Предыдущие главы
Саша нервничал.
Его можно было понять. Его спасительница случайно сказала «у нас» вместо «у меня», хотя и утверждала, что живёт одна. Вела себя слегка странно. Часто во время разговоров смотрела куда-то в сторону.
А ещё.
Он не заразился.
Хотя должен был.
И это, пусть и радовало, но выглядело слишком подозрительным, чтобы расслабиться и просто получать удовольствие от... ран.
«Значит, с ней был кто-то ещё, — продолжал размышлять мужчина. — Но кто? И где этот человек?»
С того момента, как Маша проговорилась, гостю её поведение стало казаться подозрительным. Навязчивая мысль поселилась в его голове. Подпитываемая действием препаратов и скованная квадратными метрами «больничной палаты», эта идея не желала никуда уходить.
— Есть хочешь?
Саша кивнул.
«Отравит?»
Женщина зашуршала чем-то в другой комнате.
— Хотя нет, — услышал он, как Маша сказала это сама себе и вернулась к нему в комнату.
Она оценивающе посмотрела на больного и спросила:
— Лёжа-то ты есть не сможешь? — обрисовала женщина перед ним проблему.
«А я и не подумал об этом».
— Давай мы тебя поднимем, и я ещё одну подушку диванную под спину подсуну… — сказала Маша, сняла с дивана большой упругий прямоугольник и поставила рядом.
Саша протянул женщине руки, за которые та уверенно взялась, и медленно подняла его вверх. Скорчил гримасу от боли:
— Ух, ё!
— Так, потерпи!
Отпустив одну руку больного, она ловко подсунула ему под спину подушку и плавно его на неё опустила.
— Больно сильно? — спросила Маша, увидев перекошенное лицо своего гостя.
— Да мне так в жизни больно не было, — прохрипел Саша с облегчением устроившись на обновлённом лежаке.
Болели не только ноги. Конечно, они пострадали сильнее всего, но и на руках горело много ссадин и ранок. Снова опухли губы, которые едва успели зажить после схватки со странными «бывшими» — дедом и внуком. Зудела и побаливала спина, на голове выросло несколько шишек, а в левом ухе иногда появлялся посторонний шум. Да и просто было сложно сконцентрироваться на чём-то одном — подташнивало. Скорее всего, он в добавок ко всему получил лёгкое сотрясение. Ну и вишенка на торте — противная температура.
— Вот, — хозяйка поставила на колени гостю деревянную разделочную доску, как поднос.
На маленькой тарелочке лежало несколько крохотных солёных огурчиков, две светло-розовых помидорки и половина очищенной луковицы, порезанной крупными дольками. Рядом стояли кружка с водой и вскрытая банка с мясом цыплёнка, в неё воткнули гнутую алюминиевую вилку.
— Чем богаты, — с хмурой улыбкой сказала Маша.
«И чем же?» — спросил про себя Саша, но вслух лишь ответил:
— Тем и рады. Спасибо, — мужчина поднял руки, и их развязали. Взял вилку негнущимися пальцами, чтобы проверить свою моторику, и попробовал наколоть сначала огурчик.
Получилось. Положил в рот.
«Кислый», — сморщил он лицо.
— Так зачем ты шёл сюда?
Саша едва не подавился от такого вопроса.
— За смертью, видимо, — попробовал отшутиться.
Он наколол кусок тушёного, как обещала этикетка, мяса цыплёнка на тупые зубчики вилки.
— Нет. Я серьёзно, — настаивала собеседница. — Не просто же так ты вдруг спустя столько времени пошёл к этому дому.
Саша понял, что первую трапезу после его чудесного спасения придётся потратить на рассказы. Он не хотел спорить или раздражать хозяйку жилища, ведь она всё-таки спасла ему жизнь. Причём сильно рискуя своей собственной. А ещё у неё был пистолет. И нож. И кажется, странности.
«Вот только почему она не использовала оружие тогда? — задал себе Саша резонный вопрос. — Гораздо проще было издалека застрелить эту штуку, чем подходить вплотную и разрезать мне одежду».
Его взгляд остановился на Маше, и та, подняв брови, кивнула как бы обыгрывая фразу: «чего не рассказываешь?»
— Ладно. В одной квартире я нашёл записку и ключи от машины. Судя по записке, некие люди должны были собраться у какого-то магазина, но не все пришли на встречу. И этот старик вернулся домой.
— Какой ещё старик? Это он тебе про всё это рассказал?
— Старик умер. Я осматривал его квартиру в поисках еды и нашёл записку в тумбочке. Так вот. Где-то, недалеко от какого-то магазина, должна стоять машина, от которой у меня есть ключи.
«Стоп. А где собственно они?»
Саша нахмурился и ощутил покалывание в голове.
«Шёл к той машине с ключами в руке. Но когда увидел это чудовище, то должен был положить их в карман».
— А ты не находила в моей одежде ключи от машины?
Женщина задумалась на секунду. Отрицательно покачала головой.
— Плохо, — расстроенно произнёс Саша.
Он почувствовал, как шанс выбраться из этого города снова растворялся в темноте будущих дней.
— Но если ты не находила, значит, они лежат где-то там...
— Или выпали по дороге. Ты же падал. И одежда твоя была сплошными лохмотьями, — подключилась к его рассуждениям Маша. — Так, а что в той машине такого должно лежать?
— Не знаю. Просто на ней они собирались уезжать.
— Куда?
— Не знаю.
— Хм.
— Да и… — Саша замолчал.
—Иии? — в ожидании продолжения фразы нетерпеливо произнесла Маша.
— Да и шёл я, видимо, не туда, — он задумался.
Женщина с подозрением посмотрела на него.
— Та машина, если память мне не изменяет, должна была стоять под окнами. Кажется.
— А записка где?
— Дома.
— Почему ты не к той машине тогда пошёл?
— Марка указана на брелке с ключами. Она подходила. Я решил попробовать.
— Ага. И нарвался.
Маша посмотрела в коридор. Скорчила грустную гримасу, покачала головой. Сильно зажмурилась, потом широко открыла глаза, как после долгой работы за компьютером. Проморгалась.
— То есть, какого-то плана, как действовать, у вас нет? — как будто утвердительно спросила она.
Саша покачал головой.
— Благодаря своему плану я здесь…
— А жена твоя… медсестра, врач какой-нибудь, может, с военными как-то связана?
— Нет. Мы обычные люди.
— Машину водить умеет? Самбо какое-нибудь, может, знает?
— Водить умею я.
Женщина снова с силой зажмурила глаза. Как будто пыталась не заплакать.
— Плюс маленький ребёнок… — словно для самой себя прошептала она.
— Да, Миша его зовут.
Грустно покачала головой будто из-за чего-то расстроилась. Лицо её стало совсем невесёлым.
— А что это за тварь такая на меня напала? — решил разорвать неприятную тишину гость.
— О, мы за ним давно наблюдаем.
Саша поперхнулся.