Вопрос участия Советского Союза в разгроме японского милитаризма активно обсуждался союзниками задолго до мая 1945 года. Ещё в декабре 1942 года, в разгар Сталинградской битвы, правительство США предложило Москве создать американские военные базы на советском Дальнем Востоке под предлогом "сдерживания Японии". Однако И.В. Сталин, справедливо оценивая это как попытку установить контроль над стратегически важным регионом и опасаясь провокаций, ведущих к войне на два фронта, решительно отклонил инициативу. Перелом в ходе войны против гитлеровской Германии коренным образом изменил ситуацию. К осени 1943 года советское руководство, стремясь обеспечить безопасность дальневосточных границ и восстановить историческую справедливость в отношении утраченных по Портсмутскому договору 1905 года территорий (Южный Сахалин, Курильские острова), начало рассматривать вступление в войну как стратегическую необходимость. Тегеранская конференция (ноябрь 1943 г.) стала поворотным моментом: Сталин впервые официально заявил Ф. Рузвельту и У. Черчиллю о готовности СССР вступить в войну против Японии после разгрома Германии. При этом он подчеркнул объективные трудности: для эффективного наступления требовалось утроить группировку войск на Дальнем Востоке (с 30 до 90 дивизий), что было возможно лишь после освобождения западных фронтов. Союзники, рассчитывавшие избежать многомиллионных потерь при штурме Японских островов, встретили это заявление с энтузиазмом. Окончательная договорённость была достигнута на Крымской (Ялтинской) конференции 11 февраля 1945 года. СССР подтвердил обязательство вступить в войну через 2-3 месяца после капитуляции Германии при условиях:

1. Сохранения статуса Монгольской Народной Республики.

2. Возвращения Южного Сахалина и передача Курильских островов.

3. Восстановления аренды Порт-Артура и совместной с Китаем эксплуатации КВЖД (этот пункт позже был пересмотрен).

Американское командование, планируя операцию "Даунфолл" (вторжение на Японские острова в ноябре 1945 г.) и ожидая колоссальных потерь (до 1 млн человек), видело в наступлении Красной Армии в Маньчжурии ключ к сковыванию миллионной Квантунской армии и ускорению краха Японии. Однако успешное испытание атомной бомбы под Аламогордо (16 июля 1945 г.) резко изменило позицию нового президента США Г. Трумэна. На Потсдамской конференции (17 июля - 2 августа 1945 г.) Трумэн, получив подтверждение мощи нового оружия, стал рассматривать его как средство для победы без советского участия, что позволило бы США единолично доминировать в послевоенной Японии и Восточной Азии. Он информировал Сталина об атомной бомбе в туманных выражениях 24 июля, но не отказался от ялтинских договорённостей, понимая, что СССР уже приступил к масштабной переброске войск и его вступление в войну неизбежно. Трумэн надеялся, что атомные удары заставят Японию капитулировать до начала советского наступления. Советский Союз тем временем добросовестно выполнял взятые обязательства. С мая по август 1945 года по Транссибирской магистрали была осуществлена беспрецедентная переброска войск и техники с Европейского театра. К началу августа на Дальнем Востоке и в Забайкалье была сосредоточена мощная группировка под командованием маршала А.М. Василевского в составе трёх фронтов (Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных) и Тихоокеанского флота: свыше 1.7 млн солдат и офицеров, 30 тыс. орудий и минометов, 5.2 тыс. танков и САУ, более 5 тыс. самолетов. Эта сила многократно превосходила японскую Квантунскую армию (ок. 700 тыс. человек, устаревшая техника, дефицит топлива и боеприпасов). 8 августа 1945 года, ровно через три месяца после Победы в Европе и через два дня после атомной бомбардировки Хиросимы, нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов вручил японскому послу в Москве Сато ноту об объявлении войны. В ней прямо указывалось, что решение принято в связи с отказом Японии от безоговорочной капитуляции, требуемой Потсдамской декларацией, и в целях ускорения окончания войны и избавления народов от дальнейших жертв. 9 августа в 00:10 по местному времени началась стратегическая Маньчжурская операция. Молниеносный удар трёх советских фронтов, поддержанный флотом и авиацией, привёл к полному разгрому Квантунской армии за считанные дни, сорвав планы милитаристов о затяжной обороне "крепости Маньчжурия". В тот же день, 9 августа, США сбросили вторую атомную бомбу на Нагасаки. Стремительное наступление Красной Армии, лишившее Японию последней надежды на продолжение войны с опорой на материковые ресурсы и резервы, стало решающим фактором. Уже 10 августа 1945 года японское правительство через нейтральные страны заявило о готовности принять условия Потсдамской декларации с единственной оговоркой о сохранении императорской власти. Военно-политическая авантюра японского империализма завершилась полным крахом.

