Преображённая Земля (6)
Продолжаем знакомиться с книгой Питера Франкопана "Преображённая Земля".
Начало второго тысячелетия принесло тёплый климат обитателям многих местностей планеты Земля. В Европе века с десятого по двенадцатый характеризовались идеальными условиями для ведения сельского хозяйства. В других частях света условия были не всегда благоприятны. В Средней Азии и северном Китае стало прохладнее и суше. А вот в южном Китае было и влажнее, и жарче. Многие исследователи связывают это с изменениями в движении воздушных масс Тихого и Атлантического океанов. Многие, но не все: некоторые указывают на высокую солнечную активность и низкий вулканизм.
Как это повлияло на мировую историю – сказать трудно. Потому что всюду было по-разному. Изменения в южном Средиземноморье были скромными. Жизнь по-прежнему кипела, причём в арабском мире более бурно, чем в Византии. Северо-запад Европы находился в фазе раздробленности: сколь бы ни воспевали достижения Карла Великого, тогдашнее европейское единство оказалось весьма недолговечным. Это было исключение. Правилом были мелкие лоскутки вроде Комаккьо и Торчелло в Италии, Верден во Франции или Бирка в Скандинавии. Торговля была ограничена главным образом местными рынками. Это предоставило условия для особой формы общественного и экономического развития. Новый класс феодалов установил контроль над трудом и землёй. Вместе с находящейся на пике могущества церковью он представил собой доминирующий суперкласс, который стремился сконцентрировать и сохранить в своих руках власть и не делиться имуществом с монархами.
Сельское хозяйство обогатилось новинками наподобие хомута и тяжёлого плуга. Изменения в агротехнологиях обеспечили дальнейший рост городов, где появлялись новые обычаи, идеи, моды и вкусы. Европейское потепление могло повлиять на решение булгар поселиться на Волге. Это открыло новые торговые маршруты, связывающие Скандинавию, Византию, Ближний Восток и Среднюю Азию. Благоприятный климат открыл ворота для географической экспансии на севере. Там полярные льды дали дорогу судам, вода потеплела для рыб и земля зазеленела для крестьян. В восьмом веке скандинавские народы поселились на Фарерах, в Исландии и Гренландии. Одним из результатом этой экспансии было истребление исландского моржа. Человеку пришлось реагировать на недостаток ресурсов. Жители той же Исландии отказались от свиней в пользу овец. А в Гренландии перешли на морские источники белка.
Начиная с девятого века, стала падать температура тихоокеанского тропического тёплого бассейна. Полоса дождей стала смещаться к экватору. Самоа, Тонга, Вануату и Фиджи стали испытывать недостаток дождей, и местные жители пустились в дорогу. Оказались заселены острова Кука, затем Восточная Полинезия. К колонизаторам можно отнести не только людей, но и домашний скот, и прочих нежеланных пассажиров вроде крыс. Приспосабливаться к колебаниям температур пришлось также другим жителям Южного полушария, включая охотников-собирателей Австралии. А вот на Карибах в десятом веке стало более влажно. Люди там стали больше путешествовать, что привело к интенсивному культурному обмену, распространению религий и даже изменениям в рационе. Примерно в это же время случился рост северо-американских поселений, самым ярким из которых была Кахокия.
Средневековый климатический оптимум характеризовался значительными региональными различиями и временными перерывами. В середине десятого века заявил о себе вулкан Чанбайшаня. Ещё через сотню лет катастрофически разлилась Хуанхэ. Значительное увеличение осадков было отмечено и на американском юго-западе, где дожди подвигли индейцев на усиленную культивацию кукурузы.
Благоприятные погодные условия способствовали росту населения Японии в конце двенадцатого века. Правда, этот процесс сопровождался сокращением средней продолжительности жизни. Одним из объяснений может служить рост числа конфликтов. Также нельзя забывать, что скученный образ жизни создаёт среду распространения патогенов. Надо всё же сказать, что у частых эпидемий, например, оспы, были и кое-какие положительные следствия. Те, кто выжил, вырабатывали определённую резистентность к болезни, которая со временем окупалась.
Стабильный климат рубежа тысячелетий в южной Азии способствовал росту крупных централизованных государств. Новая китайская империя Сун, Паган, Чола – все эти страны росли параллельно, подгоняя рост друг друга. Этому способствовала плотная сеть оживлённых торговых путей. Расширение контактов побуждало государства стремиться к торговым монополиям, стоящим на страже их могущества. Этим занималась династия Сун, например.
Быстро наросшие крупные города с населением до миллиона жителей налагали свои требования на стабильность и эффективность торговых путей. Серьёзный климатический шок ставил их население на грань выживания, о чём свидетельствовал голод в Баальбеке и Мосуле. Вторая половина двенадцатого века стала прохладной и засушливой на Балканах и Ближнем Востоке. Часто не хватало осадков в Средней Азии и в монгольских степях. Возможно, дальнейшее сокращение и без того скудных ресурсов принесло нестабильность у кочевых народов. С последствиями этого мир столкнулся довольно скоро. Но не сразу.
