Обычный школьник, который подрабатывал в гардеробе "Крокус Сити Холла", вывел из здания больше 100 человек во время теракта. Нам он рассказал, что просто делал свою работу.
Зовут 15-летнего героя Ислам. С его слов, всем администраторам проводили инструктаж на случай ЧП, и всё, что он делал, — чётко следовал инструкции. Во время нападения и последующего пожара Ислам направлял людей. Заметив, что толпа побежала в тупик в сторону туалета, подросток взял всё в свои руки и начал руководить эвакуацией. Он смог провести людей из узкого прохода на территорию "Экспо", а дальше через служебное помещение на улицу — в безопасность.
В свободное время парень подрабатывает в гардеробе и играет в футбол за детскую сборную "Спартака".
Двое участников банды «Цапковские» получили помилование за участие в специальной военной операции. Об этом корреспонденту 161.RU сообщил источник в силовых структурах.
Речь идет о Вячеславе Рябцеве по прозвищу Буба и Андрее Быкове по прозвищу Бык. По информации собеседника, сначала на спецоперацию ушел Рябцев. Сейчас он уже на свободе, женился, живет в одном из городов Краснодарского края.
В ночь на 5 ноября 2010 года в кубанской станице Кущёвской произошло массовое убийство. В результате расправы погибли семьи местного фермера Сервера Аметова, директора крупной ростовской фирмы «Астон» Владимира Мироненко и соседка Аметовых Наталья Касьян с сыном — всего 12 человек. Младшей из погибших — внучке Аметова Амире — было всего девять месяцев. Виновными в убийстве признали бандитов ОПГ «Цапковская». Рябцева и Быкова приговорили к 20 годам колонии, а Владимира Алексеева, известного как Вова-Беспредел, — к пожизненному.
От себя добавлю - что это полный край, люди - убившие 12 человек и 4 детей, державшие весь край в ужасе и виноватые в куче преступлений - сейчас оказывается не сидят свой срок, а герои нашего общества и на свободе. Не приплетаю - но давайте тогда и участников теракта отправим на СВО - если там так хорошо исправляют людей.
Однозначно этот человек заслуживает звания героя РФ!
Один из зрителей концерта в «Крокус Сити Холле» помог спастись десяткам человек, обезвредив террориста.
Как рассказала 61-летняя Елена, посетившая эвакуировавшаяся из здания вместе с дочерью и знакомым, они сидели в бельетаже, когда началась стрельба. По ее словам, сначала зрители подумали, что это фейерверк, но потом начали спасаться. Многие ринулись к сцене, так как в той стороне находился запасной выход. Дорогу им перегородил один из террористов, который расстреливал всех, кто бежал в ту сторону.
Обезвредить преступника смог один из посетителей. Он прыгнул на террориста, отнял у него автомат, завалил его и ударил прикладом. Благодаря мужчине несколько десятков человек смогли уйти через запасной выход. При этом Елена не знает, остался жив мужчина или нет.
Ранее сообщалось, что одна из пострадавших при атаке террористов в «Крокус Сити Холле» притворилась мертвой, чтобы спастись.
Много постов уже на пикабу встречаю, думаю, ну бывает, наверное редкость. А тут и мне попадается.
Переполучаю загранпаспорт в отделении миграции. Беру талон в терминале, жду своей очереди. Заходит персонаж, рассказывает, что ему нужно уже давным давно паспорт забрать. Его никто не спрашивает, а он не церемонится. Давай всем про свою доблестную службу рассказывать, как воевал, как был ранен.
Смотрит на меня, я показываю на талон в своих руках и на терминал. А он в ответ продолжает, да так, чтобы все услышали, что он только из Бахмута и что ему положено вне очереди..
Какой испанский стыд нахлынул на меня. Я вот тоже ветеран боевых действий, но по сирийской операции. Ну что мне теперь в каждом хлебобулочном рассказывать, что мне положено? Что без очереди?
