Gabriel Knight: Sins of the Fathers (часть 2)
День 2
Ночью кошмар повторяется, и утром Габриэль встаёт с постели совсем измученный. Грейс уже ждёт его на рабочем месте, наполнив магазин ароматом заботливо приготовленного кофе. Пока он спал, Грейс узнала, где живёт Малия Гедди. Оказывается, что на озере у неё что-то вроде летнего домика, а основное место её жительства - роскошный особняк в Садовом районе.
Теперь уже и Грейс намекает Габриэлю, что это не его поля ягодка. Гедди владеют тремя больницами и другой недвижимостью в городе, и если у Малии есть ухажёры (а у такой женщины их не может не быть), то страшно представить, какие деньги они могут тратить ей на подарки.
В словах Грейс как будто проглядывают нотки ревности, и Гейб с удовольствием подчёркивает, что Малия действительно невероятно красива и чертовски богата. Закончив разговор таким образом, он погружается в изучение утренней газеты. Его внимание привлекает небольшая статья, посвящённая истории площади Джексона. Там говорится, что при французах она была местом публичных казней: там расстреливали, вешали, даже сажали на кол и колесовали. Просто удивительно, что теперь она стала местом народных гуляний!
Чтобы окончательно проснуться, Гейб решает пойти прогуляться по этой самой площади. Там он случайно знакомится с художником и, пользуясь случаем, показывает ему странные рисунки с мест преступлений. Они выглядят как сектора большого круга, и можно попробовать восстановить общую картину по этим частям. Художник обещает сделать это к завтрашнему дню.
На самом деле всё не так просто. Во-первых, как и в прошлый раз, игрок понятия не имеет, куда идти с этими рисунками. На художника он может наткнуться лишь случайно, бесцельно гуляя по площади Джексона. Вообще, часто ли в видеоиграх вы бесцельно гуляете по уже исхоженным локациям? Думаю, это происходит уже в состоянии "Ааа! Я уже везде побывал, что же делать дальше, может-я-где-то-что-то-пропустил-о-боже-мой". (Не парься, чувак, ты ничего не пропустил, просто над тобой здесь издеваются нарочно!)
Во-вторых, просто так познакомиться с художником не выйдет. Он увлечён своей работой и не особо разговорчив. Так как же быть? Ответ простой: надо ещё больше бродить по уже исхоженным локациям. Ибо лишь когда вы окажетесь в локации с художником второй раз, случится то, что в конечном итоге может привести к знакомству с ним (я прям пока пишу эти строки, понимаю, что игру создавала женщина).
Внезапный порыв ветра сорвёт его рисунок с мольберта и отнесёт к статуе Джексона, которая окружена железной оградой. Габриэль, добрая душа, готов по-человечески помочь, но он не может достать листок, а лезть через забор в центре города как-то неприлично. Для этого ему понадобится мелкий чернокожий парнишка, который сможет пролезть между прутьев ограждения. Вон тот, что исполняет чечётку напротив группы джазменов.
Но и тут всё не так просто. Нельзя просто подойти к мальчику и попросить его помочь. С ним тоже надо знакомиться, как будто бы невзначай. Паренёк-то делом занят, болтать ему неудобно, и он общается в стиле: "Дядя, дай денег или хотя бы что пожрать. А нет - так отвали и не мешай!"
Денег у Гейба нет от слова вообще (типичный герой квестов), а насчёт "пожрать" - рядом скучает торговец хот-догами. Но что бы вы думали? Он так увлёкся чтением книги, что не желает работать. И плевать он хотел на потенциального покупателя. Гейбу приходится буквально уговаривать его продать один хот-дог в обмен на специальный подарочный сертификат из магазинчика редких книг. Наверное, эта сцена задумывалась как очень смешная... Я, конечно, имею в виду разработчика, который смеётся над игроком.
Интересно, как в наши дни смотрелась бы такая сцена: растрёпанный мужчина в длинном кожаном пальто подходит к одинокому мальчику и беседует с ним, а затем покупает ребёнку хот-дог, после чего они вдвоём куда-то уходят.
