Врачи + Студенты

В твиттере существует произраильский аккаунт Stopantisemitism, который собирает данные о жителях США которые критикуют Израиль, начиная от радикальной ненавистью к евреям, заканчивая простой не агрессивной критикой политики Нетаньяху, после того как выясняется где критикующий работает, связываются с его работодателем и начинают давить с требованием уволить работника, вот пример как человек потерял работу

Доходит до того что берутся за несогласных евреев, отстранена от работы в кампусе профессор Маура Финкельштейн

Травят не только работяг, но и студентов медиков

Уволили врача

Каждый может лично перейти в аккаунт Stopantisemitism и увидеть тысячи подобных постов, вот тут к примеру пострадала женщина риэлтор, ниже можно увидеть комментарий что ее все таки уволили. Даже до порно актрисы Миа Халифа добрались

Этот пост разительно отличается от того, что я обычно выкладываю здесь. Обычно я пишу краткие очерки относительно каких-то психиатрических патологий, мало касаясь более приземленных вещей (как учиться на психиатра, какие трудности в учебе и т.д). Честно признаюсь, мне даже приятно писать свои воспоминания, ведь пора ординатуры для меня была самая "магическая".

Есть ли у психиатров профдеформация? Отчасти я соглашусь, что такое явление в моей профессиональной среде распространено. Лично по моим наблюдением, такое изменение личности формируется в 2-х рабочих моментах.
Первый- неспецифическое изменение, которое встречается не только у нашего брата психиатра, но у любого работника связанного с "потоком" людей. Пример такой логики: - мне платят как врачу за: 1)Количество принятых пациентов 2)Количество оказанных услуг. Если я не успею принять свою минимальную дневную норму, то это плохо скажется на моей зарплате (25 человек в день-15 минут на каждого), так что я не буду слушать ваши жизненные проблемы, холодными рубленными фразами я попытаюсь из вас достать то, что мне нужно записать, а половину вашего "трепа" меня раздражает, вы тянете время= вы уменьшаете мою зарплату. Плохое ли это отношение к пациенту? Да! Правильно ли так делать? Нет! А теперь вспомним употребимую в медицине присказку -"Врач работает на 1.5 ставки, ведь на 1 не на что жить, а на 2 уже некогда". Короч, вы принимаете около 40-60 пациентов, ведь у вас 1.5-2 ставки. В конце рабочего дня, вас от людей блевать тянет (особенно от человеческой тупости). И так изо дня в день.
Второе- объединяет психиатров с другими работниками учреждений закрытого типа. Ты как врач несешь ответственность за человека, если с ним что-то произойдет в псих.больнице ты будешь отвечать за это головой перед судом. И в момент лечения человек оказывается полностью в твоих руках, и ты понимаешь, что если разрешишь ему личную одежду, то человек имеет возможность по вешаться, разрешишь передачки от родственников он может отравиться, напиться, упороться и т.д. Ты предугадываешь самые хреновые варианты развития событий и стараешься их все предотвратить (ты же не хочешь потом после работы ходить на допросы к дяде следователю). Со стороны пациента , это ощущается как заключение, тебе почти ничего не разрешают, живи строго по распорядку. А как врач ты становишься "ключником", решаешь что можно и нельзя человеку. Для здорового врача- это вагон и маленькая тележка ответственности и геморроя, поэтому упаси господь чего с пациентом случится .Но не дай боже у самого психиатра есть патология характера(такое бывает), тогда он получает тотальный контроль над человеком и пользуется этим. Естественно до измывательств никто не разрешит доходить, но коллеги могут прикрывать глаза на мелкие завышения. Поэтому я никогда не хотел подолгу работать в закрытых отделениях, чтобы заработать "ключника". Я стал амбулаторным врачом.
Но самое стрёмное, это когда психиатр "приносит работу" в обычную жизнь, и срастается с этой ролью. Обычно это говорит только о том, что врач сам страдает расстройством личности. Псих.больница закрытое учреждение, и человек "вне системы" обычно мало знает, чего он может, а чего не может, что порождает кучу мифов, а самое главное возможности ущемления ваших прав. Так что, чем больше вы понимаете "как оно должно, и как оно есть", тем более вы защищены от психиатров-самодуров. Такие попадаются, как и в любой другой профессии.

В своих опусах я немного изменю время повествования, и перенесусь с Нового года, на середину марта пропустив при этом одно отделение. Всех ординаторов собирает кафедра, и произносится довольно простой вопрос - "Кто из вас пойдёт работать в красную ковидную зону?". Мы были врачи лечебники и педиатры с аккредитацией, нами можно было идеально заткнуть эту брешь. При этом в городе некоторые больницы уже превратились в "ковидники", но их мощностей не хватало, даже наш наркологический стационар был переведен на рельсы моностационара. И вот теперь один из блоков нашей психиатрической больницы переводился в красную зону. Всех относительно возрастных врачей убрали из него, от греха подальше. Много из моих соординаторов согласились работать, и честно вам скажу не по зову сердца. Милые и приятные слова для любого врача тех лет - "Ковидные выплаты". Ну и ещё 12 часовые смены в СИЗах, и куча просто куча бумажной волокиты, непонятки как и чем лечить и прочее. По прошествии времени, я немного корю себя, что не захотел работать в ковиднике, сейчас бы ,наверно, некоторые мои финансовые вопросы были бы решены, но да ладно. Почти всех ординаторов ( в том числе и меня), кто отказался от ковидника направили в псих.больницу в качестве врачей-стажёров. Я попал в ОКППЭ и одновременно Психотерапевтическое отделение. Оно находилось в другой палочке "крестика".
Большую часть времени я работал в ОКППЭ, ведь психотерапевтического образования у меня не было и поэтому в психотерапии я был больше там по "поносам,аппендицитам,сердечку и простудам".