Вызов был давненько, но запомнился навсегда. Была тяжелея смена, на обед получилось приехать уже поздним вечером и предвкушая вкусный, но уже поздний скорее ужин, чем обед мы вышли с машины и пошли на станцию трапезничать. Не успели мы сесть за стол, как поступает вызов с поводом: ребенок, травма, кровотечение Ребенок 3-4 лет, покусала собака. Ну что ж, не судьба нам набить желудок, срываемся и бегом в машину. На светофоре нам перегораживает карету другая машина и из салона на руках отец выносит ребенка. Мальчик, с жуткими ранами по всему телу, весь в крови. По рассказам отца, семья выбралась на пикник в лес, где на ребенка напала большая бродячая собака.
Осмотр: рваные раны (укусы) по всему телу, проникающая рана грудной клетки (открытый пневмоторакс), проникающая рана шеи (воздух прям выходил из этих ран), подкожная эмфизема (все лицо, шею раздуло до невероятных размеров). Давление упало до 60/40, сатурация 70%
Поставили катетер, прокапали, обезболили, наложили окклюзионную повязку на раны грудной клетки и шеи, подышали кислородом Подняли давление и сатурацию до нормы. Написать все это легко, но на деле все намного сложнее, вены у детей «сложные», особенно когда давление низкое. К этому всему добавьте паникующих родственников, да и для нас это тоже невероятный стресс.
Ехали мы быстро, как никогда, и успели доставить ребенка к врачам. Позже отец ребенка приходил на станцию и выражал большую благодарность 🙏🏻
В преддверии Дня защитника Отечества подполковник Раиль Габдрахманов, получивший Звезду Героя за сложнейшую операцию по форсированию реки Северский Донец и разгром противника, побывал в редакции «МК». Он рассказал о своих сослуживцах, которые выполняют боевые задачи СВО, о памятном бое и о том, что помогает побеждать.
- Да, с самого первого дня. Я заводил свою танковую роту на Черниговском направлении, и довольно успешно. В итоге мы прошли большие расстояния без потерь. Первые потери начались только через месяц, хотя мы уже к тому времени брали с боями позиции.
- На каких еще участках довелось повоевать?
- Потом было Луганское направление. Оставались там, пока полностью не освободили ЛНР. Выполняли различные задачи, зачищали населенные пункты. Там противник был более оснащен, система опорных пунктов у него была уже намного лучше, скажем так, более совершенной. Посложнее было, но мы все равно прорывались. Шли уверенно, с минимальными потерями.
- А ведь некоторые эксперты поспешили заявить, что танки — это прошлый век...
- Мы тоже часто слышали, что танки уже не нужны, отжили свое, лучше на бронетранспортерах, мол, быстрее прорвемся. Но все-таки опыт спецоперации показывает, что без танков никуда. Даже один танк может переломить ход боя. Тот же экипаж танка «Алеша», если помните, показал, на что способны хорошо обученные военные.
- А чьи танки лучше — наши или натовские?
- Дело не в танках. Дело в том, кто в них сидит — насколько хорошо обучен боец, умеет ли он быстро принимать грамотные решения в экстренных ситуациях. Он может сколь угодно быть смелым, но если у него нет навыков, нет понятия о тактике, не освоены основы техники, то в танке нет никакого смысла. Он превращается в груду металла. Если бы не навыки, которые мы прививали нашим экипажам еще на этапе учебы в мирное время, то мы бы потеряли много людей и техники, что мы сейчас, кстати, и наблюдаем у противника.
ФОТО: ГЕННАДИЙ ЧЕРКАСОВ
Переправа, переправа...
- Можете привести примеры геройских поступков своих сослуживцев?
- Геройских дел очень много. Помню, например, как командир взвода снайперов взял опорный пункт, хотя по своему штату и предназначению он мог этого не делать. Он - снайпер, должен отсекать какие-то попытки противника контратаковать, а он вместо этого взял винтовку и пошел на зачистку зданий. Показал, что такое командир и что такое пример командира для солдат. Я всегда ему удивлялся — маленький, щуплый парень, а показывал удивительные результаты.
Справка «МК»
Перед танковой ротой, которой руководил тогда еще капитан Раиль Габдрахманов, была поставлена задача охранять строительство мостовой переправы через реку Северский Донец. Российские военнослужащие в течение нескольких дней охраняли ответственный участок, по которому должна была пройти тяжелая военная техника. После окончания строительства моста бойцы Раиля Габдрахманова одними из первых переправились через реку, имея в арсенале два танка. Проникнув в тыл противника, они заняли боевую позицию. Однако на следующий день мост был подорван противником, и рота оказалась отрезанной. Противник наносил тяжелые удары, но бойцы сражались, не поддаваясь панике. В итоге они успешно прорвали оборонительный рубеж противника, уничтожив при этом три танка.