Продолжение в следующем посте...

Присоединяйтесь к интересному

Тихим январским утром 1943 года в редакции «Пионерской правды» случилось нечто необыкновенное. Маленькая рука, рука Лены Азаренковой, ученицы 1-Б класса московской школы №612, аккуратно вывела на конверте имя, от которого замирали сердца: «Председателю Совета Народных Комиссаров, Верховному Главнокомандующему Иосифу Виссарионовичу Сталину». Внутри – письмо, написанное с детской прямотой и взрослой болью. Дочь погибшего героя-летчика Анатолия Васильевича Азаренкова просила принять ее сбережения – 110 рублей, нажитые отказом от сладостей и праздников, – для постройки штурмового самолета. И передать его в 237-й полк. В полк ее папы.

"Возьмите, пожалуйста, мои деньги на самолет. Для полка моего папы." – писала она. Каждое слово было сгустком гордости за отца и щемящей тоски по нему.

И случилось чудо. Статья о Ленином письме стала искрой! Как только газета вышла 6 января, со всех уголков огромной страны, истерзанной войной, потянулись детские руки с копеечками и рублями. «Елочные» деньги, отложенные на праздник, которого не будет. «Конфетные» сбережения, накопленные вместо радости. "От Леночки за папу!" – этот девиз подхватили тысячи маленьких сердец. Копилки звенели по всей необъятной Родине, а их скромное содержимое, сливаясь в могучий поток, превращалось в грозную силу.

И вот он – день, от которого перехватывает дыхание! Желание маленькой героини осуществилось. На собранные всем миром детские сбережения был куплен легендарный штурмовик Ил-2. На его борту, словно наказ от дочери, гордо красовалась надпись: "От Леночки за папу!". Самолет торжественно вручили не просто летчику, а лучшему другу Анатолия Азаренкова – трижды орденоносцу, старшему лейтенанту Георгию Цыганкову. Теперь он будет мстить за друга, за Лениных родителей, за всех невинных жертв.

А потом пришла телеграмма. От самого Сталина! "Благодарю вас, юные товарищи, за вашу заботу о Красной Армии..." – читали вслух в школах, и грудь детей распирала гордость. Их имена – Лена Азаренкова, Витя Симбирский, Станислав Лысков, Белла Ваксман – знала теперь вся страна! Их скромные вклады стали частью Великой Победы.

Но история на этом не закончилась. В февральском номере «Пионерки» появилось письмо, от которого у Леночки навернулись слезы. Писал политрук Варшавский, заместитель командира родного 237-го полка ее отца:

"Дорогая Леночка! Все мы, боевые друзья твоего незабвенного папы, гордого лётчика сталинской авиации, приняли самолёт, построенный на народные сбережения и твои. Мы написали на нем: "От Леночки за папу!" и вручили его лучшему другу твоего папы, Георгию Цыганкову. Он отомстит врагу за смерть твоих папы и мамы...

Я, друг твоего папы, часто видел и тебя... Я так же остался один... Отец защищал Одессу, брат защищал Киев... Мама и сестра остались, наверное, в Одессе...

Скоро напишу, как бьёт немцев самолёт, построенный на твои сбережения..."

Читая эти строки, Лена плакала. Плакала о папе и маме, о боли, которая не утихала. Но сквозь слезы пробивалась иная, горько-сладкая волна – волна гордости. Гордости за отца-героя. Гордости за то, что ее письмо, ее 110 рублей стали началом большого Детского Подвига. Гордости за самолет с ее именем, который теперь грозно ревет в небе, неся месть врагу. И за друга отца, который помнит ее, маленькую Леночку из Москвы.

Она стояла, сжимая в руке газету, и чувствовала, как слезы радости – радости от сделанного, от единства, от надежды – смешиваются со слезами потери. "От Леночки за папу!" – эти слова, написанные детской рукой на крыле боевой машины, стали ее личным, выстраданным вкладом в Победу. Вклад, который навсегда останется в истории, как символ непобедимого духа и бесконечной детской любви.

ВЗЯЛ ТУТ 👈