Нашел рассказ деда, в его старой боевой планшетке. Думал что он потерялся, а он оказывается у мамы дома был. Он его написал по просьбе военкомата.
В наградном листе об этой операции сказано сухо, но по делу. Я так понимаю что детали до сих пор засекречены.
Думаю поменять фотографию на памятнике, но достойного фото где он в годах нету. Если есть умельцы, владеющие навыками общения с нейронками, можете помочь? Хочу фото где он с орденами и медалями, есть исходники.
Наверняка многие помнят голливудский военный боевик «Ярость» с Брэдом Питтом. Особенно много споров вызывает финальный эпизод фильма, когда экипаж в своем подбитом танке решает дать бой целому батальону до зубов вооруженных эсэсовцев. Основной вопрос при этом возникал - насколько долго смогли бы танкисты продержаться при таком неравенстве сил? Можно полагать, что весьма недолго. Не знаю, насколько реальна история, рассказанная в данном фильме, но на советско-германском фронте был случай, когда одиночный подбитый танк в гораздо более тяжелых условиях смог продержаться 13 суток
17 декабря 1943 года 328 танковый батальон 118 танковой бригады 3-й ударной армии, получил боевую задачу овладеть высотой у деревни Демешково Невельского района Псковской области. Семь наших тридцатьчетверок, отправленных в атаку в сопровождении пехоты, натолкнулись на яростное сопротивление противника: шесть машин оказались подбиты, а последняя, на полной скорости въехала в засыпанное снегом болото и застряла там. Немцы попытались добить застрявший танк, но вражеская вылазка была отбита экипажем совместно с автоматчиками-пехотинцами. Но было ясно, что долго в болоте не продержаться, во время боя погиб мехвод, командир танка лейтенант Ткаченко был тяжело ранен, поэтому автоматчики вместе с раненным офицером, которого на своих плечах вынес наводчик танка старший сержант Кавлюгин, под прикрытием темноты и метели вынуждены были отступить.
Виктор Семёнович Чернышенко. Фото из Википедии.
18-летний боец Виктор Чернышенко - стрелок-радист решил не покидать свою машину: в танке оставался почти неизрасходованный боезапас, к тому же немцы не рисковали выдвигать противотанковые орудия на прямую наводку, чтобы уничтожить советский Т-34: расположение его в болоте было таким, что он своим огнем мог превратить в металлом немецкую пушку до того как она успеет выстрелить.
На следующую ночь к нему на подмогу пробрался старший сержант Алексей Соколов. Не на много старше Чернышенко – ему на тот момент было всего 25 лет – это был опытный воин-танкист, за плечами которого была финская кампания, бои под Тулой и Сталинградом. Пока пробирался к танку был ранен, однако смог завести мотор и попытался вывести машину из болота, но не получилось – танк слишком увяз в трясине. Тогда танкисты решили драться в своей стальной крепости до последнего. Нам сложно себе представить себе каково это провести тринадцать дней в промороженной стальной коробке без тепла (отопителя в Т-34 не было да и двигатель не работал уже), почти без еды: три банки тушенки и немного сухарей, плюс болотная вода, просачивавшаяся в танк - вот и весь запас. Спать удавалось урывками и по очереди. И при этом находить в себе силы драться, отражать атаки противника. Немцы организовывали атаки почти непрерывно: днём и ночью с разных направлений к танку пытались прорваться как группы так и одиночные солдаты противника, чтобы его подорвать. Земля вокруг танка постепенно усеивалась убитыми немцами - наши ребята стреляли только когда противник подходил достаточно близко – чтоб наверняка. Еда закончилась за несколько первых дней, парни сильно ослабли от голода, холода и редкого прерывистого сна. Особенно тяжело было Соколову: он получил ещё два ранения и в конце обороны мог только лежа подавать снаряды. Когда закончились снаряды и патроны к пулеметам, в ход пошли ручные гранаты, которые бросали через люки, когда немцы подбирались близко к танку, да автомат ППШ. К исходу 29 декабря стало совсем туго – осталась единственная граната, которую ребята решили оставить для себя...
Наконец, 30 декабря 1943 года части Красной армии смогли освободить деревню. Атака была столь стремительной, что танк с погибавшими в нем бойцами наши не сразу заметили: чтобы привлечь внимание обессиленный Чернышенко бросил в люк ту самую последнюю гранату. Только после этого к танку подбежали наши бойцы и санитары и вытащили двоих едва живых бойцов из танка. Их сразу отправили в госпиталь. Виктор Чернышенко долго восстанавливался, перенес несколько операций (ампутировали пальцы обеих ног), впоследствии был награжден «Золотой Звездой» Героя Советского союза. Умер в 1997 году. Алексей Соколов, умер в госпитале, так и не придя в сознание. Звание Героя Советского Союза ему присвоили посмертно.
13 дней непрерывного боя в нечеловеческих условиях, вдвоем против превосходящих сил врага. Ни одним американцам такое и не снилось! Жаль, что об этом подвиге не то, что не снимут кино, но, наверное, не многие и знают. А вы говорите «Ярость»…. Нам есть кем и чем гордиться.
Он родился 5 Июля 1923 года в Херсоне, в семье рабочего. Окончил среднюю школу, учился в аэроклубе в Николаеве. В 1941 году призван в ряды Красной Армии. В 1942 году окончил Борисоглебскую военную авиационную школу пилотов. Своё первое боевое крещение П. Г. Якубовский получил под Харьковом. Четвёрка истребителей, сопровождавшая группу штурмовиков, была внезапно атакована 2 Ме-109. Лейтенант П. Г. Якубовский и его напарник круто развернулись и пошли в лобовую атаку.
