Анахорет про бытие
Опубликовано с одобрения @Anahoret. Комиксы Анахорета.
А если хотите подискутировать на тему комикса или просто поболтать с автором, то ждём в Беседе Анахорета.
Опубликовано с одобрения @Anahoret. Комиксы Анахорета.
А если хотите подискутировать на тему комикса или просто поболтать с автором, то ждём в Беседе Анахорета.
О расширении Вселенной
Харун пишет: "14 веков назад не существовало даже понятия астрономии как науки, в Коране ниспосланно знание о непрерывном расширении вселенной: "Мы воздвигли небо своим Держанием и ведь Мы - расширяющие его"(Коран 51:47)
Упомянутое в аяте слово небо(в ар. السماء) во многих аятах Корана употребляется для обозначения космоса или вселенной..." Конечно же никакой астрономии не было, никакой античной науки тоже, никакой науки до Корана быть не могло. Касаемо того, что коранические "небо" надо понимать как "вселенная"- это один из примеров, когда Харун натягивает сову на глобус(об этом скажу чуть ниже).
"... Таким образом, выражение аята означает: "Мы воздвигли небо(Вселенную), и ведь мы расширяющие его с силой." Заключение, к которому пришла современная астрономия, полностью соответствует тому, что было ниспослано в Коране".
А теперь самое время обратиться к тафсирам. Ибн Касир: "Всевышний Аллах говорит о сотворении высшего и нижнего миров. ( وَٱلسّمَآءَ بـَنـَيـْنَـٰهَا ) «И небо Мы воздвигли...», — т.е. сделали его высоким сводом, (بِأَيـْيْدٍ ) «... мощью», — т.е. силой (могуществом), как истолковали Ибн ‘Аббас, Муджахид, Катада, ас-Саури и другие. ( وَإِنّا لَمُوسِ عُونَ ) «и поистине, Мы – расширители», — т.е. расширяем его за края, устроив его без (видимых) опор."
Ас-Саади: "Мы сотворили небо прекрасным, совершенным творением, сделали его сводом для вашей земной обители и расширяем его за края и концы. Аллах увеличивает не только небеса, но и богатства Своих рабов. Ни одно пресмыкающееся в бескрайней пустыне, ни одна рыба в бездонной пучине, ни одна живая тварь на небесах и на земле не остается без заботы и внимания Всевышнего Аллаха, Который обеспечивает все Свои творения пропитанием, достаточным для их существования. Пречист Тот, Чья щедрость объемлет все сущее! Благословен Тот, Чья милость осеняет всякую тварь".
То есть, если говорить без лукавства, то речь тут идёт не о Вселенной, а об объекте более известном как небосвод. И этот небосвод, а не Вселенная, расширяется за края Земли (откуда у круглой Земли края?). Исходя из тафсиров мы понимаем, что никакого великолепного научного прорыва нет. Даже отметим толкование Ас-Саади, ведь этот человек жил в ХХ веке, тем не менее тоже не утверждает о том, что "небо" в аяте надо читать как "Вселенная". У него в толковании тоже небосвод расширяется за края и концы. И ещё в пользу того, что небо надо читать именно как небосвод процитируем аяты, о которых Харун добросовестно умалчивает: "Он создал семь небес одно над другим. В творении Милостивого ты не увидишь никакой несообразности. Взгляни еще раз. Видишь ли ты какую-нибудь трещину?" (Коран 67:3).
Итак, во-первых, надо ли читать 7 небес, как 7 вселенных? Во-вторых, могут ли быть трещины в пространстве вселенной или все же речь идёт о твердых небосводах? Речь все же идёт о небосводах. Если товарищи мусульмане скажут, что я не так понял, и что читать переводы Корана нельзя, надо читать тафсиры, то обратимся к тафсирам.
Ибн Касир: "Затем Аллах сказал: ( ٱلَّذِى خَلَقَ سَبْعَ سَمَـٰوَٰتٍ طِبَاقًا ) — «Который создал семь небес рядами» т.е. слоями одно над другим. И вопрос соединены они между собой, как сказано, что они возвышаются одно над другим, или же они отделены друг от друга и между ними есть пустота? По этому поводу есть два мнения, но более верное мнение второе. Как указывает на это хадис о вознесении (имеется в виду история вознесения пророка на небеса, в которой рассказывается, как в каждом небе есть ворота, через которые пророк попадал на соответствующее небо и далее поднимался на последующее).
Ты не увидишь в творении Милостивого никакой несоразмерности» ( مَّا تَرَىٰ فِى خَلْقِ ٱلرَّحْمَـٰنِ مِن تَفَـٰوُتٍ ) т.е. в нем нет никакого противоречия, дисгармонии, дефекта или изъяна. Поэтому далее сказано: ( فَٱرْجِعِ ٱلْبَصَرَ هَلْ تَرَىٰ مِن فُطُورٍ ) — «Обрати же свой взор. Видишь ли ты какую-нибудь трещину?» То есть: «Посмотри на небо и задумайся о нем. Видишь ли ты в нем какой-нибудь изъян, недостаток или трещину?» Ибн 'Аббас и Муджахид, Ад-Даххак, Саури и другие прокомментировали слова Аллаха: ( هَلْ تَرَىٰ مِن فُطُورٍ ) — «"Видишь ли ты какую-нибудь трещину?", (футуур) т.е. трещины». Судди истолковал: «Пробоину». Катада сказал: «О, сын Адама, видишь ли ты какие-нибудь пустоты в нем?» То есть речь в комментарии тоже идёт о слоях, а значит о небосводах. Для дополнительного подтверждения процитируем Ас-Саади: "Аллах создал семь сводов небесных один над другим, придав им прекрасный и совершенный облик. В этом творении ты не увидишь какой-либо несообразности, то есть изъяна или недостатка. А если творение лишено недостатков, то оно обретает всестороннее совершенство и красоту. Вот почему небеса прекрасны во всех отношениях. Прекрасны их цвет, облик, вышина и расположенные в них солнце и яркие звезды, подвижные и неподвижные планеты. Людям хорошо известно о совершенстве, с которым сотворены небеса, и поэтому Всевышний Аллах повелел почаще смотреть на них и размышлять над их необъятностью. О человек! Вглядись в небеса и ты не найдешь в них недостатка." Напомню, Абдуррахман Ас-Саади жил в Аравии в 20 веке.