В общем, Гейбу удаётся купить лояльность пацана за еду, и тот достаёт из-за забора заветный листок. И вот уж теперь-то можно рисунок вернуть художнику и таким образом завоевать его расположение.
Знаете, я твёрдо убеждён, что тот, кто вот это всё придумал, должен гореть в гейм-дизайнерском аду.
Но вернёмся к самому главному, что занимает мысли Габриэля в этот день. У него теперь есть адрес Малии Гедди, однако нельзя просто так постучаться к ней в дверь. Нужен какой-то серьёзный повод для визита. Учитывая, что она видела его на месте преступления, он мог бы представиться детективом, но для этого неплохо бы иметь полицейское удостоверение. И кажется, Гейб уже знает, где его можно раздобыть.
Появившись в полицейском участке, он замечает электрика, который ковыряется в панели управления кондиционером возле кабинета Мосли, и у него появляется план. Дождавшись, когда электрик уйдёт, Гейб немного меняет настройки кондея - ровно настолько, чтобы в кабинете детектива стало жарко, и он был вынужден снять свой пиджак.
Затем во время беседы с Мосли он просит друга принести ему чашечку кофе, а сам вероломно крадёт полицейский значок с пиджака, который остался висеть на спинке стула.
Садовый район известен красивыми домами, построенными на местах старых плантаций. Но особняк Гедди, изысканный и идеально ухоженный, выделяется даже здесь.
Дверь Гейбу открывает надменный дворецкий, который всем своим видом показывает, что наш герой, должно быть, забрёл не в тот район. Однако, представившись детективом Мосли и предъявив полицейский жетон, Габриэль всё же добивается встречи с мисс Гедди.
Малия отвечает на все вопросы уверенно и спокойно. По её словам, Гедди живут в Новом Орлеане с 1800 года. То социальное положение, которое её семья занимает сейчас - это результат почти двух столетий напряжённой работы, которая принесла не только богатство семье, но и пользу обществу. Есть у них и секреты: в частности, отца своего Малия никогда не знала, и говорить об этом не хочет. Её воспитывала мать, и такой образ жизни является чем-то вроде семейной традиции. Совсем недавно мать умерла, и Малия, будучи её единственной дочерью, автоматически стала главой семейного бизнеса. Впрочем, у неё много дальних родственников.
Образ жизни богатой деловой женщины имеет свои минусы. Малия Гедди не может позволить себе иметь друзей, развлечения и хобби. Она не любит появляться на публике и предпочитает оставаться одна. Её единственным хобби можно назвать благотворительность. Что же касается вчерашнего убийства, то она говорит, что не видела и не слышала ничего необычного, не смотря на то, что провела на берегу озера довольно много времени.
Пока она говорит, Габриэль старается смотреть ей в глаза, но его взгляд то и дело соскальзывает вниз, на её упругую грудь. В конце концов он набирается смелости и делает ей откровенный комплимент. В этот момент Малия окончательно убеждается в том, что перед ней не полицейский, и сразу решает закончить разговор. Помимо прочего, она прекрасно помнит, что вчера на берегу озера совсем другой человек представился ей детективом Мосли.
Разоблачённый, Гейб идёт ва-банк и признаётся девушке в своих чувствах к ней. Но она, оскорблённая ложью и потраченным временем, держится холодно и приказывает дворецкому выставить обманщика вон.
Что ж... Душевные раны принято лечить алкоголем, и Габриэль (предварительно вернув значок Мосли), направляется в своё любимое заведение - бар-ресторан "Наполеон-хаус", расположенный в паре кварталов от площади Джексона. Это старомодное место, где играет классическая музыка, весьма популярно у жителей Французского квартала.
Бармен хорошо знает Гейба, как впрочем и других завсегдатаев. Вот например, та парочка в углу - они часто сюда приходят. А эти пожилые мужчины за шахматным столиком - Сэм и Маркус - ежедневно приходят сюда поиграть уже около двадцати лет. Подумать только! Причём, Сэм неизменно проигрывает. Не то, чтобы он был слабым игроком, просто Маркус каждый раз ухитряется выводить его из себя, и он ошибается.