Как же расшифровывается ОКППЭ?- отделение клиники первого психотического эпизода. Манифестация заболевания, ваше самое первое сумасшествие. И всё отделение в таких пациентах, а их около 50-60 штук. И знаете, это очень хорошо, у здешних пациентов не были сформированы негативные симптомы изменения личности. После психоза они почти все снова становятся обычными людьми, и видят перед собой не "хтонический хронический шизофренический дефект во всех пациентах", а таких же молодых сохранных пациентов. Это очень сильно меняло внутренний настрой пациентов и атмосферу отделения. Здесь веяло надеждой и будущем. Люди не пугались и не боялись своей болезни, они понимали, что если не запустить себя, то не так уж всё плохо. Но сказок я тоже рассказывать не буду, около 30-40% пациентов ОКППЭ в дальнейшем ждала судьба прописаться в общем мужском или общем женском отделении. Но для остальных пациентов это первый опыт взаимодействия с психиатрией был не настолько травмирующим, по сравнению если бы они сразу попали в отделение полное хронически изменённых пациентов.

Моим наставником был врач Сергей Александрович*(изменено). Вот эта голова, вот это мужик науки. Он был преподавателем на нашей кафедре, вёл активные исследования эндогенных процессов ( исследовал спинальную пункцию и маркеры воспаления ЦНС в эпизоды первого психотического эпизода, сравнивал эффективность препаратов по этим маркёрам и проч), был весёлым и простым, и одновременно заведовал этим отделением. Единственный "минус" как мне говорили другие ординаторы - у него ты хрен попадешь домой, слишком дохрена работы он даёт ( он единственный врач в отделении и много чего не успевал), и у него был странный юмор. Рабочий день в больнице заканчивался в 16:15, но с СА я домой уходил часам к 7 вечера, но я не жалею о такой ситуации. Мы с ним вместе смотрели пациентов, и он прямо заставлял меня задавать вопросы им, и разбирал особенности каждого пациента при мне, поясняя это все научными данными. Ближе к вечеру когда писанина подходила к концу, пока мы собирались домой он так же заставлял меня рассказать "почему этого пациента нужно лечить этими таблетками, а не этими;почему я выставил такой диагноз, на оснований каких симптомов и и т.д", и самое главное он не давал просто ответа в лицо, он заставлял меня думать и рассуждать над ответами.
Небольшая интерлюдия. Здесь хочется поблагодарить главного врача нашей псих.больницы, он на период пандемии официально устроил на работу всех ординаторов ( в моей трудовой книжке красуется запись врач-стажёр) и выплачивал "за контакт с ковидом", если в твоей отделение попадал больной ковидом. Возможно, я чего то не знаю, и он обязан был так сделать, но лично мне кажется, что нет, ведь приказ о возможности назначения ординаторов на врачебные должности вышел позже.А ведь нас могли просто как ординаторов закинуть работать в отделения, без всяких зарплат. Короче, я получал немного (около 15 тыс), со стипендией хватало на пожить.
Ладно продолжим. Основной контингент ОКППЭ были молодые люди ( до 40 лет приблизительно). Много депрессий, много тревожных расстройств, где-то треть или четверть психозников, и почти отсутствуют органики. Режим отделения был посвободней чем в мужском или женском, пристально следили только за "острыми", которые все находились в надзорке, остальные же пациенты были "сохранны", поэтому они ничего не чудили обычно. Из-за того, что здесь было много моих сверстников, общение с пациентами носило иногда даже неформальный характер, я там познакомился с довольно интересными музыкантами, к другому пациенту я даже сходил в его тату-салон и сделал тату. Очень многие пациенты, если у них случались повторные психотические эпизоды очень стремились в это отделение, но после 3-4 приступа их уже направляли в общие отделения.

Еще одной отдельной когортой довольно редких пациентов были другие врачи. Меня к ним не пускали, да и они не хотели меня подпускать к себе. Никто не хочет, чтобы в профессиональном кругу знали...что вот этот вот дерматолог депрессивный-суицидник или раз в год видит галлюцинации, поэтому врач просит поселить его в отдельную палату, чтобы к нему не ходили стажёры и т.д. Они обычно напрямую договаривались с СА о госпитализации и прочем, ведь не охота лежать в мужском отделение среди кучи "матёрых шизофреников". Клиника заболевания ничем не отличается от других людей, единственное могут поспорить с тобой (дерматолог спорит с психиатром как лечить БАР..умора). Для ликбеза, ПНД и больница в листках нетрудоспосбности и справках по учёбе обычно не ставят никаких идентификационных своих наименований. Мы были "Больницей №2"(нихрена мы не 2 больница), и человек лечился "от общего заболевания".

Сейчас расскажу про самых ужасных и кошмарных пациентов для врача. Мои коллеги ,наверняка, меня поймут. Судьи. Знаете в чём прикол? Они обладают неприкосновенностью. Представим ситуацию, что судья ночью сошла с ума и бегает с ножом за людьми и кричит что-то про инопланетян. Может ли врач недобровольно её положить в больницу? И да, и нет. Не положишь, нарушаешь закон о психиатрической помощи, если положишь нарушаешь закон о неприкосновенности судьи. На моей практике такой случай был только однажды, и то не со мной а Сергей Александровичем. Решение было найдено- коллективная ответственность и звонки в районный суд. Позволить бегать опасному человеку скорая психиатрическая не могла, и пока она к нам ехала всё начальство нашей больницы (глав.врач, нач.меды, зав.отделения и т.д) все обзванивали судей, для получения от них коллективного заключения(или прошения) о возможности помещения судьи в стационар недобровольно. Но это не быстрый процесс, в момент того как судью завели в приемник (около 4 утра) там стояли начмеды, зав.окппэ, и ещё несколько заведующих. И было подписано коллективное заявление о необходимости недобровольного лечения. Размазывание ли это ответственности? Да. Если бы это делал один единственный врач приёмника, то для него ,возможно, это был бы потом лютый судебный пиздец. Несовершенство законов(под эту же гребёнку подпадают депутаты, и дипломаты, но в нашем захолустье ,видно, это казуистически редко) .