И ещё один аят в пользу небосвода: "Воистину, Мы украсили ближайшее небо светильниками и установили их для метания в дьяволов. Мы приготовили для них мучения в Пламени." (Коран 67:5). Звёзды украшают самое первое небо, то есть самый нижний свод и звёзды нужны для того, чтобы ангелы метали их в дьяволов, пытающихся пролезть на первое небо или подслушать разговоры ангелов о небесных тайнах. Вполне характерная картина мира для жителя арабской пустыни 7 века. При этом вспомните, что уже в богопротивной древней Греции путем простых наблюдений установили, что Земля круглая, и вспомните, что никакой астрономии, как утверждает Яхья у них тоже не было. Очень интересно, как будет выкручиваться Харун в теме о метеорах и звёздах, да и затронет ли эту тему, упомянет ли аяты указанные мной тут... Будем посмотреть. И в подтверждение моего умозаключения исходящего из процитированного аята процитируем Ибн Касира, как человека по времени более ближнего к пророку, чем мы все: "После того как Аллах опроверг наличие какого-либо изъяна в создании небес, Он говорит о его совершенстве и красоте: ( وَلَقَدْ زَيَّنَّا ٱلسَّمَآءَ ٱلدُّنْيَا بِمَصَـٰبِيحَ ) — «И вот уже Мы украсили ближайшее небо светильниками», т.е. движущимися и неподвижными планетами.
Аллах сказал: ( وَجَعَلْنَـٰهَا رُجُوماً لِّلشَّيَـٰطِينِ ) — « и сделали их побиением для дьяволов», «их» значит не сами светильники, а нечто похожее на них, поскольку планеты, которые находятся на небе, как таковые не служат орудием для метания. Вместо них используются метеоры, открепившиеся от планет. И Аллах лучше знает... (надо отдать должное Ибн Касиру, раз он говорит о метеорах, вероятно был знаком с трудами астрономов своего времени)...Подобно этому Аллах сказал в другом аяте: ( إِنَّا زَيَّنَّا ٱلسَّمَآءَ ٱلدُّنْيَا بِزِينَةٍ ٱلْكَوَٰكِبِ وَحِفْظاً مِّن كُلِّ شَيْطَـٰنٍ مَّارِدٍ لاَّ يَسَّمَّعُونَ إِلَىٰ ٱلْمَلإِ ٱلأَعْلَىٰ وَيُقْذَفُونَ مِن كُلِّ جَانِبٍ دُحُوراً وَلَهُمْ عَذابٌ وَاصِبٌ إِلاَّ مَنْ خَطِفَ ٱلْخَطْفَةَ فَأَتْبَعَهُ شِهَابٌ ثَاقِبٌ ) « Мы украсили ближайшее небо красотой звезд (или звездами) и оберегаем его от всякого мятежного дьявола. Они не могут прислушаться к высшему сонму, и их забрасывают со всех сторон, чтобы изгнать оттуда. Им уготованы вечные мучения.Но если кто из дьяволов выхватит слово, то за ним последует яркий пылающий огонь» (37:6-10). Катада сказал: «Поистине звезды эти были созданы для трех целей: Аллах создал их как украшение для неба, для метания в дьяволов и в качестве ориентиров. Все те, кто думают по этому поводу иначе, высказывают свое собственное мнение и сильно ошибаются, когда говорят о том, о чем у них нет знания» (передали ибн Абу Хатим и ибн Джарир)." Как-то очень не вяжется вышеописанное с научным прорывом.
А вот Ас-Саади астрономов своего времени не читал: "Речь идет о первом небе, которое люди видят своими очами. Оно украшено звездами, излучающими различные сияния и свечения. Если бы на небе не было звезд, то его свод был бы мрачным и лишенным прелести и очарования. Но Аллах создал звезды, украсил и осветил ими небо, дабы люди могли во мгле ночи найти верный путь на суше и в море. Несмотря на то, что Всевышний в этом аяте отметил только нижнее небо, многие звезды находятся даже выше седьмого неба. Это ни в коей мере не противоречит Корану, потому что небеса прозрачны и даже если звезды не принадлежат первому небу, то их красота все равно достается ему. Звезды также служат для того, чтобы ангелы побивали ими дьяволов, которые пытаются подслушать повеления Господа. Аллах сотворил звезды для охраны небес от дьяволов и не позволяет им донести услышанное на небесах до земли. Таким образом, падучие звезды являются уделом дьяволов в этом мире."
Читаем Харуна далее:
"До начала 20-го века в научном мире господствовало воззрение, что “Вселенная обладает статичной структурой и
существовала извечно”..."
Статическая вселенная - космологическая модель вселенной, согласно которой вселенная пространственно бесконечна(не расширяется и не уменьшается) и временно бесконечна (не имеет начала и конца по времени), была предложена Джордано Бруно и действительно была господствующей теорией в научном мире.
"...Однако исследования, наблюдения и подсчеты, проведенные благодаря современным технологиям, показали, что Вселенная имела точный миг начала и беспрерывно расширяется с момента начала своего существования.
Впервые теоретическое предположение о том, что Вселенная претерпевает постоянное развитие и при этом расширяется, было выдвинуто в начале 20-го века русским физиком Александром Фридманом и бельгийским
астрономом Георгом Леметром на основании проведенных ими расчетов..." Расчеты Фридман вел по уравнениям поля Эйнштейна, который первоначально был сторонником Статической модели вселенной.
"...Это предположение получило свое экспериментальное подтверждение
в 1929 году в США, в обсерватории Маунт Уилсон (штат Калифорния).
Американский астроном Эдвин Хаббл, наблюдая за небесной сферой че-
рез мощный телескоп, обнаружил удивительное явление: звезды и галактики непрерывно удалялись друг от друга.
Данное открытие стало одним из величайших открытий в истории астрономии и поворотным моментом в развитии науки, всколыхнувшим весь
научный мир.
Кроме того, Хаббл заметил, что в зависимости от степени удаления от
Земли звезды испускают свечение, близкое к красному. В соответствии с фундаментальными законами физики, в видимом диапазоне спектра световые лучи, стремящиеся к точке наблюдения, тяготеют к фиолетовой окраске, тогда как спектры лучей, удаляющиеся от наблюдателя, тяготеют к красной окраске. В ходе наблюдений Хаббла выяснилось, что свет звезд тяготеет к красной части спектра. Это означало, что звезды непрерывно удалялись от Земли. Некоторое время спустя Хаббл сделал еще одно важное открытие: звезды и галактики удаляются не только от нас, то есть планеты Земля, но и друг от друга. Единственный вывод, который можно было сделать на основании наблюдений за постоянно удаляющимися друг от друга телами в космосе состоял в том, что Вселенная постоянно расширяется. Этот вывод получил свое дальнейшее подтверждение в последующие несколько лет..." Тут в целом нечего добавить, разве что любое фундаментальное открытие колышет научный мир. И, в соответствии с доказательной базой открытия, учёные либо принимают новую теорию, либо отвергают ее. Суть науки такова, что она основывается на сомнениях, поисках и доказательствах найденного, в отличие от религиозного мышления, как говорится "если научные факты не соответствуют нашей религии - это проблема науки".
