Мнения разделились: Семен Ефимович считал, что дипломная работа практически завершена, руководство в ЛИАПе - что объем материала близок к нулю. Друг с другом они не спорили,  я, естественно, оказался  «в промежности».

Тем не менее, диплом пришлось аварийно завершать, обходя весьма необходимые разделы по экономике, пожарной безопасности и т.д.

Я проникся уважением к разработке и гордился полученной оптимизацией спроектированного четырехполюсника,  руководитель счел 60% материала работы оригинальной, но на защите диплома на комиссию это не произвело впечатления, и она очень дивилась, как это можно, большую часть диплома  посвящать расчету лишь какого-то  одного паршивого фильтра. Справедливость в очередной раз восторжествовала: я был  не понят и бит, диплом едва-едва вытянули на четверку.
Однако, в связи с высоким средним баллом отметок диплома меня все же приняли в пятый отдел ВНИИМРа не младшим лаборантом, а с повышением: просто - лаборантом. Таким образом, чтобы дорасти до должности инженера в моей карьере осталась всего-то одна служебная ступенька - старший лаборант. В результате, заработок мне определили лишь раза в полтора ниже, чем тот, что я получал до института - работая слесарем-жестянщиком на «Электросиле».

В поисках лучшей доли через десять лет  я много попрыгал по разным научным конторам. Стал кандидатом технических наук. Количество авторских свидетельств СССР  и патентов России у меня сейчас около сотни. Думаю, что трудно найти такой отечественный городок, в котором сейчас не фурычило бы какое-нибудь из моих изобретений в области силовой электроники. Полагаю, что вкус к изобретательству впервые познал в общениях с  Семеном Ефимовичем

Не поуехал я. И ни о чем не жалею…

А вот Семен Ефимович Лондон – поуехал и, как оценивают результаты его трудов специалисты, стал одним из мировых лидеров-разработчиков мощнейших широкополосных высокочастотных усилителей. Благодарно преклоняю голову перед его профессионализмом и талантом!

Петр Новыш

Санкт-Петербург

А у меня жизнь сложилась так, что весьма часто приходилось по своим инженерным делам ездить из родного Ленинграда в Москву в основном на поклон в бесчисленные бюрократические конторы и предприятия-изготовители электроники. Вот, время от времени, я и стал останавливаться у Андрея на постой.

Он там  женился на милой доброжелательной женщине, которая, как и сам он, исповедывала необычные в нашей жизни патриархальные устои: «А вот Андрюша сказал…». И жили они в ладу, дай бог каждому…

Он стал работать в одном крупном московском институте в области исследовательской биологии. Тратил  туда на дорогу ежедневно до четырех часов. Но это его не очень тяготило: как и в ЛИАПе он таскал с собой громадный портфель, туго набитый толстущими книгами для саморазвития.

Рассказал про кучу интересных задач по своей работе. Я ими заинтересовался вплоть до того, что даже одно время  мы пытались продвигать некоторые совместные изобретательские идеи. Правда, эти дела по непостижимым причинам вдруг прервались на полдороги.

Потихоньку с ним подружились. Стали взаимно более  терпимы и доброжелательны. Я с завистью восторгался его необычно большой, со вкусом подобранной  профессиональной библиотекой, на которую он не жалел ни денег, ни времени, ни места в его небольшой квартире. Это при его-то весьма скромной зарплате, принятой в  то время в биологии. Но в быту он был аскетом, жена во всем ему потакала, а разросшаяся семья не бунтовала. Уже после перестройки я пытался навязать ему ряд коммерчески выгодных для него дел, связанных с наличием у него московского телефонного номера и не требующих особых усилий и затрат времени. Но всякий раз, совершенно не интересуясь сутью предложения, он вежливо отвечал, что может найти знакомых,  на которых это дело можно переложить. Так что приработок его особенно не интересовал.

