Использование угля влияет на климат.
Сегодня печи по всему миру сжигают примерно 2.000.000.000 тонн угля в год. При его сжигании в атмосферу выбрасывается около 7.000.000.000 тонн углекислого газа. Это делает наш воздух более тёплым одеялом для Земли и поднимает её температуру. Эффект может стать значительным через несколько столетий.
В 1988 году при участии Организации Объединённых Наций (ООН) в целях предоставления объективных научных данных была создана Межправительственная группа экспертов по изменению климата (IPCC, МГЭИК), работающая под эгидой ООН. Последовавшие годы послужили достижению научного консенсуса в оценке причин глобального потепления. В Четвёртом оценочном докладе МГЭИК (2007, Assessment Report 4 или AR4), констатировалась 90%-я вероятность того, что большая часть изменения температуры вызвана повышением концентрации парниковых газов вследствие человеческой деятельности.
11 декабря 1997 года было подписан Киотский протокол - международное соглашение, заключённое с целью сокращения выбросов парниковых газов в атмосферу Земли для противодействия глобальному потеплению. Являясь дополнительным документом к Рамочной конвенции ООН об изменении климата 1992 года (РКИК ООН), протокол вступил в силу 16 февраля 2005 года. Главная цель соглашения: стабилизировать уровень концентрации парниковых газов в атмосфере на таком уровне, который не допускал бы опасного антропогенного воздействия на климатическую систему планеты.
12 декабря 2015 года, было подписано Парижское соглашение — соглашение в рамках Рамочной конвенции ООН об изменении климата, регулирующее меры по снижению содержания углекислого газа в атмосфере с 2020 года. Соглашение было подготовлено взамен Киотского протокола в ходе Конференции по климату в Париже и принято консенсусом 22 апреля 2016 года. Ведущий конференции Лоран Фабиус, министр иностранных дел Франции, заявил, что этот «амбициозный и сбалансированный» план стал «историческим поворотным пунктом» на пути снижения темпов глобального потепления.
9 августа 2021 года, согласно опубликованному докладу Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК), учеными наблюдаются изменения климата Земли в каждом регионе и во всей климатической системе. Многие из наблюдаемых изменений климата являются беспрецедентными за тысячи, если не сотни тысяч лет, а некоторые из уже начавшихся изменений, таких как продолжающееся повышение уровня моря, являются необратимыми в течение периода от сотен до тысяч лет. Однако значительные и устойчивые сокращения выбросов двуокиси углерода (CO2) и других парниковых газов ограничили бы изменение климата. Хотя преимущества для качества воздуха проявились бы быстро, для стабилизации глобальной температуры могло бы потребоваться 20-30 лет. «Этот доклад отражает чрезвычайные усилия в исключительных обстоятельствах», — сказал председатель МГЭИК Хёсон Ли. Ускорение темпов потепления В докладе приводятся новые оценки возможностей для преодоления уровня глобального потепления в 1,5 °C в ближайшие десятилетия, и делается вывод о том, что если не будет немедленных, быстрых и крупномасштабных сокращений выбросов парниковых газов, то ограничение потепления почти 1,5 °C или даже 2 °С будет недостижимо. В докладе показано, что выбросы парниковых газов в результате деятельности человека являются причиной потепления примерно на 1,1 °C с 1850−1900 годов, и делается вывод о том, что усредненный за последующие 20 лет показатель глобальной температуры, как ожидается, достигнет или превысит потепление на 1,5 °C. Эта оценка основана на улучшенных наборах данных наблюдений для оценки исторического потепления, а также на прогрессе в научном понимании реакции климатической системы на выбросы парниковых газов, вызванных деятельностью человека. «Изменение климата уже затрагивает каждый регион на Земле, причем множеством способов. Изменения, которые мы испытываем, будут усиливаться при дальнейшем потеплении», — сказал сопредседатель Рабочей группы I МГЭИК Панмао Чжай.
Как видно это не просто слова, а прямое руководство к действию. Сторонникам глобального потепления оказалось мало и этого, помимо Киотского протокола и Парижского соглашения, они начали требовать деньги на реализацию "нового зелёного курса" в размере 93 трлн. долларов. И их поддерживает "научная элита", такая ка например Уильям Нордхаус, со-лауреатом Нобелевской премии по экономике 2018 года за работу по экономике изменения климата.
И данные люди не собираются останавливаться, они активно пытаются перевести современную энергетику на "зелёные рельсы", совершенно не заботясь о последствиях.