"...Следует также упомянуть, что этот
факт был теоретически установлен еще
в начале века величайшим ученым 20-го столетия Альбертом Эйнштейном. Но Эйнштейн, придя к такому заключению, не решился сразу же
заявить о своих предположениях, дабы не идти против тезиса
о “статичной модели Вселенной”, категорически господствовавшей в тот период в научном мире..." Из этих слов можно сделать вывод, что научное сообщество подобно консервативному террористу, готовому убить любого, кто будет высказывать теории противоречащие "генеральной линии партии", то есть если будет противоречить материалистическому подходу. Сам Эйнштейн, как уже упоминалось выше был сторонником Статической модели Вселенной. И он же первоначально к своим уравнениям Общей теории относительности, добавил космологическую константу, чтобы модель Вселенной описанная его уравнением была статичной. Эйнштейн сам же, без давления со стороны научной общественности, на основании предоставленных ему расчетов и научных данных отказался от своей модели Вселенной, как и любой нормальный деятель науки.
"...Эйнштейн позднее признал это обстоятельство как “самую большую ошибку в своей жизни”..."
Эйнштейн признал своей самой большой ошибкой именно свою приверженность к Статической модели, а вовсе не то, что он "не решался открыть свою теорию". Зачем Харун так разворачивает факты? Возможно, чтобы нарисовать нам образ научного сообщества, которое несмотря на "доказательства существования Бога" продвигает материалистическую точку зрения. Дело в том, что до тех пор пока не будет прямого доказательства существования бога или божеств, что, конечно, маловероятно, научные теории не будут содержать в себе ссылки на какое-то невидимое божество, иначе наука скатится в религию. Так ещё и сам Эйнштейн не был верующим, и как-то после принятия им модели расширяющейся вселенной не стал верить в бога.
"...Этот научный факт, изменивший весь ход развития науки, был сообщен в Коране еще 14 веков тому назад, что доказывает нам: Коран есть
слово Всевышнего Господа – Творца нашей Вселенной и Повелителя всего сущего в мире." Как мы поняли из приведенных тафсиров, речь идёт не о расширении Вселенной, а о расширении небосвода за края Земли. Так что, товарищи, заявления о научном открытии в Коране за 14 веков до самого открытия придётся отложить. Будем надеяться, что найдем далее.
P.s.: Жирным текстом выделены цитаты из книги Харуна Яхьи, курсивом цитаты из Корана. Жирный текст после приписки"Ибн Касир"или "Ас-Саади" - цитата из тафсира Ибн Касира или Ас-Саади, соответственно.
Пожалуй, прежде чем начать разбор книги Харуна Яхьи "Чудеса Корана", процитирую пару-тройку строк из введения.
"Уникальный язык и стиль Корана в высшей степени ясен и доступен пониманию каждого человека. Он в равной степени был доступен как народам прошлого, так и людям, живущим на земле сейчас". С этим высказыванием можно поспорить.
Во-первых, чтобы понимать о чём речь, необходимо знать арабский, ведь многие религиозные деятели скажут вам, что Коран дословно переводить нельзя.
Во-вторых, если Коран доступен для понимания каждого, то зачем алимы(богословы, дословно "учёные"), писали тафсиры, то есть комментарии аятов Корана, объясняющие как правильно понимать смысл прочитанного? Причем большая часть тафсиров написана в оригинале по-арабски, неужели и знания арабского недостаточно, чтобы понимать "в высшей степени ясный и доступный" текст?
Кстати, о тафсирах, я буду использовать тафсиры Ибн Касира и Ас-Саади(да простят меня суфии за второго, ведь Тафсир аль-Джалалайн духовные издательства никак не переведут), которые доступны на русском, чтобы показать то, как религиозные деятели понимают суть приводимых Харуном аятов. Приоритет естественно принадлежит Ибн Касиру, так как он жил в 14-м веке и его объяснения будут гораздо ближе к представлениям времён происхождения религии Ислам.
"В Коране содержится множество удивительных феноменов, которые доказывают его божественное происхождение: многие уникальные научные факты, сообщенные в Коране 14 веков назад, были открыты и изучены учёными только в наши дни, благодаря технологическим достижениям XX и XXI вв."
К научной составляющей трудов Харуна и аятов, которые он приводит мы и будем усиленно придираться. Сделаем материалистический разбор идеалистического бреда Харуна, и исторического документа, известного как Коран, чтобы показать его соответствие времени и даже некоторую прогрессивность для него. Ну и покажем, что Харун либо добросовестно ошибается, либо нагло врет, я склоняюсь больше ко второму.
"В 7 веке человечество ещё не знало такого понятия, как наука и научные исследования..." тут можно согласиться только с тем, что наука сейчас и тогда - совершенно разные понятия, но утверждение, что наука отсутствовала как таковая - ложь. С древнейших времён имеет место математика и геометрия, которые применялись для построения архитектурных сооружений, звездочеты-астрологи, пускай и в магическом ключе, но тем не менее заложили основы для астрономии, учёные античности поражают своими познаниями, ведь многие истины были постигнуты ими эмпирическим путем. Аристотель, Платон, Пифагор, Евклид и многие другие. Гиппократ "отец медицины", чью символическую клятву приписывают врачам до сих пор. Клавдий Гален живший во 2м веке нашей эры написал труды по анатомии и физиологии, этими трудами в том числе вдохновлялся известный лекарь Исламского мира Авиценна. По сути дела, научный рассвет исламского мира возник не из-за обладания Кораном, как "источником научных знаний", а из-за того, что Халифат расширяясь получил доступ к трудам учёных античности, Индии, Китая и так далее, которые как раз и заложили фундамент для развития науки арабского Востока. Всеми этими трудами вдохновлялись и руководствовались учёные исламского мира. И дополнили их своими знаниями, кстати почерпнутыми не из Корана. Нельзя сказать, что науки тогда не было. Она была, это был один из этапов ее развития. Наука эволюционировала от простого к сложному, она и сегодня развивается, ее эволюция не прекращается, так же как и эволюция всего.
"Знания о Вселенной и природе основывались на языческих представлениях и невежественных вымыслах. К примеру, в те времена среди арабов бытовало представление, что Земля плоская, а небесный свод держится на верхушках высоких гор и не падает благодаря им.
Однако ниспослание Корана и Господний призыв к познанию мира изменило весь ход развития истории человечества. Сообщавшееся в Коране знание о том, что "Аллах - тот, кто воздвиг небеса без опор..."(Коран 13:2), сокрушило примитивные представление арабов о сути мироздания..."
