Член экипажа RB-36 вспоминает, как во время одного из авиашоу пилот его самолета выполнил боевой разворот во время взлета, а также делится воспоминаниями о том, как его экипаж совершил аварийную посадку с выпущенным закрылком.

«За три года службы на авиабазе ВВС «Эллсуорт» я стал свидетелем двух невероятных, запоминающихся событий», – Ральф Уитакер, отставной бортстрелок, оператор пушечного вооружения B-36, установленного в верхней части фюзеляжа (B-36 известен как «Миротворец»).

Отвечая на потребность ВВС США в стратегическом бомбардировщике с межконтинентальной дальностью полета, инженеры компании «Консолидейтед Валти» (позже переименована в «Конвэр») разработали проект бомбардировщика B-36 еще до окончания Второй Мировой войны.

Первый полет этот самолет совершил в августе 1946 года, а в июне 1948 года Стратегическое авиационное командование получило в свое распоряжение первый готовый к боевым вылетам В-36.

Некоторые B-36 выполняли роль аэрофоторазведчиков, в то время как другие самолеты этого типа были приспособлены для запуска и приема специально модифицированных для этой цели самолетов-разведчиков RF-84F/K.

Оснащенный шестью двигателями «Пратт энд Уитни» R-4360, B-36J развивал крейсерскую скорость 230 миль в час (км/час), однако, дополнительно установленные на нем 4 турбореактивных двигателя J47 производства «Дженерал Электрик» увеличили максимальную скорость этого гиганта до 435 миль в час (700 км/ч).

Вес бомб, который этот самолет был способен взять на борт, составлял 86 000 фунтов (39 тонн), причем В-36 был способен нести и ядерные и обычные авиабомбы. Когда в августе 1954 года производство этого бомбардировщика было прекращено, заводы на тот момент успели построить для ВВС США свыше 380 B-36.

В 1958-1959 годах американские ВВС заменили В-36 на оснащенный турбореактивными двигателями В-52. Хотя B-36 и не довелось поучаствовать в боевых действиях, он являлся основным средством сдерживания агрессии противников США.

Во время Холодной войны с Советским Союзом RB-36, являвшийся модификацией B-36, использовался для ведения разведки, а бомбардировщики B-36 проводили учебные и испытательные полеты. На земле и в воздухе они всегда были готовы выполнить поставленные им задачи.

При этом, бомбардировщики В-36 ни разу не использовались для ведения наступательных действий и бомбежки войск противника. По реальному противнику этот самолет так ни разу и не выстрелил. И не сбросил ни одной авиабомбы.

В книге Мейерса К. Якобсена «Конвэйр B-36»: Полная история американской «большой дубины» Ральф Уитакер, отставной бортстрелок, оператор пушечного вооружения, установленного в верхней части фюзеляжа В-36, служивший в 717-й бомбардировочной эскадрилье (H) 28-й бомбардировочного авиакрыла (H), расположенного на авиабазе ВВС США «Эллсуорт» в Рапид-Сити, Южная Дакота, вспоминает:

«За три года службы на авиабазе «Эллсуорт» я стал очевидцем двух событий, которые с моей точки зрения являются более чем выдающимися».

«Где-то в ноябре 1954 года я со своим экипажем участвовал в «контрабанде спиртного» на авиабазу «Рэми». Я забыл к сожалению имя и фамилию командира экипажа, он был великолепным и очень ответственным парнем. Мы взлетели с полной загрузкой и отправились в направлении «Рэми».

Внезапно внутренний закрылок левого крыла нашего самолета застыл в нижнем положении под углом примерно 15 градусов вниз. Он выглядел так, как будто вот-вот отвалится и, тем самым, создавал для нас опасность.

Мы указали командиру нашего экипажа на неисправный закрылок и индикаторы шасси. Командир экипажа отправил руководителя бригады ремонтников в бомболюк, чтобы выяснить подробности возникшей проблемы, однако, проверка оказалась безрезультатной. И командир экипажа предложил всем желающим покинуть самолет на парашютах.

