Люди — космические орки. Ответное вторжение
Санни стояла на мостике своего маленького корабля, сразу за креслом капитана, положив одну руку на его спинку. Ее новый пилот, лейтенант Маккастер, торжественно сидел в кресле, крепко сжимая в руках рычаги управления кораблем. Маккастер был хорошим пилотом, но не Адамом. Она попыталась стряхнуть с себя эту мысль, наблюдая, как руки молодого человека белеют от напряжения.
Она представила на его месте Адама, расслабленного, легко держащего руки на управлении. Даже перед такой миссией Адам никогда не напрягался, когда сидел за штурвалом корабля, но сейчас его здесь не было, и ей приходилось напоминать себе об этом. В гневе она обернулась и направилась вглубь корабля. Она могла слышать шепот, но здесь это не было редкостью . Корабль был довольно маленьким, и эха было не избежать.
Время подходило к концу, но она не могла просто стоять и ждать, ей нужно было что-то поделать, чем-то занять себя, чтобы забыть свои чувства.
— Так они были вместе?
Санни остановилась посреди коридора, слегка склонив голову. Помещения корабля были в основном покрыты тенями, а стальные двери в каюты экипажа и крошечную кухню были закрыты, но все же она могла слышать голоса. Сначала она почувствовала, как ее сердце подскочило в груди, поскольку голос, который донесся до нее, зазвучал так знакомо, после чего она вспомнила, что голос брата Адама, Томаса, издалека очень походил на его голос.
Она остановилась в тени, зная, что ей не следует подслушивать, но ее это не волновало настолько, чтобы на самом деле отступить и дать им возможность уединиться.
— Вроде как… да?
На этот раз голос принадлежал Рамиресу, и она нахмурилась, наклоняясь поближе, чтобы прислушаться.
— Держу пари, что да, хотя даже если и так, они не афишировали это, — это был Кэннон.
Она прижалась ухом к двери, прислушиваясь, все больше хмурясь по мере того, как они говорили.
— Похоже на Адама, он всегда немного странно относился к подобному.
— Да уж, это про него, — протяжный вздох. — Не знаешь, у него была причина или просто…?
— Не знаю, мама говорила, что он всегда стеснялся таких вещей, но я думаю, что это как-то связано с тем, что случилось с ним в школе.
— Что произошло?
— Ну, ты же знаешь, какими могут быть дети. Если ты странный, то они с удовольствием будут над тобой насмехаться. Была группа девочек, которая провернула с ним трюк типа “эй, ты нравишься моей подружке”. Конечно же, Адам купился, он всегда был немного доверчивым, а когда он явился на место встречи, его ждала целая группа, которая безжалостно высмеяла его…. Знаете, если подумать, то у Адама в принципе не было хорошего опыта с женщинами в жизни. Парни его обычно игнорировали, просто не замечали, но девушки вели себя довольно жестоко. Может быть, это его и сделало тем, кто он есть.
Возникла пауза.
— Прости, он никогда об этом не рассказывал.
— Ну естественно, как ты себе это представляешь? Он подойдет и скажет: “Здравствуйте, меня зовут Адам, и я ужасно боюсь женщин и близости, потому что весь мой предыдущий опыт с ними был болезненным и унизительным”?
— Ладно, ладно, я тебя понял.
Снова недолгая тишина.
— В любом случае, я рад, что у него был кто-то, прежде чем он…
Голос Томаса затих. В гневе Санни оскалилась и отвернулась от двери, отступив обратно в темноту корабля. Почему все постоянно продолжают говорить о нем, это бессмысленно, все было кончено. Он был мертв, и она ничего не могла с этим поделать. Когда она вошла в свою маленькую комнату, она попыталась отвлечь себя чем-то, но в конце концов просто начала ходить из стороны в сторону в гневе и безнадежном разочаровании.
Томас был неправ.
У Адама не было никого во время смерти, и это было хуже всего.
И тот факт, что он никогда не говорил ей об этом, означал, что они не были так близки, как она думала.
Сама мысль об этом заставляла ее практически тонуть в ярости и горе.
— Всему персоналу занять свои посты, входим в варп через пять минут.
С облегчением Санни выбежала из комнаты на мостик, где Маккастер готовил корабль к их путешествию. В пространстве вокруг них, над родным миром людей, сотни кораблей ГА и ККОН собирались для последнего рывка, мигая и сверкая в рассеянном свете космоса, который отражался от стеклянной планеты внизу.