Запомнился мне в ОККПЭ два пациента. Первый мой личный талисман. Сперва я его встретил в детском дневном стационаре, затем в ОКППЭ, на тот момент ему было 17 лет, потом он у меня снова наблюдался в детском дневном стационаре. Травокур, "аптечник", со слов однократно "мяу-мяукал". Дома жил с матерью и дедушкой. Мать не работает, постоянно меняет ухажеров, любит прибухнуть. Дед с деменцией, агрессивен, раздражителен, ходит под себя. На Пашу* всем было пофиг, пытался заниматься музыкой ( показывал пару демок во фрутилупсе, долбящая электоника). Паша нигде не учился, перебирался случайными заработками, общался с довольно странными личностями. В ОКППЭ он находился из-за странной выходки, его мать не любила вид крови. Поэтому он набрал несколько емкостей(банки из майонеза или типо того) со своей кровью, и в ходе очередного конфликта с мамой , начал забрызгивать ей все комнаты и стены. Естественно, чтобы получить кровь он резал себе руки и прокалывал пальцы, но убивать себя он не хотел. Со слов, под мулькой чувствовал себя "хорошо и спокойно", и говорил, что бросит это гиблое дело, я ему не верил. Уже потом, по достижению 18 лет его перевели во взрослую сеть наблюдения В мышление явно отслеживалось резонерство, вечерами в отделение с ним можно было долго разговаривать на пространные темы (оккультизм, мистика, восточная философия, смыслы и проч), плюс его внешний экстравагантный внешний вид( наполовину выбритая голова, на другой стороны сальное слежавшееся каре, на теле целая куча татуировок, все руки в резанных шрамах, накрашенные черным лаком ногти и т.д) всё укладывалось в рамках шизотипического расстройства. Его история затерялась в сотнях таких же, но в памяти он отложился. Вне рамок своих странностей, он был хорошим человеком, помогал по отделению, никогда ни с кем не конфликтовал, поддерживал "справедливость в своём извращённом её понимании".
Второй пациент тоже молодой, ему на момент поступления было 16 лет. Поступил он к нам из токсикологии. На свой день рождения он собрался с другими пацанами и купил из под палы спирт в канистре где-то на рынке( что это была за бурмалда хрен его знает, у нас на рынках очень много китайцев). Подростки начали отмечать, именинник дабы не опозорить себя наклюкался кратно больше всех других. И поэтому он упал в кому там же где и пил, в гараже у одного из друзей. Другие подростки не сразу поняли, что это, поэтому продолжили какое-то время пить, пока не заподозрили не ладное. У кого-то из них всё таки хватило смелости и трезвости ума вызвать скорую, и по приезду пацан уже был в тяжелом состоянии. Токсикология. Реанимация. Восстановление, и эксплозивный вариант психоорганического синдрома в придачу, а именно драки, сломанные капельницы, выбитые окна и прочее. Как только реаниматологи поняли, что именно жизни ничего не угрожает, сразу сбагрили его к нам. первое время был чудовищно агрессивен, постоянно орал, и вытворял всякие нехорошие финты ( выбить окно, разорвать одежду, поломать кровать и т.д). Но по прошествии одного месяца он потихоньку успокоился, и на первый план начали выходить когнитивные нарушения. Начались постоянные жалобы на головные боли, он стал очень плохо спать, и "тупить". Когда его смотрел психолог на ППИ (пато-психологическое исследование), то память там уже была ужасна (для знающих по квадрату лурии 3-4-3-5-3-3), внимание тоже сдохло (шульте 100-90-120-90-150 сек), по пиктограммам и память вновь была показана хреновая, и течение мышления носило застревающий примитивный характер. Из нормального ребенка он превратился в неплохого такого органика за одну кому, плюс учитывая любовь к спиртному, скорее всего, он только на полпути к своему конечному состоянию. Запомнился мне он тем, что показал насколько хрупок мозг. Одна кома и ты изменился навсегда.

В психотерапевтическом отделении двери были открыты всегда. Любой пациент мог заходить и выходить из него, прогуливаться по территории, наверно, даже краткосрочно отпроситься домой. Там был клёвый аквариум, на стенах висели картины пациентов (арт-терапия), много всяких книг на полках. Санаторий ей богу. Заведовала отделением психотерапевт Мария Степановна*. Если раньше я горел психологией, и ,наверно, тащился бы от такого, то по прошествии 7 лет учебы, мне всё казалось вычурным,странным и чрезмерно надуманным. Заведующая большую часть времени проводила со своими пациентами, я пытался пару раз поприсутствовать на этом приеме, но мне мягко намекнули, что не стоит. Люди не хотят разговаривать о личном, когда рядом с психотерапевтом находится какой-то непонятный хер (я).
Заведующая относилась к нам...ну не с пренебрежением, но довольно холодно, ведь из психиатров в психотерапевты уходит, ну дай боже 2 из 10, поэтому она не видела смысла тратить на нас время обучая тому, что ,возможно, мы забудем сразу после аккредитации. Я могу её понять. Поэтому я в отделение лечил тех, у кого были телесные проблемы (сердце, живот, давление и т.д), ведь у меня на руках был сертификат терапевта.
Проработал я так около полутора месяцев в ОКППЭ и Психотерапии, потом меня перевели в общее мужское отделение, ведь там большая часть молодого контингента врачей ушла в ковидник, а по статистике это наиболее густонаселенное отделение, значит там рабочих врачебных рук сильно не хватало.

Этот пост разительно отличается от того, что я обычно выкладываю здесь. Обычно я пишу краткие очерки относительно каких-то психиатрических патологий, мало касаясь более приземленных вещей (как учиться на психиатра, какие трудности в учебе и т.д). Честно признаюсь, мне даже приятно писать свои воспоминания, ведь пора ординатуры для меня была самая "магическая".