Стремительный прорыв танковой ротой Раиля Габдрахманова позволил в кратчайшие сроки взять под контроль населенный пункт и закрепиться в нем основным силам бригады.
ФОТО: ГЕННАДИЙ ЧЕРКАСОВ
Дождавшись подкрепления, противник, выдавленный российскими танкистами из города, предпринял попытку вернуть утраченные позиции. Сдерживая наступление вооруженных боевиков, рота капитана Габдрахманова уничтожила два танка.
- В тех боях у Северского Донца кто вместе с вами отличился?
- Не могу не вспомнить подвиг командира 40-го инженерно-саперного полка Рустама Сайфуллина. Он отличился на той переправе, и не только там. Я лично видел его профессионализм. Меня тогда поразило его спокойствие, уверенность и глубокое понимание, что надо делать, даже когда в тебя со всех сторон летят вражеские снаряды. Нас прислали к нему для подкрепления, и я даже не сразу понял, что он полковник. Просто увидел бойца, который, несмотря на прилеты, находился на переправе и руководил по рации процессом. Потом я уже понял, что это командир полка.
ФОТО: ГЕННАДИЙ ЧЕРКАСОВ
Там, откуда руководил процессом Сайфуллин, было бетонное сооружение и углубление. Я спросил: «Товарищ полковник, что делать?» И в этот момент над головой раздается свист. Я опомниться не успел, как он схватил меня за спину и бросил в эту яму. Рядом тут же раздался взрыв. Я выхожу, говорю: «Вы тоже пуленепробиваемый, не хотите спрятаться?» А он в ответ: «Кто будет за всем следить?» И снова продолжил отдавать четкие команды.
Через несколько дней, я уже был на другом берегу, он получил тяжелое ранение. Потерял ногу. Он даже в тот тяжелый момент держался как истинный воин. Человек, который никогда не терялся. Слава Богу, жив, удостоен звания Героя России...
- А в чем сложности наведения переправ?
- Построить переправу и обеспечить продвижение войск через водную преграду под непрерывным огнем артиллерии очень сложно. Это трудный, поэтапный процесс, у которого много нюансов. Например, очень опасно собирать все подразделения на берегу — квадрокоптеры противника все видят. Кроме того, если где-то технику на узкой дороге подобьют, то это будет катастрофично. Переправа будет закрыта. При всем при этом командир полка не поддавался панике, и многим офицерам буквально передавалась эта уверенность, когда было тревожно. А она затем переходила солдатам.
ФОТО: ГЕННАДИЙ ЧЕРКАСОВ
- У многих бойцов есть свои обереги, талисманы. У вас что-то подобное есть?
- К нам в часть приезжают служить представители самых разных религий. Я никогда не говорю, что я мусульманин. Приезжает православный священник дарит молитву — я ее себе в карман, с собой ношу. Приезжает алтаец-будист — дарит амулет на руку или на шею — ношу. Я понимаю, что человек от души передает нам частичку Всевышнего, в которого он верит и на которого надеется. У меня очень много оберегов. Все они хранятся у меня дома. Когда снова поеду на фронт, обязательно с собой возьму — четки, обереги, книгу, которую мне Рустам Сайфуллин подписал. Даже если места не будет, что-то оставлю, а эти вещи возьму.
Купянское направление остается одним из самых напряженных в зоне СВО. Наши бойцы постепенно вгрызаются в оборону противника, который хоть изрядно выдохся, но резервы еще имеет. В этих условиях очень важную роль для успеха штурмовиков играет артиллерия. 23-летний артиллерист с позывным «Буря» из отряда «Шторм», которому довелось повоевать на этом участке фронта и вернуться домой, рассказал «МК» о боях, противнике и о наших героях, которые еще недавно даже не помышляли о том, что придется штурмовать окопы противника или наводить грозные орудия.
— В 2017–2018 гг. проходил срочную службу. Служил в артиллерийской бригаде в Калининграде. Уволился и забыл о том, что такое военная служба. Не представлял и не видел себя военным. Все резко изменилось в феврале 2022 года, когда прочел новость о том, что Россия начала специальную операцию на Украине. Я с самого начала понимал цели, понимал, для чего это делается.