Позади нее раздался топот, и остальная часть экипажа просочилась на мостик.
— Все на свои посты, — тихо приказала Санни, и без слов они двинулись выполнять ее просьбу.
Санни повернула голову к окну, крепко сжимая копье.
Время пришло.
***
Не весь флот Галактической Ассамблеи появился над планетой бюргов, но кораблей было достаточно, чтобы так казалось противнику. Бюрги не удосужились ответить на их призыв сдаться и развернули весь свой флот в ответ на внезапное прибытие армады ГА.
Именно их паника стала причиной допущенной ими ошибки , и именно тогда вторая половина армады появилась позади них, окружив бюргов большим кругом как раз в пределах досягаемости для командного корабля Селзексов. Потребовался всего один выброс энергии, чтобы превратить большинство их кораблей в пыль, хотя многим из их более умных командиров удалось выжить, увернувшись от атаки.
За первые несколько минут конфликта было уничтожено 12 кораблей бюргов и три корабля ГА.
Битва продолжалась, большая часть флота ГА занималась бюргами, пока имперский крейсер Рунди сбрасывал смертоносный груз на низкую орбиту над планетой. Капсулы вылетали с обеих сторон огромного корабля и стремительно падали в атмосферу.
Внутри несущихся к земле капсул тысячи людей-штурмовиков радовались, молились или мысленно готовились к битве. У них была только одна миссия - захватить столицу. Каждый из них имел в своем распоряжении четыре вида оружия, пользоваться которыми их обучили их командиры задолго до того, как начался этот конфликт, и одно, которым их научила пользоваться с детства сама природа. У них был компактный карабин для работы в пещерах планеты и электронная защита органов слуха. У каждого из них было личное оружие, у каждого был большой нож, и, как напомнили им их командиры, бюрги плохо переносят человеческую слюну, поэтому всегда есть последний вариант ближнего боя: плюнуть им в лицо.
Атака произошла так быстро, что бюрги все еще пытались на нее отреагировать, когда штурмовики были выброшены из капсул на малой высоте с раскрытием парашютов в последний момент, чтобы замедлить их падение перед тем, как они ударятся о землю.
Некоторым повезло меньше, и они сломали ноги при ударе, но подавляющее большинство из них благополучно приземлились и сбросили снаряжение, некоторые повернулись, чтобы оказать помощь нескольким раненым, в то время как другие двинулись дальше, быстро спрятавшись за камнями и участками висячей лозы.
Сами бюрги смотрели с безнадежностью и удивлением, некоторые из них узнали об опасности только по звуку снижающихся двигателей и громоподобным голосам штурмовиков, когда те приземлялись над головой. У них не было времени среагировать, когда в их пещеры были брошены светошумовые гранаты с разрушительным эффектом.
Люди хлынули в пещеры сверху, карабкаясь по стенам, как пауки, а иногда и спрыгивая вниз на тросах, замедляясь у земли и вставая после переката, имея достаточно времени, чтобы уничтожить любого, кто попробует сопротивляться.
Подразделения Дельта были развернуты вдоль их флангов, мобильные пулеметы отражали любую тяжелую попытку бюргов закрепиться. Меньшие мобильные подразделения — люди, несущие Селзексов, — проскальзывали через узкие щели в скалах в гнезда бюргов. Тем, кто был оставлен охранять небольшие коконы, в которых находились личинки, было приказано сдаться, или же их выводили из строя с крайней точностью и безжалостностью.
Одному бюргу удалось прижать штурмовика к полу своими многочисленными ногами, но штурмовик не стал терять ни минуты и яростно плюнул существу в лицо. Оно отпрянуло, крича и царапая себе глаза, а человек поднялся на ноги и продолжил движение вперед.
Во всей этой суматохе маленькому кораблю удалось незаметно проскользнуть сквозь хаос и приземлиться дальше, чем осмелился попробовать любой из штурмовиков. Там, в неглубоком овраге за грудой камней и лианами, тихая группа повстанцев, состоящая из дрэв и людей, проскользнула в ближайшую дыру, ведущую в гнездо бюргов, с оружием наготове.
Смерть приближалась, и сегодня она была в синем.
***
Я сидел в центре вольера, подогнув под себя ноги, положив руки на колени. Я ждал. Прозрачное стекло передо мной мерцало на утреннем солнце, и я слегка хрустнул шеей и костяшками пальцев, глядя на свое искривленное отражение.