По словам бармена, Сэм интересуется вуду, в частности - разными волшебными зельями, и это привлекает внимание Гейба. Вроде бы это у него началось ещё в молодости, лет пятьдесят назад, когда он обратился к колдунье, чтобы приворожить девушку, в которую был влюблён. Приворот подействовал, и с тех пор они женаты.
Покидая "Наполеон-хаус", Габриэль всё думает о том, как бедняга Сэм уже двадцать лет кряду не может выиграть у Маркуса ни одной партии, но не сдаётся и упрямо продолжает играть. Он вспоминает, что видел в "Диксиленде" флакончик с надписью "масло для удачи в азартных играх", и решает снова заехать туда.
Цены в "Диксиленде" неприятно удивляют. Они оказываются на порядок выше, чем ожидал Габриэль, и он понимает, что такие покупки сейчас ему не по карману. Он уже собирается уйти с пустыми руками, как вдруг в магазин заходит пожилая дама с собачкой. В тот же миг продавец расплывается в доброжелательной улыбке и обращается к ней по имени: мадам Казанну.
Сразу видно, что эта старушка-креолка в выцветшем синем платье и старомодной шляпке здесь постоянный покупатель. Оставаясь набожной католичкой, она, похоже, хорошо разбирается во всяких снадобьях и волшебных порошках, которые может ей предложить Вилли Уокер. Они какое-то время беседуют, переходя с французского на английский и обратно.
Становится ясно, что у мадам Казанну есть много недоброжелательниц, которые якобы то и дело вредят ей злым колдовством: то сон испортят, то желудочные боли наведут. Само собой, бабуля не остаётся в долгу и отвечает им тем же. А Уокер с удовольствием снабжает её всем необходимым.
В итоге старушка делает крупный заказ и просит прислать его курьером к ней домой. После её ухода Гейб пытается расспросить о ней продавца, но получает лишь недружелюбное молчание. Впрочем, он уже и не рассчитывал чего-то добиться от этого парня.
Стараясь не думать о Малии, Габриэль с головой погружается в дела. Он отправляется в Исторический музей вуду, чтобы встретиться с его хозяином.
В центре зала стоит Пенёк Желаний Марии Лаво. Считается, что если загадать желание и потереть этот пенёк, то оно сбудется. Габриэль сперва думает о популярности своей будущей книги, о деньгах и о том, как было бы здорово, если бы он мог оплатить незабываемое путешествие для своей любимой бабушки. Но если игрок продолжит тереть пенёк, то Гейб озвучит более интимные и даже совсем откровенные желания, которые касаются Грейс и Малии Гедди :-)
Доктор Джон оказывается настоящим темнокожим гигантом с гладко выбритой головой. Глядя на его огромные руки, Гейб невольно думает о том, что они могли бы без труда раздавить человеческий череп. Вместе с тем плавность движений, вежливый тон и цепкий взгляд выдают во владельце музея умного и расчётливого человека. Внимательно выслушав своего собеседника, он с удовольствием соглашается ответить на все его вопросы касательно культуры вуду, сохранению которой он посвятил свою жизнь.
Луизианский вариант вуду сформировался стихийно, в результате смешения различных верований африканских племён с религией белых людей - католическим и протестантским христианством. Иначе говоря, это - продукт рабовладельческого прошлого.
Как известно, труд африканских рабов использовался не только в США, но и на островах Вест-Индии, где были французские и испанские колонии. До 1803 года рабовладельцами в Новом Орлеане были французские креолы. Они не разрешали рабам собираться вместе, и в этих условиях у них не могло быть никаких массовых культов. Кроме того, креолы достаточно много слышали о "гадких языческих обычаях" вест-индийских рабов, а потому запрещали ввозить рабов из этого региона.
Всё изменилось после покупки Луизианы, когда американские законотворцы отменили ряд креольских запретов. Рабам было разрешено собираться вместе, запрет на ввоз рабов из Вест-Индии также был отменён. Примерно в то же время произошло знаменитое восстание рабов в Сан-Доминго (совр. Гаити), и рабовладельцы стали перевозить своих вест-индийских рабов в Новый Орлеан. Вместе с ними прибывали и свободные чернокожие - освобождённые или беглые рабы.