— И сразу отправился в военкомат?
— Нет, это произошло позже. 21 сентября 2022 года в стране была объявлена частичная военная мобилизация. В тот же день, в пять утра, мне принесли повестку. Но тогда я не проживал по месту жительства. Позвонил маме, спросил, принесли ли повестку. Я понимал, что у меня такая военно-учетная специальность, что меня в первую очередь призовут — я старший наводчик артиллерийских орудий.
Мама сказала, что не принесли. Но голос у нее дрожал, и я понимал, что что-то не так. Позвонил на следующий день, и она призналась, что повестка есть. Не раздумывая я пошел к директору — тогда я работал в спортивном магазине, объяснил ситуацию. Меня отпустили, оставив за мной рабочее место. Не было сомнений — идти или нет, потому что поддерживал эту тему с самого начала. В общем, получил вторую повестку с явкой 26 сентября.
Со мной отбор проходили человек 200. Забрали только 50. Я попал в число «избранных». Уехал в учебку во Владимирской области. Пробыл там 2–3 недели. 14 октября я уже заехал «за ленту».
— В какое подразделение попал?
— Попал в артиллерийский дивизион, потому что срочную службу проходил в артиллерии. Наш полк был предназначен для подготовки пополнения, чтобы восполнять потери в боевых частях. Так в итоге и произошло — меня перевели в артиллерийский взвод штурмового отряда. Тогда штурмовые бригады были нововведением, которое позаимствовали у «Вагнера». Так я оказался в штате такой бригады отряда «Шторм».
— Первые ощущения «за лентой» помнишь?
— Когда приехали «за ноль», на Купянское направление, мы были совсем зелеными, ничего не понимали. Выстрелы наших гаубиц, которые стояли в 10–15 километрах от нас, мы воспринимали как боевые действия. Со временем адаптировались, стали различать звуки орудий — что такое прилет, а что, наоборот, выход, какое орудие стреляет — свое или чужое, какой калибр.
— Помнишь свое боевое крещение?
— Конечно. В этом плане нам сильно повезло — проходили боевое крещение постепенно. Но прошлый Новый год забыть сложно — три часа мордой в земле, под обстрелом танков. Было весело... Наверное, этот эпизод можно назвать боевым крещением. После него страх как таковой пропал.
— Это был первый бой?
— В артиллерийском подразделении понятие «первый бой» очень размыто. Что такое бой? Это или мы стреляем, или по нам. В таком случае первый бой, да, когда 31 декабря от противника прилетало.
— А когда первый раз работал по противнику?
— Нас только перекинули в «Шторм» и отправили получать самоходки 2С1 «Гвоздика». Нам их передали, мы их полностью привели в боевое состояние и уехали «за ноль». Это был конец января. Вот тогда мы впервые постреляли. Ощущения были фантастические. Еще вчера я — 23-летний сотрудник спортивного магазина, а сегодня жму на рычаг спусковой, которая отправляет снаряд в сторону противника. Сейчас это уже рутина, потому что мы отстреливаем очень и очень много.
«МЫ СНАЧАЛА НЕМНОГО АТАКУЕМ И ЖДЕМ, КОГДА ПРОТИВНИК ПОЙДЕТ В КОНТРАТАКУ, И В ЭТОТ САМЫЙ МОМЕНТ ПЕРЕМАЛЫВАЕМ ЕГО». ФОТО: MIL.RU
Синьковка–Купянск–Харьков...
— Какой была обстановка на вашем направлении?
— Месяца два назад снаряды, можно сказать, поперли, их у нас очень много. Буквально каждый день отстреливали по 50–100 снарядов, поражали массу целей. Как мне кажется, выработана определенная тактика. Скажем, есть опорный пункт, который удерживают ВСУ и который пытаются штурмовать наши подразделения. Мы сначала немного его атакуем и ждем, когда противник пойдет в контратаку, и в этот самый момент мы его перемалываем. Наш взвод — это лезвие «мясорубки». Отстреливаем очень много, поражаем много, всеми видами снарядов. Мы на хорошем счету, и нам есть чем гордиться.
