Люди — космические орки. Знамение
— Я, Адам Аллен Вир, будучи назначенным контр-адмиралом Космического корпуса Объединенных Наций, торжественно клянусь, что буду поддерживать и защищать Землю и ее союзников от всех врагов, внешних и внутренних, что я буду нести истинную веру и преданность Земле и ее союзникам, что я беру на себя это обязательство добровольно и без принуждения или скрытых мотивов и что я буду добросовестно исполнять обязанности должности, на которую я собираюсь вступить.
— Дамы и господа, контр-адмирал Адам Вир.
Собравшаяся толпа, состоящая из слишком большого количества людей, зааплодировала человеку, который предпочел бы, чтобы все это происходило в более уединенной обстановке, но все же он подошел к кафедре, сверкая одинокой серебряной звездой на плече.
Он на секунду неловко поправил микрофон, прекрасно осознавая, что на него смотрит тысяча глаз здесь и еще тысячи на Земле, куда транслировалось его торжественное продвижение по службе.
Собравшиеся на станции «Европа», в основном ветераны ККОН, смотрели на него со смесью уважения и скуки.
Ему хотелось, чтобы его семья была здесь, но, к сожалению, на станции Европа, где будет крещен его новый корабль, не было нужды для гражданских лиц. Позади него смотровое окно величественно обрамляло медленно вращающуюся белую, кремовую и персиковую поверхность Юпитера, пронизанную маленькими голубыми и зелеными прожилками в завихряющихся узорах и формах.
Подсвеченный этим величественным зрелищем и с огромной вечностью позади, он глубоко вздохнул.
— В ККОН все меняется…. Все меняется намного быстрее, чем мы, и особенно я, могли ожидать. Вселенная, как нам всем известно, стремительно растет. Недавно у меня состоялся разговор с моим начальством, в течение которого мне было дано разрешение рассекретить информацию в интересах поддержания честного и искреннего диалога между гражданскими и военными субъектами. Почти пять месяцев назад я был объявлен пропавшим без вести после того, как командная палуба моего корабля была поглощена тем, что в то время казалось черной дырой. Сегодня я здесь, чтобы объяснить произошедшее и рассказать, что я видел по ту сторону.
В толпе удивленно зашептались. Он посмотрел на свои руки, перебирая записи.
— Я увидел там существ, которых никогда раньше не видел, разумных, необъяснимых существ. Мой побег был и удачным, и своевременным, поскольку в данный момент мы прилагаем все больше усилий, чтобы исследовать дальние уголки космоса. Мы призываем людей, тецраки, дрэв, селзексов и всех остальных прийти на помощь нашему делу, потому что нуждаемся в них как никогда. Космос — неизвестная сущность, и он уже давно считается последним рубежом. Мы понятия не имеем, что кроется в его необъятных просторах, и даже сейчас военные операции претерпевают значительные изменения в типе руководства и направлении командования. Космические путешествия временами неортодоксальны, и, по моему опыту, мужчины и женщины, которые лучше всего там преуспевают, тоже.
Он поднял взгляд, его глаз не видел ничего, кроме смутных форм.
— Чтобы делать то, что мы делаем, требуется что-то особенное, и от экипажа моего корабля потребуется немного больше, чтобы путешествовать по местам, нетронутым никем. Я прошу силы, стойкости, честности, терпения, доверия и, надеюсь… немного хорошего юмора. Космос заберет у вас все, если сможет, и иногда это означает, что нужно дать ему отпор нестандартными методами. Сегодня день, когда мы делаем следующий шаг на пути к освоению космоса вместе с нашими союзниками из Галактической Ассамблеи. Оставляя позади пятнадцать командующих флотом, мой корабль и команда будут заниматься исключительно исследованием и контактом с неизвестными планетами, инопланетными формами жизни и системами.
На сцену выбежал старший лейтенант с бокалом, который он протянул контр-адмиралу, быстро отсалютовав. Адам принял бокал.
— Когда-то существовала старая военно-морская традиция — разбивать бутылку шампанского о нос корабля — традиция, от которой вскоре отказались, как только мы осознали, что можем пить алкоголь, а также то, что было довольно безответственно надевать скафандр только для того, чтобы разбить бутылку в космосе.
