Снимки сделаны в Мушаки, Сев. Киву, ДРК. Мушаки находится на дороге R529, которая из Гомы выводит на стратегическую N3 (Кисангани - Бужумбура). Скорей всего это операция Kimia II ("спокойствие") или Umoja Wetu, когда против потомков хуту-интерахамве (тех, кто устроили Сто Дней Дьявола) объединились ДРК и Руанда.

Командовал обеими операциями Джеймс Кабаребе - талантливый конголезский военачальник, именем которого назван рейд в начале Великой Африканской войны.

+ Бывшая солдат и ее ребенок в транзитном лагере для демобилизованных бывших комбатантов в Кота-Коли, Экватория, ДР Конго.

Без морали. Все мы - люди.

И мне есть кого добавить чтобы помнили, в школе про её подвиг помню нам преподавали.

Алия Молдагулова (Әлия Нұрмұхамбетқызы Молдағұлова)

4 июня 1944 года Алие Нурмухамбетовне Молдагуловой было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. При этом она была награждена и орденом Ленина

Участие в Великой Отечественной войне

Мемориальная доска на здании школы в селе Вятском

В июне 1941 года, с началом Великой Отечественной войны, семью дяди эвакуировали. Однако Алия предпочла остаться в Ленинграде.

8 сентября 1941 года началась блокада Ленинграда. В марте 1942 года вместе с детским домом Алия выехала из осаждённого Ленинграда в село Вятское Ярославской области. 1 октября 1942 года, по окончании 7-го класса Вятской средней школы, она поступила в Рыбинский авиационный техникум. Ей очень хотелось воевать в воздухе, но она попала в учебную группу по специальности «холодная обработка металла». Через три месяца Алия Молдагулова подала заявление в РККА с просьбой отправить её на фронт. 21 декабря 1942 года она была отчислена из техникума «в связи с уходом на фронт»

20 марта 1942 года приказом НКО СССР была создана школа инструкторов-снайперов при Главном Управлении Всевобуча (ГУВВО), которая 27 ноября 1942 года новым приказом НКО СССР была реорганизована в Центральную школу инструкторов снайперской подготовки (ЦШИСП). Алия попала в первый набор этой школы, которая размещалась в подмосковном посёлке Вешняки, на территории, где ныне расположен Московский гуманитарный университет (улица Юности, д. 5). В этом здании проходили занятия, а казармы, где жили курсантки, были устроены на территории бывшей усадьбы графов Шереметевых в Кусково

Из воспоминаний Н. А. Матвеевой, в то время учащейся снайперской школы: «17 декабря 1942 года я впервые встретилась с Алией в горисполкоме города Рыбинска. В то время она выглядела совсем ещё юной девчонкой-подростком, ей было 17 лет. Но Алия настойчиво добивалась, чтобы пойти добровольцем на фронт… По прибытии в школу прошли медицинскую комиссию. Меня с Лией (я её так звала) по росту зачислили в четвертую роту — самых низкорослых. Разместили в оранжерее с трёхъярусными нарами. Спали мы с Лией рядом. Было холодно, негде было просушить одежду, солдатские портянки, обувь. Затем нашу четвёртую роту перевели в капитальный барак, условия стали лучше. После этого началась учёба в снайперской школе. Учились метко стрелять, ползать по-пластунски, быть незаметными для врага. В учёбе Алия проявляла настойчивость, упорство в овладении снайперским делом». В снайперской школе Алия была награждена именной винтовкой с надписью «От ЦК ВЛКСМ за отличную стрельбу»