Ведущий фашистской пары пошёл вверх, в тучи, надеясь набрать высоту и ударить по советскому истребителю. П. Г. Якубовский - за ним. Немец, не обнаружив скрывшегося за тучами "ястребка", растерялся, вышел прямо под прицельный огонь пушки и пулемётов П. Г. Якубовского. Много было ещё схваток c фашистами у молодого лётчика. Подобных и посложнее. Он с честью выходил из них, одерживал новые и новые победы. Грудь воина украсили 2 ордена Красного Знамени, орден Отечественной войны 1-й степени, медаль "За отвагу".
В конце 1943 года П. Г. Якубовский стал командовать разведывательной эскадрильей. Он действовал также находчиво и смело, добывал исключительно ценные сведения о противнике. 18 Октября 1943 года в районе Запорожья он вступил в неравный бой с 4 Ме-109, одного сбил, а остальных обратил в бегство, но разведывательный полёт продолжал, обнаружил движение колонны противника с артиллерией, 37 танками и 150 автомашинами и вызвал по радио наши штурмовики. Они уничтожили много живой силы и техники противника.
13 Ноября 1943 года в районе Никополь - Томаковка - Концеровка Лейтенант П. Г. Якубовский обнаружил 2 полка фашистской пехоты, 500 автомашин, 24 танка и 13 броневиков. 18 Января 1944 года в треугольнике Апостолово - Кривой Рог - Долгинцево, П. Г. Якубовский обнаружил полк фашистов с артиллерией и танками, а на станции Павлополье засёк 2 железнодорожных эшелона, с которых сгружалась пехота и автомашины. Начальник штаба 9-го смешанного авиакорпуса Полковник Бурак, отмечая успехи пилота, писал: "Якубовский с большим чуством ответственности выполняет боевые задания командования". К Марту 1944 года заместитель командира эскадрильи 31-го истребительного авиационного полка Капитан П. Г. Якубовский совершил 344 боевых вылета, в 56 воздушных боях лично сбил 13 самолётов противника и 1 в составе группы.
В один из Мартовских дней 1944 года сразу же после освобождения Херсона от фашистских захватчиков над городом появился краснозвёздный самолёт. Сбросил над центром необычный вымпел - гаечный ключ с привязанным к нему кашне, на конце которого был небольшой узелок. Его подобрали возле западных ворот базара. В узелке находилась бумажка, на одной стороне которой было написано: "Товарищ незнакомый. Передайте эту записочку по адресу: г. Херсон (Мельницы), Гончарная ул., дом 7, Григорию Ильичу Якубовскому. Буду очень благодарен. С приветом. Петр Якубовский", а на другой - "Дорогие отец, мама ! Клава, Лилечка - все живы и здоровы. Скоро прилечу. Мой адрес: п/п 26260-В".
Так необычно подал родным известие о себе Пётр Якубовский. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 Октября 1944 года за мужество и героизм, проявленные в воздушных боях с немецко - фашистскими захватчиками Петру Григорьевичу Якубовскому присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 2694). После изгнания гитлеровцев с территории нашей Родины П. Г. Якубовский сражался в небе Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии.
20 Сентября 1944 года отгремели последние залпы на улицах югославской столицы. Подводя итоги боёв за Белград, командование наземных войск высоко оценило действия авиации. И эта оценка была вполне заслуженной. Только 10-й штурмовой авиационный корпус за время Белградской операции произвёл 1949 боевых самолёто - вылетов. Личный состав 17-й Воздушной армии проявил в боях отвагу и мужество, высокое боевое мастерство. В те дни особенно отличились лётчики - истребители Майоры Д. С. Кравцов, Н. Ф. Краснов, Старший лейтенант А. П. Попов, Н. И. Рекин, П. Г. Якубовский и другие.
22 Ноября 1944 года группа в составе 10 самолётов Ла-5 под командованием Героя Советского Союза П. Г. Якубовского прикрывала свои войска в районе Ватина и Апатина. В 14:00 в районе прикрытия появилось 4 FW-490. Одновременно с другого направления к цели подошло 15 Ju-87 под прикрытием 10 Ме-109. Капитан П. Г. Якубовский по радио приказал паре Младшего лейтенанта А. В. Артемова связать боем "Фоккеры", четвёрке Лейтенанта М. Т. Савченко - атаковать "Мессеры", а сам со своей четвёркой атаковал группу "Юнкерсов". В первой же атаке ведомый Артемова лейтенант Митрофанов сбил один FW-190, после чего остальные 3 ушли на запад, не приняв боя. Используя свое преимущество в высоте, Артемов атаковал группу Ме-109 и сбил один вражеский истребитель. Четвёрка Савченко, видя, что Артемов вступил в бой с истребителями, сверху атаковала группу "Юнкерсов".