Я выглядел не так уж плохо.
Наверное, примерно также я выглядел на Анине. Моя борода снова отросла, и мои волосы начали щекотать верхушки ушей. Мои ступни огрубели из-за того, что я не носил обувь, а раны на груди от синего космического раптора в основном зажили, оставив на левой стороне груди три багрово-красных шрама.
Выглядело чертовски круто.
Я не был уверен, как долго я был здесь. Прошел как минимум месяц после крушения, а это означало тридцать дней, в течение которых остальные считали меня мертвым. Однако они были неправы, так как теперь я был узником масс, не более чем животным в зоопарке, на которое можно глазеть и тыкать пальцем в любое время дня.
Я слегка пошевелился, наблюдая, как семейство странных инопланетян остановилось перед окном, прижавшись глазами к стеклу, чтобы получше разглядеть меня. Как только все это закончится и я вернусь на Землю, я больше ни за что в жизни не пойду в зоопарк. Я взглянул на верхнюю часть клетки, наблюдая, как другие инопланетяне проходят мимо по высоким проходам, глядя на меня сверху и указывая своими отростками.
Что я знал об этом месте?
Не так уж мало, как вы могли подумать.
Судя по количеству посетителей, которых я видел каждый день, и тому немногому, что я мог видеть в маленьком смотровом окне, народа здесь было довольно много, что наводит на предположение, что зоопарк был относительно большим. Вдалеке я часто слышал крики крупных животных, их голоса были такими низкими, что песок трясся под моими ногами. Не может быть, чтобы что-то издавало такой шум, не будучи при этом абсолютно массивным.
Где бы эти ребята ни находились, они также были очень продвинуты и хорошо финансировались.
Механические дроны приходили каждые три дня, чтобы прибрать мое жилище.
Однако когда дело доходило до моей кормежки, еду мне давали в основном на руке через заднюю сетку вольера. Каждый день они подносили еду все ближе и ближе к себе, как будто пытаясь сделать так, чтобы я привык к ним, социализировался.
Я подыгрывал им, зная, что в конце концов это только поможет мне. Они не удосужились снять с меня костюм, и я рассчитывал, что он поспособствует моему спасению.
Костюм Железного глаза мог увеличить мою силу в пять раз, и именно он вытащит меня отсюда.
Последние несколько дней я работал над тем, чтобы определить, насколько пристально они следят за мной.
Я проверял их в любое время дня и ночи, выясняя, когда их время реакции было самым медленным, и когда их камеры не были направлены на меня. Я не создавал много проблем, ничего, с чем они не могли бы справиться, и я, конечно, не поддерживал такое поведение очень долго.
Мне нужно было лишь их время реагирования.
Поначалу было трудно придумать ситуацию, в которой я не казался бы угрожающим, но которая также потребовала бы от них каких-то действий. Иногда мне приходилось принимать сложные решения. Обычный бег и поведение сумасшедшего только привлекали гостей, а попытка взобраться на внешнюю клетку просто выдала бы мои истинные намерения. Нет, я ограничился своими трюками на земле.
Как я привлек их внимание?
Что ж, это было легко.
Я испортил их имущество. К сожалению, это подразумевало меня.
В первый раз было тяжело навредить себе, чтобы заставить их прибежать, но я знал, что это будет мой единственный выход. Первые несколько раз я подошел к делу со всей серьезностью, вероятно, оставив себе одни из худших шрамов, которые у меня когда-либо были. Каменное лезвие моего самодельного наконечника оказалось довольно полезным и удивительно острым, так что в первый раз я ужасно порезался.
Знаете, есть такие раны, на которые ты просто смотришь, а затем пожимаешь плечами и идешь по своим делам, но есть и другие, которые при взгляде на них вызывают дрожь, потому что ты понимаешь, что здесь проблема может быть серьезнее, чем ты предполагал. В общем, в первый раз, когда это случилось, я наблюдал, как кровь начала течь по моей руке и капать с локтя.
Это было довольно ужасно, песок под моими ногами окрасился в красный цвет.
Какая-то часть меня задалась вопросом, заметят ли они вообще, и в легкой панике я подошел к смотровому окну и приложил руки к стеклу. Так кто-то обязательно заметит.
И я был прав.