Однако, стоя перед выбором: прыгать из самолета при скорости ветра у земли 15 миль в час (24 км/ч.) или садиться в полностью заправленном самолете, наш командир нутром почувствовал, что попробовать сесть все-таки стоит. Кроме того, у нас для маневра было 2 мили (3,2 км.) свободного пространства взлетно-посадочной полосы. Мы все же решили рискнуть и зарулить на посадку.

Мы решили садиться на доступный нам участок полосы и плотно затянули ремни безопасности, готовясь к аварийной посадке. Наш опытный, любивший полихачить пилот выпустил шасси уже почти перед самым касанием взлетно-посадочной полосы. Ранее, нам, как правило, удавалось погасить скорость нашего самолета до уровня, достаточного для того, чтобы выключить двигатели по достижении конечного отрезка ВПП.

Однако, сегодня наш самолет летел с включенным реверсом тяги в воздухе, и все объекты в окне блистера моей кабины выглядели размытыми.

Мы снизили скорость, однако, сидя в кормовой части нашего разведчика, я не мог видеть стремительно приближающуюся взлетно-посадочную полосу. Но мы почувствовали, что кому-то из нас, похоже, придется «бросать якорь», чтобы остановить наш самолет.

К счастью, в самом конце двухмильного участка взлетно-посадочной полосы наш пилот смог развернуть самолет в требуемом направлении, и когда наш "Миротворец" остановился, все услышали, как завизжали тормоза. В конечном итоге, после этого происшествия наши авиатехники смогли починить поврежденную тягу закрылка, и, далее мы без каких-либо проблем улетели в «Рэми».

«Вторым событием, которое мне по-настоящему запомнилось, стал полет нашего RB-36 на авиашоу в Биллингс, штат Монтана, где проходили торжества, приуроченные к открытию нового аэропорта.

Этот аэропорт был построен на обрывистом берегу, который возвышался над городом. Длина взлетно-посадочной полосы этого аэропорта составляла 1 милю (1,6 км.), и была достаточной для взлета и посадки коммерческих самолетов и нашего RB-36.

Проведя ночь на самолетной стоянке, мы обнаружили, что основная стойка шасси нашего самолета погрузилась в асфальт на несколько дюймов (1 дюйм=2,5 см.). К счастью, мощности наших движков оказалось достаточно, чтобы вырваться из асфальтового плена и помчаться вперед, к концу взлетно-посадочной полосы, где нам пришлось двигаться задним ходом, включив реверс тяги, после чего наш самолет занял исходное положение для взлета.

В конечном итоге, мы взлетели, наш самолет взревел всеми десятью двигателями, когда до конца доступного нам участка взлетно-посадочной полосы оставалась половина мили (0,8 км.).

Мы направили нос самолета максимально прямо, и на высоте приблизительно 10 000 футов (3 км.) выполнили крутой вираж, напоминавший боевой разворот, после чего стали снижаться в направлении центра взлетно-посадочной полосы.

Из виража мы вышли, когда наша высота относительно поверхности взлетно-посадочной полосы составляла около 100 футов (30 м.), и таким же образом набрали высоту уже в дальнем конце взлетно-посадочной полосы. Эти маневры буквально вжали нас в кресла, и освободиться мы смогли уже когда выровняли самолет и направились назад в Эллсуорт.

Ндаа уж, вот такое шоу устроил наш командир для всех зрителей, включая нас».

«Во время взлета к нашему самолету подлетел F-101 и навис своим крылом над нашим. Он явно хотел устроить с нами воздушные гонки, причем, независимо от того, хотим мы соревноваться с ним, или нет», – Ричард «Бутч» Шеффилд, оператор бортовых разведывательных систем SR-71, известного как «Черный дрозд»

На протяжении своей почти 24-летней летной карьеры стратегический разведчик SR-71, способный летать со скоростью 3 Маха и разработанный инженерами компании «Локхид» оставался самым быстрым и высоколетающим из всех стоявших на вооружении самолетов во всем мире. С высоты 80 000 футов он мог каждый час снимать информацию с участков земной поверхности площадью 100 000 квадратных миль (259 000 км2.).

Поэтому неудивительно, что благодаря своим невероятным летным характеристикам, этот самолет за свою карьеру установил большое количество рекордов скорости и высоты.