В ходе боя М. Савченко и В. Панютин сбили по одному Ju-87. Бомбардировщики противника, беспорядочно сбросив бомбы, ушли на свою территорию. Преследуя их, Младший лейтенант А. Яковлев сбил ещё один бомбардировщик. Группа Капитана П. Г. Якубовского блестяще выполнила задачу. Много раз он принимал участие в выполнении ответственных заданий командования. Одно из них - спасение американских лётчиков. За участие в этой операции президент США Франклин Рузвельт наградил Якубовского орденом "Золотой крест за боевые лётные заслуги". Строгий, внимательный и выдержанный лётчик, П. Г. Якубовский отличался особенно точным и чётким пилотированием, был прекрасным воздушным стрелком. С блеском он проявил себя в ходе интенсивных воздушных боёв в Венгрии.
Дважды в один день (24 Декабря 1944 года и 3 Января 1945 года) ему удавалось сбить по 2 вражеских самолёта. Вскоре П. Г. Якубовский был назначен командиром 3-й эскадрильи. В Марте 1945 года полк был перевооружён самолётами Ла-7 и воевал в Австрии. К концу войны Капитан П. Г. Якубовский произвёл 505 успешных боевых вылетов, сбил 23 самолёта противника лично (11 бомбардировщиков и 12 истребителей) и 1 - в группе с товарищами.Сам сбит не был, серьёзных повреждений его самолёты не имели. После окончания Великой Отечественной войны П. Г. Якубовский продолжал служить в Военно - Воздушных силах. В 1949 году окончил Военную академию имени Фрунзе, в 1971 году - Высшие центральные офицерские курсы Гражданской обороны СССР. Демобилизовался в 1973 году в звании Полковника. Жил в Москве. Работал заместителем начальника службы информации Минстройдормаш СССР. Скончался 9 Февраля 1995 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.
Фотография сына полка на ступеньках поверженного рейхстага обошла весь мир. В советское время Жоре Артёменкову посвящали книги, песню “Пионер, штурмовавший рейхстаг”. Статьи о нем публиковались от “Пионерской правды” до Moscow News, его именем назван класс, о нем рассказывали на экскурсиях в музеях разных стран. Пионерию Страны Советов учили быть похожими на мальчишку, бесстрашно прошедшего войну до Берлина. Эшелон шёл на Восток. К паровозу были прицеплены разные вагоны: товарные и пассажирские и даже две платформы с зенитной пушкой и крупнокалиберными пулемётами, накрытые маскировочной сеткой. Изредка налетали вражеские самолёты. Зенитка и пулемёты отгоняли их от поезда.
В одном из товарных вагонов ехал Жора Артёменков с мамой, младшими братьями и сёстрами. Несколько семей уместилось в этом вагоне, прозванном почему-то теплушкой – в вагоне стояла такая холодина, что стены покрылись инеем. Была в вагоне железная печка, но топить её было нечем. На одной из заснеженных маленьких станций поезд остановился. Гудела сирена. Вдоль состава бежал проводник и осипшим голосом кричал: «Покинуть вагоны! Воздушная тревога! Воздушная тревога!» По обеим сторонам железной дороги чернели воронки от бомб - на станцию уже были налёты самолётов фашистов.
И вдруг всё оглушили тяжёлые бомбы.Жора закрыл уши руками, чтобы не слышать оглушительного воя, свиста бомб. Сбросив груз, фашистские бомбардировщики повернули обратно. «Закричал» паровоз - машинист звал пассажиров в вагоны. - Скорей! Скорей! - сказала мама ребятишкам. - Скорей в свой вагон. Жора решил набрать немного дров - вокруг валялось много расщеплённых досок, брёвен... Чем не дрова! Если натопить в вагоне, то тогда и вправду он станет теплушкой...
Так Жора отстал от эшелона. 5 декабря 1942 года, утром, военврач санитарного поезда, идущего к фронту, обнаружил у себя под лавкой спящего мальчика. Разбудил, велел вылезать на свет и докладывать: «Кто такой! По какому случаю очутился в военном эшелоне!»
– Возьмите меня с собой. Всё равно я сирота...Командир санроты получил приказ: «Назначить рядового Артёменкова санитаром в медсанбат...» Были в приказе и такие слова: «Мальчишку беречь! При удобном случае направить в глубокий тыл...» В медсанбате Жора помогал ухаживать за ранеными бойцами,читал стихи,веселил раненых,но всё-таки эта «служба» мало устраивала Жору: очень уж мирная. Когда 10 марта 1943 года в грузовике, что мчался к линии фронта, в ящике из-под снарядов обнаружили мальчишку, то сидевшие в машине разведчики узнали в нём «санитара Артёменкова». Мальчик утверждал, что теперь он совсем не санитар и с разведчиками ему по пути. Машина повернула бы назад, если бы в запасе было время. Да ещё старший сержант Мягченко начал просить лейтенанта:
– Пусть парнишка едет с нами, товарищ лейтенант... Ручаюсь за него... Не пропадёт... Мы, можно сказать, побратались с ним в медсанбате... Он меня вылечил.
Всю дорогу старший сержант заботился о мальчике. А когда приехали на место, Мягченко привёл Жору в землянку разведчиков и, указывая на свободное место на нарах, проговорил:
– Место твоё будет теперь здесь.
Через несколько дней рядовой Артёменков знал уже по фамилии всех командиров разведвзвода и разведчиков взвода, постепенно освоился он и со своим новым положением. Жора не ждал, пока ему дадут какое-нибудь дело, а искал его сам. То он помогал чистить оружие, то бегал в штаб за письмами, то убирал землянку, то учился разбирать и собирать автомат...А когда наступала передышка между боями или возвращались с очередного задания разведчики – Жора устраивал концерты: читал стихи и пел песни.Но всё чаще и чаще спрашивал мальчик, когда же его возьмут в разведку! Старший сержант Мягченко, каждый раз перед уходом на очередное задание, заходил к мальчику в землянку и наказывал ему:
– Рядовой Артёменков! Чтоб всё было в порядке. Вести себя как положено! И никаких самовольств!..