У психиатров довольно интересная специфика общения с другими врачами. На 6 курсе меня на ковёр вызвала декан моего факультета, и заставила пересдать два предмета на "отл". В том году было максимальное количество красно-дипломников, и декану хотелось увеличить их количество. Мне до красного диплома не хватало сдать два предмета- "Гигиену" и "Топографическую анатомию". Я никогда не стремился быть прям отличником, я довольно ленивый человек, но экзамены никогда не представляли для меня проблемы. На гигиене была довольно странная преподавательница, на её лекциях я просто спал, а на практических занятиях всё превращалось в какой-то балаган, поэтому моё внутреннее отношение к предмету было "терпимое" и к экзамену я не готовился, плюс именно в этот семестр я уже получил свою первую "3", так что наличие еще одной мне было безразлично. Но вот первая моя тройка была по топографической и оперативной анатомии. Я не понравился преподавателю. На 3 курсе у меня была специфическая внешность (длинные черные волосы, черная одежда, портфель с черепами и т.д), и довольно консервативному старому человеку это не зашло, плюс препод придавал предпочтение девочкам. Если ты придешь в коротенькой юбочке на экзамен, то сдать его становилось полегче( была бы возможность пришёл бы и я в юбке)). Моя первая пересдача хотя отвечены 2.5 вопроса из 3, и первая тройка на пересдаче, хотя и на ней я ответил почти на все вопросы. Уже на 6 курсе пересдавая ему же его предмет, он спросил кем я стану, я заикнулся про психиатра, на что получил комментарий - "Как был бездарным и странным так таким и остался и пошел туда, куда идут лодыри учиться, держи свою 4 и не приходи больше". И позже я довольно часто слышал, что в психиатры идут "несостоявшиеся терапевты и хирурги", что мы лентяи, которые нихрена не делают. В настоящий же момент времени мои бывшие диспансерные наркоманы называют меня "ментом в халате", а в моей записной книжке телефона номера врачей соседствуют с номерами оперов и следователей. Чаще мне интересней говорить со следователем относительны убийцы, нежели с гинекологом относительно CIN.

Тем временем мы с Батором*(имя изменено) попали в ПНД, и нас разделили по разным отделениям. Небольшое -2х этажное здание времен СССРвской постройки. Гигантские потолки, какая-то лепнина, маленькие балкончики выходящие на улицу. ПНД было расположено посредине города, что помогало добираться до него. На 1 этаже была регистратура, и амбулаторное подразделение- это "терапевты" для психических больных, такое же деление на участки, талончики, рецептики и т.д. Оно у нас было в узком коридоре, 5 кабинетов, один из них для зав.амбулаторией, остальные были для врачей. 4 врача, из которых одна всегда в декрете, одна в отпуске, и кто-то болеет, если везло могло одновременно работать 3 врача, если нет то 1.в противоположном крыле здания находилось отделение приема обязательного психиатрического освидетельствования, это такая процедура, которую должен пройти работник устраивавшийся на опасные виды производств, выдавалась бумажечка на 5 лет, с перечислением всех рабочих вредностей и допуском к работе. Тут же рядом было орг-метод отделение(я всегда его называл статистикой), тетеньки статистики считали циферки приёма пациентов, количество таких и сяких больных, говорили что мы плохо работали и нужно больше принимать больных. На 2 этаже в одном крыле было детское отделение ( амбулаторный прием и дневной детский стационар), в другом крыле отделение работы с МСЭ, отделение активного диспансерного наблюдения, и взрослый дневной стационар.

Я попал в амбулаторное отделение. Распределение было простое- "ты поедешь в район, тебе нужнее всего освоить эту работу". Посадили меня к психиатру принимавшую районных пациентов, т.е из тех районов где нет вообще психиатров. Это была пожилая доктор, раньше она заведовала отделением в больнице, но возраст и потребность в деньгах(из разговора я узнал, что у неё больной муж) заставили её работать на 0.5 ставки в ПНД на пенсии. Она была очень доброй и приветливой, но не любила новизны. Я делал осмотр в компьютере, это занимало несколько минут, на что ТБ(инициалы) говорила, что я слишком быстро все заполняю и из-за этого могу сделать ошибку. В другом кабинете сидела Сысыгма*, молодая психиаторша (2год работы), она была наглая и настойчивая, и жирная. Когда я ещё не знал кто она такая, она заставляла меня печатать ей осмотры пациентов, подклеивать карты и заниматься прочим бредом, но я быстро узнал, что она совсем недавно сама закончила учиться, и начал посылать её нахрен. Напротив неё был кабинет Оксаны*, эта врач была в декрете, и кабинет довольно часто пустовал, но иногда использовался ( потом расскажу почему только иногда). Последним врачебным кабинетом был Елены Борисовны*. Бывшая заведующая детского стационара, после заведовала АДН, но после некоторых нехороших ситуаций(поговаривают, что брала деньги) её перевели на обычный амбулаторный прием(что сильно ударило по гордости, как мне намного позже рассказали врачи). Очень грамотная, но очень строгая тётка, её речь больше была похоже на приказы, и тон соответствовал всему этому, делала все быстро, "сопли" пациентов не слушала от слова совсем, на уступки никогда не шла. Заведующей амбулаторией была Алёна Максимовна*, она была похоже на "добрую мамочку", если и ругала то с улыбкой, жалела и шла на встречу даже пациентам. Иногда её подменяла Мария Станиславовна*- она была преподавательницей на кафедре,кандидатом наук, и очень-очень-очень красивой. Вместе с ней я и ходил на дежурства, ей было около 30-35 лет, специализировалась на гериатрических пациентах ( ее кандидатская была связана с деменцией), именно у неё я учился в студенчестве. На мой момент поступления в ординатуру она ушла в декрет, и очень-очень редко замещала заведующую,когда уже никто не мог этого сделать. Я был опечален(.
Забыл упомянуть. что в маленьком закутке амбулаторного отделения был кабинет психотерапевта, он открывался на дай боже час раз в неделю, ведь психотерапевт, который работал у нас совмещал в работы в нескольких организациях.