Переселенцы принесли с собой религию вуду. Она быстро распространилась среди местных рабов, поскольку давала им ощущение скрытой силы и социальной сплочённости. Сформировалась своего рода субкультура, которая позволяла легче переносить тяготы рабства. Её приверженцы стали устраивать сходки, проводить тайные ритуалы на берегах Байу Сент-Джон и озера Пончартрейн. Эти ранние вудуисты были змеепоклонниками.
Со временем практики вуду стали пугать белых рабовладельцев, и в 1817 году было принято постановление о запрете несанкционированных собраний рабов. Единственным местом, где они теперь могли легально встречаться, стала площадь Конго, и только по воскресеньям. Там чернокожие - рабы и свободные - стали устраивать свои традиционные пляски прямо на глазах у креольского общества. Но, конечно, были и тайные встречи в тайных местах, где проводились настоящие ритуалы.
Руководили ритуальными собраниями жрецы и жрицы вуду - люди, которые, как считалось, обладают особыми магическими способностями. Поначалу был целый ряд местных жрецов, но к 1830 году на первый план вышла колдунья по имени Мария Лаво. Она стала верховной жрицей и была провозглашена "Королевой вуду". Время её известности и активной деятельности - это целая эпоха, которая длилась почти до конца XIX века.
Вообще было две Марии Лаво - мать и дочь. Но большинство людей думали, что это одна женщина, и эта "вечная молодость" лишь увеличивала её популярность. Первую Марию - мать - также называли Вдовой Пэрис. Она работала парикмахером и обслуживала богатых креолок. Благодаря своим контактам с элитой города она обеспечила себе множество нужных знакомств и покровителей в лице богатых и влиятельных людей.
Вместе с тем она имела целую сеть осведомителей, чтобы быть в курсе всего, что происходит в городе. Полученную таким образом информацию она нередко использовала для того, чтобы демонстрировать свои якобы экстрасенсорные способности, а также чтобы запугивать и даже шантажировать своих врагов.
Власть, которую Мария Лаво имела в Новом Орлеане, была просто невероятной для чернокожей женщины в середине XIX века. Вместе с тем она продолжала лично участвовать в традиционных церемониях вуду на берегу озера. Говорят, у неё была своя ручная змея, и она даже танцевала с ней.
Несмотря на всю серьёзность того времени и откровенную ненависть со стороны христианского духовенства, Мария Лаво не стеснялась продавать любопытным билеты на свои "представления". Она и без того была богата, но всё-таки использовала вуду, чтобы делать деньги. И всё же именно она считается основательницей того, что сегодня называют луизианским вуду. Она придумала сотни, если не тысячи, заклинаний, зелий и амулетов ("гри-гри"), которые теперь лежат в основе классических практик.
Когда Лаво постарела, её дело продолжила дочь, Мария Глапьон. Люди думали, что это всё та же Мария Лаво, и обе они - мать и дочь - поощряли такой взгляд на вещи. Вдова Пэрис умерла в 1881 году, и ещё много лет после этого верховной жрицей оставалась её дочь. Однако, судя по всему, она была не так талантлива, как мать, и постепенно теряла популярность. У неё появились конкурентки, и к 1890 году культ вуду вновь раскололся на локальные группы, каждая со своей жрицей во главе.
По словам Доктора Джона, многие непосвящённые ассоциируют вуду в первую очередь с зельями и амулетами, но это в корне неверно. Вуду не следует путать с худу - народной африканской магией, которую практикуют и на американском Юге. Несмотря на то, что там зачастую употребляются одни и те же гри-гри, в худу отсутствует религиозный аспект.
Сегодня вуду сохраняет свою популярность в Новом Орлеане и за его пределами. Для чернокожих людей это традиция; белых же (а таких в культе тоже немало) привлекает экзотика. В городе много колдуний-вудуисток. В основном, они приторговывают гри-гри, гадают и привлекают удачу... а иногда и неудачу. Доктор Джон даже предлагает познакомить Габриэля с одной из них и даёт её адрес.
Впечатлённый рассказом о Марии Лаво, Гейб решает заглянуть на кладбище Святого Людовика №1, где находится её могила - место паломничества приверженцев культа и обычных туристов. Кроме того, на этом же кладбище похоронены Райты, родственники бабушки.