Их время отклика при первой попытке составило, наверное, три минуты, хотя мне было трудно точно сосчитать секунды.
Хуже всего было то, что меня усыпили, и я проснулся позже в моем маленьком гнезде из листьев у себя в вольере.
Мне пришлось проделать свой фокус еще несколько раз, но мой первый раз напугал кого-то достаточно, чтобы мне больше не нужно было действовать так резко. Мне просто нужно было притвориться, и они прибегали на помощь.
В большинстве случаев я менял степень повреждений, пытаясь показать саморазрушительное поведение достаточно хорошо, чтобы они не перестали приходить.
Я узнал, что лучше всего они реагировали в часы работы зоопарка, в середине дня около полудня.
Также они очень хорошо реагировали в то время, которое, по моим предложениям, было одиннадцать утра и три часа дня. После этого было девять и семь. Их худшее время отклика до сих пор было поздно ночью около двух часов ночи.
Им потребовалось почти десять минут, чтобы заметить, что что-то не так, и добраться до меня.
С тех пор, как мое поведение ухудшилось, я стал замечать новые вещи, появляющиеся в моем вольере. В основном это были какие-то головоломки, забавные способы добыть еду. Они, вероятно, думали, что мое саморазрушительное поведение связано со скукой, как у бордер-колли или немецкой овчарки, оставленной в одиночестве слишком долго.
Я не собирался доставлять им удовольствие, играя в их дурацкие игры.
Еще пару раз, и с моим заточением будет покончено.
Я медленно встал и пошел к смотровому окну. Инопланетяне по другую сторону задвигались, начали указывать конечностями и прижались к стеклу. Я прижал руки к холодному материалу, глядя на странную фигуру за стеклом.
Я прислонился лбом к окну и закрыл глаза.
Я вздохнул.
Я скучал по Санни. Если я вообразил достаточно сильно, я почти мог представить, что холодное стекло на моем лице было холодной голубизной ее панциря, но даже мое воображение не простирается так далеко, и через минуту я открыл глаза и отступил от окна.
Я посмотрел на свою руку, где кожа на костяшках пальцев отслоилась, оставив мокнущую розовую рану от места, где я так много раз бил кулаками по стенам, чтобы привлечь внимание персонала зоопарка.
Я собирался сделать это снова.
Кожа вокруг этих язв была сине-черной и пожелтела от синяков.
Я отвел кулак, убедившись, что моя броня отключена, опасаясь что-нибудь сломать.
Сейчас, средь бела дня, побег будет крайне неуместным.
Я знал, что у меня будет только один шанс.
Я ударил костяшками пальцев по стеклу, и руку пронзила резкая боль.
Было так больно, что моя и без того больная рука пульсировала, но я не останавливался. По опыту я знал, что не потребуется много времени, чтобы открыть рану, и я был прав, всего пара ударов, и кровь уже стекала по моей руке и окрашивала стекло.
Я начал обратный отсчет, умоляя персонал поторопиться.
Было около часа дня, и они пришли примерно через четыре минуты.
Я услышал дрона прежде, чем увидел его, повернувшись как раз в тот момент, когда маленький дротик вонзился мне в грудь.
Что ж, снова в небытие.
Мое зрение сразу же мутнеет.
Мои ноги слабеют, и я падаю на землю, пока паралитик расползается по всему телу.
Он не вырубил меня полностью, но предотвратил любую возможность движения, и, должно быть, в нем было какое-то успокаивающее средство, потому что паралич не беспокоил меня так сильно, как, честно говоря, должен был бы.
Я лежал на земле, пока смотрители спешили в загон.
Дрон уже чистил окно, когда меня подобрали и понесли обратно к моему гнезду.
Моя неповрежденная рука волочилась по песку, прежде чем они уложили меня на кучу листьев, осторожно взяв другую руку, чтобы вылечить ее. Поврежденная рука онемела от пальцев до локтя.
Я закрыл глаза, пока они работали, представляя, что вместо этих странных инопланетян там работает К’рилл.
Я представил голоса своих друзей.
Мою семью. Мою собаку.
Персонал закончил латать мою руку и оставил меня восстанавливаться после наркоза.
Первая фаза была завершена, завтра должна было начаться вторая.
И я был к ней готов.
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются.
Перед вами - рассказ из огромного цикла «Небесное око» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Ссылки на все переводы можно найти здесь.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам:
Тамблер
Ваттпад