Нижеследующая история приводится в качестве отрывка из неопубликованной книги «Самый первый», автором которой был мой отец, полковник Ричард «Бутч» Шеффилд, штурман SR-71.

Где-то в январе 1967 года, когда программа SR-71 была в самом начале, мы вынуждены были прервать один из своих полетов и приземлились на авиабазе «Бакли» Национальной гвардии ВВС, располагавшейся недалеко от Денвера.

На этой базе находилась эскадрилья F-101. F-101 – это перехватчик, предназначенный для защиты территории США в случае войны. Пилоты истребителей считали его исключительно опасным противником.

После того, как мы вылезли из своих скафандров и договорились о вылете на следующий день, мы отправились в офицерский клуб во взятых «напрокат» летных комбинезонах и белых ботинках от наших форменных скафандров.

Пилоты истребителей, находившиеся рядом с нами, хотели узнать все о нашем самолете, например, как быстро он летает, какая у него максимальная высота полета и скороподъемность.

На самом деле они хотели предложить нам поучаствовать в «гонках» во время набора высоты после взлета. Мы отказались как от обсуждения какой-либо информации об этом самолете, так и от участия в гонках.

На следующий день во время разбега перед взлетом к нам приблизился F-101 и навис своим крылом над нашим. Он явно намеревался посоревноваться с нами, причем независимо от того, хотим мы этого или нет. F-101, похоже кружил над полем, ожидая нашего взлета.

SR-71 мог быстро набирать высоту, но на таких высотах он не мог сравниться с F-101. «Вуду» держался своим крылом прямо над нашим где-то до высоты 25 000 футов (7,62 км.), далее, мы встали на прямую траекторию, чтобы лететь в направлении танкера-заправщика, мы всегда так делали.

Примерно в то время, когда мы встали на прямую траекторию, кто-то из F-101 вышел на связь в УВЧ-диапазоне и сказал: «Да, парни, не такие уж вы и крутые».

На что я ответил: «А насколько быстро вы сможете занять высоту, превышающую 80 000 футов?». После этого F-101 оперативно ретировался.

Автор исходной статьи - Линда Шеффилд-Миллер

Пытаясь оторваться от преследователя, пилот SH 37 Свен-Олоф Ларссон выписывал аэробатические трюки на малой высоте. Именно здесь ключевую роль сыграло преимущество «Виггена» в маневренности. Не предназначенный для ведения ближних высокоманевренных воздушных боев Су-15 был менее подвижным.

В конце 1950-х годов ОКБ Сухого, отлично зарекомендовавшее себя в качестве производителя истребителей, приступило к созданию преемника одномоторных перехватчиков Су-9 и Су-11, предназначавшегося для ПВО СССР. Как и его предшественники, новый самолет, получивший обозначение Су-15, имел треугольные крылья, однако, в отличие от Су-9 и Су-11, Су-15 имел два двигателя, а его воздухозаборники располагались по бокам кабины, освободив носовую часть для размещения мощной РЛС управления огнем.

Впервые Су-15 поднялся в воздух в мае 1962 года, а официально этот перехватчик поступил на вооружение советских ВВС в 1965 году. Этот самолет строился в нескольких вариантах, причем поздние варианты получили более мощную РЛС и треугольное крыло с изломом по передней кромке..

Будучи истребителем ПВО, Су-15 часто встречался с нарушителями советских границ.

Ефим Гордон и Дмитрий Комиссаров в своей книге «Перехватчики Сухого: Су-9, Су-11 и Су-15» вспоминают:

7 июля 1985г. морской разведчик SH 37 «Вигген» (тактический номер 03, позывной «Мартин Ред 03») из состава 13-го авиакрыла Королевских ВВС Швеции вылетел с расположенной в Норчепинге авиабазы шведских ВВС. За штурвалом «Виггена» находился капитан Гёран Ларссон.

Задачей капитана была разведки ордера боевых кораблей стран-участниц Варшавского договора, проводивших учения в Балтийском море.

Через 35 минут после вылета Ларссон обнаружил искомые корабли в международных водах недалеко от порта Лиепая, являвшегося частью расположенной на территории Латвийской ССР базы советских ВМФ.