В Новом Орлеане болотистая почва и случаются наводнения, поэтому умерших не закапывают в землю, а хоронят в каменных склепах.
Здесь он беседует с кладбищенским сторожем, пожилым чернокожим креолом с окладистой бородой и добрым взглядом. Старика зовут Туссен Жерве, он работает тут смотрителем с незапамятных времён.
Он сетует на то, что в канун Святого Иоанна работать тяжелее всего: Святой Иоанн Креститель считается покровителем вуду, так что ночь перед его праздником имеет ключевое значение для ритуалов культистов. Каждый год незадолго до этого на кладбище происходит чертовщина: люди воруют землю и кости из могил, оставляют внутренности животных, и всё такое прочее.
Гробницу Марии Лаво Гейб находит без особого труда: земля вокруг неё утоптана множеством ног, а под стенами склепа лежат разнообразные подношения. Он замечает, что одна из стен покрыта странными отметками, напоминающими кресты, но по словам Жерве, посетители оставляют подобные знаки и на других могилах.
И всё-таки эти знаки не дают Габриэлю покоя. Они выглядят так, будто их все нарисовали одновременно, пару дней назад, и напоминают клинописный текст с какой-нибудь древневавилонской таблицы.
Предполагая, что перед ним какое-то тайное послание, Гейб достаёт блокнот и аккуратно зарисовывает знаки.
Вудуистку, о которой говорил Доктор Джон, зовут Магентия Лунный Луч. Одетая в шелка и полупрозрачную шаль, она загадочно улыбается нашему герою и приглашает его войти. Внутри её жилище напоминает смесь храма вуду с салоном гадалки времён Викторианской Англии. Гейб сразу обращает внимание на здоровенную живую змею, которая свернулась клубком в птичьей клетке на маленьком столике.
Габриэль какое-то время беседует с ней о вуду и приходит к выводу, что не узнает здесь больше, чем ему уже рассказал Доктор Джон. Похоже, Магентия уделяет много внимания экзотической атрибутике и сознательно старается держаться подальше от настоящего культа. Однако она неожиданно охотно начинает рассказывать о том, какое значение в практике вуду имеет ночь накануне праздника Рождества Святого Иоанна.
Для культистов это не просто праздник: каждый год в эту ночь они традиционно устраивают большое собрание. В старые времена это были тайные церемонии в лесах на берегу озера. Культисты надевали маски животных и устраивали пляски вокруг большого костра. По словам колдуньи, во время такой церемонии "Лоа входит в самых верных". Интересно, почему Доктор Джон не рассказывал об этом?
Гейб решает показать ей символы с кладбища, и к его удивлению женщина говорит, что может их расшифровать. Это тайный шифр вуду, которому её научила "великая королева вуду" Табита. А она, в свою очередь, была ученицей самой Марии Лаво. Внимательно изучив символы, Магентия говорит, что часть из них - это какая-то чепуха, но по крайней мере несколько слов можно прочесть. В начале послания стоят буквы "D" и "J". Затем идёт фраза "conclave tonight bring" ("собрание этой ночью, принеси"), ну а потом опять ерунда: "F", "W", "E", "T", "K", "A", "S", "H".
Магентия замечает, как Габриэль то и дело поглядывает на змею в клетке, и сообщает ему, что это питон по имени Гримвальд. Она в своё время фактически спасла его, выкупив у бродячего цирка, где с ним обращались из рук вон плохо. Питоны - это опасные змеи, которые могут задушить даже человека, но женщина умеет с ними правильно обращаться. Она даже готова продемонстрировать Гейбу своё искусство, исполнив для него эффектный танец со змеёй.
Всё-таки, Габриэль производит впечатление на женщин.
Пока дама увлечена танцем, Гейб незаметно берёт из клетки обрывок старой змеиной кожи, чтобы сравнить её с той чешуйкой, что он нашёл на месте убийства. Никакого сходства, это совершенно другая змея.