23 февраля 1943 года курсантки группы, в которой была Алия, приняли военную присягу, а в июле 1943 года Алия вместе с однокурсницами была направлена снайпером в 54-ю стрелковую бригаду (22-я армия). По воспоминаниям одной из её однополчанок Я. К. Прокопенковой: «В августе 1943 года к нам в бригаду прибыла снайпер Алия Молдагулова. Хрупкая и очень симпатичная девочка из Казахстана. Ей было всего 18 лет, но к октябрю месяцу на счету снайпера было 32 убитых фашиста» По воспоминаниям Н. А. Матвеевой: «Ей здесь пришлось пролить немало слёз, прежде чем попасть на передовую линию. Причиной тому были опять-таки её возраст и рост. Нас с Лией определили в один взвод четвёртого батальона. Мы, снайперы, ходили на задания в паре, у нас были заранее приготовленные позиции. Там засиживались до тех пор, пока не брали на мушку фрицев и не пускали их в расход. Тогда на нас обрушивались вражеские снаряды и мины! Лия в такие минуты проявляла исключительное бесстрашие. Она не только била фашистов. Она выносила с поля боя раненых и оказывала им первую помощь»

В одном из боевых эпизодов пятеро немецких солдат, заметив девушек-снайперов, идущих в их сторону по нейтральной полосе, устроили засаду. Однако первой успела выстрелить Алия; ещё двух солдат противника сразили снайперы Зина и Надя, а двух врагов, оставшихся в живых, девушки захватили и привели на командный пункт

В ходе Ленинградско-Новгородской операции в начале января 1944 года 54-я стрелковая бригада маршем выдвинулась вдоль фронта к городу Новосокольники (Псковская область), где прорвав оборону противника, вышла вперёд севернее города. По воспоминаниям Г. В. Варшавского, политрука 4-го батальона, где служила снайпер Алия Молдагулова, части бригады вышли к железной дороге у станции Насва, где были встречены сильным огнём противника. Заняв ночью исходные рубежи, красноармейцы атаковали на рассвете 14 января 1944 года. Батальону, действия которого прикрывали снайперы, была поставлена задача перерезать железную дорогу Новосокольники — Дно в районе станции Насва и захватить деревню Казачиха. Несмотря на то, что первая линия обороны уже была успешно прорвана, атака захлебнулась из-за сильного ответного огня противника. В этот критический момент Алия Молдагулова встала во весь рост и крикнула: «Братья, солдаты, за мной!»В тот день Алия трижды участвовала в отражении контратак противника

Во время одной из атак Алия Молдагулова, будучи раненной в руку осколком мины, тем не менее участвовала в рукопашном бою, который завязался в немецкой траншее. В ходе боя Алия была вторично ранена немецким офицером. Она успела его уничтожить, но её рана оказалась смертельной. За день до операции Алия успела написать письмо сестре Сапур. Похоронена она была, как тогда сообщалось, в деревне Монаково Новосокольнического района.

текст взят из Википедии

UPD: спасибо камраду @bkackmail, за то, что вспомнил про фильм об подвиге девушек снайперов в котором вспоминают и Алию. Видео ниже

За недолгий боевой путь старший сержант Роза Егоровна Шанина завалила более сотни фрицев, двенадцать из которых были снайперами.

В 14 лет разругавшись в пух и в прах с родителями, Роза прошла 200 километров по тайге, вышла к «ближайшей» железнодорожной станции и приехала учиться в Архангельск, где без проблем поступила в педучилище.

22 июня 1941 года Роза пришла в военкомат записываться добровольцем на фронт, но семнадцатилетней девушке посоветовали сначала подрасти.

Только в июне 1943 года военком устав от «хождений» упорной комсомолки Шаниной отправил ее учиться в подольскую «Центральную женскую школу снайперской подготовки».

Первый раз на «охоту» Роза вышла 5 апреля 1944 года, это было под Витебском. Через месяц она сделала на прикладе винтовки семнадцатую зарубку. Когда в конце июня 1944 года девушка узнала, что ее часть выводят во второй эшелон, Роза поехала командарму Крылову, пробилась к нему и добилась, чтобы ее оставили на передовой.

17 января 1945 года Роза написала подруге, что может погибнуть поскольку в последнем бою их батальон из 780 бойцов потерял 720 человек. Через десять дней Роза прикрыла собой командира артвзвода и получила осколочное ранение груди.

28 января 1945 года от полученной раны девушка скончалась.