Первое, что ты понимаешь, когда вместо того, чтобы наблюдать и лечить пациента в 4-стенах больницы, ты садишься на прием в поликлинике, так это, что времени на подумать особо нет. Ты не будешь сидеть и философствовать и листать толмуды, знать и решать проблему человека надо здесь и сейчас. Второй интересный факт, это необходимость знать довольно отстраненные вещи ( какие аптеки работают с нашими таблетками, работа соц.служб, взаимодействие с полицией, транспортные маршруты по району и т.д). Когда я приеду работать в районной больнице, то количестве таких странных знаний увеличится кратно. Но сейчас ТБ меня ругала, за не так оформленный осмотр, но смотря на этот заполненный врачебный осмотр, я не понимал чё ни так то.Мне пояснили, чтобы приём зафиксировали в орг.метод отделе, он должен был быть описан по специальному шаблону- " диагнозы можно выносить только сюда, лечение и рекомендации нельзя сочетать и повторять, нельзя писать сокращение от таблеток как "т"". Я смотрел на это и...бесился,я не совершал фактических ошибок, но соблюдение мне ранее не виданной "правильной формы" меня бесило. Потом я уже на автомате её заполнял, но узнал, что это введение орг.метод отдела, им так проще вести статистику и это не было обязательным моментом, хотелось их тогда послать, но по иерархии не было положено.

Помимо пациентов с жалобами и необходимостью лекарственного сопровождения к нам приходили люди с отделения обязательно псих.освидетельствования. Это были люди с диагнозами, которые хотели получить работу с вредностями. Мы оформляли документы на врачебную комиссию (ВК), и по четвергам совместно с заведующей и пациентом решали, давать допуск или нет. Это нудная и скучная работа, Алёна Максимовна была доброй заведующей и разрешала большинству людей работать в не особо ответственных должностях, хотя будь моя воля, я бы большую часть забраковал, и не допускал пока они не сняли диагноз. Через эту же ВК проходили люди, которые хотели получить водительские права, но имели пунктик от психиатра в своём прошлом. По особо редким случаем меня брали на выездную комиссию(минимум 2 психиатра), которая была нужна для определения сделкоспособности человека ( оформление завещания, продажи квартир и т.д), обычно это были пожилые люди, и обычно рядом с нами сидел нотариус, который получая от нас справку о годности/негодности начинали свои юридические процессы.

Самыми тревожными моментами было определение необходимости госпитализации пациента. Нигде чётко не написано, что если видишь конкретно такое, то надо лечить в больнице, всё было довольно размыто. ТБ объяснила мне всё очень просто - берешь закон о психиатрической помощи, и видишь три пункта недобровольного лечения - а)опасность для себя и окружающих б)беспомощность в)неоказание помощи приведёт к значительному ущербу здоровья, вот если видишь эти состояния, значит сперва надо попробовать госпитализировать добровольно, если нет , то уже с санитарами и применением принуждения. Самым трудным для мня тогда был последний пункт, как определять этот риск негативных исходов, и мне сказали подумай умрёт или станет ли инвалидом человек, если ему не помочь. И ТЮ привела такой пример, бабушка с начальной деменцией ночью выбегает из своей квартиры и не может найти её обратно, если не увезти в стационар она умрёт от холода, но при этом она не беспомощна и не представляет угрозы для себя и окружающих. Тогда у меня в голове всё сложилось в алгоритм действий, по которому я все то работаю.

Ещё одна важная мысль, которая была индоктринирована мне в голову ТБ- "запомни, где бы ты не видел психическую патологию, кроме случаев описанных в законе ( 3 вышеописанных пункта), никогда не лезь с помощью, если тебя не просят. Не играй в "спасителя", помогай только тем людям, которые просят твоей помощи". Это в большей степени относилось не к пациентам даже, а к моим друзьям и знакомым. Я начинал смотреть на них через призму "психиатра", и давать некоторые советы, о которых меня не просили, учил их так сказать "жизни". После я стал намного более пофигистичен к такому, я просто доставал "попкорн" и смотрел как рушатся чужие жизни, особенно это было актуально когда я работал в наркологии. Некоторые люди хотят быть жертвами, я им просто не мешаю.

Вот сидели мы в кабинете с ТБ ноябрьским утром, и говорили про всякие новости, пока пациентов не было. И тут разговор зашел про какой-то там вирус в Китае. Мы еще смеялись, что про очередной грипп так много шумихи. Зачем в Китае вводили такой жёсткий локдаун, дурачки ей богу. Ближе к новому году от этой легкости мы уже отошли, пошли первые сведения о пандемии. ТБ уже была не так легкомысленна к нему, она даже говорила, что подумывает на этот период уволиться, никто тогда не понимал чем это всё обернется.

Запомнившихся пациентов здесь почти не было. С ТБ многие пациенты имели хорошие теплые отношения, и я понимал, что она скорее всего знает некоторых не один десяток лет. О, вспомнил.
Время было около 3 дня, к нам в кабинет заводят женщину с ребенком лет 3. Со слов человека, который завел её к нам, девушка перед церковью начала рыдать и бросила ребёнка на лестнице. Большинство прохожих просто проходило мимо, но этот мужчина остановился и спросил что с девушкой не так. Она не могла ничего внятного ответить, говорила только про бесов, про боль в груди и подобное. Он вызвал полицию, приехав полиция поглядела на это всё и сказала, что нужно ехать в ПНД. Так она и попала на приём. Она не успокаивалась, речь была бессвязной(бубнила про грех и бесов), внимания на ребёнка она не обращала, хотя ребенок плакал. Полиция сказала нам её ФИО, и мы пробив по базе данных сказали, что это наш пациент. Женщина с параноидной шизофренией, неоднократно находилась на лечение в стационаре, последняя госпитализация около 3-х лет назад. Мы вызвали скорую, и ждали около 2-х часов пока она приедет. Я вам скажу это очень весело сидеть и 2 часа караулить психически больного человека, и слава тебе богу она не пробовала убежать из ПНД, она просто плакала и кричала. Потом, расспрашивая ординаторов из женского отделения я узнал, что у ней в голове уже с месяц был голос, который всячески ее унижал и говорил богохульные вещи, а она была набожной. Она пошла в церковь с надеждой на то, что это ей поможет избавиться от голоса, но после службы в церкви ничего не пропало, поэтому в её бреду возникла мысль, что она не достойная и плохая и весь негатив мира из-за неё, вот она и упала в слезах на лестнице к церкви.Честно, я бы уже ставил не параноидный, а парафренный синдром, но тогда моего слова никто не спрашивал.
Вспомнил еще одного веселого пациента. Бывший зэк, сидел по 228, в одной из пьяных драк ему пробили голову и поставили пластину в черепушку. Находился на учёте с органическим непсихотическим расстройством (вспышки агрессии,плохая память, низкое внимание, вязкое мышление). Он еженедельно ходил к нам, но его интересовали только таблеточки. Он постоянно придумывал всякие небылицы, то соседи по общаге у него украли таблетки, то его ограбили, то он не помнит куда их положил, то не понял наших рекомендаций и пил слишком много таблеток, лишь бы мы выписали ещё таблеток. Ему было назначен препарат против перепадов настроения, один корректор поведения, и лекарство снимающее побочные эффекты от двух вышеописанных лекарств. Его интересовало только последнее, бывшие наркоманы бывшими не бывают. ТБ организовала с ним такую работу, она сказала, что купленное третье лекарство приносится к нам в кабинет, и приходя раз в неделю мы отсыпаем ему ровно 7 таблеток. Естественно он выкупал, но не пил первые 2 лекарства. Естественно он нам врал, что пьет. Но чисто формально, он делал все как положено, приходил, жаловался на симптомы, получал лекарства. Если мы пытались убрать 3 лекарство, начинал жаловаться на побочные эффекты ( я не назову его глупым), но проводя неврологический осмотр, я не находил симптомы побочных эффектов, тогда он начинал придумывать всякую хрень, или трясти руками и головой, и пускать слюни, типо у него так постоянно. Мы пробовали положить его в больницу, но формальных поводов тоже нет, человек удерживается на амбулаторном режиме, получает лечение. Ещё он был "скользким и льстивым", придёт и здоровьем твоим поинтересуется, и подметит какую-то мелочь, и 50 комплиментов сделает, главное выпиши лекарства. Он мне не нравился.

