День памяти о восстание в Собиборе
Траурные мероприятия по случаю 75-летия восстания узников концлагеря Собибор под руководством Александра Печерского пройдут по всему миру 13–14 октября 2018 года.
Немного информации для тех, кто не в танке:
Собибор — лагерь смерти, организованный нацистами в Польше. Действовал с 15 мая 1942 года по 15 октября 1943 года.
Цель создания лагеря – уничножение еврейского населения Польши, Голландии, Франции, Чехословакии, СССР. В общей сложности с Собиборе было убито около 250 тысяч евреев.
Большую часть прибывающих евреев умерщвляли сразу угарным газом от танковых моторов и некоторых оставляли для работы в мастерских и обслуживания конвеера смерти.Когда партия в восемьсот человек входила в «баню» (газовую камеру), дверь плотно закрывалась. В пристройке работали танковые моторы, вырабатывающие удушающий газ. Выработанный газ поступал в баллоны, из них по шлангам — в помещение. Обычно через пятнадцать минут все находившиеся в камере были задушены. Окон в здании не было. Только сверху было стеклянное окошечко, и немец, которого в лагере называли «банщиком», следил через него, закончен ли процесс умерщвления. По его сигналу прекращалась подача газа, пол механически раздвигался, и трупы падали вниз. В подвале находились вагонетки, и группа обречённых складывала на них трупы казнённых. Вагонетки вывозились из подвала в лес. Там был вырыт огромный ров, в который сбрасывались трупы. Люди, занимавшиеся складыванием и перевозкой трупов, периодически расстреливались.
14 октября 1943 года узники лагеря смерти под руководством лейтента Красной Армии Александра Печерского и раввина Леона Фельдхендлера подняли восстание.
Согласно плану Печерского заключённые должны были тайно, поодиночке ликвидировать эсэсовский персонал лагеря, а затем, завладев оружием, находившимся на складе лагеря, перебить охрану. План удался лишь частично — восставшие смогли убить 11 эсэсовцев из персонала лагеря и несколько охранников-украинцев, но завладеть оружейным складом не удалось. Охрана открыла огонь по заключённым и они вынуждены были прорываться из лагеря через минные поля. Им удалось смять охрану и уйти в лес.
Из почти 550 заключённых рабочего лагеря 130 остались в лагере, около 80 погибли при побеге. Остальным удалось бежать. Все оставшиеся в лагере были убиты немцами на следующий день.В последующие две недели после побега немцы устроили настоящую охоту на беглецов, в которой участвовали германская военная полиция и охрана лагеря. В ходе поиска было найдено 170 беглецов, все они были тут же расстреляны. В начале ноября 1943 года немцы прекратили активные поиски. В период с ноября 1943 года и до освобождения Польши ещё около 90 бывших узников Собибора (тех, кого немцам не удалось поймать) были выданы немцам или убиты местным польским населением. До конца войны дожили лишь 53 участника восстания.
Восстание в Собиборе явилось одним из немногих удачных лагерных восстаний за все годы Второй мировой войны. Сразу после побега заключённых лагерь был закрыт и стёрт с лица земли.
Вечная память всем погибшим.
Такие события необходимо помнить, чтобы они больше никогда не повторялись.
Хочу так же заметить, что на данную тему был снят российский фильм режиссером Констатинтином Хабенским и недавно была опубликована новость, что эта картина представит Россию на премии "Оскар" в номинации "Лучший фильм на иностранном языке".
Что думайте?
Информация о Собиборе: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D0%B1%D0%B8%D0%B1...
Новость о фильме: https://tass.ru/kultura/5547096
Побег солдата Вермахта из плена в СССР
Рассказ о том, как бывшему казначею Вермахта Герману Билеру удалось бежать из лагеря военнопленных в Татарстане и через европейскую часть СССР и Восточную Европу добраться до своего дома в западной Германии
Шестого марта 1945 года в доме номер три на Хинденбургштрассе в Гессенском Хофгайсмаре раздался звонок почтальона. Он передал фрау Хедвиге Билер письмо в голубом конверте. Фрау Билер повертела в руках конверт и прочитала напечатанный на машинке адрес отправителя: «Главное командование сухопутных войск, штаб по расформированию». Дрожащими руками она разорвала конверт. Ее муж воевал на Восточном фронте. Семь месяцев она не получала от него вестей. И вот она прочитала: «сообщение о судьбе вашего мужа, старшего казначея Германа Биллера, служившего во 2-м батальоне 57-го гренадерского полка, окончательной ясности не имеет. Со времени боев под Саратой (Румыния), 22 августа 1944 года он считается пропавшим без вести. Приношу глубокие сожаления, что не смог доставить Вам утешительные известия, но хотел бы надеяться вместе с Вами, что он все же сможет здоровым и счастливым возвратиться домой».
Фрау Хедвига Билер прижала к себе двух своих дочерей. Она плакала. Но потом все же победила надежда. Пропавший без вести — еще не убитый. Еще не… Многие солдаты этой самой кровавой из войн уже объявлялись пропавшими без вести, но многие оставались в живых, возвращались, иногда, правда, раненые, но живые.
Человек, казавшийся Хедвиге Билер в эти последние для Рейха месяцы пропавшим на войне, в это самое время был одним из сотен тысяч немецких солдат, которых красноармейцы сначала гнали по степи, а затем грузили в товарные вагоны, чтобы потом высадить далеко на востоке, в глубине Советского Союза.
Герман Билер шел в длинной колонне таких же как он призонеров, перегоняемых из Румынии в Одессу. Там солдат погрузили на поезд. После долгого пути, пленных наконец доставили в лагерь Зеленодольск к востоку от Казани (лагерь №119).
