый – из пуговицы от наволочки; я даже не помнил, когда он появился. Но это было не важно, потому что Мишка довольно весело смотрел на меня своими разными глазами, и он расставил ноги и выпятил мне навстречу живот и обе руки поднял кверху, как будто шутил, что вот он уже заранее сдается…
И я вот так посмотрел на него и вдруг вспомнил, как давным-давно я с этим Мишкой ни на минуту не расставался, повсюду таскал его за собой, и нянькал его, и сажал его за стол рядом с собой обедать, и кормил его с ложки манной кашей, и у него такая забавная мордочка становилась, когда я его чем-нибудь перемазывал, хоть той же кашей или вареньем, такая забавная милая мордочка становилась у него тогда, прямо как живая, и я его спать с собой укладывал, и укачивал его, как маленького братишку, и шептал ему разные сказки прямо в его бархатные тверденькие ушки, и я его любил тогда, любил всей душой, я за него тогда жизнь бы отдал. И вот он сидит сейчас на диване, мой бывший самый лучший друг, настоящий друг детства. Вот он сидит, смеется разными глазами, а я хочу тренировать об него силу удара…
– Ты что, – сказала мама, она уже вернулась из коридора. – Что с тобой?
А я не знал, что со мной, я долго молчал и отвернулся от мамы, чтобы она по голосу или по губам не догадалась, что со мной, и я задрал голову к потолку, чтобы слезы вкатились обратно, и потом, когда я скрепился немного, я сказал:
– Ты о чем, мама? Со мной ничего… Просто я раздумал. Просто я никогда не буду боксером."
Именно детские юмористические рассказы о Дениске Кораблеве, объединенные в цикл общим названием «Денискины рассказы», принесли Виктору Драгунскому широкую известность. Рассказы эти, кстати, автобиографичны, прототипом главного героя является сын автора Денис Драгунский, который пошел по стопам отца и является писателем.
Однако Виктор Драгунский писал не только для детей. В 1961 году вышла повесть «Он упал на траву», о самых первых днях войны. Герой её, молодой художник, как и сам автор книги, несмотря на то, что его по инвалидности не призвали в армию, записался в ополчение.
По произведениям писателя были сняты короткометражные фильмы "Где это видано, где это слыхано" (1973) и "Капитан" (1973), киноальманах "Волшебная сила" (1970), а также фильмы "Веселые истории" (1962), "Девочка на шаре" (1966), "Денискины рассказы" (1970), "По секрету всему свету" (1976), "Удивительные приключения Дениса Кораблева" (1979), "Клоун" (1980).
А вы помните рассказы Виктора Драгунского?
На волне постов о религии.В память о здравомыслии
Читаю их и так грустно становится....
Захотелось привести высказывание на этот счет , ныне покойного Димы Горчева.
" Я вот русский, православный, белый, двурукий, двуногий и ебу исключительно женщин.
Однако никогда в жизни я не стану тыкать этими своими качествами в рожу тем, кто ими не обладает.
Но когда меня начинают за эти качества упрекать, я становлюсь злой и неприятный.
Я легко выпью водки с сатанистом, педерастом, фашистом, иудеем, мусульманином, негром, да с кем угодно, при том условии, что они не начнут меня грузить своей хуйнёй.
И я их не стану грузить. Не нужно.
Не нужно вдаваться в подробности.
Человеческое общение должно быть поверхностным.
Погода.
Виды на урожай."
Хорошие книги для детей и подростков
На днях, приехав к маме на дачу, я полез, от нечего делать, по книжным шкафам. И совершенно неожиданно наткнулся на несколько потрепанных книжек, в мягкой обложке. Сердце предательски сжалось в невероятном приступе ностальгии. Когда мне было 5 лет, я читал их взахлеб. Детский мозг рисовал картинки невероятных приключений и далеких стран. Заканчивая последнюю, я упоенно начинал читать их снова. И просил купить еще, если вдруг появится что-то новое.
У нас не было тогда никаких Индиан Джонсов, Аланов Квотермейнов или иже с ними. Но они были мне и не нужны. Потому что у меня был - Томек.
Томек Вильмовский.
Хотя, вернее будет сказать - я был им. Переживал каждое приключение, словно сам принимал в нем самое непосредственное участие. Радовался неожиданным спасениям боцмана Новицкого, плыл по течению Амазонки и поднимался в горы на поиски таинственного снежного человека.
Родители отнимали книжку силой и заставляли идти обедать. Я в минуту проглатывал все, даже не задумываясь, что вообще я ем. Ведь меня ждали мои верные товарищи в плену у индейцев.
Не знаю, есть ли сейчас нечто подобное, но, что-то подсказывает - нет.
Поэтому, если у вас есть дети, которые, дай бог, любят читать - категорически рекомендую познакомить их с серией книг Альфреда Шклярского о приключениях Томека.
Я нашел бесплатную подборку вот тут - https://thelib.ru/series/priklyucheniya_tomeka_vilmovskogo.h...
И не сильно удивляйтесь, если вдруг ваше чадо откажется идти гулять, а останется дома с книжкой ))))