Габриэль возвращается домой всего за несколько минут до закрытия магазина. Грейс уже собирается уходить, но он успевает попросить её завтра утром навести справки о мадам Казанну - тихой старушке, которая знает об африканской магии намного больше, чем можно подумать, глядя на неё.
День 3
Страшный сон, который вот уже несколько дней мучает Гейба, обрастает подробностями. Теперь ему снится ритуальный кинжал с волнистым лезвием - он видел точно такой в музее вуду. Кинжал лежит возле канализационного люка, затем на него капает кровь, и он превращается в трёх змей.
В этот день Габриэль просыпается даже позже обычного. Грейс уже приняла несколько звонков и нашла для него Казанну в телефонном справочнике. Правда, в городе есть аж четыре человека с такой фамилией, поэтому она не стала заморачиваться и просто вырвала разворот целиком.
Пока наш герой приходит в себя за чашкой кофе, девушка решает расспросить его о вчерашнем свидании с Малией. Подумав секунду, Гейб решает приврать, чтобы вызывать у неё ревность. Он притворяется, что дела идут лучше некуда, и внимательно следит за её реакцией. Грейс заметно волнуется и говорит, что у неё плохое предчувствие по поводу этой женщины. Она объясняет своё поведение тем, что беспокоится о Габриэле, и тут же понимает, что проиграла ему этот раунд. Гейба это приводит в полный восторг.
Листая свежую газету, он замечает любопытную заметку в разделе "Культура". Сегодня в Тулейнском университете будет проходить лекция, посвящённая африканским религиям. Вероятно, там будет и вуду - почему бы не сходить?
Напоследок Гейб заглядывает в свой гороскоп и с удивлением видит там зловещее предостережение: "Вы привлекли к себе внимание злых сил. Вам лучше отказаться от своих планов, пока не поздно." Он перечитывает это несколько раз и пожимает плечами. Дичь какая-то...
Что касается звонков, это были Мосли и Вольфганг Риттер. Мосли собирается допросить подозреваемого и приглашает Гейба присутствовать на допросе, если ему интересно. Вольфганг же сказал, что приходится Габриэлю родственником. Грейс записала его телефон для связи.
По дороге в полицию Габриэль решает заглянуть на площадь Джексона и узнать, готов ли его рисунок. Художник уже закончил работу: это магический чертёж, состоящий из двух концентрических кругов и других элементов. Почему-то нашему герою он кажется смутно знакомым... и весьма пугающим.
Поблагодарив художника за работу, Габриэль собирается уходить, но тут его внимание привлекает молодая гадалка весьма экстравагантного вида. Она одета как восточная танцовщица, а её обнажённые плечи обвивает боа. В смысле, настоящая боа - удав.
Девушка держится очень раскованно и флиртует с Гейбом. Попросив музыкантов сыграть восточный мотив, она начинает танцевать перед ним, и наш герой понимает, что ему сегодня улыбнулась удача.
Во время танца девушка роняет свой красный платок. Габриэль поднимает его с земли и замечает, что к нему прилипла крошечная змеиная чешуйка. На всякий случай он решает сравнить её с чешуйкой с берега озера и вздыхает с облегчением: не похожа.
Габриэль возвращает девушке платок, и она как бы в знак благодарности предлагает бесплатно погадать ему по ладони. Она говорит, что её зовут Лорелея и, продолжая заигрывать с ним, нежно берёт его ладонь в свои руки. Гейб слушает комплименты в свой адрес, ощущает её ласковые пальцы и невольно начинает представлять себе предстоящую ночь.
Вдруг Лорелея замолкает, уставившись на рисунок его ладони. Её лицо мгновенно бледнеет, на верхней губе выступают крошечные капли пота.
- Что с тобой? - удивляется Гейб.
Лорелея поднимает глаза, но взгляд у неё будто стеклянный.
- Там такие… силы, - произносит она чужим, потусторонним голосом.
Испугавшись, Габриэль пытается выдернуть руку, но Лорелея до боли сдавила его ладонь. К счастью, через мгновение девушка приходит в себя и разжимает пальцы.
- О, боже! Берегись! - произносит она, с ужасом глядя на него.
Глаза гадалки наполняются слезами, и она бросается бежать.
- Берегись!!!
Продолжение следует.