Герман Билер попал в плен невредимым. Голод тоже пока не подорвал его силы. Он чувствовал себя здоровым, и работа тоже сначала не очень напрягала. Но Билер быстро заметил, что день ото дня становится все хуже – силы уходят, работать становится тяжелее, здоровье и душевное состояние ухудшаются. Не только тухлая вонючая еда, но и унизительное существование за колючей проволокой подрывают здоровье приведут к смерти (испытанием для немецких военнопленных стали 1946 и 1947-е года: из-за засухи и неурожая уровень и качество питания довольно резко снизились, наблюдались перебои в продовольственном снабжении)
Герман Билер думал о своей жене и дочерях, когда через русские просторы смотрел на заходящее солнце. Три тысячи километров лежали между лагерем в Зеленодольске и Германией. Среди солдат за колючей проволокой ходили слухи, что русские сначала будут отпускать пленных из лагерей в западной части Советского Союза. Чем дальше на востоке сидит пленный, тем позже он поедет домой. Герману Билеру становилось страшно. Сейчас ему 42 года. Сколько еще лет плена ему предстоят? Три, четыре, десять лет? А если товарищи говорят правду? Может ли он сократить срок плена, если переберется в лагерь на Западе России? Но как туда попасть? Ведь он не может подать рапорт о переводе. Герман Билер думал: если он убежит, а западнее Волги снова будет пойман, что Советы с ним сделают? Отправят его назад или затолкнут в любой ближайший лагерь? В любом случае русские его изобьют, посадят в карцер, то есть в земляную яму, а там будут морить голодом и холодом, пока он не погибнет
А может быть, его застрелит красноармеец, как и многих других немецких военнопленных, пытавшихся бежать из лагерей военнопленных. Герман Билер приходил то к одному выводу, то к другому метался туда и сюда. Многим пленным из русских лагерей знакомо это состояние. Но в конце концов он отбросил сомнения в сторону. Он решил бежать. И из этого решения, принятого в начале лета 1946 года в Зеленодольском лагере к востоку от Волги, получился единственный в своем роде побег. Он был действительно оригинальным в ряду подобных авантюр. Бывали люди, которым удавалось пробраться через Памир в Афганистан и через Персию в Турцию. Но, насколько известно, никто не пытался бежать прямым путем на запад через Москву. Это сделал Герман Билер.
Старшему казначею Герману Билеру очень помогло одно обстоятельство: он хорошо говорил по-русски. В любом случае достаточно хорошо, чтобы все понимать и чтобы с первого слова его сразу не приняли за немца. Летом 1946 года Билер начал экономить и сушить хлеб. Он экономил деньги, которые ему платили за работу в строительной колонне. Он обменял форму на гражданскую одежду: синие льняные брюки, синюю спецовку и старый овчинный полушубок. Одно было ясно: или побег удастся в первые пять минут, или вся затея сразу же провалится. День на стройплощадке всегда проходил по одной и той же схеме. С утра колонна под конвоем двух конвойных выходила из лагеря, на стройплощадке конвойные ждали, пока руководитель рабочих бригад объявлял план работ. Затем пленные приступали к работе, а конвойные поднимались на сторожевые вышки, откуда они могли наблюдать за всем происходящим на стройплощадке. Как только часовые занимали свои места на вышке, бежать было уже поздно. Бежать из колонны по дороге на работу или во время возвращения означало верную смерть. Необходимо было использовать момент, когда часовые шли к вышкам, повернувшись к пленным спиной. В трехстах метрах от стройплощадки проходила проселочная дорога. Если незаметно добежать до нее, а потом идти по ней размерным шагом, то русские часовые его в гражданской одежде могут не принять за пленного. На этом был основан план Билера. Забрезжило утро 5 августа 1946 года. Пленные вышли на перекличку. Потом – пшенная каша. Снова построение. Колонна пошла за лагерные ворота. Герман Билер нес с собой в мешке часть своих запасов. Второй мешок он передал товарищу, шедшему вместе с ним на стройку. Только бы не попасться. Пришли на стройку. Время шло. Русские часовые пошли к вышкам. Билер забрал у своего товарища мешок с провизией и прыгнул за один из недостроенных домов. Перед ним открытое зеленое картофельное поле. Бежать надо через него. Ну, теперь вперед.
Немецкие военнопленные получают зарплату за работу в лагере. 1945-1949гг.
Билер не оглянулся ни разу. Он бежал и боялся выстрела, который мог раздаться в любой момент. Но за ним было тихо. Теперь ров. За ним – проселок. Посмотрел для верности направо и налево, прыгнул. Не торопясь, но тяжело дыша, Герман Билер пошел, быстрее и быстрее, побежал, потом отдышался. Перед ним появились дома – пригород Казани. Очередь людей у продуктового магазина. Переполненный трамвай. Билер обнаглел, вскочил на подножку и повис за стоявшими на ней людьми. Трамвай шел в центр Казани. Еще больше людей, солдаты милиция. Но документов у человека в синей спецовке никто не спрашивал. Билер сошел с вокзала, в булочной после получасового стояния в очереди купил буханку хлеба, заплатив 35 рублей. Остановился у железнодорожных путей, служивших указателем направления на запад. По ним он и пошел, иногда делая небольшие отклонения, когда они проходили через деревни или мелкие городки. На запад. Он вышел к Волге. Большой мост. Охраняется ли он? Есть ли там часовые, контролирующие прохожих?
Он занял место для наблюдения. Выждал. Дни и ночи в августе теплые и сухие. Время сбора урожая. Билер спрятался в густом кустарнике. Ночью он забрался на маленький огород, накопал моркови. Он заметил, что поезда перед въездом на мост замедляют ход. Когда стемнело он пробрался к мосту. Ждал у самых путей. Подошел товарный поезд. Замедлил ход. Билер прыгнул. Стальной мост громко гудел под ударами колес. Никакой часовой не остановил его. Два часа Герман Билер прятался в вагоне. Потом поезд остановился. Быстро из вагона! И тут его сковал страх: свет карманного фонарика ударил в лицо. Вооруженный железнодорожный милиционер! Но Герману Билеру повезло, как и не раз еще повезет во время его долгого путешествия. Человек в форме не был верным слугой режима. К бродягам, которые очевидно, часто попадались ему на путях, у него был один вопрос: «Деньги есть?» Герман Билер сунул ему пятьдесят рублей. Страж порядка спрятал деньги и показал на пути: «Там стоит поезд. Он сейчас пойдет дальше. Ну, бывай». Билер спрятался в предложенном поезде, проехал пару часов, потом начало рассветать. Билер допустил ошибку. Ему надо было спрыгнуть, пока еще было темно. Теперь уже поздно. Поезд остановился на станции назначения. Билер начал вылезать из вагона, и тут его заметил русский солдат – часовой. «Что тебе здесь надо? Как сюда попал? А потом самый страшный вопрос: «Документы?» Герман Билер пошарил по карманам, достал деньги. Если можно подкупить железнодорожного милиционера, то почему нельзя красноармейца? Но тот не посмотрел на деньги и указал пистолетом в сторону. Он привел Билера в дежурку на вокзале. Там с Билера не спускали глаз трое милиционеров. На станцию прибывал поезд. Двое вышли, чтобы его осмотреть. Билер услышал шум подходящего поезда, украдкой наблюдая за дежурным, измерил глазами расстояние до двери, прыгнул и побежал. За ним раздался крик, но не стреляли. Билер, дрыгая ногами повис на последнем вагоне проходящего поезда, подтянулся, залез. Все в порядке. На это раз он доехал до следующей станции. Он заблаговременно спрыгнул и прятался в кустах пока не стемнело. Он уже кое-чему научился: теперь он уже залез в вагон, так как самая большая опасность возникла тогда, когда он оттуда вылезал. Ему надо было перебираться через борт, и как раз в это время его могли увидеть. Поэтому он залезал между стальными растяжками под товарным вагоном. Часами над его ухом гремели крутящиеся колеса. Ветер продувал через спецовку. Вид мелькающих шпал вызывал галлюцинации. Но он ехал на запад, все дальше на запад. На маленькой станции Билер забрался в пассажирский поезд, на щитке которого была надпись «Москва» , стоявший на маневренном пути. Он забрался на крышу и улегся на ней. Под голову подложил свой полушубок. На рассвете поезд наполнился паровоз страшно загудел. Наконец-то отправление. На запад, на Москву. Ехать на крыше ужасно неудобно, утомительно и опасно. Так как не за что держаться. Поэтому на остановке Герман Билер решил перебраться но подножку и прижаться к стенке вагона. Там его увидел кондуктор. Но русский не стал вызывать милицию, он счел беглеца за одного из обычных «зайцев». «Покупай билет или прыгай», заявил русский. Герман Билер заплатил и получил даже билет. Настоящий советский железнодорожный биллет. И с ним беглец из лагеря, находящийся восточнее Волги, теперь с плацкартой ехал в Москву.