В дождливую летнюю ночь июня 1943 года разведчики во главе со старшим сержантом Мягченко в нескольких метрах от вражеских траншей услышали подозрительный шёпот: кто-то звал бойцов, просил: «Подождите... Меня!..» Бойцы замерли. Тихий, едва уловимый зов доносился со стороны глубокой, залитой дождевой водой воронки. Несколько минут назад бойцы проходили мимо неё, но не обнаружили ничего подозрительного... И вот... Мягченко дал знак: оставаться на своих местах! – и пополз обратно, к воронке. Старший сержант смекнул: «Жорка увязался за ними! Это его голосок!» Разведчик готов был снять с себя ремень и проучить не послушавшегося мальчонку. «Ведь было сказано ясно: в разведку пока нельзя. A он увязался...»
Подползая к воронке, старший сержант насторожился: кто-то тоже полз к воронке от немецких окопов. «Услышали, гады!» Мягченко приготовился к схватке с гитлеровцем. В тишине ночи слышалась возня, тяжелое дыхание, стон... В воронку чуть ли ни на голову Жоре упал тяжёлый предмет. Мальчик нашарил в темноте. Ему под руку попался армейский нож. Жора понял: у воронки, наверху, идёт борьба. Он затаился и стал ждать...
Из воронки Жору вытащил ефрейтор Кухтин. Старший сержант Мягченко, раненный кинжалом, лежал на плащ-палатке, и его надо было немедленно отправлять в медсанбат. Рядом, с кляпом во рту, с завязанными назад руками, лежал гитлеровец. Перед отправкой в медсанбат Мягченко попросил позвать к нему Артёменкова. Жора впервые за всю войну плакал у себя в землянке. Это из-за него снова выбыл из строя Мягченко... Это из-за него почти сорвана операция разведчиков... Правда, добыли языка, но какой ценой!.. Гитлеровский солдат, услышав его голос, тоже пополз к воронке. А старший сержант спасал его, Жору, и вот что вышло... Хорошо, что рана у Мягченко не опасная... «Перед очередным наступлением многие разведчики вступали в партию, а он, Артеменков, – в пионеры.
Да, редко встретишь советского человека, который вступал в детскую коммунистическую организацию на фронте! Землянка разведчиков в 2 – 3 км от передовой. Грохочет канонада. Стараясь перекричать ее грохот, младший сержант Семён Кухтин торжественно объявляет: – Принимаем разведчика Жору Артеменкова в пионеры! Галстук был выкроен из красного простреленного флага. Под грохот орудий и пулеметную стрельбу совсем еще мальчишеским голосом Жора дал старшим боевым друзьям торжественную клятву: громить ненавистных фашистов...» ...
На задание уходило 28 бойцов. Они должны были перейти линию фронта и в тылу противника захватить «языка». В таких операциях Жора Артеменков был незаменимым помощником бойцов. Переодетый в лохмотья, он проникал в фашистские гарнизоны, запоминал расположение штаба и домов, в которых жили гитлеровские офицеры. А ночью разведчики снимали часовых и брали фашистских начальников в плен. Но в тот раз группе Мочалова не повезло: ее обнаружили при переходе линии фронта. Началась схватка. Жора следовал за старшиной. Мальчик зорко следил, чтобы фашисты не набросились на Мочалова сверху, с бруствера. Он был готов в любую минуту прийти на помощь другу. Неожиданно из боковой траншеи выскочил эсэсовец с кинжалом.
Стоило Жоре вскрикнуть – и старшина мгновенно сразил фашиста наповал. Они двинулись дальше. Мочалов швырнул гранату в гитлеровцев, скопившихся в конце траншеи. Взрывом выбило дверь блиндажа. Старшина ворвался внутрь, Жора – за ним и в одно мгновение увидел гитлеровского офицера, целившегося из пистолета в Мочалова. Яростно застучал автомат в руках Жоры. Фашист, падая, успел выстрелить, и пуля обожгла голову старшины. Бой в траншее утих. Пока гитлеровцы подтянули к этому месту подкрепление, группа советских воинов ушла далеко в тыл. После прорыва их осталось только двенадцать. Остальные погибли. Несколько дней группа действовала в тылу врага. Но взять «языка» не удавалось.
Фашисты усилили охрану своих штабов, выделили крупные силы для поиска и уничтожения разведчиков. В перестрелках погибло еще пять бойцов. Трудная задача стояла перед молчановцами. Вернуться без «языка» они не могли. Советское командование готовило новую наступательную операцию, нужны были сведения о противнике.
– А что, если пойти назад, по своим следам? Там нас меньше всего ожидают,– предложил Мочалов.