По комнате пронесся легкий смешок.
— Вместо этого, предлагаю тост, — он поднял бокал, и остальные последовали его примеру, — за «Знамение», пусть твои двигатели никогда не выходят из строя, и пусть суждения твоего экипажа всегда будут трезвыми.
Он запрокинул голову и сделал глоток.
Тысячи людей перед ним сделали то же самое со своими напитками. Это было что угодно: от бумажных и пластиковых стаканов до стеклянных бокалов, от пива до воды, от текилы до молока.
Его уход со сцены сопровождался аплодисменты.
Он внутренне скривился.
И пусть твой капитан не будет полным идиотом на работе.
Теперь пришло время увидеть его новый корабль.
***
Космический корабль Объединенных Наций «Знамение» оценивался как тяжелый боевой крейсер, но он был оснащен большим количеством научного оборудования, чем целый госпиталь и исследовательский центр вместе взятые. Технически у него было десять палуб, начиная с мостика на самом верху, за которым следовала палуба управления, казармы и зона отдыха, затем пятая и шестая научные палубы, а оставшиеся четыре занимали инженерная, грузовая и ангарная палубы. Задняя часть корабля в основном состояла из термоядерной, варповой и охлаждающей систем, но конструкторы, конечно, не были настолько глупы, чтобы хранить все главные компоненты в одном месте.
И это не говоря уже обо всех инопланетных технологиях, которые были добавлены на корабль. У этой штуки было все.
Система двигателей была производства Рунди, включая варп-ядро. Было логично, что самая старая раса в галактике должна была предоставить самую важную часть технологии.
Также на корабле были щиты Врулов, вооружение Селзексов, солдаты Дрэв и целая команда аудиторов Тецраки, составляющая отдел бухгалтерии.
Да, теперь у них действительно был бухгалтерский отдел, а не один парень в комнате размером со шкаф.
Большую часть прироста экипажа они получили за счет ученых и морских пехотинцев. Командная структура на корабле была относительно такой же, с теми же офицерами, которые руководили теми же отделами.
Теперь, когда экипаж насчитывал 1000 человек, это означало 4 штатных врача, каждый по своей специальности: хирургическая, экстренная, ортопедическая и бактериальная. У них были дополнительные медсестры и вспомогательный медицинский персонал. К'рилл убедил ГА предоставить им все новейшие и лучшие медицинские технологии пришельцев, к большому удовольствию маленького доктора. Группа психологической поддержки увеличилась до четырех человек, включая вспомогательный персонал.
Количество морских пехотинцев выросло до трех взводов, и это если не считать пятидесяти дополнительных военных медиков, штурмовиков, пилотов и артиллерийских офицеров.
Научная команда увеличилась в геометрической прогрессии, и, ей, наверное, можно было бы укомплектовать отдельный корабль, если бы они умели им управлять. Вирусология, биология, химия, геология, физика и множество других специальностей.
Инженерный отдел также увеличился вдвое и включал четырех главных инженеров, хотя все все равно в основном подчинялись Нароби, у которой был самый большой опыт.
Что касается командной структуры, то все осталось почти таким же.
Команда ждала в одном из главных ангаров на седьмой палубе, тихо перешептываясь друг с другом. Многие из новых членов экипажа никогда раньше не были за пределами планеты, они были молоды и полны жажды приключений, по крайней мере, они так думали.
Многие из них еще учились в школе, когда началась и закончилась война с Дрэв.
Некоторые из них выросли и закончили обучение в самом конце восхождения коммандера Вира к славе.
Он был легендой.
И хотя фильм изображал его впечатлительным любящим веселье человеком, который в основном просто наткнулся на успех благодаря случайности и небольшой храбрости, многие из них все еще с трудом представляли его кем-то другим, кроме грубого, покрытого шрамами пожилого человека, закаленного многолетними космическими путешествиями.
Поэтому, когда адмирал Вир ступил на корабль, они узнали его, но с трудом поверили, что этот человек с легкой подпрыгивающей походкой и нервной улыбкой на лице был действительно тем человеком, о котором они так много слышали.
Он остановился перед ними, и им пришлось вытянуть шеи, чтобы разглядеть его.