В пригороде столицы Билер сошел с поезда и спрятался в укромное место. На следующий день он пошел через город на запад. Больших улиц избегал. Никто его не останавливал, никто ни о чем не спрашивал. Никто не подозревал в человеке, идущем пригородами, одетом как бедный колхозник, бывшего старшего казначея одной из частей германского Вермахта.
Казань, 17 мая 1946 года. Транспортная дамба у Волги и вид на Казанский кремль и старый город. Слева два русских часовых, справа обрезанная фигура человека
В тот августовский день 1946 года Билер шел семь часов. К вечеру он вышел к западной окраине столицы купил буханку хлеба и пару луковиц, спрятался на старом запущенном кладбище в траве выше человеческого роста. Ночью он слышал паровозные свистки и стук вагонных колес. Значит, где-то поблизости станция. И действительно, на следующее утро, пройдя немного, Билер оказался перед огромным хитросплетением железнодорожных путей и веток – гигантской Московской сортировочной станцией. Он снова спрятался. Из укрытия он наблюдал, в каком направлении идут поезда, погромыхивая на стрелках в переплетении железнодорожных путей. Который из них ведет на запад?
Билер решил продолжать свой побег по железной дороге. Он поймал себя на мысли, что в голове его крутится лозунг времен войны: «Колеса должны крутиться для победы». Он улыбнулся и подумал: «Колеса должны крутиться для Билера». Но ему совершенно не хотелось оказаться в поезде, который бы дымил по дороге на север или на юг Советского Союза. Его девиз был «Запад».
К вечеру того дня Герман Билер выяснил, какой путь ведет на запад. Снова крался он по станционным путям. Стрелки, вагоны, железнодорожные строения – все это стало его миром. Поезд с огромным паровозом привлекал внимание еще издали. Это был локомотив для долгой и быстрой езды. На вагонах табличка с надписью «Калининград» — такое название русские дали городу Кенигсбергу в Восточной Пруссии.
«Это и есть мой экспресс», — подумал Билер. Он видел, как грузили багажный вагон и оставили его открытым. Он залез в него и спрятался среди багажа. Так Герман Билер добрался до Смоленска, полностью лежавшего в руинах. Два года немцы и русские вели в районе города ожесточенные бои. Герман Билер пересчитал свои деньги, купил в магазине хлеб и даже раздобыл пару помидоров. То, что он знал русский, служило ему защитой. Он не попадался. Многие жители Смоленска были одеты так же бедно, как и он, многие ехали куда-то в разные концы огромного Советского Союза, поэтому заметить кукую-то одну в большом потоке перелетных птиц было трудно.
Привокзальная площадь г. Люберцы, 1946г. Где-то здесь проходил Герман Билер
Герман Билер нашел себе место в развалинах дома. Поспал до вечера. Потом пошел, как всякий отъезжающий, на вокзал. Много народу, никакого контроля. Билер пробрался вдоль по платформе. На поезде снова было написано волшебное слово «Калининград». Но Билер медлил. В вагон поднимались солдаты Красной Армии. Может быть, это воинский эшелон? Забраться в воинский эшелон – не слишком ли много храбрости? Но к этому времени поезда, идущие на запад, стали оказывать на Билера непреодолимое притягательное действие, а прежнее везение делало его храбрым. Он забрался в тендер паровоза, нашел укрытие за кучами угля. И, о боже, две фигуры вынырнули из темноты и направились прямо к его убежищу. Милиция? Солдаты? Железнодорожники? Нет. Хотя это были и русские, но тоже были в бегах откуда-то и куда-то, с мелкими деньгами в кармане и без документов. Герман Билер рассказывал: «В России всегда были и есть беглые люди, люди, бежавшие из исправительно-трудовых лагерей и пробирающиеся домой, бежавшие из под ареста или скрывающиеся от него».
Теперь они уже втроем спрятались за углем в тендере. Но потом их увидел кочегар и стал грозить угольной лопатой. Поэтому на следующей станции они сошли и направились в разные стороны, коротко попрощавшись, чтобы больше никогда не встречаться. Герман Билер снова спрятался в багажном вагоне и, скрываясь там, проехал день и ночь – более тысячи километров до Кенигсберга. Немецкая речь! Впервые за несколько недель снова он услышал ее звуки. В развалинах домов работали немецкие военнопленные. Разбирая руины и восстанавливая разрушенное, они громко перекрикивались. За стенами домов устраивалось на ночлег много нарду. Повсюду торговали продуктами, выменивали что-то у русских солдат, падких на часы, обручальные кольца и драгоценности. Герману Билеру здесь удалось даже купить себе удостоверение. Оно принадлежало одному немцу, умершему в подвале. Это была ценная бумага, так как выдана она была советской комендатурой. Но в Кенигсберге Билер оставаться не мог. Рано или поздно русские его выследили бы. Лучше не думать, что тогда произошло бы. При его способе бегства по Советскому Союзу он бы точно был осужден за шпионаж.
Смоленск 1945-1947г.г.
Руины Кенигсберга (Калининград) в 1946 году
Между Калининградом и Хофгайсмаром лежали три хорошо охраняемые границы – русско-польская, границы между Польшей и советской оккупационной зоной, а затем между советской и западной зонами. Герман Билер уповал на свое счастье и ловкость. Снова он шел ночами по щебню и по шпалам. Постоянно на запад. Он добрался до станции Бартенштайн, на находящейся под польским управлением части Восточной Пруссии: первая граница пройдена.