Ветряки
Так, например, внедрение ветряков негативно отражается на дикой природе: вращающиеся лопасти представляют высокую опасность для этих птиц. И если гибель некоторых, в общем объёме смертей связанных с иной деятельностью человека, такой как автомобили или повальное увлечение кошками, является не такой весомой, то крупных миграционных хищников, зачастую относящихся к вымирающим, может окончательно их уничтожить. Среди уже пострадавших: беркуты и орланы-белохвосты. Хищные виды изначально имеют более низкую рождаемость, так что на них гибель даже нескольких тысяч особей ежегодно способна оказать гораздо большее влияние, чем на другие разновидности. С летучими мышами ситуация также обстоит далеко не идеально. По оценкам экологов только на территории США ветряные электростанции ежегодно уносят жизни около 600-800 тыс. летучих мышей. Значительная их часть гибнет в результате столкновений с ветряками, однако недавно ученые обнаружили, что рукокрылые могут погибать и из-за резкого перепада в давлении, которое создает движение лопастей турбины. А если учесть, что основным рационом последних являются насекомые, то последствия можно себе представить вспомнив "Великую культурную революцию" в Китае.
Ветровые электростанции: очищаем наше небо от токсичных птиц с 1980 года:
Как бы забавно это не звучало, чтобы построить сети ветровых электростанций, нужно задействовать огромное количество полезных ископаемых: никеля, меди, лития, графита и других. Естественно добыча этих ископаемых связана не только с разрушением ландшафта и мест обитания животных, но и с техногенными загрязнениями. Кстати, к 2040 году, добыча необходимых ресурсов должна быть увеличена в 4 раза, а к 2060 году — на 1000%. Другая проблема — добыча редкоземельных ископаемых — неодима и диспрозия, которые необходимы для создания ветряных турбин. Процесс добычи и переработки этого ископаемого связан с огромными выбросами токсичных веществ. Так, на 1 тонну добытого приходится 1 тонна отходов — радиоактивных урана и тория. При этом для существующих в США на 2012 год турбин требовалось от 4,9 до 6,1 тонны редкоземельных ископаемых. Уран и торий, попадая в окружающую среду, отравляют воду, почву, негативно влияя на жизнедеятельность животных и людей. Так, отравление ураном вызывает нарушения кроветворения, поражение нервной системы, в острых случаях — смерть. Торий менее токсичен, но при длительном воздействии даже в небольших количествах вызывает у людей лихорадку, нарушения функций кроветворения, кожные заболевания. При попадании в кровь элемент смертельно опасен.
Кладбище ветряков" в США:
Нужно также учитывать и не перерабатываемые отходы, срок работы лопастей современных ветряных электростанций — 20 лет, что очень мало, учитывая, сколько ресурсов они требуют для создания. При этом, наиболее экономически выгодный и наиболее распространенный способ утилизации этих лопастей — вывоз на свалки. Можно, конечно, сжечь отходы или измельчить, правда, для этого потребуется выработать еще больше энергии, а в процессе утилизации выделится куча вредных веществ. (https://zen.yandex.ru/media/jiznzemli/opasnost-vetrianyh-ele...)
Лицемерие "зелёных" безгранично, так в Германии началась расчистка 2000 гектаров в одном из последних нетронутых лесов, возрастом более 1000 лет, поскольку земля Гессен выдает разрешение на строительство крупного промышленного ветряного парка.
Как видно, действия по, так называемому, сохранению природы по факту направлены на освоение грандиозных сумм денег и на уничтожение этой самой природы.
Научный консенсус?
Вопреки всяческим заявлениям о научном консенсусе касательно темы изменения климата, значительная часть учёных, включая нобелевских лауреатов, скептически относятся к данной теме. Не остались в стороне и светила отечественной науки, такие как С.П. Капица, считающий изменение климата - саморегулирующейся системой.
Приводя данные за 150 лет, бюрократы и учёные выставляют себя посмешищами в глазах думающих людей. Что такое 150 лет или даже 1000 лет для истории планеты Земля? А ведь благодаря настоящим учёным более полу века назад стал известен процесс изменения климата на земле.
Циклы Миланковича
Это колебания достигающего Земли количества солнечного света и солнечной радиации в зависимости от изменений положения оси Земли и её орбиты. В значительной мере циклы Миланковича объясняют происходящие на Земле на длительных временных промежутках(от десяти до ста тысяч лет) естественные изменения климата и играют большую роль в климатологии и палеоклиматологии.
Таким образом существует теория, подтверждённая данными о климате земли, объясняющая изменения климата условиями не зависящими от человека. Однако сильные мира сего, почему то игнорируют не только её, но и данные за по климату за сотни тысяч лет.