Я проработал с ТБ около 1.5 месяца. Опыт разительно отличался от больницы. Новый год был уже на носу, на кафедре у нас планировался практический зачет, когда мы отчитывались с дневником практики. Заведующие отделений писали на нас характеристики, кто как себя показал. Мне никто напрямую не говорил, но на меня написали хорошие характеристики. И как я понял уже потом, и как мне сказала напрямую заведующая детским дневным отделением, я ей как ординатор очень тогда сильно понравился, поэтому надолго моим следующим отделением стало детский дневной стационар при ПДН. Как я её называю, моя alma mater.

Этот пост разительно отличается от того, что я обычно выкладываю здесь. Обычно я пишу краткие очерки относительно каких-то психиатрических патологий, мало касаясь более приземленных вещей (как учиться на психиатра, какие трудности в учебе и т.д). Но вот я приехал с отпуска, остался запал что-то писать, и находя на работе отдельные минутки, решил повспоминать недавнее прошлое.

Когда ты становишься врачом, у тебя всегда есть 2 пути. Просто научиться и остановиться, и потом всё что не получается диагностировать, ты подгоняешь под известные тебе болезни. Ну как пример, если я вижу , что человеку на фоне приёма антидепрессантов не становится лучше, я не буду искать причину в надпочечниках или гипоталамо-гипофизарной системе или недостатке ферритина и т.д. Я вам просто поменяю препарат или назначу вам двойную АД терапию, а если состояние у вас не улучшится, направлю к врачу другой специальности, пускай вы для него станете головной болью. Хочется ли этим заниматься врачу, выискивать у вас проблему? Нет. Появление клинических рекомендаций очень сильно формализировало и стандартизировало мышление, ты думаешь только в этих узких задокументированных рамках, иначе будет атата от страховой или полиции. Поэтому ты как врач находишь подходящие жалобы, находишь необходимые исследования и проводишь их, и если хотя бы чуть-чуть жалобы ладят с исследованиями- вуаля вот и вся работа( и пофиг что совпало только 70% процентов данных между собой). Ну а можно как говорится "доколупатсья до истины", постоянно совершенствую свои знания. Правда рублем тебя за это никто не вознаградит, приходится на природном любопытстве покупать подписки на журналы и вычитывать новенькое из мира науки и клинических исследований.

К чему это я. При работе с детьми очень легко начать исповедовать вышеописанную логику лечения и обследования. Картина детских психических расстройств полисимптомна, можно её запихать хоть куда особо не копаясь.
Детское отделение находилось на этаж выше чем гериатрия. Со мной в отделение был 1 врач и заведующая, и один клинический психолог. Хотя было бы неправильно называть это отделение только детским, все врачи и психолог одновременно ещё занимались дневным стационаром, а именно смотрели людей претендующих на пересмотр диагноза. Врачи и психолог были молодыми девушками, поэтому вести с ними беседу было проще чем в других отделениях, можно таки сказать меня здесь научили "халявить" в хорошем смысле этого слова. Ну как пример -"Зачем ты пишешь такие большие дневники курации? Создай 2-3 шаблона в ворде на каждую болячку и вставляй, изменяя только показатели чсс,ад, и назначенные препараты, вот и всё, и расписывай дневник только если происходит что-то важное....Не ходи ко всем пациентам ежедневно, беседуй много только с вновь поступившими, либо с тяжёлыми пациентами, к остальным подходи только на еженедельном обходе либо если они тебя сами попросят... Не бери телефонные звонки в отделение, по этому номеру звонят только родственники больных, иначе никогда не слезешь с этого телефона, просто дай ребенку телефон раз в неделю на 20 минут, и скажи позвонить родителям и всё".Такие простые советы довольно сильно разгрузили меня. Хотя в этом и виднелась небольшая чёрствость по отношению к родственникам и пациентам, но я её принял. Моё время и моя продуктивность была выше для меня, чем "ощущение внимания" моих пациентов. Это неформальное общение разительно отличалось от моего предыдущего опыта с более старшими психиатрами. Здесь не было такой скованности и уставности, смеяться над выходками пациентов?- конечно; Сидеть в ординаторской и рассказывать как на выходных сходили в рок-паб?- да без проблем; мат на перемате на эмоциях?- а как по другому! И вот тут начинается очень сильный контраст веселого времяпрепровождения во врачебном кругу, и непосредственно самой работы с детьми.
Дети научат вас подозрительности, дети научат сперва видеть самые хреновые варианты событий и предотвращать их, дети научат не смотреть на возраст и не давать поблажек.
В детское отделение попадает в основном несколько групп детей -

1) Подтверждение диагноза для инвалидности, тут как повезет, к тебе приедет ангелочек или демон.