— На этом направлении уже несколько месяцев горячо...
— Когда началось наше постепенное наступление по всем фронтам — в Авдеевке, на Запорожском направлении, у нас, на Купянском, тоже все зашевелилось. Кто-то запустил «утку», что стоит задача освободить Купянск до нового года. Мы понимали, что это бред — до нового года это сделать невозможно. Мы еще Синьковку не освободили, от которой зависит дальнейшее продвижение.
— Почему так выбивать сложно ВСУ из сел — это же не города?
— Село действительно маленькое. Любое село, за которое идут ожесточенные бои, оно, как правило, всегда маленькое. И его почему-то ВСУ держат всеми правдами и неправдами. Оно, как правило, все перекопано — там полно окопов, бункеров, залитых бетоном по евростандарту блиндажей. И вот по нему начинают работать артиллерия, авиация, «Солнцепеки», FPV-дроны — выбивают по чайной ложке...
Синьковка — это как раз тот опорный пункт, с которого уже можно будет начать наступление на Купянск. Оттуда до Купянска совсем близко. Каждый день Синьковку штурмовали.
— Что из себя противник представляет?
— Могу сказать, что за последние полгода противник очень устал, выдохся. И это хорошо заметно. Западная помощь уже не та. Моральный настрой падает ниже некуда. Еще полгода назад было много новостей о том, что многие в плен сдаются, потому что боевой дух в ВСУ никакой. Но по шапке при этом они нам давали будь здоров.
Во-первых, у них были кассетные боеприпасы. Они могли тогда десять кассетных снарядов запустить по одному нашему солдату — им вообще было все равно, сколько стрелять, — боеприпасов не жалели. Теперь же чувствуется, что у противника снарядный голод, нет желания идти в наступление, нет желания держать оборону.
Единственное, в чем у них нет недостатка, так это FPV-дроны. Им их довольно много подвезли, летают — тьма-тьмущая. Мою самоходку сожгли — в нее пять дронов прилетело, «Урал» наш пострадал, несильно, но все-таки. Но в целом противник очень устал, и мы это видели.
— По каким признакам это заметно?
— Еще не так давно мы постоянно меняли позиции — могли сделать два выстрела, и по нам начинали долбить со страшной силой. Последние три месяца работали внаглую, с одной позиции. Потому что обратно ничего не прилетало. Нечем им стрелять, похоже, что они боятся или отодвигают линию боевого соприкосновения, чтобы мы их не достали. Но тогда и они достать не могут...
— А у нас как дела с дронами?
— Контрбатарейная борьба очень хорошо начала работать, и наши «Орланы» постоянно в воздухе. Месяца полтора назад было ощущение, что наш «Орлан» вообще никогда не садится. Сутками с него координаты целей приходили — мы только и делали, что стреляли. Это принесло свои плоды.
— Западная техника сильно отличается от нашей?
— Взрывается одинаково. У меня нет знакомого украинца из ВСУ, который мог бы рассказать, как ведет себя CAESAR (французская самоходная артиллерийская установка. — «МК») или Paladin (американская самоходная артиллерийская гаубица калибра 155 мм. — «МК»). Но я вижу, что есть немало претензий к западной технике, так как она не рассчитана на длительную эксплуатацию. Если брать те же CAESAR, Paladin, гаубицы М777, то их стволы уже все изношены. Настолько невообразимые «настрелы», что технику после этого просто невозможно эксплуатировать.
Даже на более выносливых советских гаубицах, а у них ресурсы стволов достаточно большие, уже один-два раза мы меняли стволы. А у западной техники менять никто ничего не будет, потому что это очень дорого. Например, М777 очень капризна к перегреву ствола. Если заниматься темповой стрельбой, ствол начинает просто вести, и из него уже никуда не попадешь — пушка идет в утиль. А менять ствол невероятно дорого и нерентабельно.
— На 99% это быт, его же надо обустроить. Солдаты воюют и строят. Мы как штурмовое подразделение часто перемещаемся, и наш взвод тоже кочует. Каждый месяц мы переезжали. Поэтому самое тяжелое — это оборудование новых позиций. Чаще всего это приходится делать в непогоду. Луганская область славится своими нескончаемыми дождями. По большей части физически тяжело. Что касается морального состояния — лично у меня проблем за последний год вообще никаких. Наверное, потому что я четко понимаю, зачем я там и что я делаю.