В Бартенштайне регулярно останавливались товарные поезда .Здесь паровозы заправлялись углем. Это были поезда, перевозившие в Россию демонтированное в Германии оборудование заводов, сталь, древесину, репарационные материалы, а теперь порожняком перегонявшиеся на запад.
Герман Билер слышал, что многие немцы, жившие в Восточной Пруссии под властью русских, уже пытались на этих поездах уехать на запад. Но почти всех их ловили. Польские солдаты и полиция на своей западной границе систематически обыскивали каждый вагон. Германа Билера это не пугало. Он пробрался к поезду, забрался в пустую цистерну и спрятался в глубине. Крышка была открыта, и Герман Билер не боялся, что задохнется. Поезд без остановок проехал через всю страну и остановился только в Кюстрине (с 1946 — Костшин, на новой польско-германской границе — прим. ред.). Герман Билер слышал, как гравий заскрипел под сапогами. Потом кто-то металлическим прутом ударил по цистерне, в которой сидел Билер. Потом громко крикнули: «Вылезай!» Билер не шелохнулся. И снова: «Вылезай!» Пауза. Билер подумал: «Если они знают, что я здесь, почему они не заберутся на цистерну и не посветят через открытый люк?» Он подумал верно: « Они слишком ленивые, чтобы подниматься на цистерну. Они проверяют ее с помощью хитрости». Билер сидел не дыша, подбородок его дрожал от напряжения. Снова раздалось: «Вылезай!» Потом послышались удаляющиеся шаги.
Через какое-то время поезд пошел дальше. Через много часов остановка. Герман Билер поднялся к заливному отверстию цистерны, подтянулся, осторожно выглянул из края: огромная станция, много света, дома, табличка. Боже мой, что написано? Берлин. Да, поезд стоял в восточном секторе бывшей имперской столицы Германии Берлине. Было 25 августа 1946 года.
Берлин, 1946
Герман Билер слез с цистерны и быстро побежал по путям. Он стал бродить по разбомбленным улицам. Придя на сборный пункт для беженцев в Берлин-Лихтенберге, рассказал преисполненную безутешного горя историю о поиске родных. Получил удостоверение, прошел медицинский осмотр и дезинсекцию. Получил костюм из перекрашенного форменного материала и еду, настоящую горячую еду. Двадцать дней он был в дороге. За двадцать дней он съел лишь немного хлеба, немного моркови, пару луковиц, помидоров, чуть-чуть сырой картошки. На станциях пил воду из паровозных кранов и иногда умывался. Двадцать дней! Но за двадцать дней он, преследуемый, добрался от Волги до Шпрее. Это мировой рекорд для беглецов.
В тот день 25 августа 1946 года Герман Билер решил насладиться роскошью, которая ему была предоставлена фантастическим образом. Он пошел в кино. Шел русский фильм с плохим переводом. Все равно он смотрел с удовольствием. Однако в конце произошла катастрофа, накликанная этим дурацким желанием сходить в кино. Тысячи километров он как загнанный пробежал по Советскому Союзу. Он преодолел необъятные просторы и строго охраняемые границы. Три недели был в пути. Теперь он В Германии. А теперь это: сеанс закончен, зрители выходят. И вдруг крики, ругань, громкий плачь у входа в кинотеатр. Русские солдаты хватают трудоспособных мужчин и женщин, сажают в грузовики, отправляют на принудительные работы. Герман Билер подчинился своему обостренному инстинкту беглеца. Молниеносно он оценил обстановку. Протолкнулся назад в вестибюль кинотеатра, спрятался в нише. Нашел запасной выход. Обратно в лагерь он не пойдет. Он пойдет туда, где ему все знакомо — на вокзал. Он купил билет от Восточного Берлина до Хельмштедта. За одну станцию до конечной остановки он сошел с поезда. В то время граница между восточной западной зонами еще не была непроходимой стеной между Западом и Востоком. Если знать дорогу, то прейти через нее не представляло никаких проблем. Не было электрифицированного забора и минных полей, только патрули ходили туда-сюда. Герман Билер какое-то время понаблюдал за обстановкой и, улучив момент, проскользнул через демаркационную линию. Двадцать девятого августа 1946 года он объявился в лагере для беженцев в Хельмштедте. Опять прошел медицинский осмотр, повторную дезинсекцию, получил горячую пищу и сухой паек. Большое, полное опасностей путешествие подходило к концу. Игра ва-банк со ставкой на рельсы и колеса была выиграна.
Тридцатого августа 1946 года Герман Билер как обычный пассажир, без страха, наслаждаясь свободой, ехал пассажирским поездом из Хельмштедта через Кассель в Хофгайсмар. Как во сне он шел по улицам. Остановился перед своим домом номер три на улице Хинденбургштрассе. Поднялся по лестнице. Вот табличка на двери: «Билер». Дрожащей рукой позвонил.
Хедвига открыла дверь: «Герман!»
Дочери одиннадцати и семнадцати лет побежали к двери: «Папочка!»
Герман Билер, старший казначей Вермахта при 2-м батальоне 57-го гренадерского полка, пропавший без вести в августе 1944 года в боях под Саратой в Румынии вернулся домой…
P.S. Согласно статистике Главного управления по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) НКВД СССР, с 1943 по 1948 из лагерей для военнопленных совершили побег 11 403 человека. Из них было задержано 10 445 беглецов, 292 убиты. Не пойманными остались 350 человек — 3% бежавших…
Ястребов Иван. Подробности - https://vk.com/club17280747
Мемориал жертвам Холокоста в Берлине
Большая площадь. Тысячи серых бетонных колонн, несколько отличающихся друг от друга по размерам. Издали создается ощущение, что все они невысокие. Как тумбы. Но когда приближаешься, видишь, что центр мемориала ощутимо глубже окружающей поверхности. Подходишь к краю и начинаешь "погружение в ад". И невысокие тумбы постепенно вырастают. Небо, солнце, облака остаются где-то там, высоко-высоко. А ты - один. В тишине и холоде. Среди серых, шершавых бетонных столбов, уходящих не очень ровными рядами во все стороны. Словно среди мертвых собратьев по несчастью. Среди узников концлагерей.
Это место стоит посетить. И ходить там лучше одному. Впечатляет.
Последнее фото - из Википедии.
Встреча на Эльбе. Поиск с металлоискателем в Германии. Военный Хабар, Монеты у Крепости, Пробуем Магнит на реке Эльба.