Он собирался заговорить, но остановился и, нахмурившись, приказал дрэв сбоку от него подойти. Она была невысокой для Дрэв, с панцирем ярко-голубого цвета, и когда она подошла, он перебрался ей на спину, прежде чем, шатаясь, встать на ее плечи, держа равновесие благодаря её рукам, крепко держащим его вокруг его лодыжек.
И так, стоя на плечах у Дрэв, он заговорил с толпой.
— Ну что ж, дети, давайте посмотрим, сможет ли команда напомнить вам о первом и самом важном правиле на моем корабле.
— НЕ БРОСАТЬ ЗЕФИРКИ В НЕЙТРОННЫЕ ЗВЕЗДЫ!
***
Экипаж повернулся, чтобы посмотреть на своего адмирала, стоящего во главе мостика. Все в комнате было чистым и новым, серебро и хром сияли со всех сторон новым блеском, который он, вероятно, никогда больше не увидит после этого дня. Он стоял, заложив руки за спину, и смотрел в пространство за Юпитером и Европой, в неизведанный черный простор.
И с отражением Вселенной в его глазах, он шагнул вперед, положив руки на перила.
— Запустить реактор.
— Запуск термоядерного ядра.
— Зарядить щиты.
— Зарядка щитов.
Его приказы пошли дальше в инженерный отсек, и где-то далеко под ними взревело термоядерное ядро. Он чувствовал его своими ногами, едва заметный, но все же ощутимый гул. Он был почти ритмичным, пульсируя вверх через его ноги и в его колени. Там, где Предвестник просто держал ритм, Знамение, казалось, пело.
И его сердце пело вместе с ним.
Он закрыл глаза, чувствуя вибрации, ногами и руками до самых костей.
Он словно чувствовал, как она разговаривает с ним.
Он провел рукой по металлу.
— Скоро, девочка, скоро.
Он повернулся и вернулся туда, где его ждало новое блестящее кресло капитана. Он подошел, развернулся и сел на сиденье.
Потрясающе, с гелевым охлаждением.
Он опустился в кресло, пытаясь прочувствовать корабль.
Проведя большим пальцем по подлокотнику, он вызвал ручные элементы управления, которые появились с четким щелчком, и нижние педали, вставшие на место. Он медленно обхватил рычаги руками, наклоняя их вперед и чувствуя, как оживает термоядерное ядро. Мягкое пение Знамения превратилось в торжествующий рев.
Часть его чувствовала вину за то, что он потерял Предвестник, но мысли о том, что какие-то его части жили и дышали вместе со Знамением, было достаточно, чтобы успокоить его вину.
Это заставило его улыбнуться. К'рилл точно не отказался бы послушать о его вине по отношению к неодушевленному предмету. Возможно, он расскажет ему об этом позже.
Он слегка наклонил рычаги и почувствовал отдаленный стук, когда корабль отделился от стыковочной станции. Он двинул их вперед, и корабль заскользил сквозь космос, словно существо, рожденное во тьме, но, возможно, это было подходящим чувством, поскольку, согласно его просьбе, на борт корабля был нанесен символ белого дракона, напоминающий ему о неожиданном друге, который спас его жизнь.
ККОН «Знамение» — одинокая бусинка коллективного усилия на цепочке звезд — пело во тьме, и, как только они оказались достаточно далеко от станции «Европа», оно испустило единственную безмолвную вспышку света, а затем исчезло.
***
Санни вошла в каюту капитана, держа руки за спиной.
Она остановилась на секунду, склонив голову на вид из массивного смотрового окна во всю стену, у которого сейчас стоял адмирал Вир. Из-за того, как свет проникал внутрь, она могла видеть только его силуэт, высокий, широкоплечий и очень спокойный. У него была осанка воина, с прямой спиной и высоко поднятой головой.
Она продолжала молча смотреть на него до тех пор, пока он, почувствовав ее присутствие, как это умели все люди, не повернулся к ней.
— Все идет по плану? — спросила она.
Он вышел на свет, и она увидела тонкие бирюзовые линии, бегущие знакомыми узорами по его лицу
— Похоже на то. Экипаж на месте, корабль… просто мечта, и все наши новобранцы-инопланетяне, кажется, прекрасно вписываются в обстановку.