Источники данных: NSIDC
Города, как известно, являются душными местами во время аномальной жары, когда тротуары и здания излучают тепло обратно в воздух и повышают температуру по сравнению с близлежащими сельскими районами. Добавьте к этому глобальное потепление и растущее городское население, и вы получите рецепт быстрого увеличения числа людей, подвергающихся опасной для здоровья жаре. Это воздействие утроилось за последние десятилетия — более быстрый рост, чем предполагалось в предыдущих исследованиях, — обнаруживает новое исследование.
По словам авторов, это первое исследование, в ходе которого по городам была проведена разбивка того, какая часть этого повышенного воздействия является следствием роста населения, а какая — физическим нагревом (сочетание изменения климата и т. д.). так называемый эффект городского острова тепла ). По словам ученых, цель состоит в том, чтобы помочь политикам лучше ориентироваться в стратегиях защиты уязвимых людей. «Наше исследование — отправная точка, чтобы начать помогать нуждающимся», — говорит соавтор Каскейд Тухольске, из Института Земли Колумбийского университета.
Когда человеческий организм перегревается, он может обезвоживаться, что приводит к сгущению крови и заставляет сердце работать сильнее. Это может повредить его, а также другие органы. Жара особенно опасна для тех, у кого уже есть осложнения со здоровьем, например, болезни сердца. Очень высокий уровень теплового стресса и высокая влажность могут блокировать естественную систему охлаждения тела — потоотделение — нарушение, которое может вызвать тепловое истощение и тепловой удар.
Предыдущие исследования предполагали, что в некоторых частях мира волны тепла достигнут этого порога в конце этого века, поскольку глобальные температуры продолжают расти из-за парниковых газов, выделяемых при сжигании ископаемого топлива. Но исследование 2020 года показало, что некоторые области уже периодически достигают его. Теперь в новой статье, опубликованной 12 октября в Proceedings of the National Academy of Sciences, подчеркивается, что экстремальная жара является насущной проблемой прямо сейчас .
Исследователи изучили тенденции воздействия тепла в более чем 13 000 городов с 1983 по 2016 год. Они использовали набор данных, который, по их словам, является более подробным, чем тот, который использовался в предыдущих исследованиях, и, таким образом, более точно фиксирует экстремальные температуры. Это особенно относится к местам, где исторически было меньше измерений температуры на земле, таких как Африка к югу от Сахары, Ближний Восток и Южная Азия.
Результаты показали, что общее воздействие тепла в городах увеличилось почти на 200 процентов, затронув около 1,7 миллиарда человек — около четверти населения мира. На физическое потепление приходится около одной трети увеличения числа людей, подвергающихся воздействию жарких дней в году, в то время как на увеличение городского населения приходится около двух третей.
Но то, как распределялись эти взносы, варьировалось от города к городу и от региона к региону. В районах, где произошли серьезные демографические сдвиги в сторону городов (например, в некоторых частях Южной Азии, Ближнего Востока и Африки к югу от Сахары), изменение численности населения, как правило, преобладало над увеличением воздействия. В регионах с более медленным ростом городов, таких как части Центральной Америки и Карибского бассейна, потепление внесло больший вклад. Но потепление по-прежнему было доминирующим фактором в некоторых районах с быстрой урбанизацией, в том числе в дельте Ганга и вдоль систем рек Нил и Тигр-Евфрат. Авторы исследования предполагают, что это области, где влажное тепло может играть особую роль в увеличении воздействия.
По словам авторов, результаты показывают важность изучения конкретных городов, а не целых регионов. Они привели в пример Дели и Калькутту в Индии; хотя в обоих городах наблюдалось одинаковое увеличение воздействия тепла, рост населения в Дели вносил гораздо больший вклад в тенденцию. По словам Тухольске, знание таких различий может помочь сфокусировать стратегии адаптации.
По словам Тухольске, глобальная база данных, которую он и его команда собрали, также может помочь городам учиться стратегиям адаптации друг у друга. «Все эти города сталкиваются с одной и той же проблемой». Кристи Эби, изучающая риски изменения климата для здоровья в Вашингтонском университете и не участвовавшая в новом исследовании, разделяет эту мысль: наличие согласованного набора данных для стольких городов «облегчает сравнения», говорит она.
Новое исследование является «важным шагом к более глубокому осмыслению воздействия тепла на человека как сейчас, так и в будущем», — говорит Дженнифер Ванос, изучающая воздействие тепла на здоровье в Университете штата Аризона и также не участвовавшая в исследовании. Однако она предупреждает, что есть и другие факторы, которые следует учитывать при разработке политики охраны здоровья от жары. Некоторые люди, например, имеют более легкий доступ к кондиционированию воздуха и с меньшей вероятностью пострадают во время сильной жары, в то время как те, у кого уже есть проблемы со здоровьем или кто работает на открытом воздухе, могут заболеть с большей вероятностью. Эби говорит, что в будущем модель можно будет улучшить, включив такие различия в уязвимости.