1945 Год. Конец войны. Танковая дивизия 1-го Украинского фронта, под коммандованием Маршала И.С.Конева, направила танки из Бранденбургского города Цоссен в направлении Торгау на Эльбе. Так началась Бранденбургско-Ратеновская танковая операция.
Ну согласитесь, прамо руки чешутся, направиться по этим местам, с металлоискателем и лопатой! Что мы и сделали. И не зря как оказалось.
Сначала мы долго искали мельницу которая была отмечена на старой карте 1806 года, в надежде найти там мешок муки. Шутка) Монет! Ведь расплачивались тогда только наличкой, а пока молят муку, крестьянину не грех выпить и поспать в тени под дубом.
Но, после долгих поисков, мы обнаружили коечто получше. Видимо во время войны, немцы обороняли эту позицию.
Новости с давней войны.
Какое-то время назад я работала администратором интернет-аукциона нумизматики и антиквариата. Работа была весьма нудная - фотографировать и выкладывать на сайт аукциона всякий великовозрастный мусор, в основном монеты, значки и всякую историческую мелочёвку, хотя попадались и интересные штуки, типа старинных фотоаппаратов, золотых монет Царской эпохи, наконечников стрел каменного века и даже один раз принесли присыпанную песком и веющую могильным хладом ушебти, (древнеегипетскую погребальную фигурку), чёрт его знает, может даже настоящую.
Поскольку все аукционы проводились онлайн перед моим носом, я лениво послеживала за ними, периодически выкупая всякую чушь, вроде дореволюционных открыток, ржавых фигурных ключей и обломков окладов старинных книг.
И вот, однажды, в мои руки попала подозрительно хорошо сохранившаяся газета на немецком языке, датированная 1942 годом. Не найдя о ней никакой информации в интернете, выложила её просто как "Газета. Германия", полагая, что знатоки, жадные любители военщины сами разберутся и оторвут её с руками и взвинтят ставки если не до небес, то по крайней мере выставивший её заработает на выпить окупит участие. Вопреки ожиданиям, газета набрала какую-то смешную сумму, и я от обиды решила выкупить её сама. Выкупила, закинула в тёмный угол к остальным своим «бесценным сокровищам за бесценок», усомнившись окончательно в её подлинности, и забила. Забила, забыла, уволилась, и, в целом, попрощалась с миром антиквариата, пыльными останками старины глубокой и алчными до наживы великовозрастными мужами, пытающимися заработать на всём, что плохо лежит (зачастую в земле).
Недавно она снова попалась мне на глаза и я, найдя для себя предлог ретироваться от важных дел вроде написания диплома, решила основательно засесть за идентификацию этого издания, хотя бы ради того, чтобы убедиться, что это кусок целлюлозы наших времён, не имеющий отношения ко второй мировой и выкинуть её нафиг.
Поскольку мои знания немецкого ограничиваются парочкой ругательств и текстами Раммштайна и Лакримозы, поиск по запросу моей интерпретации названия ничего не дал, как и тогда на аукционе. Но, поскольку времени у меня было хоть отбавляй (не диплом же писать, в самом деле), в отличие от тогдашнего рабочего, казённого, я решила пойти другим путём и с помощью гуглопереводчика, гуглокартинок и прочих верных медиаслужб, созданных для ленивых упрощения поиска всего на свете, наконец, по названию издательства нашла, что же за бумажный немецкий зверь жил у меня всё это время.
Итак, оригинальное, 76 летней давности издание времён нацистской германии, господа и дамы. Kölnische Illustrierte Zeitung (Кёльнская Иллюстрированная Газета), выпущенная издательством M. DuMont Schauberg 6 августа 1942 года в Кёльне.
На первой полосе Маршал Эрвин Роммель, командовавший Африканским корпусом (нем. Deutsches Afrika-Korps (DAK)) с задачей: отбросить британские войска в Египет, тем самым улучшить положение итальянских войск в Северной Африке, фактически разгромленных британскими силами.
Взятие Ростова в июле 1942 года глазами немецких журналистов
Реклама
Целомудренная арийская «клубничка» на последнем развороте
Kölnische Illustrierte Zeitung (иногда также Kölnische Illustrierte или сокращенно KIZ) была одним из крупнейших национальных немецких периодических изданий начала 20-го века.
В 1933 году с захватом власти национал-социалистами пресса в германском рейхе, и следовательно, Кёльнская иллюстрированная Газета - была брошена на передовую. Издатель обратился к течению национал-социализма раньше, чем многие конкуренты, восхваляя фашизм Гитлера и Муссолини еще в январе 1933 года и превратил свою первую полосу в предвыборный плакат для Гитлера 11 ноября 1933 года. Национал-социалисты тоже видели в журнале в качестве важных пропагандистских инструментов газеты «Кельн», одобрили зарубежное распространение в Голландии, Бельгии, Люксембурге, Италии, Швейцарии и Греции.
Апрельский выпуск 1939 года с фюрером на первой полосе
В хранящемся у меня отныне бережно, но не без содрогания экземпляре есть одна вещь, которая провоцирует перемещение мурашек стройными рядами по моей спине — это кроссворд. Кроссворд, разгаданный, заполненный немецкой рукой, возможно не одним человеком, частично карандашом, частично чернилами.
1942 год, льются реки крови по всему миру, тысячи людей умирают каждый день страшной смертью на полях сражений и в концлагерях.
Что потом стало с эти человеком (людьми?), корпевшим над головоломкой, какова была его судьба, в чьих руках потом оказалась эта газета, каким образом через десятилетия она дошла до небольшого аукциона старины в Петербурге, в далёкой Russland, а потом и в мои руки, я никогда не узнаю. Но тогда, в далёком 1942 году человек просто сидел, размышлял и разгадывал кроссворд.
Баянометр почему-то увидел сходство с постом про котиков.
Посвящается моему деду.
Сражение за Баутцен. 1945. Последняя победа Вермахта
Сражение за Баутцен, известное также как Баутцен-Вайсенбергское сражение, развернувшееся в апреле 1945 года, мало знакомо рядовому россиянину. Русскоязычные источники рассказывают о нём весьма скупо, поэтому читателям будет интересно, как оно преподносится противоположной стороной.
После того, как верховное командование вермахта израсходовало последние стратегические резервы в Арденнах и под Будапештом, к апрелю 45-го сил для обороны столицы рейха уже почти не осталось. Ввиду огромного перевеса сил Красной армии никаких сомнений в конечном итоге войны ни у кого уже не было. Дополнительно дело осложнялось тем, что Группе армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Фердинанда Шёрнера было приказано оборонять «Протекторат Богемия и Моравия», так как там оставались последние значительные военные заводы. Таким образом Группа армий «Центр» могла лишь частью сил оборонять Берлин.