— Даже Селзексы?
Он слегка улыбнулся:
— Пока никто из команды не попытается потискать их, я думаю, у нас все будет хорошо.
— Как на счет тебя? Обустроился?
Он повернулся к смотровому окну и, наконец, к комнате, которая располагалась чуть выше административной палубы и была самой большой комнатой экипажа на корабле, с массивной кроватью, смотровым окном, отдельной ванной и кабинетом, который был намного больше, чем его старая каюта, но казался на удивление скудным по сравнению с остальной комнатой. Эта мысль, видимо, посетила и его.
— Думаю, мне понадобится еще несколько плакатов, иначе это место будет похоже на психиатрическую лечебницу.
Санни подошла и встала рядом с ним.
— Что ж, у меня есть для тебя кое-что, что может помочь занять немного места.
Он повернулся и посмотрел на нее, приподняв одну бровь.
— И что же?
— Назовем это подарком к повышению. Хиджан, твоя мама и я сделали его, пока ты работал.
Он немного оживился, и на его лице отразилось волнение.На мгновение ей показалось, что она увидела искру света в его единственном глазу, словно от волнения в нем вспыхнул огонь.
Она вытащила руки из-за спины и протянула предмет.
— Твоя мать сделала дизайн. Я работала над внутренней механикой, а Хиджан работала с металлом.
— Это… просто великолепно.
Вес покинул ее руки, когда она передала шлем ему. Он смотрел широко раскрытыми глазами и вертел его в руках.
— Как ты сделала его такого цвета?— спросил он, водя руками по синему металлу.
— Различные химические вещества, помогают от ржавчины.
Он посмотрел на нее, его единственный глаз сиял в темноте. Его зубы сверкнули белизной:
— Это сделает подарок, который я собирался сделать тебе, немного отстойным.
— Ты собирался мне что-то подарить? Но я ничего такого не сделала.
Он переминался с ноги на ногу.
— Кто сказал, что ты должна что-то делать ради подарка… кроме того, это… что-то вроде извинения за то, что заставил тебя думать, что я мертв.
— Ого, — она с интересом склонила голову.
— Да. В общем, вот, — он полез в карман, — у меня тут целый набор.
Когда его руки снова поднялись, она увидела сильно потрепанный нож и грубый каменный наконечник копья на толстом черном шнуре.
— Нож и наконечник спасли меня там, по ту сторону червоточины, — он замялся. — Мне они больше не нужны, очевидно, и они не лучшего качества… но я подумал, что…
Она обняла его, затыкая его нервное объяснение:
— Это прекрасный подарок, — объявила она, и это была чистая правда.
— Надень его, — приказала она, и, все еще держа руки на ее шее, он потянулся и привязал наконечник к ее шее.
Веревка была достаточно большой, чтобы наконечник свисал ей на грудь.
Она посмотрела вниз, довольная подарком.
Он вложил нож в одну из ее рук и слегка улыбнулся.
— По сравнению с тобой мои арт-проекты кажутся дерьмом.
Она нахмурилась и легко шлепнула его по руке.
— Ай! За что?
— Не говори так о моих вещах.Мне их дал кое-кто очень важный для меня.
Они оба рассмеялись, она чувствуя успокаивающую тяжесть каменного наконечника копья на своей груди, а он — шлем под мышкой, и вместе они посмотрели в смотровое окно.
— Это ведь не будет легко, не так ли?— тихо сказала она, глядя на звезды, которые, несомненно, были бесконечны.
Адам вздохнул:
— Похоже, что нет.
Некоторое время они стояли в тишине.И тут что-то легко коснулось ее руки.
Она не смотрела вниз, не двигалась, опасаясь спугнуть его.
Другая рука нежно и неуверенно сжала ее руку, словно дикое животное, любопытное, но осторожное.
Она стояла неподвижно.
Она не собиралась пугать его.
Кожа его ладоней была теплой по сравнению с ее прохладной, и вместе они готовились ко второй фазе предстоящего путешествия.
И да, легким оно не будет.
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются.
Перед вами - рассказ из огромного цикла «Небесное око» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Ссылки на все переводы можно найти здесь.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам:
Тамблер
Ваттпад