Согласно новому исследованию, птицы, обитающие на европейском континенте, стали менее красочные, чем 15 лет назад. Ученые предполагают, что причина изменения окраски — климатический кризис.
Исследователи из Университета Страны Басков в Испании наблюдали за двумя популяциями лазоревок на юге Франции в течение 15 лет, с 2005 по 2019 год.
Результаты, опубликованные в журнале The American Naturalist, показали уменьшение у обеих популяций синей и желтой окраски.
«Наша работа предполагает, что изменения окружающей среды, и в частности изменение климата, могут быть основной причиной того, что у таких птиц, как лазоревка, происходят изменения в их физических характеристиках, в частности, в яркости и интенсивности их окраски», — говорит Дэвид Лопес, соавтор исследования.
«Отрицательная тенденция в отношении яркости и интенсивности окраски оперения наблюдается у обоих полов и популяций, хотя на Корсике это изменение больше связано с климатом», — пояснил он.
Изменение цвета оперения может быть результатом сочетания повышения температуры (1,23°C) и уменьшения количества осадков (0,64 мм), «таким образом, изменение климата может быть потенциальной причиной этой разницы», — пояснили ученые.
По словам исследователей, изменение оперения может повлиять на «паттерны спаривания» видов.
«У этих птиц такие признаки, как окраска, служат сигналами, указывающими другим особям на качество экземпляра, что имеет решающее значение, например, когда дело доходит до разведения», — пояснил доктор Лопес-Идиакес.
Популяции животных реагируют на изменения в своем регионе одним из четырех способов. Первый — генетические изменения, а второй - изменение физических характеристик без генетических изменений. Третий, по мнению исследователей, это миграция, а четвертый – исчезновение.
«Важно подчеркнуть, что это изменение является не генетическим, а одним из способов адаптации к новым условиям окружающей среды», — сказал доктор Лопес-Идиакес.
Исследователи призывают к долгосрочным исследованиям, чтобы понять влияние климатического кризиса на экосистемы.
Принято считать, что выбросы СО2 являются основной причиной изменения климата. Но существует куда более коварный парниковый газ — метан. Согласно отчету Европейского парламента, он в 84 раза сильнее нагревает нашу Землю, чем пресловутый углекислый газ.
В Евросоюзе доля метана составляет 11% от общего объема парниковых газов. А основной его источник — свалки. Каждая их них в среднем «живет» до 200 лет. И даже самая технологичная рекультивация не в состоянии захватить весь производимый ею метан. Порядка 10-20% газа остаются в теле полигона и затем постепенно выходят в атмосферу на протяжении многих лет.
Это самый небезопасный способ обращения с отходами.
Сокращение числа свалок, а вместе с ними и метана, станет ключевым шагом к сдерживанию глобального потепления. На сегодняшний день более половины всех коммунальных отходов в мире, а это порядка миллиарда тонн — захораниваются. По планам ЕС, до 2035 года их количество в Европе должно сократиться до 10%.
Телеграм - Три мема внутривенно
Экология. Глобальное потепление. Цугцванг человечества.
Для начала про то, почему цугцванг. Цугцвангом в шахматах называется такое положение, при котором любой следующий ход ухудшает положение походившего.
Лучшей иллюстрацией поведения человечества на Планете служит старый армейский прикол: «Вопрос: Что бывает страшнее дурака? Ответ: Дурак с инициативой!»
Ну и сейчас мы находимся в положении человека стоящего на мине, которая работает на размыкание (стоит поднять ногу – взорвется). В том положении, при котором лучшее, что можно сделать – ничего не делать.
Прекрасно иллюстрирует способность и главное неуемную тягу решать проблемы служит Австралия. Коротко (цитирую по памяти лекцию Евгении Тимоновой).
Привезли безобиднейших овец. Ну, какой вред от овцы? (Кроме того, что они съели Грецию)
Но овцам надо где-то пастись. Начали сводить леса.
На полях начали плодиться кенгуру, которые стали бедствием. Естественных врагов у них нет. Численность контролировалась исключительно кормовой базой. Ну им создали базу. Думали, что себе… Теперь их миллионы! Они сожрали все, что только можно сожрать! (А, понятно, что все, что посадили фермеры сожрать можно). Их отстреливают. Но пока счет в пользу кенгуру.