Вечером группа приблизилась к охранявшейся избушке. Старшина снял часового, разведчики уничтожили несколько солдат и взяли в плен капитана. Но уйти незамеченными они не смогли. Три бойца остались, чтобы прикрыть товарищей, переправлявших «языка» через линию фронта. В небо взвилась ракета. Жора бросился в огромную воронку, затянутую льдом. Он добрался до середины, когда лед проломился. Мальчик испугался, что нашумел, привлек внимание фашистов. Прислушался. Все тихо. Даже не слышно, как где-то рядом трое разведчиков тащат по снегу связанного «языка». Жора не крикнул, не позвал на помощь. Он попытался ногами нащупать дно. Обрадовался, что это удалось. Осторожно взламывая ледяной панцирь и стараясь бесшумно раздвигать льдины, Жора добрался до края воронки. И вдруг с ужасом понял, что выбраться наверх не сможет: слишком высокой и крутой была стенка. Но в это время послышался тревожный шёпот:
— Жора! Где ты?
Это был старшина Мочалов. Исчезновение мальчика он заметил, когда разведчики вернулись с задания. Старшина сдал пленного гитлеровца командиру роты и отправился на поиски своего друга. Жора хотел откликнуться, но так обессилел и замерз, что не мог произнести ни слова. Тогда он пошевелил рукой, и старшина услышал слабый плеск воды... В тесной землянке у самой печурки старшина укутал мальчика в сухие теплые шинели и долго поил чаем. ...К рейхстагу подходили бойцы, расписывались на стенах, фотографировались.
— Смотри, Жора! Из нашей дивизии солдаты, из роты Сьянова! — указал Мочалов на приближавшихся бойцов.— Егоров и Кантария с ними! Те, что водрузили Знамя Победы над рейхстагом. Михаил Егоров и Мелитон Кантария как равному пожали мальчишке руку.
— Поздравляю тебя, однополчанин! — сказал Кантария.— Молодец! И ты дошел до Берлина!
Над поверженным рейхстагом среди флагов подразделений, участвовавших в последнем штурме, развевался и пионерский галстук Жоры. Бывший сын полка Георгий Алексеевич Артеменков жил в Гомеле. Имеет четыре боевые медали - “За отвагу”, “За освобождение Варшавы”, “За взятие Берлина”, “За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.” Все послевоенные годы работал электросварщиком на заводе торгового оборудования. Пионеры часто приглашали Георгия Алексеевича на сборы. Скончался Георгий Алексеевич весной 2018 года.
120 лет назад, случилось локальное сражение, не оказавшее сколько-нибудь важного влияния на ход бушевавшей в то время войны, но, уверен, весьма важное для каждого из его участников. Вероятно, для многих это был самый важный день в жизни. Самый важный и самый последний. 10 марта 1904 состоялся героический, во многом самоубийственный, бой миноносца «Стерегущий» с японскими кораблями.
«Помилуй нас, Бог Всемогущий, И нашей молитве внемли! Так истребитель погиб «Стерегущий» Вдали от родимой земли»
Если вы не читали об этом конфликте совсем ничего - советуем, хотя бы, пробежать глазами наш цикл статей. Ежели и этого не желаете делать, то ситуация на начало марта 1904 года была примерно такова: "Варяг" с корейским другом закончились месяц назад, и в том же Порт-Артуре вдруг начали понимать, что шапками самураев закидать не получится.
К началу марта русская эскадра в пока еще не осажденной крепости успела таки пострадать от атак японцев – три суръёзных корабля (броненосцы «Цесаревич» и «Ретвизан» и бронепалубный крейсер «Паллада») были надолго выведены из игры. Вице-адмирал Старк хоть и не был обвинен в неудаче, но полномочия сложил – на его место прибыл вице-адмирал Степан Осипович Макаров, считавшийся одним из лучших на тот момент флотоводцев - уж в Российской империи так наверняка.
9 марта Макаров распорядился провести ночную разведку. В дозор вышли два эскадренных миноносца типа «Сокол» - «Решительный» и «Стерегущий» под общим командованием капитана 2-го ранга Фёдора Эмильевича Боссе. Флаг командующего развивался на «Решительном». Приказ по возможным столкновениям упоминал – торпедная атака противника и отход. В снарядные дуэли не вступать.
Ночь для парочки прошла тихо, туманным утром 10-го марта корабли кильватерным строем (друг за другом) возвращались в Порт-Артур. Вот с этого момента будничная операция стала очень яркой и достойной помина.
Миноносцы тип «Сокол»:
Водоизмещение полное: до 259 тонн; Длина 57,9 м; Скорость до 27 узлов; Экипаж 4 офицера, 48 матросов; Вооружение: 1х75 мм орудие; 3х47 мм орудия; 2 торпедных аппарата.
Наперерез нашим судам шли 4 японских истребителя (эскадренных миноносца). Два класса «Икадзути»: «Акэбоно», «Садзанами»; и два класса «Муракумо» (он же «Синономэ»): «Синономе» и «Усугу-Мо». За исключением несколько бОльших размеров, эти типы практически не отличались по главным характеристикам, интересным для нас:
Истребители (эскадренные миноносцы) тип «Икадзути»/«Муракумо»:
Водоизмещение полное: до 420 тонн/до 367 тонн; Длина 68,4 м/67,7 м; Скорость до 30 узлов (оба типа); Экипаж 55 человек/ 50 человек; Вооружение (после доработки в 1904 году): 2х76 мм орудия; 4х57 мм орудия; 2 торпедных аппарата.
Думаю беглый просмотр характеристик, даже человеку, который вообще не понимает, что стоит за этими цифрами, намекает о главном: к нашим кораблям очень заметно подкрадывался п*здец. Еще точнее, он летел к ним на всех парах.
Боссе принял единственно возможное решение – прорываться домой, пока есть шанс.