2) Самоубийцы- с этими всегда нужно быть внимательными, они скрытные, они обманывают, и могут спокойно повторить попытку.

3) Представители дет.домов- обычно совершили какой-то проступок (украли, выпили, обдышались,избили, изнасиловали и т.д), и после нас довольно часто они уезжали в спец.школы закрытого типа

4)Малютки изъятые из маргинальных семей- у них ,почти наверняка, есть отставание в развитии, это талисманчики отделения, даже детдомовские их не трогают обычно.

5)Дети с психозом. Довольно редкая группа пациентов, в отделение мы их обычно селили в отдельные палаты. Даже другие дети понимали, что здесь что-то не так, поэтому с такими пациентами они старались общаться поменьше пока они в психозе. Потом правда принимали в свои ряды.

Дети устанавливают свою иерархию в отделении. Я не скажу, что порядки как на зоне, но детдомовские всячески пытаются показать другим, что они будут делать то как они хотят. Постоянно требуется их пресекать. Дети любят кучковаться, формировать свои группы по интересам, хвастаться кто какие таблетки получает и всей группой кого-то ненавидеть, подговаривать всех "попробовать суициднуться в четверг вечером", или ночью избить кого-то подушками.
Короче, в этом отделение всегда было весело. Причем здесь в перемешку были детки от 5 до 15-16 лет.
Заходя намного вперед, по моему опыту работы с дет.домовскими детьми не в больнице, а на "земле", они воспринимают "дурку" как некоторый вид наказания. И работая в дет.доме я постоянно ругаюсь с педагогическим составом, который пугает детей псих.больницей. Когда же с начальством заводишь разговор, о том что психопатоподобные состояния должны купироваться долгой и нудной работой психолога и педагога, то на меня смотрят как на дурака( все учителя забиты работой выше крыши,а психологи...ну я могу сказать что они есть, но чем они заняты я хз). Ну и на десерт, денег на лекарства в дет.доме нет, даже если ты назначаешь препарат, то его могут просто не выкупить, либо требовать самый дешевый аналог ( с кучей побочек). Никем не понятые, никому не нужные, запугиваемые зверята, который за плохое поведение направляют в ссылку в псих.больницу. От этой части работы мои руки довольно часто опускаются.

Психозные дети довольно редки. Родители часто не предают значения, что ребенок разговаривает со своей рукой, общается с пустотой, или может ни с того заржать в голос, всё спихивают на детскую фантазию. И можно было бы ссылаться только на неё, но вместе с этим начинают происходить нехорошие нарушения мышления, ребёнок не может формулировать ответы, его поведение постепенно становится хаотичным, а эмоции очень плохо коррелируют с реальностью ( смеяться без причины, резкие вспышки агрессии, необоснованная тревога и страхи). Имея малый жизненный опыт, и вообще не до конца понимая что происходит, ребенок обычно не жалуется на своё состояние, либо его жалобы носят очень аморфный характер (Мне плохо!! Мне страшно!! Всё неправильно!! Не могу думать!! и т.д), поэтому приходится очень прицельно их расспрашивать, при этом вопрос должен быть открытого типа, ведь если сказать "Когда были последний раз галлюцинации?"- ребенок может сказать, что были из безысходности ответов, но если спросить "бывали ли у тебя странные ощущения в голове, и если да, то какие?"- то ответ может быть совершенно другим, ведь ребенку страшно от своего состояния, от незнакомого дядьки в халате, да и вообще от больницы в целом.
Я помню такого мальчика, он поступил к нам из детского дневного стационара. Ему было 8 лет, мама кажется была фитнес тренером. В дошкольном возрасте ребёнок не посещал садик, и поэтому мама не видела особенностей поведения. С раннего детства отметались брутальные садистические наклонности ( утопить кошку, пытался избивать младших детей на улице, с трудом контролировал эмоции), отставал в речевом развитие, эмоциональные реакции были слишком простые на его возраст. Очень много времени проводил в телефоне, смотрел всякие ужасы, расчлёненки, и похабщину. Пошел в 1 класс, не смог сидеть за партой, постоянно разговаривал. Пошли к районному неврологу, пропили фенибута месяц, состояние вообще не поменялось, Пришли к районному психиатру, тот увидел особенности мышления, направил в краевой центр в дневной стационар. Там ребёнок при детальном расспросе выдал галлюцинаторные переживания, был направлен к нам. Ребенок рассказывает, что часто видит большую темную фигуру, которая заставляет его делать различные вещи.Речь обрывистая, не заканчивает до конца предложения, в ходе беседы очень сильно резонирует и соскальзывает с основной мысли-

" -Дима*(имя измененно) скажи, пожалуйста, почему ты здесь оказался?

- Меня мама привезла сюда, мы тогда ехали ещё из дома, и гроза была сильная на улице, и ветер дул. Поэтому я думал, что ветер может машину..(замолкает на несколько секунд)...ааа, в больнице мы просто долго ждали, перед нами сидела тетенька от неё невкусно пахло...наверно, так пахнет в могиле, значит,наверно, тетя мёртвая была..(несколько секунд" молчит).. я боюсь мёртвых, они могут ожить и ходить за мной, а ещё значит и сиреноголовый за мной придёт, я его часто вижу...он просто ходит, раньше я его боялся, но потом я понял, что он просто стоит, хотя ("какой-то блогер, не помню имени") говорил, что он всех убивает кого увидит, а меня он не убивает, я ему нравлюсь... поэтому я хороший значит, только хороших людей он не убивает, а значит всё кто умирают плохие, а плохим быть нельзя...(молчит несколько секунд).. мама говорит, что нельзя такие вещи говорить, но мне нравится про них думать, особенно если кровь есть.