К тому же отстреляли всех динго. Кенгуру вообще бесконтрольно множиться начали. Теперь австралийцы сами вынуждены выполнять роль волков по регулированию численности кенгуру.
Следующим этапом катастрофы стали 12 пар кроликов. Сейчас их 200 млн. Они жрут все, живут в норах, грызут корни. Так появилась эрозия почвы. Австралийцы жутко инициативные ребята. Решили, что все проблемы им по плечу. Решили построить забор. Так появился второй после Китайской стены по протяженности забор. Не помогло. Кролики продолжили плодиться.
Специально для кроликов сделали биологическое оружие. Вирус миксоматоза. Горда наводнили кролики-зомби. Перекошенные подыхать и вонять. Частично они, конечно передохли.
Выжило 10% кроликов. Но это уже бессмертные мутанты, которых не берет ни один вирус.
Завезли лис и хорьков, чтобы они сожрали кроликов.
Лисы не настолько тупые, чтобы гоняться за шустрыми кроликами, выкапывать их из нор...
Они стали жрать тупых, доверчивых и медлительных местных сумчатых. Короче, ни кроликов, ни кенгуру не победили, а местной фауне и флоре, и почвам нанесен невосполнимый ущерб. И что дальше с этой проблемой делать совершенно непонятно.
Завезли опунцию для живых изгородей. Она, не имея естественных конкурентов заняла все пространства. Теперь добровольцы со шприцами ходят и травят опунцию. Ибо иначе ее победить не представляется возможным. Таким путем тоже не возможно, но австралийцы в это верить не хотят).
2 млн котиков уничтожили 30 видов живности. Котиков завезли тоже в надежде, что уж они то точно сожрут кроликов. Но им стало неинтересно жить с человеком. Тем более, котики не настолько тупые, чтобы гоняться за шустрыми норными кроликами. Зачем, когда на улице сотни нелетающих, тупых и медленных птиц? Короче, котиков там теперь 2 млн. и сокращаться их поголовье начнет только тогда, когда они доедят остатки местной живности и начнут дохнуть с голоду.
Завезли сахарный тростник. Ее начал жрать местный жук. Чтобы уничтожать жука, завезли жабу агу.
Жаба не стала лазить по тростнику и искать твердых жуков. Ей хватало мягких слизней, червей, ящериц (ага весит 3 кг). То есть жуков не побороли, но жаба сожрала всю экосистему.
И ладно бы она что-то жрала. Беда в том, что у нее ядовитая шкура (!!!) Апокалипсис для хищников! Они начали жрать жабу и тоже дохнуть!
Вараны, змеи... кучи хищных трупов. Отравить змею - это ж какой надо быть жабой!
Кволы (местные сумчатые хищники), например, почти полностью вымерли, потравившись жабами.
К чему я так подробно привел этот пример? Ровно для того, чтобы показать, что человек, влезая в естественную среду создает кучу проблем. Но еще больше проблем он создает тогда, когда героически начинает решать проблемы, явившиеся результатом его первого вмешательства.
Ну, вот, все технологические решения человечества, все попытки решать проблемы приводили к проблемам гораздо большего масштаба, чем те, которые оно пыталось решить.
Попробовали решить проблему пропитания через увеличение плодородия при помощи удобрений? Решили. На 10 лет. Ликовали! В воздух чепчики бросали! Ах! Наша расчудесная зеленая революция! Особенно в этом преуспел Китай. Засыпал поля чуть не по колено всякой мерзостью. Сейчас же Китай лихорадочно скупает по миру продовольствие, поскольку почвы настолько истощены и угроблены, что на них не растет не то что соя и пшеница – вообще ничего!
Фактически никто не сможет привести ни одного вменяемого примера решения какой-либо проблемы, созданной человеком.
Все меры типа ветроэнергетики, солнечных панелей – та же примерно фигня, что австралийское решение проблемы кроликов котиками. Нагрузка на экологию создаваемая производством солнечных панелей и особенно батарей на идет ни в какое сравнение с безобидным сжиганием угля. Кто видел цвет дыма на свинцовом производстве, понимает о чем я. И если СО2 просто съедят растения (мы же любим растения, так вот, они этим газом как раз питаются! Расскажите уже кто-нибудь про это Грете Тунберг!), то свинец (литий и прочая дрянь из батарей) накапливаются в почве практически навсегда.
Единственной возможностью, если не решить экологические проблемы, то хотя бы не создавать новых является следующий:
1. Уничтожение запланированного устаревания. Начать снова выпускать холодильники навроде того, что стоял у моей бабушки, купленный в конце 60-х, и прекрасно работавший в конце 2010-х (!!!). Или машин с миллионом километров гарантии. Или лампочек, вроде той, что светит непрерывно с 1904 года.