Две строя морских охотников неслись наперерез друг другу. Умело использовав маневр японцев, которые разделились, заходя с двух сторон и имитируя клещи, капитан «Решительного» направляет вверенные ему суда на одну из групп противника, стремясь на полном ходу уйти в сектор, простреливаемый береговой артиллерией. «Эх, проскочу!», - так мечтал Фёдор Эмильевич и мнилось ему как он на бричке с лихой парой вороных проскакивает железнодорожный переезд перегона Петербург – Царское село. Но японский командующий, капитан 2-го ранга Цуция, был опытным машинистом. «У меня хрен проскочишь!» - иероглифами мыслил потомок самураев и буравил взглядом морскую гладь.
Ведя огонь на предельных скоростях и коптя рассвет всеми трубами, эсминцы различных конструкций и подданства прилежно старались нанести противнику максимальный вред. Гостям с островов это удавалось лучше – огонь был сосредоточен на идущим вторым «Стерегущем» и после первых же залпов в 6-40 утра один из снарядов противника повредил два котла в машинном отделении русского миноносца. Корабль начал стремительно терять ход, отставая от «Решительного» и становясь все более удобной мишенью для в разы превосходящего численностью и судов и орудий, противника. Вскорости вода из очередной свежей пробоины в корпусе залила топки кочегарки №2 и корабль перешел от использования тепловой энергии на дожор угасающей инерционной.
Боссе принимает решение продолжать отход на вырвавшемся из клещей «Решительном». За этот «маневр» Фёдора Эмильевича потом долго еще будут «клевать». Эпитеты, уверен, приводить не нужно. От грома из столицы "сбежавшего капитана" спасет Макаров, заступившись, и обоснованно объяснив, что если бы Боссе принял решение драться, то поминать пришлось бы оба судна. Правда, история умалчивает, как именно офицер договаривался со своею совестью.
Достигнув порта, раненый командующий, успеет доложиться адмиралу Макарову и потеряет сознание. Степан Осипович с эскадрой поспешит на выручку с двумя легкими крейсерами, но станет лишь свидетелем конца миноносца «Стерегущий».
Пока сотоварищ спешил за подмогой/спасался(смотря кого об этом спросить), экипаж отставшего миноносца максимально дорого продавал свои жизни. Уже вначале сражения прямым попаданием была уничтожено единственное 75 мм орудие – снаряд снес половину ствола и, разорвавшись, убил весь расчет. Потеряв главную ударную силу и уже расставшись с подвижностью, рассчитывать на удачный исход боя не приходилось даже очень наивным парням. Абсолютно точно затащить этот бой было нереально. Даже если бы сошелся один шанс на миллион и шальной «лаки панч» из 47 мм калибра вызвал бы детонацию в пороховом погребе одного из миноносцев противника. Устоять и против оставшихся троих не было бы никакой возможности. Как не могло быть и речи о надежде дотянуть до прибытия подмоги.
К этому моменту уже погиб командир корабля, лейтенант Александр Семёнович Сергеев – вражеским снарядом его наблюдательный пост на мостике был превращен в декорации к постапокалиптическому фильму. Умирая, с перебитыми осколками ногами, лейтенант отдавал распоряжения до последнего вздоха. Читал, что прощальными словами лейтенанта был полуприказ, полувоззвание: «Истребитель не должен попасть в руки врага!». Несмотря на то, что этим же снарядом и парой последующих убило оставшихся трех офицеров корабля, никаких колебаний не возникло – ведь еще в начале боя Андреевский флаг был гвоздями приколочен к мачте намертво. Сдаваться никто не собирался ни тогда, ни позднее.
В 7-10 утра замолчало последнее орудие миноносца – 47 мм пушку сорвало с лафета и она своим падением довершила жуткую картину на палубе небольшого судна. Частично затопленный корабль, не подавая признаков жизни, покачивался на зыби. Носовая часть решительно вся была разворочена до неузнаваемого состояния. Полотно «Ад на морской глади» дополняли ампутированные взрывами конечности и тела по меньшей мере двух десятков человек. Затопление достигло жилой палубы, на которую решился бы ступить только аквалангист. Кормовая часть, на которой лежали всего несколько трупов у повернутого и подготовленного к работе торпедного аппарата, лишь отчасти «освежала» композицию. Могильным памятником над остовом судна возвышались изрешеченные и искореженные трубы. Но это никого не радовало, даже японцев. Осматривавший миноносец мичман Ямазаки из призовой команды сделал вывод: «Вообще положение миноносца было настолько ужасное, что не поддается описанию».
Четыре истребителя Страны восходящего солнца получили разное количество повреждений. Головной «Акебоно» схавал 27 снарядов. Немного везения, и разорвавшийся в непосредственной близости с патронным погребом снаряд мог раскрасить небо над Желтым морем новыми красками. Но не задалось – взрыв разворотил только капитанскую каюту. Окутанный паром и дымом миноносец вышел из боя еще когда «Стерегущий» огрызался огнем. Будь у российского корабля исправно 75 мм орудие… Эх, чертово сослагательное наклонение. «Сазанами» получил 10 попаданий, не сказавшихся на мореходности судна, но вынудивших и его отвалить из артиллерийской дуэли для устранения поломок. Остальные два корабля получили незначительные повреждения.