— Наверное, тем, кто привык к комфорту, особенно сложно...
— Есть чего бояться. Просто нужно сразу принять, что с этим ничего не сделаешь. Если не хочешь спать на земле — вырой и оборудуй себе что-нибудь подходящее. Если не хочется спать под дождем — веток нарви, оборудуй лежанку. Просто у тебя нет выбора, надо смириться с ситуацией. Если говорят: копай под обстрелом — значит, ты идешь и копаешь. Если говорят: «Завтра переезжаем на полкилометра», а у тебя уже полностью оборудована позиция — от огневых до кухни все выкопано, то не спрашиваешь зачем, а просто берешь вещи и снова переезжаешь, и снова роешь под дождем. Наслаждение...
— Ты говоришь, что физически тяжело. А возрастных солдат много?
— Мобилизованные — это по большей части молодые пацаны. Но сейчас очень много добровольцев — их просто тьма, они едут и едут. У моих родителей есть небольшой волонтерский штаб, и они сотрудничают с соседними штабами, покрупнее. Отец ездит в эти штабы, отвозит маскировочные сети, что-то забирает. И каждый раз становится свидетелем, как там собирают в дорогу по нескольку человек, отправляют добровольцами. Мы на фронте встречаем много. У них средний возраст побольше. Молодых добровольцев не очень много.
— На видео с «нуля», с передка, часто видно на позициях ВСУ много трупов. К этому вообще можно привыкнуть?
— Трупов на украинских позициях тьма. Их не забирают, и они лежат по полгода. Есть такой участок фронта, он не двигается уже, наверное, год, может, даже больше. Труп обычному человеку увидеть — это стресс невыносимый. А там настолько привыкаешь, что спотыкаешься и просто идешь дальше.
— «За ленточкой» меняется отношение к жизни и смерти?
— Конечно, меняется. Особенно когда тебе четко дали понять, что в случае чего жизнь нужно будет отдать... Меняется отношение к жизни и своей, и своих товарищей.
— После фронта тяжело адаптироваться к мирной жизни?
— Первые четыре дня приходил в себя, не понимал, где нахожусь. Но потом привыкаешь. Дом вспоминается, что когда-то была классная, довольно интересная мирная жизнь. В то же время чувствуешь себя как будто не в своей тарелке... Со многими друзьями перестал общаться. Просто разговаривать не о чем.
«Дед» — 22
— Тебе всего 23 года, а награды есть?
— Да. Медаль «За воинскую доблесть» I степени. И еще представлен к Георгиевскому кресту. Пока не получил.
Первая награда — за бои в поселке Новосельское. Мы как раз работали со своим отрядом там в августе 2023 года. Пехота штурмовала, бронегруппа, и мы, артиллерия, их поддерживали. К Георгиевскому кресту представлен тоже за бои, в которых мы поддерживали пехоту. Помню, тогда били по всему подряд, на ходу попали в украинский танк Т-62 «Булат».
— Можешь вспомнить поступок сослуживцев, который ты бы назвал героическим?
— В наш отряд где-то весной, наверное, начали поступать зэки. В одной из рот «Z» был мужичок с позывным «Дед». В начале августа мы штурмовали село. Там всего четыре или пять улиц. Мы уже освободили, по-моему, третью улицу и на ней закрепились. А «Дед», так как все перемещения, заходы в основном ночью происходили, перепутал третью улицу с четвертой и пришел в первый дом, где находился противник. Он один ликвидировал двух боевиков. Одного пристрелил наглухо, второго «затрехсотил» (ранил. — «МК»). В итоге «Дед» сутки или даже двое держал оборону один, в этом доме ждал, когда зайдут наши пацаны. С собой у него был только автомат Калашникова.
То есть оборудовал себе точку. У нас была связь, и мы слышали его в эфире. Каждый промежуток времени — опрос наблюдательных точек. Условное обозначение, что все хорошо, например, «22». И вот в эфире слышим: «Наблюдательный пункт 3 — 22», «наблюдательный пункт 2 — 22»... «Дед» — 22». Когда все закончилось и нас вывели на переформирование, мы подходили, жали ему руку со словами: «Дед» красава!»