2. Полный отказ от всего одноразового. Замена одноразовых бутылок на стеклянную возвратную тару. Отказ от пластиковых пакетов и возврат к советским «авоськам» (молодым рекомендую загуглить, что это такое).
3. Прекратить все дикие эксперименты, типа «Зеленой энергетики», чистых технологий, нулевых выбросов, связывания углерода, остужения атмосферы. Результат всех этих новшеств не просто непредсказуем, но и катастрофичен. Простая логика подсказывает, что если человек при решении проблемы всегда создавал проблему равную, или большую, чем решаемая, то никакой гарантии, что в этот раз будет как-то по-другому нет.
4. Отказ от «элитного, статусного» потребления, сверх-потребления. То есть – не следует покупать новый телефон, пока старый функционирует. При соблюдении пункта 1, это позволит сильно разгрузить помойки.
5. Если каждый эко-активист вместо того, чтобы бегать с плакатиками (нарисованными на вредном баннере или на бумаге из срубленных деревьев) просто посадит одно дерево – то вместо митинга у нас будет еще одна тайга!
Ну, полагаю ход мысли понятен. Кстати, для полного понимания достаточно просто мысленно вернуться в СССР. Там уже было все то, за что сейчас так топят эко-активисты. Все вышеозначенные пункты в полной мере. Нужно просто вернуть «как было» и не изобретать велосипед.
Правда для этого придется пожертвовать современной моделью экономики. Ну, так она и так уже сдохла. Про это тоже я ролик делал: Наша экономика мертва. Эта модель себя исчерпала.
Вернадский.
Великий Вернадский выдвинул гениальную гипотезу о предназначении человека на планете. Коротко:
Каждая тварь на планете как-то участвует в пищевой цепи. В общем биоценозе. Каждая по своему полезна, функциональна и «Для чего-то». И только человек на этом фоне выглядит как раковая опухоль. Про это я, кстати, ролик делал)
Совершенно бесполезная дрянь, которая не несет полезного функционала, а только жрет и гадит.
Вернадский же предположил, что человек придуман специально для того, чтобы высвобождать связанный углерод и кормить углекислым газом деревья. Действительно, кроме стихийных естественных пожаров, нет иного способа вернуть в оборот веществ углерод, связанный в соединениях. И поскольку за миллионы лет растения только тем и занимались, что изымали из атмосферы углекислый газ, они захоронили его слишком много. И понадобилась специальная тварь, которая бы его выкопала из-под земли и отдала обратно растениям. Ну, вот! Отлегло! Не совсем мы вредоносная форма жизни. Есть и от нас какая-то польза природе. Причем, польза именно в том, что принято считать величайшим вредом!
Теперь про потепление.
1. Историческая справка. В кембрии было на 15° теплее, в девоне, триасе, эоцене на 13-15 теплее, чем сейчас. На момент появления на планете человечества было теплее на 4-8 градусов.И потепление всегда приводило к взрывному росту биоразнообразия. Тогда как похолодание - всегда = вымирание. Грета! Ты же, вроде за животных!? За разнообразие и богатство фауны? Ну, так на протяжении всей геологической истории земли при потеплениях зверушек становилось больше. А при похолоданиях – меньше!
2. Люди биологически заточены под экваториальный и тропический климат. Идеальные условия для человека вокруг Средиземного моря. Вот в этих 2 узких полосках мы и живем. Кому хуже, если эти полоски расширятся? Разве что производителям шуб, утеплителей и угле/нефте/газо-добытчикам.
3. Больше С02 - больше растений. Экошиза должна бы ликовать по этому поводу. При этом она ликует от того, что кто-то ставит дорогие установки по улавливанию СО2, отнимая питание у растений и превращая ценный биоресурс (тот самый СО2) в неразлагаемую как алмаз субстанцию, навсегда изымая ее из оборота веществ.
4. Теплеет - больше углерода - леса растут лучше и быстрее.
5. Нас пугают аридизацией и опустыниванием? Откуда, скажите мне, им взяться, если таяние ледников приведет к уменьшению территории и увеличению акватории? А с увеличением поверхности испарения станет больше влаги в атмосфере, а следовательно, осадков? И если утонет 50 метров прибрежной зоны, но в Сахаре начнут расти сады, то голод человечеству точно не грозит.
Теперь про Россию.
А нам то чего переживать по поводу потепления? Мы то точно в выигрыше окажемся.