Призовая команда в 8-10 утра взяла уже совсем не миноносец на буксир. Возможно, сказалась рачительность японцев, которые умудряются из мусора острова строить. Но стать трофеем «Стерегущий» «не захотел» - уже видя приближавшейся пары легких крейсеров спешащего на помощь Макарова, корабль вздрогнул и пошел ко дну. На часах стрелки показывали 9 часов 7 минут. В японском «Описании военных действий флота на море в 37—38 гг. Мейдзи» сказано, что затонул он в 7 милях к востоку от маяка Ляотешань. Истребители под знаменем Микадо ушли к крейсировавшей неподалеку броненосной эскадре, наши крейсера отвернули под защиту береговых батарей.
Из всей команды чудом выжило 4 матроса (Юрьев, Хиринский, Осинин и Новиков), попавших в плен в бессознательном состоянии. Уже на суше, в Японии, в Сасебо, им вручили послание от адмирала Императорского флота Японии, «Отца флота», морского министра Японии Ямамото Гомбэя: «Вы, господа, сражались храбро за свое Отечество и защищали его прекрасно. Вы исполнили свой тяжелый долг как моряки. Я искренне хвалю вас, вы — молодцы.»
Позднее, вдова лейтенанта Сергеева писала в Токио запрос о судьбе команды, Ямамото ответил и ей: «Изъявляю глубокую симпатию всему экипажу русского миноносца «Стерегущий», который выказал храбрость и решительность в бою против нашего более сильного отряда». Именно вдова высказалась по поводу «бегства» Боссе, и на защиту капитана 2-го ранга пришлось вставать Макарову.
В Александровском парке Петербурга был установлен памятник памяти подвига экипажа миноносца «Стерегущий». Но тут есть «косяк». Поданная английским журналистом «утка», что по данным японской стороны два выживших матроса (Новиков и Бухарев) заперлись в машинном отделении и открыли кингстоны, была проглочена всеми. Придумали эскиз памятника, получили Высочайшее соизволение, но… выяснилоcь, что на миноносце не было кингстонов. В итоге Николай II распорядился: «Памятнику быть!» Но без надписи, описывающей подвиг. Эскиз менять не стали.
Это не единственный памятник команде «Стерегущего». Еще один установлен в … Японии. Стела черного гранита с надписью: «Тем, кто больше жизни чтил Родину». Как по мне – такое уважение от врага дорогого стоит!
«Не важно, как ты жил, важно как ты умер!»
Часто именно так и бывает. Помянем тостом и доброй чаркой моряков, полностью выполнивших долг перед Родиной!
В крепости Ратисбон (Регенсбург) стоял крупный гарнизон австрийцев, а окружающие его валы были достаточно высоки. Перед валами был вырыт широкий ров, и его штурм привел бы к огромным жертвам, как это имело место при штурмах Акры или Сарагоссы.
Маршал Ланн направил огонь артиллерии на дом, нависающий надо рвом, и, когда угол этого дома рухнул в него, он вызвал штурмовые группы с лестницами. Первая же группа добровольцев была сметена артиллерийским огнем, ведущимся с вала, и добежать до укрытий не удалось почти никому.
Ланн вызвал вторую и третью добровольческие группы, но в конце концов уже никто не хотел выходить из шеренги вперед. Люди глядели на трупы своих товарищей и молчали. «Отлично, — коротко бросил Ланн, — я сам когда-то был гренадером!» С этими словами он подхватил на плечо раскладную лестницу и бросился вперед.
Офицеры его штаба помчались за ним, пытаясь эту лестницу у него отобрать. Но Ланн, мрачно усмехаясь, не отдавал ее, и вся группа, толкая друг друга, пересекла открытое пространство под огнем австрийских пушек.
Французский маршал Жан Ланн
Видеть маршала Франции, дерущегося со своим штабом за право тащить лестницу, оказалось слишком тяжким испытанием для французской пехоты. Гренадеры выскочили на открытое пространство и вмиг оказались под валом, приставили к нему в ряд с дюжину лестниц и полезли вверх, состязаясь друг с другом за честь первым оказаться на валу.
Первыми там оказались два офицера из штаба Ланна, и через десять минут вся штурмовая группа очутилась уже за валом и ударила в тыл защитникам главных ворот. Через тридцать минут Ратисбон был уже в руках французов, а 10 мая 1809 г. французская армия вошла в пригороды Вены.
Материал подготовлен телеграм-каналомPraetorian Cohort ⚔️. Больше интересных фактов из наполеоновских войн здесь.
Русский генерал Михаил Милорадович и французский маршал Иоахим Мюрат
Стоя с арьергардом в Вязовке, Милорадович встретился на передовой с Мюратом, и оба начали шутить. «Уступите мне вашу позицию», – попросил Мюрат. «Извольте ее взять, я вас встречу», – отвечал Милорадович, показав противнику опасное место – болото, где тот, решись он на кавалерийскую атаку, мог бы утопить добрую часть своей кавалерии.
Два завзятых храбреца-бахвала ездили без свиты друг другу «в гости». Когда Мюрату вздумалось под выстрелами русских часовых откушать кофе, то Милорадович тут же выехал за передовую линию солдат: «Что это?! Мюрат хочет удивить русских! Стол мне сюда! Прибор! Здесь я буду обедать!»
Так в жарком деле под Чириковом с Мюратом Милорадовича спасло лишь чудо: он повернулся к кому-то из свитских офицеров отдать какой-то приказ, когда мимо него пролетело ядро, и если бы он остался в прежнем положении, то был бы непременно убит.