К слову, тут необходимо привести выжимки из тафсиров. Но прежде процитируем весь аят: "Аллах - тот, кто воздвиг небеса без опор, которые бы видели, потом утвердился на троне и подчинил солнце и луну: все течет до определенного предела. Он управляет (Своим) делом, устанавливает ясно знамения, - может быть, вы уверитесь во встрече с вашим Господом!" То есть в аяте идёт речь не об отсутствии опор, как таковых, а об отсутствии видимых опор.
Ас-Саади: "Аллах вознес небеса без опор, которые вы могли бы увидеть..."
Ибн Касир: "Аллах - тот, кто воздвиг небеса без опор, которые бы видели..."
"...Наука, культура, философия и искусство пережили невиданный доселе в истории всплеск развития, фундамент Европейской цивилизации также закладывался на достижениях Исламского мира.
Коран нес людям знание во всех областях науки", но не будем забывать об античных ученых, трудами которых вдохновлялись многие из учёных исламского мира и которые заложили фундамент для науки арабского Востока.
"Давайте вместе рассмотрим некоторые научные феномены Корана в свете знаний, которыми человечество обладает на современном этапе развития" Согласимся, товарищи, беремся за книгу и усиленно читаем.
Вопрос об отношении мышления к бытию неразрывно связан с проблемой истины. Можем ли мы познать действительный мир? Можем ли мы верно отразить его в наших представлениях и понятиях? Большинство философов отвечали: да, можем.
Выход четвёртой части немного затянулся, так что кратко напомню о чём писал в предыдущих.
Об алгоритме творчества Пелевина и начало ученичества Петра у Чапаева во второй
О философии как науке в третьей.
Сюжетно я остановился на возвращении Петра в 1918 год, только он уже не Пётр. Он Петька. А Чапаев – Чапай. Такая трансформация имён говорит о сближении персонажей, ведь раньше они общались на «вы» и вообще не особо доверяли друг другу. События, сблизившие их с Чапаевым и Анной Пётр по большей части забыл, но знает что это был бой на станции Лозовая.
…когда я пришел в себя. Впрочем, я не уверен, что выражение «пришел в себя» вполне подходит. Я с детства ощущал в нем какую-то стыдливую двусмысленность: кто именно пришел? куда пришел? и, что самое занимательное, откуда? — одним словом, сплошное передергивание, как за карточным столом на волжском пароходе. С возрастом я понял, что на самом деле слова «прийти в себя» означают «прийти к другим», потому что именно эти другие с рождения объясняют тебе, какие усилия ты должен проделать над собой, чтобы принять угодную им форму.
Во второй части романа автор начинает выдавать эпичные цитаты одну за одной, без особой привязки к сюжету, в виде абсолютно самостоятельных смысловых единиц.
Но дело не в этом. Я полагаю это выражение не вполне подходящим для описания моего состояния, потому что, очнувшись, я не проснулся полностью, а как бы осознал себя в зыбкой неглубокой дреме, в том знакомом каждому человеку нематериальном мире на границе сна и бодрствования, где все, что есть вокруг, — это мгновенно возникающие и растворяющиеся в сознании видения и мысли, а тот, вокруг которого они возникают, сам по себе начисто отсутствует. Обычно пролетаешь это состояние мгновенно, но я отчего-то застрял в нем на несколько долгих секунд; мои мысли касались главным образом Аристотеля. Они были бессвязными и почти лишенными смысла — этот идеологический прадед большевизма вызывал во мне мало симпатии, но личной ненависти за вчерашнее я не ощущал; видимо, изобретенное им понятие субстанции было недостаточно субстанциональным, чтобы причинить мне серьезный вред. Интересно, что этому в моем полусне имелось убедительнейшее из доказательств: когда бюст разлетелся от удара, выяснилось, что он был пустотелым. Вот если бы меня по голове ударили бюстом Платона, подумал я, то результат был бы куда как серьезнее.
Описание состояния такого полусна важно в контексте правильного понимания субъективного идеализма, к подробнейшему и всестороннему раскрытию которого подходит роман. Можно сказать, что в этом абзаце написана завязка основной смысловой части книги.
Также следует отметить, что единственным философом, которого Пелевин хоть как-то уважает является Платон, чьи идеи лежат в основе того самого субъективного идеализма. Противопоставление Аристотеля и Платона в виде гипсовых бюстов (судя по снимкам из википедии это почти одно и то же лицо) отсылает нас к разнице в идеях этих античных философов. Среди «субстанции» Аристотеля и «сущности» Платона автор полагает более весомой последнюю.
Далее мы видим как рядом с раненым Петром сидит Анна, читающая книгу Гамсуна, популярного в те времена писателя, как в мире, так и в России. О своем творчестве Гамсун писал так: «Как современный психолог, я должен осветить и исследовать душу. Я должен исследовать её вдоль и поперек, со всех точек зрения, проникнуть в самые тайные глубины».
Дальше идёт описание прошедших событий: Пётр стал командующим эскадроном, получил наградную шашку, денщика и до сих пор находится у Анны во френдзоне. А также узнаёт, что их полк стоит лагерем в некоем городе, а на улице наступило лето, тогда как сцена в поезде происходила весной. Ну и саквояж Фон Эрнена с банкой кокаина никуда не делся. Более того, в него добавились бинокль и записная книжка.
Кроме того, я обнаружил в саквояже маленький бинокль и записную книжку, на треть исписанную, без всяких сомнений, моей рукой. Большая часть заметок была мне совершенно непонятна — они касались лошадей, сена и людей, чьи имена мне ничего не говорили. Но, кроме этого, мне попались на глаза несколько фраз, весьма похожих на те, что я имею обыкновение записывать:
«Христианство и др. религ. можно рассматривать как совокупность разноудаленных объектов, излуч. опред. энерг. Как ослепительно сияет фигура распятого Бога! И как глупо называть хр. примитивной системой! Если вдуматься, в революцию Россию вверг не Распутин, а его убийство».
И еще, двумя страницами ниже:
«В жизни все „успехи“ нужно соотносить с тем интервалом времени, на котором они достигаются; если этот интервал чрезмерно долог, то большинство достижений оказываются обессмысленными в большей или меньшей степени; любое из достижений (во всяком случае, практических) оказывается равным нулю, если отнести его к длине всей жизни, потому что после смерти не имеет значения ничего. Не забыть про надпись на потолке».
Эти записи – очень тонкая шутка Пелевина над характерной формой восточных «шлоков». Это название на санскрите, означает короткую (относительно) запись, передающую глубокий смысл. Аналог христианских притч, только без действующих лиц и описаний природы. Трактовать такие записи можно как угодно, вплоть до противоположного смысла.
