Лифт в преисподнюю. Глава 61. Сокопускание
Он полз не по своей норе.
Запах сока кричал. Визжал. Выл в голове нотами будущих ощущений.
Нетерпение начало иссякать из-за чувства неотвратимости наслаждения.
Сегодня он отведает сока. Этого не изменить.
Еда снова пела ему.
А он стал петь ей. В ответ.
Особое наслаждение — петь еде, которая уже твоя.
Это делало её запах гуще.
Жирнее.
Он толстым слоем размазывался по норе. И всасывался неживыми ноздрями.
Только желания. Только образы. И везде сок.
Ползти. Карабкаться. Лезть.
Еда наполнит его тишиной.
И сама упокоится.
Подняв голову, «Тот» увидел шуршащий сосуд сока.
Очень свежая.
Сочная.
Еда. Ждала. Его.
«Тот» не выдержал и взвыл, разбрызгав перед собой слюну.
***
Покалеченный «первый» выполз на площадку между этажами.
«Как ты оказался здесь, чёртов полутруп?»
Обгорелый. Грязный. Выглядел не таким уж и опасным. Скорее, отвратительным.
То, что ползает, вряд ли накинется на тебя так же мощно, как то, что ходит и бегает. Но сейчас исключения из правил работают чаще, чем они сами.
Внутри у Саши всё полыхало, гудело, стучало. Но не из-за страха перед настойчиво ползущим к нему «бывшим» человеком.
Мужчина не знал, как будет добираться до своего дома. Но точно знал, что как-то будет. И сейчас скорость была прямо пропорциональна смыслу этого движения. А на лестнице ещё одно препятствие.
И когда неживой завыл... Нет, как будто даже радостно заскулил, вывалив изо рта на пол мерзкую жижу. Саша сразу вышел из ступора.
Да, страх никуда не исчез. Он пропитывал всё тело. Но теперь это работало как-то по-другому.
Не мешало.
Забежал в овощехранилище. Осмотрелся.
«И почему я не живу на военном складе с оружием?»
Схватил деревянную табуретку. Выскочил в подъезд.
«Первый» не терял времени. Полз по ступеням наверх.
Саша присмотрелся к нему. Прислушался к себе.
Не услышал ничего кроме бушующей тревоги. Вспомнил, у него совсем нет времени.
— Фууух.
Занёс над головой табуретку. Начал медленно двигаться навстречу неживому.
«Какие-то неприятные у него глазища. Противные даже по меркам этих отвратительных существ. Нездоровые».
Спустился на пару ступенек. Старался держаться на безопасном расстоянии от твари. Но достаточно близко для нападения. Перехватил поудобнее занесённое над головой орудие:
— Ну прощай...
Он словно выполнил приседание с вытянутыми руками перед собой, пытаясь опустить тёмную от времени сидушку прямо на морду «бывшего». «Тот» резво прикрылся покалеченной лапищей. Видимо, её не жалко. И отвёл удар. Деревяшка стукнулась о металл перил.
Извернувшись, неживой схватился здоровой рукой за ножку табурета. И, дёрнувшись всем телом, попытался вырвать его из рук человека.
Саша от испуга едва не отпустил своё орудие. Всё так же согнутый пополам, завис в непонятной позе на самой грани равновесия. Напрягая все мышцы, старался вырвать из лапы «бывшего» табуретку. Неживой делал то же самое. Ещё и жадно хлюпал челюстями, глядя прямо в глаза жертве.
Мужчина, собравшись с силами, дёрнул на себя и попытался выпрямиться. Но мёртвая хватка «первого» оказалась действительно мёртвой. И Саша не удержался. Из-за неудачного рывка пятки соскочили со стёртых граней ступеней. И он упал на свой зад. Боль от удара на секунду вызвала у него помутнение. Тело как будто онемело и размякло. Нужно несколько секунд, чтобы собраться.
Саша съехал немного вниз, а «бывший» подтянулся вверх. Табуретка между ними. И пока мужчина был в замешательстве, неживой взмахнул покалеченной рукой и ударил его в зубы.
Губы в кровь. В челюсти что-то хрустнуло.
— Ууух, — простонал он, схватившись за больное место рукой, и этим случайно немного прикрыл лицо от второго удара.
Звёздочки. Глаза. Слёзы. Кровь.
А «Тот» и не собирался останавливаться: уничтожал остатки своей руки о лицо Саши.
***
Веселясь звуками. Мял. Свою. Еду.
И забрызгивал невкусным соком изо рта. Зачем? Низачем. Но теперь все поедатели смогут знать, что эта еда:
НЕ. ДЛЯ. ДРУГИХ. ПОЕДАТЕЛЕЙ.
Он мял её в мягкое хрустящее место. Снова и снова быстро давил. Со всей силы. Так он пускал из еды сок. Выжимал.
Его рука уже вся была в этом соке. В следах еды.
А еда удобно распрямилась, зачем-то закрывая мягкое цветное сокопускание.
От этого пускать сок было ещё веселее.
...В один момент что-то изменилось. Такое случалось и раньше. Но «Тот» про это всегда забывал. Вспоминал только тогда, когда видел это снова.
Вокруг стало чуть-чуть темнее. Мимо пролетели странные звуки:
«Не балуйся с едой! Ешь!»
Что-то было в звуках тёплое…
Но затем всё стало чуть-чуть светлее и «Тот» увидел, что цветные следы сока были уже повсюду.
Он остановился. Поднял плохую руку к самому носу. Несколько глубоких вдохов.
Сок. Аромат. Мощь. Экстра.
...«Небеса!» — вылетел нежный растянутый звук из внутренней темноты…
«Тот» тут же забыл про звуковидение. Припал разбитыми потрескавшимися губами к своей руке. Собирая капельки сока.
Он едва сдерживался, чтобы не искусать себя. Но нет, всё же иногда несильно покусывал. И рычал-повизгивал от удовольствия.
Столкнул вниз мешавшее твёрдое, что лежало перед едой. Схватил здоровой рукой вяло шевелящуюся сокоёмкость. С визгливым рыком дёрнул её на себя. Активно двигая плохо работающими ногами, начал медленно заползать на еду. Сантиметр за сантиметром он забирался наверх.
Приятные неровности. Твёрдости. Шелестение.
Оказавшись сверху. Чувствуя её тепло. Дрожь. Снова несколько раз глубоко вдохнул, двигая носом в нескольких сантиметрах от сочной мягкости. Начал собирать губами сок.
Торопиться не нужно. Теперь только наслаждаться аппетитной едой. А потом впасть в тишину.