Поэтому он развил бурную общественную деятельность,  в основном связанную с защитой природы города, стал активным членом общества пчеловодов. И не беда, что у него не было ни одного собственного улья, зато мне посчастливилось познакомиться с его достаточно объемными рукописями, настойчиво  пропагандирующими потребление меда.

Рассказывал о своем активном участии в не очень успешной борьбе перестроечной общественности с местной городской бюрократией. Не имея автомобиля, мечтал получить разрешение останавливать, проверять и жестоко штрафовать немногочисленных в его городе  автомобилистов не  оберегающих окружающую среду. Но были непреодолимые трудности в приобретении анализатора выхлопных газов и личного автомобиля.

Не так давно неожиданно он умер от сердечной недостаточности. По вызову его жены я был на его похоронах. И вот на поминках оказалось, что есть большая масса граждан в этом небольшом городе, для которых Андрей был уважаем, очень и очень значим своим  личностным и общественным присутствием. А жил он всегда так, как сам считал нужным. Можно  этому только позавидовать.

Петр Новыш

Санкт-Петербург

Главная площадь Петербурга. Один из самых узнаваемых архитектурных ансамблей планеты. И один из самых интересных периодов советской живописи - 1950-е: время возражения к лирике и свету.

Для объёмного восприятия каждая картина будет сопровождаться фотографией того же места и по возможности того же исторического отрезка.

Краткая справка по названиям:

С 1736 по 1772 год это место было известно как Адмиралтейский луг - название связано с расположенными поблизости Адмиралтейскими верфями.

С 1766 года в обиход горожан входит название «Дворцовая площадь», данное в честь Зимнего дворца (построен в 1754–1762 годах).

С октября 1918 по 13 января 1944 года площадь называлась Площадью Урицкого — в честь одного из организаторов штурма Зимнего дворца во время Октябрьской революции.

Другие подборки серии Петербург в искусстве:

Нева.
Невский проспект глазами советских художников.
Необычный взгляд на Исаакиевский собор.

1.

Бернштейн Эммануил Бенцианович (1914 - 2003) - советский график, историк искусства, художник-архитектор. В годы Великой Отечественной войны занимался натурными зарисовками разрушенных и сохранившихся памятников архитектуры в освобождённых городах.

Кстати, подписывайтесь на мой канал в Telegram: https://t.me/nbrzh

2.

Цветков Виктор Александрович (1920 - 2009) - представитель ленинградской школы живописи. Родился в семье иконописца Цветкова Александра Леонидовича, у которого и получил начальное художественное образование. Специализировался на жанровых картинах. Также писал пейзажи и картины на историко-революционную тему.

3.

Ведерников Александр Семёнович (1898 - 1975) - педагог, график и живописец, представитель ленинградской пейзажной школы. Отличительными особенностями его стиля называют принципиальное использование «быстрого письма», значимость силуэта при размытых контурах предметов, а также использование мягких тональных гамм.

4.

Химич Юрий Иванович (1928 - 2003) - архитектор и художник, мастер архитектурного пейзажа. Эта картина - образец раннего периода его творчества из серии ленинградских акварелей. Архитектурное образование помогало Химичу сохранять уважительное и трепетное отношение к натуре, при этом не изменяя своему стилю. Как отмечают исследователи его творчества, он вырабатывал новые стили и техники под конкретную изобразительную задачу, а не пытался «подчинить себе натуру».

5.

Купецио Ксения Конрадовна (1911 - 1997) - график, мастер пейзажа и натюрмортов. Во время Великой Отечественной войны работала плакатистом, сотрудничая с Окнами ТАСС. После войны сосредоточилась на акварельных работах с видами городов СССР, наибольшую известность получили серии, посвящённые Москве и Ленинграду.

А здесь можно увидеть Топ-3 зданий Петербурга, которые изменились до неузнаваемости!

Подписывайтесь на мой канал в Telegram: https://t.me/nbrzh