Вскоре после обнаружения записной книжки Пётр технично разводит Анну на свидание в ресторане, что ещё делать кавалеристу и пулемётчице на войне? Впрочем, единственная боевая сцена всего романа произойдёт именно в этом ресторане, так что, можно сказать, они идут на войну.
— Скажите, Анна, — спросил я, — а что это за офицеры за соседним столом? Какая вообще власть в этом городе?Похоже на символ Инь-Янь, вроде как он чёрный, но в нём есть белое, или наоборот белый, но есть чёрное. Главное здесь то, что Анна предлагает быть нейтральным, что позже всплывёт в гораздо более жёсткой форме.
— Вообще-то, — сказала Анна, — город занят красными, но в нем есть и белые. Или можно сказать, что он занят белыми, но в нем есть и красные. Так что одеваться лучше нейтрально. Примерно как мы сейчас.
Первый офицер закрыл глаза и несколько секунд молчал. Потом вдруг сказал:Унгерн. Наверное самый страшный персонаж гражданской войны, далеко не каждой дивизии СС позже удастся сравняться с ним в зверствах и изобретательности. Воевал на своей собственной стороне с бандой монголов, как сам утверждал – за величие Монголии. Не жалел ни чужих, ни своих, оставил после себя множество баек о пытках пленников и провинившихся, далеко не все из которых – ложь.
— Говорят, в городе недавно видели барона Юнгерна. Он ехал на лошади, в красном халате с золотым крестом на груди, и никого не боялся…
А у Пелевина он – ещё один Будда, духовный учитель и страж валгаллы. Вообще такое переосмысление исторических личностей часто встречается в творчестве автора, особенно ярко в s.n.u.f.f. где был антихрист, и его символ – спастика (свастика, три из четырёх концов которой такие же как у нацистов, а четвёртый продолжается косой линией, пересекающей нижнюю линию на манер православного креста с перекладиной. Название также обыгрывает название православного креста «спас»).
Дальше идёт сцена, в которой Анна и Пётр разговаривают, ссорятся, обливают друг друга шампанским, Пётр за свои сомнения в реальности мира получает вызов на дуэль, всё это написано с отличным юмором, и максимально накаляет обстановку перед эпичным появлением Котовского:
— Вы слышали про русскую рулетку, господа? — спросил он. — Ну!Крупье в русской рулетке! Это успокаивает белогвардейских офицеров, и они уходят прочь. А вместе с ними уходит и накал ситуации, и юмор. Собственно, это и была единственная сцена войны в романе. Зато появляются «рысаки», а точнее повозка, запряжённая рысаками. Анна тут же просит покатать её на повозке, и после краткого знакомства Котовского с Петром, они уезжают, упомянув, однако, в разговоре «глиняный пулемёт».
— Слышали, — ответил офицер с багровым лицом.
— Можете считать, что сейчас вы оба в нее играете, а я являюсь чем-то вроде крупье.
На многозначительной отсылке я завершаю вторую часть разбора творчества Пелевина, подписывайтесь чтобы не пропустить следующие!
В прошлой серии разбора я остановился перед очень странным моментом книги, в котором повествование почти полностью теряет логику и нарушает все мотивации, так как главенство берёт не основной сюжет, а отсылки и символы, которые раньше его лишь дополняли.
— Фурманов, — сказал я.Персонажи старательно игнорируют существование Фурманова и его полка. Чтобы окончательно утвердить их как воплощение зла, негативного опыта, который надо отбросить, Чапаев отцепит их от поезда. Этот эпизод лучше разбирать с конца, потому что в хронологическом порядке всё абсолютно не логично.
— Простите, Петр, но вы уже второй раз за сегодня произносите эту фамилию. Кто такой Фурманов?
— Господин с цепкими глазами, — сказал я, — который выступал перед ткачами после меня.
Анна вдруг хлопнула в ладоши.
[Пётр - Чапаеву] человек чем-то похож на этот поезд. Он точно так же обречен вечно тащить за собой из прошлого цепь темных, страшных, неизвестно от кого доставшихся в наследство вагонов. А бессмысленный грохот этой случайной сцепки надежд, мнений и страхов он называет своей жизнью. И нет никакого способа избегнуть этой судьбы.
Метафора не новая для автора, за три года до этого романа он написал «Жёлтую стрелу». После этой фразы Петра Чапаев отцепляет вагоны, что планировал сделать с самого начала сцены в поезде, уточняя что это – способ избегнуть той судьбы, о которой говорил Пётр.
За дверью оказалась небольшое огражденное пространство под навесом, наподобие задней площадки трамвая, а дальше темнела тяжелая туша следующего вагона — никакого перехода туда не было, так что оставалось неясным, как именно Чапаев собирается нанести визит своим новым бойцам.
Чтобы уж точно каждый понял, что ткачи – не простые солдаты, а демоны, автор уточняет это в исполняемой ими песне.
— Странно, — сказал я, — почему они поют, что они кузнецы, если они ткачи? И почему Молох — их дух?Всё это – некая мистерия, ритуал. Сцена в поезде заканчивается вскоре после отцепления вагонов, а Чапаев начинает обучать Петра, но автор по какой-то причине хочет, чтобы его обучение происходило в декорациях военного лагеря под городом, а не в дороге, поэтому Пётр теряет память. Возможно, это отсылка к буддистскому догмату, согласно которому мы почти ничему не учимся в текущей жизни, а приобретаемые знания и опыт есть осмысление опыта прошлых жизней. Таким образом Пётр будет не учиться у гуру напрямую, а вспоминать прошлый опыт, а возможно автору просто не нравится формат «роуд стори», или всё это и что-то ещё.
— Не Молох, а молот, — сказала Анна.
— Молот? — переспросил я. — А, ну разумеется
В следующей сцене Пётр опять оказывается в психушке, где знакомится с соседями по палате. Это уже появлявшийся в кадре контуженый материалист Мария (мужское имя), объективный идеалист Володин, и солипсист Сердюк. Последний введён в роман чтобы показать, что субъективный идеализм не равно солипсизм, и как ответ на критику идей С.И. Также Пётр знакомится с событиями, которые происходили с ним в мире 1918 года, и которые он забыл. А именно с нарисованной его собственной рукой чёрно – белой картиной «бой на станции Лозовая» где, как выяснится позже, он командовал конным эскадроном в армии Чапаева, и по итогам боя получил наградную саблю. Именно в этом эпизоде впервые появляется фамилия Петра: Пустота.
Далее приведу 2 цитаты из разных мест текста, которые имеют особое значение, но не для сюжета.