Из дневниковых записей Розы Егоровны Шаниной:

12 августа 1944 года:

«Куда идти? Светает. Вижу, вдали маячит часовой. Но чей? По ржи подползла поближе. Наши! Спят, усталые, после боя. И часовой дремлет стоя. Напугала его. Он расспросил, кто я и зачем пришла. Посоветовал отдохнуть. Но тут передали по цепи, что ожидается немецкая контратака. Где уж тут спать. Заняла ячейку. Вскоре увидела метрах в ста немецкие танки с десантом. Тут ударила наша артиллерия. Стреляла и я по десантникам. Один немецкий танк прорвался на наши позиции. Рядом со мною, в нескольких метрах, раздавлены гусеницами танка старший лейтенант и боец. Тут у меня заклинило затвор. Села, устранила неполадку и снова стреляю. Вот прямо на меня пошел танк. Метрах в десяти уже. Ощупала ремень, где должны быть гранаты. Как назло, их не оказалось. Видимо, растеряла, когда ползла по ржи. Присела. Танк прошел мимо. Еще немного, и танки нарвались на плотный огонь «катюш». Повернули обратно. А многие так и остались на месте. Я стреляла по фашистам, вылезавшим из подбитых машин. После боя увидела, сколько за день было убито и ранено. Стало жутко. Но взяла себя в руки. Ясно дело - надо драться, мстить за погибших товарищей.

Немного отдохнула и пошла искать наш женский взвод, упрятанный где-то в тылу. Вышла на дорогу. Случайно взглянула в сторону оврага и вижу - стоит немец. Крикнула: «Хенде хох!» Поднялось шесть рук: значит, их трое. Один что-то пролепетал, я не поняла. Знай только кричу: «Быстрее, вперед!», а винтовкой показала - ползите, мол, ко мне. Выползли. Оружие отобрала. Прошли немного, смотрю, немец в одном сапоге. Значит, он просил разрешения надеть второй сапог. Подвела их к деревне. Один спрашивает: «Гут или капут?» Я говорю: «Гут» - и веду их дальше, в руке винтовка, за поясом гранаты и финка - ну как настоящий вояка. Пленных сдала кому следует».

27 ноября 1944 года:

«Вчера были танцы. Танцую неважно. А сегодня мылись в бане. Вспомнили, как немцы захватили в плен наших девочек. Это было в мае. Фашистские разведчики во время поиска на переднем крае схватили двух снайперов - Аню Нестерову и Любу Танайлову. Где они сейчас? Живы ли? В руках палачей...

Впервые видела немецких фрау. Мстить им за подруг? Нет. У меня к ним ненависти нет. А фашистов ненавижу и убиваю хладнокровно. И в этом вижу смысл моей жизни сейчас. А будущее у меня неопределенно. Варианты: 1) в институт; 2) не удастся первое, тогда я всецело отдамся воспитанию детей-сирот.

И чего мне только в голову не приходит! Решила здесь, в запасном полку, изучить связь, азбуку Морзе. Курсы связистов за стеной. Неплохо иметь несколько разных специальностей».

24 января 1945 года (последняя дневниковая запись):

«Давно не писала, было некогда. Двое суток шли ужасные бои. Гитлеровцы заполнили траншеи и защищаются осатанело. Из-за сильного огня приходится ездить в самоходках, но стрелять удается редко. Невозможно высунуться из люка.

Лишь несколько раз я выползала на броню машины и стреляла по убегающим из траншеи вражеским солдатам.

К вечеру 22 января мы все-таки выбили фашистов из имения. Наша самоходка успешно перешла противотанковый ров. В азарте мы продвинулись далеко вперед, а так как не сообщили о своем местонахождении, по нам по ошибке ударила наша же «катюша». Теперь я понимаю, почему немцы так боятся «катюш». Вот это огонек!

Потом ходила в атаку, а вечером встретила своих дивизионных разведчиков. Предложили пойти с ними в разведку. Пошла. Взяли в плен 14 фашистов.

Сейчас продвигаемся вперед довольно быстро. Гитлеровцы бегут без оглядки.

Техника у нас!... И вся армия движется. Хорошо!

Большой железный мост через реку прошли без помех. Около моста валялись срубленные деревья - немцы не успели сделать завал».

Перед смертью Роза сказала, что сожалеет, что ей удалось так мало сделать в жизни.