16 апреля 1945 года 1-й Белорусский фронт маршала Жукова и 1-й Украинский фронт маршала Конева начали Берлинскую наступательную операцию. Войска Жукова должны были с севера, а войска Конева с юга охватить имперскую столицу и, замкнув окружение, приступить затем к её штурму. 1-й Украинский фронт включал в себя 3-ю и 5-ю гвардейские армии, 13-ю и 52-ю армии, 3-ю и 4-ю гвардейские танковые армии, а также 2-ю Польскую армию. После мощной артподготовки войскам Конева удалось прорвать оборону Группы армий «Центр» севернее и южнее Ротенбурга, а также в полосе Мускау-Форст. После этого главные силы 1-го Украинского повернули на Берлин, а меньшая часть нацелилась на Дрезден. Эта группировка имела задачу после занятия Дрездена соединиться с американцами, находившимися в районе Хемница.
2-я Польская армия под командованием генерала Кароля Сверчевского (получившего известность во время гражданской войны в Испании как «генерал Вальтер») должна была прикрывать южный фланг 1-го Украинского фронта по линии Дрезден — Баутцен — Ниски. Это соединение Польской Народной армии насчитывало около 90000 человек, 291 танк (преимущественно Т-34-85) и 135 САУ (СУ-76, СУ-85 и ИСУ-122). Польские солдаты в основном представляли из себя неопытных новобранцев, качество офицерского состава также оставляло желать лучшего.
1-му Украинскому фронту противостояли 4-я танковая армия генерала танковых войск Фрица-Хуберта Грезера и левый фланг 17-й армии генерала пехоты Вильгельма Хассе. Эти войска включали в себя 1-ю парашютно-танковую дивизию «Герман Геринг» (далее — 1-я п-тд «ГГ»), 20-ю танковую, моторизованную дивизию «Бранденбург», 17-ю и 72-ю пехотные дивизии и боевую группу 545-й народно-гренадерской дивизии. Позднее к ним должна была присоединиться 2-я парашютная моторизованная дивизия «Герман Геринг» (далее: 2-я п-мд «ГГ»).
4-я танковая армия располагала на участке Баутцен-Оберлаузиц примерно 50000 живой силы, 62 танками (2 «Тигра», 30 «Пантер», 28 Pz IV, 2 Pz III) и 293 САУ (123 StuG III и IV, 39 «Hetzer», 29 «Nashorn», 39 Jagdpanzer IV, 20 Sturmhaubitze 42 и 43-мя самоходными 75-мм противотанковыми орудиями). Артиллерия состояла в основном из 88-мм зенитных орудий.
Немецкие войска находились не в лучшем состоянии и численно уступали противнику. Они включали в себя как опытных ветеранов, так и новобранцев, членов гитлерюгенда и фольксштурма. Техника и вооружение были сильно изношены. Также они испытывали трудности со снабжением, особенно горючим.
17-го апреля, после мощной артподготовки, войска 2-й польской армии прорвали немецкую оборону на реках Белый Шепс и Нейсе. В течение двух последующих дней 1-й польский танковый корпус и 8-я пехотная дивизия продолжали теснить немецкие войска, в то время как 5-я, 7-я, 9-я и 10-я пехотные дивизии наступали на Дрезден. К северу от Баутцена полякам удалось захватить плацдармы на Шпрее и окружить часть немецких войск в районе Мускау. Генерал Сверчевский, в нарушение приказа Конева, решил во что бы то ни стало овладеть Дрезденом.
Перед советским наступлением города Баутцен и Вайсенберг были объявлены «крепостями». Они должны были послужить «волноломами» неприятельского наступления и основой будущих контрударов. В распоряжении коменданта Баутцена полковника Дитриха Хёпке находились около 3000 человек из состава фольксштурма, гитлерюгенда, подразделений ПВО, штрафной роты, остатков роты 1244-го гренадерского полка и около 200 человек из 10-й танковой дивизии СС «Фрундсберг».
После прорыва у Ротенбурга 7-й гв. мехкорпус генерал-лейтенанта Корчагина, находившийся на южном фланге прорыва, нацелил часть сил на Вайсенберг. После занятия этого города утром 18 апреля корпус продолжил наступление вдоль автобана в направлении Баутцена. Так называемые «истребители танков», Ju 87 G из 2-й эскадры непосредственной поддержки, вооруженные 37-мм пушками, смогли нанести танковому корпусу потери, но остановить наступление оказались не в силах. В течение 18 апреля 24-й механизированной бригаде удалось овладеть аэродромом Литтен восточнее Баутцена. С наступлением темноты русские попытались занять предместье Шафберг, обороняемое штрафной ротой 4-й танковой армии, что им и удалось к 23 часам.
На следующий день советское наступление продолжилось. Одновременно с фронтальным наступлением на Баутцен 24-й гв мбр с востока 26-я гв мбр и 57-я тбр обходили город с севера. А после прорыва польской 3-й тбр с севера с последующим поворотом на юг и перерезанием дороги на Дрезден Баутцен оказался окружен. В течение дня русским удалось ворваться в сам город, и начались упорные уличные бои. К западу от Баутцена один из польских пехотных полков вышел к автобану N6 в районе Гёды и перерезал последнюю связь с внешним миром.
В первой половине дня 21-го апреля полковник Хёпке был вынужден оттянуть линию обороны в глубь города. Защитники закрепились в замке, стоящем на скальном плато, возвышающемся над старым городом. Положение было отчаянным, но к этому времени уже полным ходом шло немецкое контрнаступление.
После прорыва 1-го Украинского фронта на Гнейсе генерал-фельдмаршал Шёрнер планировал остановить его ударом по южному флангу и прорваться к столице. Для этого он сконцентрировал свои войска в районе Гёрлица и Рейхенбаха.
16-го числа Шёрнер посетил позиции 1-ой парашютно-танковой дивизии и обсудил будущую операцию с ее командиром, генерал-майором Максом Темке. В 13.00 дивизии «Герман Геринг», 20-я танковая, моторизованная «Бранденбург» и 17-я пехотная атаковали южный фланг противника.
Танки Panzerkampfwagen V „Panther“ и панцергренадёры из состава 1-й парашютно-танковой дивизии «Герман Геринг» выполняют марш через лес у Кодерсдорфа, в 10 километрах к северу от Герлица
Штаб 1-го Украинского фронта был информирован о приготовлениях немцев и укрепил свой фланг. Хотя немецким танкам и удалось подбить десятки советских, но ни к ночи 16-17 апреля, ни к следующей решающего прорыва достичь не удалось. А 18-го апреля начались ожесточенные контратаки советских войск, так что всем участвовавшим в ударе немецким соединениям пришлось перейти к обороне.