Досчитав до тридцати пяти (непонятно, почему именно до тридцати пяти — в моей жизни ничего никогда не было связано с этим числом), я выскочил в коридор и неслышно побежал к своей палате.
//
Сев в углу, он обвязал вокруг головы желтую ленту, которая, видимо, должна была …
У Пелевина есть пунктик по части жёлтого цвета, что проявляется в его текстах очень часто. В этой цитате встречается число 35, и я бы назвал это отсылкой к роману «Числа», если бы он не вышел на 7 лет позже Чапаева и Пустоты. Связь между этим маленьким эпизодом и более поздним романом определённо есть, но мы никогда не узнаем какая.
В ходе общения Петра с товарищами по палате автор начинает раскрывать первые идеи субъективного идеализма, так же поясняя что у него есть общие моменты с объективным:
— Я знаете о чем подумал… Вот говорят — трагедия художника, трагедия художника. А почему именно художника? Как-то нечестно. Понимаете, в чем дело, — художники все-таки заметные фигуры, и поэтому происходящие с ними беды делаются известными и попадают на всеобщее обозрение. А разве вспомнят о каком-нибудь, ну скажем, о машинисте поезда? Как бы трагична ни была его жизнь?Вот, например, верховенство сознания над всем остальным. Впрочем, любая трагедия происходит исключительно в сознании, так как трагедия — это оценочное суждение, а не что-то объективное. Объективна, например, смерть, а является ли эта смерть трагедией – определяют наблюдающие факт смерти.
— Вы, Петр, вообще не с того бока заходите, — сказал Володин.
— Как это?
— Вы понятия путаете. Трагедия происходит не с художником и не с машинистом поезда, а в уме художника или машиниста поезда.
— Простите?
— Прощаю, прощаю, — промурлыкал Володин и склонился над своим планшетом.
Далее Пётр спрашивает Сердюка, сдвинутого на восточной культуре и Японии солипсиста, как он попал в психушку.
Лежал я себе в одном подвале на Нагорном шоссе. Причем по совершенно личным и очень важным обстоятельствам лежал, в полном мучительном сознании. А тут мент с фонарем и автоматом. Документы спрашивает. Ну, я предъявил. Он, понятно, денег попросил. Я ему дал все что было — тысяч двадцать. Так он деньги взял, а все мнется, не уйдет никак. Мне бы к стене повернуться и про него забыть, так нет — в разговор с ним полез. Что это ты, говорю, на меня зенки вылупил, или тебе наверху бандитов мало? А мент попался разговорчивый — потом оказалось, философский факультет кончал.
Мимо дома философов Пелевин без шуток не ходит, и каждое упоминание их в тексте сопровождается изобретательными оскорблениями по заветам персонажа известной матерной частушки.
Почему, говорит, их там много. Только они порядка не нарушают. Я его спрашиваю — это как? Вот так, говорит. Нормальный бандит, он что? Смотришь на него и видишь, что он только и думает, как бы ему кого убить и ограбить. Тот, кого ограбили, говорит он дальше, тоже порядка не нарушает. Лежит себе с проломленным черепом и думает — такие дела, ограбили. А ты вот лежишь — это он мне говорит, — и видно, что ты что-то такое думаешь… Как будто ты во все, что вокруг, не веришь. Или сомневаешься.Вот такой философ.
Я ему возьми и скажи: а может, я действительно сомневаюсь. Говорили же восточные мудрецы, что мир — это иллюзия. Про восточных мудрецов я, понятно, так сказал, чтоб на его уровне было. Примитивно. Тут он покраснел даже и говорит: это что же получается? Я в университете диплом по Гегелю писал, а теперь хожу тут с автоматом, а ты чего-то там прочитал в «Науке и религии» и думаешь, что можешь залезть в подвал и в реальности мира сомневаться? Короче, слово за слово, сначала к ним, а потом сюда.Диплом по создателю «диалектической логики» Гегелю, столпу материализма. На самом деле нет, Гегель не был материалистом, но говорить об этом в советском союзе было никак нельзя, так как Гегеля дичайше котировали Маркс и Ленин. Не могут же два таких крутых материалиста ошибаться? А вообще, Сердюк введён в повествование именно как ответ на критику идеи бессмысленности и нереальности мира – мол, раз всё нереально и бессмысленно – иди залезь в подвал и сиди там у стеночки. Пелевин как бы говорит такому критику: «А может и пойду, и сидеть буду, только ты ведь и туда придёшь меня терроризировать!». Это во-первых. Во-вторых – такая позиция не близка протагонисту, т.е. Петру, который в своей ипостаси пациента психушки символизирует субъективный идеализм.
— А я бы тех, — неожиданно вмешался Мария, — кто в реальности мира сомневается, вообще бы судил. Им не в сумасшедшем доме место, а в тюрьме. Или еще хуже где.Вовчика Ницшеанца в Поколении Пэ замочат чеченцы на стрелке.
— Это почему? — спросил Сердюк.
— Объяснить? — недружелюбно спросил Мария. — Ну пойди сюда, объясню.
Встав со своего места возле двери, он подошел к окну, дождался Сердюка и показал мускулистой рукой наружу.
— Вон видишь, «Мерседес-600» стоит?
— Вижу, — сказал Сердюк.
— Тоже, скажешь, иллюзия?
— Вполне вероятно.
— Знаешь, кто на этой иллюзии ездит? Коммерческий директор нашего дурдома. Зовут его Вовчик Малой, а кликуха у него Ницшеанец. Ты его видел?
— Видел.А о том, является ли машина, на которой ездит бандит иллюзией подробно рассказано в «Числах», кстати я даже делал на этот эпизод разбор
— Что о нем думаешь?
— Ясное дело, бандит.
— Так ты подумай — этот бандит, может быть, десять человек убил, чтобы такую машину себе купить. Так что же, эти десять человек зря жизни свои отдали, если это иллюзия? Что молчишь?
если ты отсюда выйти когда-нибудь хочешь, надо газеты читать и эмоции при этом испытывать. А не в реальности мира сомневаться. Это при советской власти мы жили среди иллюзий. А сейчас мир стал реален и познаваем. Понял?
Разумеется персонажу, произносящему эти слова не известно, что в Советском Союзе всё строилось на идеях материализма, так что тут получается особо тонкая интеллектуальная шутка. Но в этой фразе звучит не одна серьёзная ошибка, а две: мир стал «реален и познаваем» не сейчас, а во времена Аристотеля, который и заложил базис современной научной теории – разделение мира на области, каждую из которых изучает своя наука, а вместе они – система научных знаний. Аристотель подразумевал, что такая система должна однажды познать мир целиком.
