Уважаемый тов. Зиновьев,
Один разговор и обстановка, в коей этот разговор происходил, побуждает меня обратиться к Вам с просьбой выкроить немного времени и разъяснить мне все те вопросы, которые составляли его содержание с Вашей точки зрения.
Дело было так несколько дней тому назад уполномоченный коллектива партии по газете "Труд", где я работаю (ячейка ВЦСПС делится на ряд коллективов, которые, в свою очередь, выделяют уполномоченных для отдельных учреждений, расположенных в Дворце Труда), он же ответственный секретарь газеты, вызвал меня для беседы и заявил буквально следующее (он не знал, что я разделяю взгляды оппозиции, ибо я в "Труде" работаю недавно):
"Я должен Вас поставить в известность как выделенного для работы в клубе об узком собрании актива в Рогожско-Симонов. райкоме, на котором (собрании) секретарь райкома тов. Полонский сделал доклад о внутрипартийном положении... Оппозиция усиливает работу... Там-то и там-то обнаружены фракционные группы... Наши разногласия с оппозицией классового характера...
Мы лишь формально находимся в одной партии... не можем мы их считать коммунистами... Нет смысла Исключать оппозиционеров... Сегодня исключите одних - завтра народятся другие, ибо нотки оппозиции в наших трудностях.
...Наша задача так исключить верхушку оппозиции, чтобы она меньше увлекла за собой народу...
Вопрос с исключением стоит еще так, что одновременно с исключением надо и арестовывать, но что дело может дойти и до этого..."
Дальше мне было дано поручение в связи с тем, что в редакции работают несколько оппозиционеров, следить за присылаемыми ими материалами и чуть что - согласовывать по телефону вопрос с ним или по телефону с редактором.
Тут же мне была дана партнагрузка, которая, кстати, через два дня была снята.
Выслушав все это, я изложил ему свои взгляды, сказал, в чем я не согласен (коротко) с политикой большинства, отметил, что в газете я как дисциплинированный член партии могу проводить только официально партийную точку зрения, ибо газета рассчитана на беспартийных, и заключил уверенностью, что перед съездом партии будет проведена дискуссия, деловое обсуждение спорных вопросов, без чего обойтись, на мой взгляд, нельзя.
Его ответ:
"Никакой дискуссии не будет. Мы не допустим. А кроме того, неужели Вы думаете, что если в дискуссии победит оппозиция, то мы так-таки и подчинимся? Никогда. У нас классовые разногласия. Если мы будем побеждены, мы предпримем все, чтобы свергнуть (буквальное выражение) новое большинство. Мы не будем так миндальничать, как оппозиция. Мы пойдем на организационные и фракционные работы... Мы сделаем все, чтобы свергнуть".
Вот в общих чертах все. Характер беседы был не частный, а официальный, инструктивный, как бы слов тов. Полонского.
Вы поймете, какой рой мыслей все это у меня вызвало.
Как это назвать?
Что это исторически собой определяет?
Куда это растет? Вот вопросы, которые предо мной встали и на которые я просил бы Вас ответить.
С ком. приветом А. Зилъберман
8 июля 1927 г.
Москва, Глинищевский пер., 3, кв. 224
Поражения и злоключения китайского пролетариата
ЭТАП КИТАЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Путь к ликвидации
Оппозиция на службе у Чемберлена
"Я расстреливал коммунистов"