А пока наступило время развала. В Америке пришла в упадок Кахокия. Вероятно, непосредственной причиной послужили раздоры между народом и элитами, захватившими слишком много власти. А засухи лишь «помогли». Нестабильность климата (несколько засух, перемежавшихся наводнениями) подорвала социально-экономическую систему Ангкора. Когда та не вынесла такой нагрузки, великолепное царство, полагавшееся веками на дорогие в эксплуатации гидротехнические сооружения, пришло в упадок. Элита решила переехать ближе к морю. Также пало жертвой своего успеха древнее царство Паган. Нежелание и неспособность приспособиться к холодающему климату и взять на вооружение некоторые техники соседей-эскимосов вынудили викингов покинуть Гренландию. Могли бы хотя бы научиться строить байдарки. Хотя, быть может, они пали жертвой торговой конкуренции: с начала четырнадцатого века новгородские купцы стали ходить в Белое море, откуда в Европу пошли суда с дешёвыми мехами. Конец тринадцатого века принёс нестабильность на многие острова Тихого океана. Дефорестация, истощение ресурсов и частые штормы трансформировали островные общества. Но островах Кука перестали добывать жемчуг, в Новой Зеландии «закончился» привезённый туда первыми поселенцами сладкий картофель.
В двенадцатом столетии трещины побежали по китайскому миру. В Манчжурии и окрестностях господствовали чжурчжэни, которые притесняли других степняков. Монголам, например, пришлось так плохо, что, они, по словам одного из исследователей «почти перестали существовать».
Ситуация изменилась в конце двенадцатого века с появлением в рядах последних способного и упорного вождя по имени Темучин. Консолидировать власть ему, быть может, помог период экстремальных засух того времени. В 1206 году на историческом курултае было провозглашена Монгольская империя, а самого вождя называли с тех пор Чингисханом. Успех его объясняют несколькими причинами: избирательным применением брутального насилия как средства запугивания, способностями высокомобильных отрядов, логистическим совершенством, а также быстрым освоением новинок и собственным изобретательством на поле боя. Однако главным топливом для успеха послужил исключительный период влажности в степях, которого не было тысячу лет. Стада раздулись до неимоверных размеров. В том числе очень много стало лошадей – главного транспорта военных походов. Не будь этого ценного ресурса – не было бы никакой великой империи.
Значительность этого исторического момента оказалась подчёркнута ухудшением условий в конце 1220-х годов по причине вулканических извержений в Исландии и Японии. Это был период холода, недостатка и лишений на широких пространствах, начиная с Японии и заканчивая Новгородом. Спелый плод дозрел окончательно, упав впоследствии в руки монголов. Административные и бюрократические структуры, которые они наложили на огромные евроазиатские пространства, поражали своим масштабом и эффективностью. Ещё одним ключевым рецептом успеха империи была интеграция местных элит, как бы ни поносили завоевателей многие современники. Кто-то даже дописался до того, что монголы поубивали столько народу, что это значительно снизило углеродный след цивилизации. На самом деле сокращение населения Евразии уже шло полным ходом. Как минимум, частично оно было вызвано экологическим давлением иссушения климата.
Гораздо более важным следствием завоевания были не примеры экстремальной жестокости, а тот самый Pax Mongolica, который связал культуры континента в единую торговую сеть. Эта сеть проводило не только товары, но и идеи, и обычаи, и вкусы. И болезни. Монголы считают сурков деликатесом. А сурки, между прочим, являются естественными переносчиками чумной палочки. Конечно, есть и другие объяснения взрывного распространения болезни в те годы. Установлено, что бактерия разделилась на четыре штамма в преддверии пандемии. Это событие называют своего рода Большим Взрывом.
Извержение вулкана Самалас добавило хворосту в огонь. Вообще, середина тринадцатого века была временем интенсивной вулканической активности. Но это было лишь частью истории. Дополняла эту историю солнечная активность. Исключительно высокий уровень излучения сороковых годов сменился тем, что назвали позднее «великим солнечным минимумом» Вольфа. Эти все события совпали по времени с ослаблением осцилляции Эль-Ниньо, азиатских муссонов, а также северо-атлантической осцилляции. Влага пришла в Северную и Южную Америки, а вот юг Азии получил многочисленные засухи. В Европе погода стала неустойчивой. Всё чаще стали случаться неурожаи, усилилась эрозия почвы. В восточной Азии стало прохладнее, что выразилось в падёже скота и неурожаях. Императорскому двору было над чем поломать голову.