Приведу цитату из моего любимого Никонова (не дословно. По памяти). Представьте себе место во вселенной, где человек без защитного одеяния и вне защитного сооружения гарантированно умирает за 15 минут от неблагоприятного влияния внешней среды. Что приходит на ум? Марс? Луна? Фигушки! Это территория 80% России на протяжении 9-11 месяцев в году! Ну, холодно, блин, в России! Я про российские холода даже ролик делал: Стокгольмский синдром русского народа. (Любителям русской зимы посвящается).
В России 20% территории за Полярным кругом. 80% полностью непригодны для сельского хозяйства. Оставшиеся – зона рискованного земледелия.
Так что нам то напрягаться по поводу потепления – сильно глупая затея. Да, утонет Нью-Йорк, Лондон, Майами… Положа руку на сердце… Ну, хрен бы с ними! Ну переползут на 100 км вглубь континента. Всего делов!
Причем, чтобы они не утонули, нам предлагают прекратить отапливать свои дома, магазины, заводы, учреждения… Но, мы же ведь умрем без отопления! То есть, нам предлагают спасать всякие там нью-йорки буквально ценой своей жизни!
И тут мы плавно переходим к углеродному следу.
Углеродный след в Таиланде и России разный. Здесь мы просто вынуждены 9 месяцев в году что-нибудь сжигать. Просто чтобы не околеть. Тогда как в Таиланде горячая вода просто течет из крана. Ну, труба лежит на земле. И +36 на улице. Ну и вода соответственно +36. А отопление там вовсе не предусмотрено. Помню, первый раз в Тае, войдя в номер не мог понять, чего не хватает. Вроде все есть. Номер упакованный. Потом дошло. Батарей отопления нет под окном! Так в 30 с лишним лет я впервые увидел жилье без отопления. Ну и каким образом у меня и у тайца будем выравнивать углеродные выбросы? Понятно, что Россия оказывается в заведомо проигрышном положении, подписавшись на этот лохотрон. Речь даже не об экономических выгодах, а о физическом выживании. Да, я готов отказаться от угля, если меня пустят пожить в Тае, Вьетнаме, Индии, Кубе. Не вопрос! Но в России, Казахстане, Белоруссии, Украине – я буду жечь углеводороды. Извиняйте, нью-йоркчане!
И никакой зеленой энергетикой отапливаться у нас не получится. И вот почему.
Солнечные панели за полярным кругом. Летом, когда и так тепло и светло, даже слишком светло, ибо полярный день, и солнце вообще не пропадает, солнечная энергия фигачит аж через край! Только девать ее некуда. Зато зимой (полярной ночью, когда солнце не соизволяет выползти из-за горизонта хотя бы на 3 часа) и сильно бы пригодилась энергия для отопления, ее нету! Совсем! Поэтому, на экваторе солнечная батарея – офигенная штука. В наших же условиях – ненужная игрушка. Накапливать летом и тратить зимой? Так это всю территорию аккумуляторами в три слоя нужно устилать. Столько свинца, лития и чего угодно на всей планете нет, чтобы столько аккумуляторов наделать.
Кроме того, экологический вред от производства батарей и аккумуляторов превышает вред от нормального сжигания углеводородов.
Вот случится это ваше потепление, станет у меня достаточно тепло, чтобы я январской ночью мог в шортах прогуливаться, как в том же Таиланде, тогда и поговорим про мой углеродный след.
В целом же глобальное потепление идет на пользу всему хорошему и во зло всему плохому!
Росси, растениям, животным станет хорошо. Америке, нефтяным магнатам, олигархам, живодерам, которые бедненьких норочек на шубки обдирают (расскажите об этом Грете Тунберг) и прочим негодяям – станет плохо! Ну, так мы ж за все хорошее и против всего плохого! Поэтому, даешь глобальное потепление!
Так что, как не парадоксально, глобальное потепление – единственный шанс снизить углеродный след россиянина!
На мой взгляд, книга получилась несколько неоднозначной. Тема поднятая Робинсоном в романе мне очень интересна, но при этом порой было откровенно скучно. Возможно, знакомиться с его творчеством лучше было с трилогии о Марсе, которую все однозначно хвалят. Здесь же на читателя обрушивается огромный объем информации об устройстве экономики, географии и истории Нью-Йорка, местных достопримечательностях, проблемах экологии. Из всего этого мне было интересно лишь последнее, прочее же навевало откровенную тоску. Из-за больших объемов вводной информации страдает художественная часть.