На следующий день в двух километрах восточнее Кодерсдорфа произошел тяжелый бой между 1-ой парашютно-танковой дивизией «ГГ» и 1-ым польским танковым корпусом. 17 «Пантер» подполковника Османа подпустили идущие, как на параде, польские танки на расстояние 50 метров и неожиданно для них открыли огонь. Удар был сокрушительным. В течение двадцати минут были подбиты 43 польских танка, еще 12 захвачены (среди них 4 тяжелых танка ИС).
21 апреля между польской группировкой, наступающей на Дрезден (8-я и 9-я под, и 1-ой к), и войсками, находящимися в районе Мускау (7-я и 10-я под), образовалась брешь, прикрытая лишь слабыми силами — 5-ой под и 16-ой тор. Шёрнер решил воспользоваться ситуацией, и 21-го апреля в пространстве между реками Шпрее и Черный Шепс началось последнее танковое наступление вермахта.
Танковый корпус «Великая Германия» (далее: тк «ВГ») под командованием генерала танковых войск Георга Яуэра, сам находящийся в полуокружении, должен был атаковать северный, а VLII тк генерала танковых войск Фридриха Кирхнера — южный фланги наступающей на Дрезден 2-й польской армии.
1-я п-тд «ГГ» и 20-я тд, подчиненные тк «ВГ» , начали наступление в 4 часа утра. Одновременно с этим 17-я пд нанесла удар по Ниски и Вайсенбергу и пробилась к окруженным в районе Мускау немецким частям.
Немецкие соединения ворвались в брешь между 2-й польской и 52-й советской армиями, находящимися в районе Баутцена, оттеснили 48-й ск и наступали в направлении Шпремберга. На рассвете 22-го апреля передовые части тк «ВГ» и VLII тк соединились в районе Штоктайх у Мюка и перерезали пути снабжения частей 2-й польской армии, 7-го гв мк и 254 сд в Баутцене. Польская 5-я пд была атакована с тыла и понесла тяжелые потери. Её командир, генерал Александр Вашкевич, попал в плен. Находящаяся в югу от Фёрстгена 16-я польская тбр потеряла более сотни танков и была практически полностью уничтожена.
Генерал Сверчевский остановил наступление на Дрезден и приказал 1-му тк повернуть назад и восстановить положение. Такой же приказ получила 8-я пд. 9-я пд осталась у Дрездена.
Ввиду критического положения маршал Конев направил начальника штаба генерала Ивана Петрова и начальника оперативного управления фронта генерала Владимира Костылева в штаб Сверчевского для выяснения обстановки. Петров отстранил Сверчевского от командования, которое принял на себя Костылёв. Кроме того, Конев направил подкрепление — 14-ю и 95-ю сд и 4-й гв тк 1-го Украинского фронта. Они получили приказ направиться в район Каменца, Кёнигсварты и Сдира, чтобы сдерживать немецкое наступление на север.
В это время 1-ой п-тд «ГГ» и 20-ой тд вместе с 17-ой и 72-ой пд удалось прорваться к немецким частям, окруженным в Баутцене. Ещё 21-го числа защитники города получили по радио сообщение о начавшемся контрнаступлении и приказ «держаться». Утром 22-го апреля 20-я тд и 300-я бригада штурмовых орудий прорвали советскую противотанковую оборону у развилки дорог у Вайсенберга. Наступление развивалось успешно. В результате его польская армия была рассечена на две части. П-тд «ГГ» атаковала Баутцен с северо-запада и одновременно с запада, вдоль Шпрее. 23-го апреля немецкие авангарды достигли на востоке Черный Шепс, а на западе населенные пункты Лоза, Опитц и Гросдубрау.
В первой половине дня произошел бой между «Пантерами» дивизии «ГГ» и советскими танками, в результате которого были подбиты несколько Т-34-85. Во второй половине дня 1-я п-тд «ГГ» и 20-я тд при поддержке 300-й и 311-й бригад штурмовых орудий ворвались в Баутцен.
Утром 24-го апреля, около 5.00, командиру 20-й тд генерал-майору Герману Оппельн-Брониковскому во главе штурмового отряда удалось прорваться к городскому замку, где оставалось не более 400 защитников. Около полудня 2-й польский тк предпринял попытку контратаки у Стибица, в двух километрах западнее центра города, которая ценой больших потерь была отражена гренадерами дивизии «ГГ». В конце концов советская 24-я гв тбр вынуждена была отступить из города, и в течение последующих нескольких дней в результате ожесточенных уличных боев Баутцен вновь оказался в немецких руках. Но лишь к 30-му апреля последние очаги сопротивления советских войск были подавлены.
Подбитая самоходная установка 1-го польского танкового корпуса в городе Баутцен
Ввиду неожиданного немецкого контрудара командование советской 52-й армии ещё 22 апреля приказало находящимся южнее Баутцена 25 гв мбр и 57 гв тбр немедленно атаковать в восточном направлении на Вайсенберг и восстановить связь с находящейся там 294 сд. Но в течение 22-24 апреля все эти попытки были отбиты немцами, и части стали полностью небоеспособны, а 294 сд, окруженная в Вайсенберге, при попытке прорыва была практически полностью уничтожена.
Около 13.00 25-го апреля находящаяся к северу от Баутцена 1-я п-тд «ГГ» нанесла удар на северо-западе в направлении на Тейхниц и Кляйнвелка по позициям 2-й польской армии. «Пантеры» дивизии «ГГ» поддерживались 2-м моторизованным полком этой дивизии и 112-м мп 20-й танковой дивизии. 300-я бригада штурмовых орудий находилась во втором эшелоне. Около 15.00 советские войска нанесли контрудар, который удалось отразить лишь при помощи самоходок. После этого советские и польские войска неожиданно отошли на север. Немцы тут же начали преследование. 26-го «Пантеры» столкнулись с Т-34-85 1-го польского танкового корпуса, и после тяжелого боя поляки отступили.
На левом фланге дивизии «ГГ» успешно продвигалась моторизованная дивизия «Бранденбург». Штурмовые отряды пехоты и сапёров при поддержке танковой группы «Вальтер фон Витерсхайм» отбили населённые пункты Лога, Панневиц и Криниц.