Век четырнадцатый принёс в Европу изменение, получившее название аномалии Данте. В те годы жил и творил знаменитый поэт. Наступила ужасная жара, продолжавшаяся несколько лет подряд. Затем несколько лет шли дожди, смывавшие всё подряд. Это десятилетие исследователи называют худшим аграрным и продовольственным кризисом северной и центральной Европы за последних два тысячелетия. По некоторым оценкам свыше десяти процентов населения континента умерло от голода и болезней в те годы. Конечно, не обошлось без общественных беспорядков. Чем хуже была погода – тем больше доставалось евреям и прочим меньшинствам. В Египте громили уже наоборот, христиан, а также блудниц, пьяниц и тех, кто неприлично одевался. Папа Римский боролся с колдовством. И всё же средневековое городское население на удивление хорошо справлялось с вызовом времени. Жизнь в них довольно быстро восстанавливалась после периодов нужды и бедствий. По иронии судьбы, наиболее значительным экологическим событием в Европе начала четырнадцатого века были не неурожаи, а распространение коровьей чумы, валившей с ног стада по всему континенту. Непогода сказалась на иммунитете животных. Ну и, конечно, людей тоже.
Монгольская экспансия преобразовала евразийские ландшафты, которые превратились в богатые пастбища. Экстремальная засуха конца тридцатых годов создала давление на популяцию грызунов. Они стали более уязвимы для блох, переносящих патогены. И вот 1338-39 годах на христианских кладбищах вблизи Иссык-Куля появляется много новых могил с надписью «умер от чумы». Болезнь перепрыгнула на человека. В этом ей «помогли» крысы, делящие с ним стол, и хищные птицы питающиеся грызунами. Путей передачи болезни было несколько. Чума уходила и снова возвращалась. Это неудивительно, если принять во внимание факт её устойчивого присутствия в колониях крыс на протяжении сотни лет. В одном только Константинополе за половину тысячелетия, начиная с 1340 года, случилось 230 эпидемий.
Конечно, наиболее эффективным распространителем патогена был сам человек. Монголы создали связный мир, по торговым путям которого болезнь быстро переходила из одного региона в другой. Мы имели возможность совсем недавно на своей шкуре убедиться в действенности этого феномена. Тогда, в четырнадцатом веке, особенную роль в распространении сыграл высокий спрос на продукты Золотой Орды, территория которой хорошо подходила для черноморской торговли. Венеция и Генуя конкурировали за контроль морских путей, по которым зерно текло в Европу. Их антагонизм сыграл свою роль в сороковых годах. После убийства одного из ханских чиновников Джанибек не только бросил в тюрьму всех местных «латинян», но и запретил всяческую торговлю с ними. Да, и зерном тоже. Европейцы стали ещё больше недоедать, но зато у них не было чумы. В 1347 ордынцы заключили с Венецией и Генуей мир. Этот мир открыл торговлю. Но он же запустил на континент чёрную смерть.
По современным оценкам тогда от пандемии погибло 40-60% населения Европы, Ближнего Востока, а также северной и западной Африки. Производство металла упало настолько, что атмосферный свинец упал ниже порога обнаружения! Тем не менее, не всюду было одинаково плохо. Милан, например, хорошо справлялся с эпидемией, благодаря своевременно принимаемым мерам. Также ограниченным был урон в Польше.
Эту неравномерность объясняют культурой, экологией, экономикой и климатом. От чумы гибли прежде всего бедняки, которые и питались плохо, и жили скученно, и с гигиеной не дружили. Паломники, переходящие из города в город по пути к святым местам, добавляли свою лепту в копилку смерти. Усугубляло ситуацию и то, что сороковые годы четырнадцатого века были временем интенсивных военных конфликтов. Англия воевала с Францией, Шотландия – с Англией, Флоренция – с Пизой, а Генуя – с Венецией. В Византии вообще шла гражданская война.
Чума оставила неизгладимый след. Люди стали охотнее расставаться с деньгами, опасаясь скорого конца. Болезни виделись божьим наказанием за грехи земные. Опустошения, вызванные патогеном, подбросили цену невольников, которые Золотая Орда сбывала на Запад. Доходило до того, что люды продавали в рабство даже членов собственных семей. Запустением на территории воспользовались соседи. Во второй половине XIV века Великое княжество Литовское продвинулось на юг настолько, что достигло Чёрного моря. Это, однако, было редкое исключение. Правилом были развал, деградация и сужение горизонтов. Средняя Азия «забыла» монгольскую толерантность и перешла в ислам. Были забыты сирийский, волжскобулгарский и стандартный тюркский языки. В Египте некому стало ухаживать за дамбами и каналами, и они постепенно приходили в негодность. И если в Европе началась череда социальных революций, то египетские элиты смогли защитить свои интересы, что привело в конечном счёте к экономической стагнации.
Опыт чумы позволил выжить людям с мутацией ERAP2, которая с одной стороны увеличивает вероятность ревматоидного артрита, но с другой повышает устойчивость к чумной палочке. Изменилась не только генетика, но и мода, и вкусы, и отношение к роскоши. Стали есть больше белка. Меньше народу – больше кислороду. А также повозок, лошадей и прочего скота. Подобная «чумная премия» сделала европейскую торговлю более прибыльной и послужила катализатором долговременного роста. Столетия, которые последовали после создания Монгольской империи, послужили прелюдией к долгому и медленному периоду консолидации, при которой страны и народы бывшей периферии смогли воспользоваться новыми возможностями. Они не только расширили свои границы, но и стали осваивать новые миры.