Ключевыми темами романа выступают экология, экономика и политика. Книгу можно назвать постапокалипсисом со счастливым концом. Концовка здесь действительно великолепна, а вот повествование вялое и всё время провисает. Сама идея очень хороша: после начала глобального потепления уровень мирового океана заметно повышается и затапливает прибрежные города. Мы видим описание Нью-Йорка недалекого будущего. Несмотря на затопление, в нем продолжают жить люди. Такая особенность города доставляет множество сложностей жителям, и каждый приспосабливается как может.
И поподробнее о героях. По сути, главным героем является сам город Нью-Йорк. Его описанию автор отводит очень много места. Героев-людей здесь тоже много, и почти все они тем или иным образом связаны с небоскрёбом МетЛайф Тауэр на Мэдисон-сквер. Каждый герой – это представитель совершенно разных профессий или социальных групп. Например, мне было очень интересно следить за приключениями двух мальчиков – Роберто и Стефана. Таких, как они, в Нью-Йорке принято называть «водяными крысами». Из-за неуёмной жажды приключений они вечно попадают в разные неприятности. Их идейным вдохновителем является старик-картограф – мистер Хёкстер. Прочие герои не менее интересны. Франклин Гэрр – успешный финансист и трейдер. Амелия Блэк – облачная звезда, снимает своё шоу о миграции животных, летая по всему миру на своём дирижабле, нередко попадает в глупые и опасные ситуации. Шарлотт Армстронг – социальный служащий по работе с беженцами и председатель совета жильцов Мета. Владе Марович – управляющий небоскреба, по уши влюблённый в свою работу. Его ответственность и трудолюбие спасают Мет от посягательств влиятельных компаний, желающих купить здание. Ральф Маттшопф и Джефф Розен (или просто Матт и Джефф) – два программиста, решивших уничтожить мировую финансовую систему через секретный скрипт, встроенный в программу крупной компании. За все прегрешения их похищают, что и становится завязкой для всей истории. Инспектор Джен Октавиасдоттир – женщина-полицейская, свято чтит закон, но осознавая его несовершенство, готова иногда его нарушить ради блага простых горожан. Такое большое разнообразие героев в данном случае идёт роману на пользу, т.к. это позволяет показать Нью-Йорк с точки зрения разных слоёв населения. Это хорошо раскрывает проблемы города и его жителей. По ходу повествования судьбы героев всё теснее сплетаются. Точкой притяжения служит здание Мета. Каждый сыграет важную роль в сюжете.
Так как Робинсон всё-таки фантаст, фантастические допущения в романе присутствуют, хотя их и немного. В основном это футурологические прогнозы по поводу технологий, экологии и устройства мира будущего. Все изменения так или иначе связаны с глобальным потеплением и повышением уровня мирового океана. Объяснения этого явления даются, кстати, очень понятные и подробные. Из-за затопления прибрежных зон огромные толпы беженцев перемещаются на новые места жительства в другие города. Флора и фауна пострадали не меньше. Жизнь людей в межприливной зоне сильно изменилась: люди пересаживаются с автомобилей на лодки и на них плавают по улицам. Для перемещения по воздуху используются дирижабли. Некоторые люди даже начинают жить в летающих деревнях и плавучих городах. Небоскребы превратились в коммуны, где люди живут и трудятся сообща. Здесь есть даже садовые и животноводческие этажи. Самая большая проблема таких зданий – это разрушение фундамента постоянными приливами и отливами.
Все эти факторы выявляют причину острого социального неравенства: пока кому-то вообще негде жить, в Верхнем Манхеттене стоят полупустые небоскребы, занятые богачами, которые там даже не живут. Из-за этого обстановка накаляется, и общество вот-вот готово излить свой гнев.
Теперь о минусах. Лично мне совершенно не понравилось излишне подробное описание Нью-Йорка. Множество названий улиц, имена деятелей культуры и политики, проживавших здесь, прошлое города и его жителей постепенно сливается в памяти в кашу из названий и дат. Скорее всего, эту книгу было бы очень интересно почитать жителям Нью-Йорка, узнать знакомые улицы и дома. Второй минус – слишком много экономики. На читателей обрушивается шквал экономических понятий, разобраться в которых непросто. И третий минус – это вялотекущий сюжет. Напряжённых динамичных моментов было настолько мало, что их можно перечислить: поиски затонувшего корабля, обрушение старого здания, белые медведи на дирижабле и буря в Нью-Йорке. Возможно, уменьшение объема пошло бы роману только на пользу.
Несомненным плюсом, на мой взгляд, является привлечение внимания читателей к проблеме глобального потепления. А вот это уже отнюдь не фантастика, а жестокая реальность. Возможно, после прочтения романа вы захотите более подробно узнать об этой проблеме.