Однако разведчика «вероятного противника» ожидал «сюрприз»: корабли имели воздушное прикрытие. И когда «Вигген» приблизился к заветному «пирогу» (так на жаргоне разведчиков называется ордер кораблей), он был «атакован» парой дежуривших в засаде Су-15ТМ 54-го гвардейского истребительного авиационного полка (ГвИАП), располагавшегося в Вайнёде. Перехватчики попытались вытолкать нарушителя из района проведения учений.

Ведущий Су-15ТМ, имевший бортовой номер «36 желтый», летел рядом с незваным гостем, в то время как его ведомый держался на некотором расстоянии от «Виггена». Большое количество боевых кораблей было рассредоточено на большой площади, и сфотографировать все суда за один вылет было нереально, особенно когда на хвосте у тебя висит Су-15.

Поэтому капитан Ларссон вернулся на авиабазу, дозаправился и снова вылетел в район расположения ордера для продолжения выполнения задания. Он летел на высоте 150м., соблюдая радиомолчание и отключив бортовую РЛС, чтобы не выдать себя.

Однако, когда он вновь вошел в район расположения боевых кораблей, то та же самая пара Су-15 была уже там, чтобы вновь выгнать его из района учений. На этот раз ведомый пары переместился ближе к нарушителю и стал также сопровождать его.

Пытаясь оторваться от преследователя, Ларссон начал выполнять сложные аэробатические маневры на малой высоте. Именно здесь ключевую роль сыграла более высокая маневренность «Виггена»: Су-15, не предназначенный для высокоманевренных воздушных боев, явно проигрывал шведу в плане маневрирования.

Упорно следуя за шведским разведчиком, советский пилот совершил снижение по крутой траектории, сопровождавшееся большими перегрузками. После этого пилот Су-15ТМ не смог вовремя выровнять свой самолет и, во время выхода из маневра, перехватчик упал в воду. От удара «сушка» взорвалась. Пилот Су-15, капитан С. Жигулев, не успел катапультироваться и погиб.

Потрясенный произошедшей катастрофой, Гёран Ларссон решил прервать полет и улетел со снижением, опустившись до 50м. и, разогнав свой разведчик до скорости 1,1М на полном форсаже.

Пилот второго Су-15, находившийся на расстоянии около 5 км от своего ведущего, бросился в погоню, и вскоре стоявшая на «Виггене» РЛС предупреждения о РЛ облучении и наведении средств поражения предупредила Ларссона о том, что его самолет захвачен РЛС Су-15 – советский пилот явно был настроен отомстить за своего погибшего товарища.

Ларссон выключил форсаж, чтобы не делать собственный самолет привлекательной целью для наводившихся на тепловое излучение ракет Су-15, и полетел обратно в Норрчёпинг.

Пара шведских истребителей, барражировавших в некотором отдалении от места событий и выполнявших роль ретрансляционной станции связи, бросилась на помощь «Виггену», после чего Су-15 отказался от преследования и вернулся к месту падения своего ведущего, над которым кружил около 40 минут, после чего вернулся в Вайнёде.

Зная о возможных последствиях аэробатического маневрирования во время боевых вылетов, Гёран Ларссон после разбора полета с командиром части решил не отображать в отчете о выполнении поставленной задачи свои пилотажные трюки, которые он выписывал во время выполнения поставленной задачи.

Чтобы понять причину этого решения, необходимо вспомнить о том, что пилоты Королевских ВВС Швеции имели приказ сосредоточиваться во время полета на выполнении поставленных задач и не заниматься разгильдяйством, выписывая во время своих вылетов фигуры высшего пилотажа.

Командующий Королевскими ВВС Швеции генерал-лейтенант Свен-Олоф Олсон официально выразил свое сожаление в связи с произошедшей трагедией.

Тем не менее, власти СССР не стали оформлять ноту протеста. Несмотря на масштабные поиски, длившиеся в течение 2 дней, обломки самолета и тело погибшего пилота так и не нашли.

Капитан Жигулев был объявлен пропавшим без вести и считался таковым вплоть до 1995 года, когда морские волны прибили к берегу фрагмент его летной куртки.