- Дим*, это очень интересно, но почему тебя сюда привезли?

- Мама сказала, что я наговорил ерунду другому врачу, и из-за этого нам придётся сюда приехать. Мама меня ругала, сказала что её достали мои выдумки, и сказала мне сидеть здесь спокойно. -А что ты сказал другому врачу?

-У меня в тот день голова болела, я плохо помню. У меня иногда бывает, что сильно голова болит... а мне нельзя, чтобы у меня голова болела, мы тогда злимся сильно. Ну я и начал кричать, чтобы она нас не злила. Потом дверь хлопнула, а в окне уже было всё хорошо. Мама потом сказала, что нельзя кричать.
-А кого ты злил Дима?
-Сиреноголового. Он большой. он иногда из окон на меня смотрит....мне страшно при этом бывает. Если я кричу, то он уходит. Но рисовать я всё равно люблю, даже если мама запрещает. Но я всё равно делаю так, и мама ругается. Но я стараюсь так не делать.
-Дим, что ты мне хотел сказать? Почему тебя мама ругает?
-Я не знаю. Я просто сказал. Просто иногда я говорю или делаю что-то и всё, я не знаю почему."

Ребенок был очень нервный, он мог внезапно отказываться говорить, или начать орать или плакать. На тестах Весклера он не мог усидеть на месте, его ответы часто носили около хаотичный характер, он не мог удерживать инструкции в голове. В отделение сразу стал изгоем, временами были немотивированные вспышки агрессии. На рисперидоне, галоперидоле, тиоридазине не давал никакую положительную реакцию, решено было по ВК попробовать клозапин, на нем ребенок стал более мыслительно собранным, немного вялым это да, но ответы стали более последовательны. Но он всё равно был другим, он был очень "холодным" к другим детям в отделение, держался сам по себе всегда отдельно, почти е с кем не говорил, часто занимался монотонными однотипным досугом ( перекладывал карты, смотрел в окно и т.д).

Иногда к нам попадали совсем малютки. Мама и папа находились в процессе лишения род.прав, а у ребеночка отмечались задержки развития. К 6-7 годам они не знали право-лево, выше-ниже, не называли животных, а только звукоподражали им(ига-ига, му-му и т.д), не знали цветов и геом.фигур и т.д. Такие детишки у нас долго не задерживались, быстро ставился диагноз и передавался в социальные службы для дальнейшей маршрутизации ребёнка.
Дет.домовские - это почти всегда психопато-подобная клиника, и довольно часто умственные отсталости. Повышенная агрессия помноженная на сильно сниженный интеллект. По ним плачут психотерапевты и психологи...но до этих детей никому нет дела. Мне запомнилась одна девочка 8 лет. Она неоднократно сбегала из дет.дома, и на попутках пыталась вернуться в свой родной дом. который находился там около 200км от неё, иногда она пыталась убежать полями от полиции, но её всегда ловили. Несмотря ни на что, она хотела домой к пьющей маме , которой вообще было пофиг на свою дочь. В отделение девчонка не брыкалась, не качала права, просто ждала, когда её вернут в дет.дом. Хотя дети обычно не сильны довольны на проверки приема лекарств. Это процедура обычно наступает после приёма пищи, выстраивается шеренга от 5 до 10 детей, каждому даётся таблетка, и при медсестре ты должен её проглотить, потом подходит санитар и осматривает твой рот ( чтобы ты таблетку под язык не спрятал). Обычно дети здесь начинают качать права, плеваться в санитаров и т.д

На 1 этаже около ординаторской была маленькая комната, похожая на обычный класс в школе в миниатюре. Здесь мы смотрели взрослых для пересмотра диагноза. Обычно это выпускники дет.домов с умственными отсталостями, откосившие от армии с расстройствами личности, и другие залетные персонажи. Сценарий почти всегда один, хотели работать на крутой работе, но тут всплыла истории 20-летней давности, и злой дядя психиатр не пропускает, нужно снимать статью. Каких только кадров тут не увидишь - "Вы должны снять статью, я уже 20 лет грузчиком работаю, сейчас переводят на начальника склада и я обязан получить это место", " Я у частника вообще на погрузчике работал в серую, он сейчас захотел меня перевести на другой объект а вы мне блять такую жопу устроили. нелюди блин", Ну я да в армии не служил, тогда Чечня была, мама отмазала. А я машину новую купил, начал перегонять, меня гайцы остановили на трассе и спросили где права, а у нас в посёлке все друг-друга знают, я по группе в телеграмме смотрел где они дежурят, ну и нормально ездил. А тот блин вот так влип, машину суки не отдают, сказали пока с правами не придешь хер тебе". Все как один считают, что с ними обошлись не по человечески, что им кто-то обязан. Приходится ставить их на место, и говорить, что сам их факт наличия на комиссии не обязует нас снимать диагноз. Вы можете выйти от нас с более тяжелым диагнозом, а то может и с 2-мя. Обычно этого хватает, чтобы начинали себя вести приличней. По моей личной статистике 65% могут снять диагноз по прошествии лет, остальные 35 уже никогда его снимут ( ну они реально умственно-отсталые). Здесь мне впервые предложили взятку, видно не понимая кто я такой (единственный парень среди девчонок, наверно главный), человек в этот же день вылетел с комиссии с пометкой в нашей базе данных. Ненавижу взяточников, они всегда пытаются подмазаться, льстивые змеи. Спорить не буду, на секунду дыхание остановилось от суммы, для ординатора она была солидной (20тыс), но буквально за секунды эмоции ушли, и пришёл чистый разум- это проблемы, и это мерзко. Тебя купили как проститутку. На одном из пересмотров диагноза мы даже позвали доктора мед.наук, он выдал нам довольно банальную и ничем не уникальную информацию по рассматриваемому случаю, но мы как молодые врачи должны были сидеть и делать максимально заинтересованный вид. Больше гонора, чем пользы от таких осмотров.

В детском-дневном я провёл тоже 3 недели. Потом нас отправили в ПНД, и тут у нашего курса обучения начались приключения, которые и не снились последующим после нас курсам психиатров.