— Не дури, Мария, — сказал Володин. — Тут никаких случайностей не бывает. Ты ведь только что сам все вещи своими именами назвал. Мы почему все в дурке сидим? Нас здесь к реальности вернуть хотят. И Аристотеля этого мы потому именно и рисуем, что это он — реальность с шестисотыми «мерседесами», куда ты, Мария, выписаться хочешь, придумал.Володин начинает объяснять Марии идеи объективного идеализма.
— А что, до него ее не было? — спросил Мария.
— До него не было, — отрезал Володин.
— Это как?
— Не поймешь, — сказал Володин.
— Был главный небесный автомобиль, — сказал Володин, — по сравнению с которым твой шестисотый «мерседес» — говно полное. Этот небесный автомобиль был абсолютно совершенным. И все понятия и образы, относящиеся к автомобильности, содержались в нем одном. А так называемые реальные автомобили, которые ездили по дорогам Древней Греции, считались просто его несовершенными тенями. Как бы проекциями. Понял?«Реально только то, что эти отражения создает». Конечно, во фразе Володина не упоминается бог, но по сути «главный небесный автомобиль» в этом случае является эвфемизмом слова «бог» в значении «идеал». Объективно существующий идеал. Пётр не согласен с такой постановкой вопроса, так как он больше не материалист, и с его точки зрения реально только то, что «эти отражения» воспринимает.
— Понял. Ну и что дальше?
— А дальше Аристотель взял и сказал, что главный небесный автомобиль, конечно, есть. И все земные машины, разумеется, являются просто его искаженными отражениями в тусклом и кривом зеркале бытия. В то время спорить с этим было нельзя. Но кроме первообраза и отражения, сказал Аристотель, есть еще одна вещь. Тот материал, который принимает форму этого автомобиля. Субстанция, обладающая самосуществованием. Железо, как ты выразился. И вот эта субстанция и сделала мир реальным. С нее вся эта ебаная рыночная экономика и началась. Потому что до этого все вещи на земле были просто отражениями, а какая реальность, скажи мне, может быть у отражения? Реально только то, что эти отражения создает.
— Ну знаете, — заметил я тихо, — это еще большой вопрос.
Володин проигнорировал мои слова.
— Понятно? — спросил он Марию.
— Понятно, — ответил Мария.
— Что тебе понятно?
— Понятно, что ты псих в натуре. Какие же в Древней Греции могли быть автомобили?
— Фу, — сказал Володин. — Как это мелко и безошибочно. Тебя так и правда скоро выпишут.
Вот с материалистами и фанатами научной теории всегда так, пытаешься объяснить свою мысль на примерах им близких, ими самими введённых, а они в ответ:
Докапываются до слов, неточности аналогий и метафор и вообще до чего угодно.
— Дай-то Бог, — сказал Мария.Традиционно, единственным верующим оказывается материалист, который хочет чтобы бог ему подкинул какую-нибудь вкусняшку.
Сердюк поднял голову и внимательно посмотрел на Марию.
— Ты, Мария, — сказал он, — сильно за последнее время ссучился, вот что. В духовном смысле.
— Неужели ты не понимаешь, что у вас с Арнольдом любовь только здесь может быть?
…а когда я увидел его [Арнольда Шварценеггера] опять, он уже был, страшно сказать, беременным — видимо, встреча с Марией не прошла для него даром.
Самое время разобрать арку отношений Арнольда и Марии. До выхода «Тайных видов на гору Фудзи» беременный Арнольд был просто отсылкой к соответствующему фильму 1994 года, но оказывается, у них и правда родился сын Жизелло, алхимическая женщина, рождённая в алхимическом браке, что бы ни означало здесь слово «алхимический». Что характерно – считающего себя женщиной Марию держат в психушке, а Жизелло – Жизель не только считают нормальным, но ещё и дают вещать на широкую аудиторию.
Помнится феминистки нападали на «тайные виды», но, как всегда, не с того конца.
Конец третьей серии разбора творчества Пелевина, подписывайтесь чтобы не пропустить следующие! Всех с наступающим 2020, увидимся в новом году :)
После небольшого перерыва возвращаемся к разбору книги, раскрывающей идеи субъективного идеализма таким образом, что у читателя не возникает желание покрутить пальцем у виска или запостить «нихуя не понял, но очень интересно»
В предыдущей серии я остановился на появлении в сюжете Василия Ивановича Чапаева.
— Кто вы такой? — спросил я.
— Моя фамилия Чапаев, — ответил незнакомец.
— Она ничего мне не говорит, — сказал я.
— Вот именно поэтому я ей и пользуюсь, — сказал он.
Как автор уточнит в более позднем романе «t», Чапаев и Унгерн (Юнгерн, появится позднее) – члены одной околобуддистской секты, а вовсе не генерал красной армии и монгольский военачальник соответственно. Этот диалог обозначает Чапаева как неизвестную личность, носящую псевдоним. Кто он такой на самом деле не будет ясно до самого конца книги, да и по окончании мы получим всего лишь намёк. Так же это является отсылкой к параноидальной анонимности Кастанеды.
После знакомства Чапаев предлагает Петру присоединиться к нему за фортепьяно, чтобы сыграть участок, написанный для четырёх рук. Символическое значение этого эпизода – испытание Петра на пригодность стать учеником гуру: не смог бы сыграть – не стал бы. Такие испытания обязаны проводить все уважающие себя гуру, вот и Чапаев не нарушает традиции. Также это объясняет саму потребность в ученике – Чапаев считает, что некоторые моменты духовного пути невозможно пройти в одиночку.
— Бесподобно, — сказал он [Чапаев]. — Я никогда не понимал, зачем Богу было являться людям в безобразном человеческом теле. По-моему, гораздо более подходящей формой была бы совершенная мелодия — такая, которую можно было бы слушать и слушать без конца.
В очередной раз указывается иррациональность материалистической веры в бога, требующей от него материального воплощения. В то же время, не смотря на полное отрицание бога в церковном понимании, Чапаев признаёт заслуги Иисуса Христа. Примерно так же поступают основные восточные конфессии - буддизм, кришнаизм, дао. Ни одно из этих течений не наяривают на святую троицу, но все уважают Христа.
— Но как вы вошли в квартиру?Пётр продолжает воспринимать всё как материалист, и будет делать это ещё очень много раз. Больше я не буду заострять на этом внимания до момента, с которого начнётся перестройка восприятия этого персонажа.
— Я пытался звонить, — сказал он, — но звонок, видимо, не работает. А ключи торчали из двери. Я увидел, что вы спите, и решил подождать.
— Понятно, — сказал я.