9-я польская пд, оставшаяся практически в одиночку на дрезденском направлении, получила 26-го апреля приказ на отход. В руки немцев в это время попали приказы польского штаба со сведениями о маршрутах отхода. Польские части, считая путь безопасным, двигались без достаточных мер предосторожности. Немецкая атака стала для них полной неожиданностью. В результате её 26-я польская пд понесла в районе Паншвиц-Кукау и Кроствиц — «долине смерти»-тяжелые потери, достигшие 75 процентов личного состава. Командир 9-й пд полковник Александр Ласки попал в плен. В этих боях на немецкой стороне сражались также украинцы бригады «Свободная Украина».
26-27 апреля передовые немецкие части натолкнулись примерно в 11 километрах северо-западнее Баутцена на упорную оборону, и им не удалось окружить и уничтожить 2-ю польскую армию и остатки 7-го гв мк. Польские войска и прибывший к ним на помощь 4-й гв тк выстроили мощную противотанковую оборону, которую немецкая группировка, состоящая из 1-й п-тд «ГГ», 20-й тд и дивизии «Бранденбург», преодолеть не смогла. В свою очередь ей пришлось отражать контратаки танков Т-34-85 и ИС. Без своевременно присланной Коневым помощи 2-я польская армия была бы обречена.
Центром боевых действий оказался населённый пункт Нешвиц. Барочный замок и прилегающий к нему парк несколько раз переходили из рук в руки. 27-го апреля восточнее Нешвица наступление 1-й п-тд «ГГ» окончательно завязло в лесистой местности у Хольшдрубау. На западе дивизия «Бранденбург» попыталась взять обороняемый советскими войсками населенный пункт Каслау, но, понеся тяжелые потери, отступила. Лишь на следующий день, после сильной артподготовки, проведенной САУ «Веспе» и «Хуммель», и при поддержке подразделений 20-й тд, «бранденбуржцам» удалось занять Нешвиц.
В конечном счёте и здесь немецкое наступление выдохлось. Сил для того, чтобы оттеснить противника дальше на север, не было. К тому же всё сильнее проявлялась нехватка горючего.
К концу апреля польские войска и советский 4-й гв тк прочно удерживали рубеж Каменц-Добершютц-Даубан и готовились к наступлению на «Протекторат Богемия и Моравия» и его столицу — Прагу.
30-го апреля 1-я п-тд «ГГ» была переброшена в район севернее Дрездена. После последней безуспешной попытки прорыва к Берлину 3-6 мая дивизия, отягощенная многочисленными беженцами, начала отступление на юг, в Рудные горы.
Офицеры 1-й парашютно-танковой дивизии «Герман Геринг» на улице Герлица
20-я тд под командованием генерал-майора Оппельн-Брониковского отступила после Баутценского сражения на Оттендорф-Окриллу северо-западнее Дрездена. Остатки дивизии попытались после 3-го мая пробиться на запад и юго-запад, к американцам.
1-й Украинский фронт вынужден был отменить наступление на Дрезден. Саксонская столица, как и Баутцен, лишь после капитуляции Германии 9-го мая перешли в руки Красной армии.
Генерал Сверчевский хоть и был отстранён Коневым от командования из-за некомпетентности и злоупотребления алкоголем, тем не менее сохранил свой пост благодаря поддержке высшего советского командования и НКВД. После войны в ПНР был создан миф о Сверчевском как «непобедимом полководце». После падения коммунизма в Польше отношение к нему стало более критичным.
Бои за Баутцен отличались большой ожесточённостью. Во многих случаях обе стороны не брали пленных, а госпитали и санитарный транспорт считались «легитимной целью». Русские и поляки часто убивали попавших в плен бойцов «фольксштурма», так как не рассматривали их как «комбатантов», защищенных «законами и обычаями войны».
В результате сражения 2-я польская армия потеряла 4902 человек убитыми, 2798 пропавшими без вести, 10532 ранеными. Также были потеряны около 250 танков. Таким образом, за две недели боёв она лишилась 22 процентов личного состава и 57 процентов бронетехники.
Советские и немецкие войска также понесли тяжелые потери, но достоверных данных о них нет. Ветераны 7-го гв мк называют число погибших 3500 человек, а потери техники — 81 танк и 45 САУ, что составляет 87 процентов от изначальной численности.
После 18-го апреля на кладбище Баутцена были похоронены более 1000 военнослужащих вермахта, фольксштурма и гитлерюгенда. Кроме того, в Баутцене и окрестностях погибли около 350 гражданских лиц. Было разрушено около 10 процентов домов и 22 процента квартирного фонда. Также было разрушено 18 мостов, 46 малых и 23 больших предприятия, 35 общественных зданий.
Наступление на Баутцен-Вайсенберг считается последней успешной операцией немецких войск во 2-й мировой войне, но её стратегическая цель — спасти Берлин — достигнута не была. С другой стороны, участвовавшим в ней войскам и многочисленным беженцам удалось пробиться на запад и не попасть в руки Красной армии.
Офицеры немецкой дивизии «Герман Геринг» осматривают поле боя в районе пригорода Клайнвелька города Баутцен
Командование Группы армий «Центр» в апреле 1945 не строило иллюзий на счёт окончательного исхода войны, что порождает вопрос, какими же мотивами оно руководствовалось, когда планировало это «мероприятие».
Во-первых, оно стремилось не оставлять на произвол судьбы гражданское население и помогло ему уйти на запад.
Во-вторых, спасти от советского плена как можно больше своих войск.
Кроме того, у командования Группы армий «Центр» были следующие основания политического толка. Ввиду непреодолимых идеологических противоречий между англо-американскими союзниками и СССР ожидался скорый раскол в коалиции. И к тому были основания. Новый американский президент Г. Трумэн, вступивший на свой пост 12-го апреля 45-го, был гораздо более враждебно настроен к Сталину и Советскому Союзу, чем его предшественник Рузвельт. Трумэн планировал оказывать экономическую помощь Европе, включая Германию. Этот политический разворот он начал сразу после вступления на пост, но процесс затянулся до 1947 года. Немецкое командование надеялось сохранить в своих руках «Протекторат» с его мощной промышленностью в качестве аргумента для переговоров с западными союзниками.
Другой причиной стойкости немецких войск были упорные слухи о «чудо-оружии», имеющемся у Германии. 2-го мая, спустя два дня после смерти Гитлера, новый министр иностранных дел граф Лутц Шверин фон Крозиг в своей речи по радио обратился к западным союзникам с предложением о сотрудничестве и предостерёг, что будущая война может привести к краху не только наций, но и всего человечества. Он заявил: «Ужасное оружие, которое не успели задействовать в этой войне, проявится во всей своей мощи в Третьей мировой и принесёт смерть и разрушение человечеству»
Замок Ортенбург в Баутцене
Перевод статьи, опубликованной в немецком военно-историческом журнале «Schwertentraeger» N4-2018.