Страны Персидского залива выглядят как мир сверкающих аэропортов, небоскрёбов и торговых центров. Но за фасадом стекла и кондиционеров стоит огромный пласт людей, о которых в официальных буклетах почти не пишут, — трудовые мигранты. По оценкам международных организаций, к концу 2010‑х годов в арабских странах работало более 20 млн приезжих, а в ряде государств залива они составляют большую часть населения и до 80–90 % рабочей силы.
Кто эти люди, как они живут, какие права имеют на бумаге и в реальности — и что ждёт их дальше в регионе, который одновременно зависит от иностранной рабочей силы и пытается реформировать старые правила игры?
Кто едет в Персидский залив и зачем
Основные потоки трудовых мигрантов в страны залива идут из Южной и Юго‑Восточной Азии, а также из ближних арабских стран. Индия, Бангладеш, Пакистан, Непал, Филиппины, Шри‑Ланка, Египет — это лишь часть государств, для которых залив стал ключевым направлением выезда на заработки.
Типичный портрет мигранта — мужчина 20–40 лет с базовым или средним образованием, который оставляет семью дома, чтобы отправлять денежные переводы. Но всё чаще в статистике фигурируют и женщины: они работают домработницами, нянями, сиделками, сотрудницами гостиниц и салонов.
Причины отъезда понятны. В странах отправления не хватает стабильных рабочих мест, зарплаты низкие, социальные лифты ограничены. В заливах предлагают доход, который в несколько раз выше среднего по родному региону, плюс возможность регулярно отправлять деньги домой. Для многих деревень и небольших городов такие переводы стали важной статьёй местной экономики.
Как устроен найм: рекрутеры, контракты и система кафала
Путь мигранта в страны залива редко начинается с прямого контракта. Чаще всего всё строится вокруг сети рекрутинговых агентств в стране происхождения. Человек продаёт часть имущества, берёт кредит у родственников или у местного посредника, чтобы оплатить услуги вербовщика, визу, билет и сборы. Формально многие такие комиссионные запрещены, но на практике остаются нормой.
На месте мигрант попадает в систему, которую часто называют кафала — «спонсорство». Рабочая виза привязана к конкретному работодателю или компании. Именно она выступает «спонсором», контролирует продление документов и фактически решает, может ли человек сменить работу или покинуть страну. В ряде государств залива на протяжении десятилетий для выезда требовалось специальное разрешение, а переход к другому работодателю без согласия старого считался нарушением.
Под давлением международной критики и собственных экономических задач страны залива начали реформы. В Катаре постепенно отменили систему выездных разрешений и формально расширили возможности смены работодателя. Саудовская Аравия в 2020‑е объявила о реформах, позволяющих части работников уходить с работы без согласия «спонсора» и получать новые контракты.
Однако в реальной практике многое зависит от того, как конкретные компании и местные чиновники применяют новые нормы. Для части мигрантов права на смену работодателя остаются скорее теоретическими, особенно в низкооплачиваемых отраслях.
Быт без витрины: общежития, смены и семья на расстоянии
Официальные фото современных городов залива показывают панораму небоскрёбов и роскошные кварталы. Но большинство мигрантов живут далеко от этой картинки — в рабочих общежитиях на окраинах или в специальных «кампах».
Комнаты, где спят по четыре–шесть человек, общие санузлы, кухня на несколько десятков жильцов, простой транспорт до стройки или фабрики — так выглядит повседневность многих рабочих. Летом к этому добавляется экстремальная жара: дневная температура может подниматься выше +40 °C, при этом часть людей продолжает работать на открытом воздухе. Власти вводят ограничения на дневные часы труда на солнце, но соблюдение этих правил не всегда строго контролируется.
Рабочий день в низкоквалифицированных секторах нередко длится по 10–12 часов, с одним выходным в неделю или даже реже. Многие мигранты годами не видят семьи: отпуск раз в один–два года, короткий визит домой и возвращение в лагерь.
Зато деньги, отправляемые на родину, играют огромную роль. Для семей в Индии, Непале, Бангладеш или на Филиппинах переводы из залива покрывают расходы на жильё, обучение детей, лечение, небольшие инвестиции. Для самих стран‑доноров это важный источник валюты и поддержки внутреннего спроса.
Права на бумаге и в реальности
Официально многие государства Персидского залива за последние годы приняли законы, регулирующие условия труда мигрантов. Вводятся стандартные трудовые контракты, прописываются максимальная продолжительность рабочего дня, выходные, правила проживания в общежитиях, ответственность работодателя.
Некоторые страны приняли законы, формально запрещающие удержание паспортов и задержку зарплаты, расширили возможности обращения в суд или трудовые инспекции. На бумаге система выглядит всё более похожей на общепринятые международные стандарты.
Но практика остаётся противоречивой. Правозащитные организации фиксируют случаи, когда паспорта всё ещё забирают при въезде, зарплаты задерживают на месяцы, а работодатели угрожают депортацией тем, кто пытается отстаивать свои права. В ряде стран мигранты не могут создавать профсоюзы, а участие в акциях протеста чревато уголовным преследованием.
При этом государства залива заинтересованы в сохранении своей репутации. Подготовка крупных спортивных и выставочных проектов, международные соглашения и конкуренция за инвестиции заставляют власти демонстрировать прогресс. Отсюда — реформы законодательства, программы инспекций, соглашения с странами‑донорами рабочей силы. Вопрос в том, насколько последовательно и повсеместно эти меры реализуются.
Перспективы: между зависимостью от мигрантов и реформами
Экономика стран Персидского залива за последние десятилетия сильно изменилась, но одна вещь остаётся неизменной: зависимость от иностранной рабочей силы. Строительство, коммунальное хозяйство, обслуживание гостиниц, логистика, домашний труд — без мигрантов эти системы просто не заработают.
Параллельно правительства пытаются проводить политику «национализации» рынка труда — стимулировать граждан занимать больше рабочих мест в частном секторе. Это непростая задача: местные жители привыкли к другим условиям работы и социальной защите, а компании по‑прежнему заинтересованы в дешёвой и гибкой рабочей силе из‑за рубежа.
Будущее трудовых мигрантов в регионе будет зависеть от нескольких факторов. Во‑первых, от того, насколько последовательно будут применяться уже принятые реформы и появятся ли новые меры защиты. Во‑вторых, от давления со стороны стран‑доноров, международных организаций и общественного мнения. В‑третьих, от того, как сами экономики залива будут меняться под воздействием автоматизации, энергетического перехода и демографических сдвигов.
Сегодня ясно одно: без миллионов приезжих не было бы ни небоскрёбов, ни аэропортов, ни сервисной индустрии, которые сделали города залива узнаваемыми по всему миру. Вопрос в том, насколько их права и качество жизни со временем приблизятся к тем стандартам, которыми регион так любит демонстрировать себя на международной арене.