На самом деле ничего понятно мне не было. Как он узнал, где я? К кому он вообще пришел — ко мне или к фон Эрнену? Кто он и чего он хочет? И почему — именно это мучило меня невыносимо — почему он играл эту проклятую фугу?
— У вас много вещей?
— Только это, — сказал я, кивая на саквояж.
— Отлично. Я сегодня же распоряжусь поставить вас на довольствие при штабном вагоне.
Саквояж будет иметь очень большое символическое значение. Во-первых, в этом саквояже ничего, кроме кокаина, нет. То есть что-то ещё лежит, но упоминаться будет только он. В отличии от Кастанеды с его грибами и мескалином, Пётр не будет этот кокаин употреблять. Да и вообще в книгах Пелевина ни один персонаж первого плана не употребляет наркотиков, и даже не напивается алкоголем. Короче, такого зожника как Пелевин ещё поискать.
*Вавилен Татарский – исключение из этого правила, так как он, в отличии от остальных главных героев отрицательный, а не положительный персонаж, и вообще «поколение пэ» (настаиваю на таком прочтении) это история падения моральных ценностей общества, показанная через падение одной личности, в той мере, в какой автор вообще признаёт любые моральные ценности.
— Ребята! — надсаживая голос, крикнул он. — Собрались вы тут сами знаете на што. Неча тут смозоливать. Всего навидаетесь, все испытаете. Нешто можно без этого? А? На фронт приедешь — живо сенькину мать куснешь. А што думал — там тебе не в лукошке кататься…Всё это речь Чапаева. Совершенно не похоже на его прошлую манеру разговора. И вот как он это комментирует:
— Только бы дело свое не посрамить — то-то оно, дело-то!.. Как есть одному без другого никак не устоять… А ежели у вас кисель пойдет — какая она будет война?… Надо, значит, идти — вот и весь сказ, такая моя командирская зарука… А сейчас комиссар говорить будет.
— Кстати, не объясните ли вы, что такое зарука?Один из важнейших моментов книги. Что на самом деле произошло: Чапаев влез в сознание толпы, взял оттуда слова и сказал их. Да, в этом романе он немного волшебник, и это уже не первое чудо, явленное им Петру.
— Как? — наморщился Чапаев.
— Зарука, — повторил я.
— Где это вы услыхали?
— Если я не ошибаюсь, вы сами только что говорили с трибуны о своей командирской заруке.
— А, — улыбнулся Чапаев, — вот вы о чем. Знаете, Петр, когда приходится говорить с массой, совершенно не важно, понимаешь ли сам произносимые слова. Важно, чтобы их понимали другие. Нужно просто отразить ожидания толпы. Некоторые достигают этого, изучая язык, на котором говорит масса, а я предпочитаю действовать напрямую. Так что если вы хотите узнать, что такое «зарука», вам надо спрашивать не у меня, а у тех, кто стоит сейчас на площади.
Мне показалось, что я понимаю, о чем он говорит. Уже давно я пришел к очень близким выводам, только они касались разговоров об искусстве, всегда угнетавших меня своим однообразием и бесцельностью. Будучи вынужден по роду своих занятий встречаться со множеством тяжелых идиотов из литературных кругов, я развил в себе способность участвовать в их беседах, не особо вдумываясь в то, о чем идет речь, но свободно жонглируя нелепыми словами вроде «реализма», «теургии» или даже «теософического кокса». В терминологии Чапаева это означало изучить язык, на котором говорит масса. А сам он, как я понял, даже не утруждал себя знанием слов, которые произносил. Было, правда, неясно, как он этого достигает.
Для автора весьма характерно объяснить одну и ту же мысль дважды, но эта тема получила десятки объяснений и раскрытий в разных книгах. Так, в одной из рецензий на Айфак 10 я даже читал фразу наподобие «Наконец то Пелевин объяснил всем, что он не более чем литературный алгоритм». Ранее, в «Священной книге оборотня» главная героиня лиса действовала точно так же, только не называла себя алгоритмом, а просто повторяла за другими персонажами фразы, немного изменяя и дополняя их под ситуацию. Но это всегда было «говорить на языке массы». По сути, именно в этом отличие Пелевина от всяких философов, особенно французских (коим регулярно достаются тонкие шпильки в текстах автора). Там, где Фуко даже не попытался бы что-то конкретизировать и уточнить, Пелевин разжуёт всё на жизненном примере без оглядки на хронометраж.
Вернёмся к роману. В тексте появляется второй комиссар Чапаева, а точнее – комиссар полка ивановских ткачей, переданного под командование генерала, у которого уже был свой комиссар – Пётр. И зовут этого комиссара Фурманов. Судьба его исторического прототипа весьма трагична. Чапаев сначала увёл у него жену (как минимум попытался) а потом, когда комиссар Дмитрий Фурманов не смотря на любовный треугольник, написал о нём как о герое, слава досталась именно Чапаеву, а о Фурманове даже ни одного анекдота нет. В романе Пелевина Фурманов символизирует нечто всеразрушающее, демоническое, а именно полк тех самых ткачей. Появляясь в сцене отбытия Чапаева на фронт он пропадает из кадра до финала, вместе со своим демоническим полком, однако даже в этой сцене пугает Петра до дрожи.
— Мне не понравился их комиссар, — сказал я, — этот Фурманов. В будущем мы можем не сработаться.Далее в романе появляется Анна, оператор глиняного пулемёта. Романтическая линия между ней и Петром просто неизбежна с самых первых слов. Но разворачиваться она будет постепенно, как и лента глиняного пулемёта.
— Я хочу поднять тост, — сказал Чапаев, остановив на мне свои гипнотические глаза, — за то страшное время, в которое нам довелось родиться и жить, и за всех тех, кто даже в эти дни не перестает стремиться к свободе.
Как известно все революции происходят во имя свободы. Но Чапаев говорит вовсе не о той свободе, которая тусуется с равенством и братством по умам падких на лозунги людей. Он говорит о свободе сознания. Настоящей свободе мысли. Казалось бы, внутри, наедине с собой, можно думать о чём угодно, и никто не может запретить, ограничить мысль! Ничего подобного. Даже сейчас, лишь немногие из вас способны подумать о том, что бог умер, а ведь Ницше написал об этом больше 150 лет назад. Тут важно даже не то, прав ли Ницше (конечно не прав, ибо о что мертво умереть не может © Дж. Мартин) а то, можете ли вы для себя поднять этот вопрос и для себя же дать на него ответ. Если можете, то это примерно равносильно взгляду в направлении свободы мысли.
На этой позитивной ноте я завершаю вторую часть разбора творчества Пелевина, подписывайтесь чтобы не пропустить следующие!