После стычек с кавалеристами Мюрата Милорадович разрешал французам забирать своих раненых бойцов, оказавшихся позади русской передовой линии. Мюрат, в свою очередь, приглашал его к себе и заводил с ним разговоры о прекращении войны. На что получил от Михаила Андреевича однозначный ответ:
«Если заключим теперь мир, я первый сниму с себя мундир»
Генерал от инфантерии Милорадович на Бородинском поле
Увидев на Бородинском поле, что Барклай де Толли там, где ложилось множество ядер, Милорадович поехал еще дальше на передовую, где перекрещивался огонь вражеских батарей, и даже велел именно туда подать себе завтрак.
Один из его ординарцев возил за ним кисет с табаком. «Набей мне трубку!» – сказал Милорадович ему и подал докуренную трубку. Трубка, набитая до половины, выпала из руки убитого ординарца: ему ядром оторвало голову!
Тогда другой ординарец подобрал трубку, набил как положено, и генерал продолжил воодушевлять солдат, хотя пули сшибли султан с его шляпы и убивали под ним лошадей. А он, ничуть не смущаясь, переменял их, закуривал очередную трубку и поправлял вокруг шеи шаль.
Под деревней Вороново пуля впервые сбила с Милорадовича эполет, и он со смехом отметил:
«Ну вот, первый раз в моей жизни пуля осмелилась прикоснуться и ко мне».
Материал подготовлен телеграм-каналом Praetorian Cohort⚔️. Больше таких исторических эпизодов здесь.
В комментариях разгорелся "срач" подлинная эта история или нет. Нашел публикацию на украинском ресурсе где данный текст письма был опубликован и после текста письма опубликована статья на эту тему + комментарий от редактора.
С вашего разрешения сделаю перепост этого текста...
Танк с экипажем в составе командира младшего лейтенанта Ивана Сидоровича Колосова, башнера Василия Орлова и мехвода Павла Рудова
...На Смоленщине, у одной из дорог, на постаменте возвышается советский танк с бортовым номером 12. На этой машине все первые месяцы войны воевал младший лейтенант Иван Сидорович Колосов – кадровый танкист, начавший свой боевой путь еще от Халхин-Гола. Экипаж – командир Иван Колосов, механик Павел Рудов и заряжающий Василий Орлов – как нельзя лучше походил на персонажей популярной в довоенное время песни о трех танкистах:
Три танкиста, три веселых друга – экипаж машины боевой...
Бои с гитлеровцами были жестокими. Враг за каждый километр советской земли платил сотнями трупов своих солдат и офицеров, десятками уничтоженных танков, пушек, пулеметов. Но таяли ряды и наших бойцов. В начале октября 1941 года на подступах к Вязьме замерли сразу восемь наших танков. Получил повреждение и танк Ивана Колосова. Погиб Павел Рудов, был контужен сам Колосов. Но врага остановили.
С наступлением темноты удалось завести мотор, и танк с номером 12 скрылся в лесу. Собрали с подбитых танков снаряды, приготовились к новому бою. Утром узнали, что фашисты, обогнув этот участок фронта, все же продвинулись на восток.
Письмо любимой...
Что делать? Воевать в одиночку? Или бросить подбитую машину и пробираться к своим? Посоветовался командир с заряжающим и решил выжать из танка все, что возможно, и воевать тут, уже в тылу, до последнего снаряда, до последней капли горючего.
12 октября танк с номером 12 вырвался из засады, неожиданно на полной скорости налетел на вражескую колонну и разметал ее. В тот день было уничтожено около сотни гитлеровцев. Затем с боями двинулись на восток. По дороге танкисты не раз нападали на колонны и обозы врага, а однажды раздавили «опель-капитан», в котором ехало какое-то фашистское начальство.
Наступило 24 октября – день последнего боя. О нем рассказал своей невесте Иван Колосов. У него была привычка регулярно писать письма Варе Журавлевой, что жила в деревне Ивановке, недалеко от Смоленска. Жила до войны...
На таком воевал Иван Колосов...
...Эту историю на страницах газеты «Правда» рассказал Евгений Максимов 23 февраля 1971 года. Нашли Варвару Петровну Журавлеву и вручили ей письма, написанные Иваном Сидоровичем Колосовым в октябре 1941 года...
P.S. От редактора. Не скрою, меня больше всего потрясли слова: «Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут. Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь»...
Какая вера в будущее! В хорошее будущее! Так сейчас уже не верят ни во что. Даже, как многим кажется, во спасительно-возвышающий гламур и денежную «звездность»...
Потому что победа-то была одержана. И время прошло, и много. И раны как бы залечены. И города новые выросли вместе с новыми посаженными садами. И жизнь вроде бы другая. С другими песнями. Все – как и предсказал истекший кровью танкист.
Однако, как показывает суровая действительность, танковые бои продолжаются. На всей постсоветской территории. Даже в России, которая больше всех гордится победой в Великой Отечественной войне, сделав ее одной из главных духовных скреп для российского общества, расползающегося в современной интеллектуально-культурологической и социально-психологической мути. И особенно в Украине, где участие ее в Великой войне, соучастие в Великой Победе подвергают сомнениям. И не просто подвергают, а стараются выудить из памяти старших поколений и вымыть из мозгов подрастающей поросли человеческой. Историческому и духовному извращению подвергается все. А взамен подлинных героев навязываются новые. Те, кто стрелял в спины победителям. Это сейчас, оказывается, геройство...
Танк у въезда в Смоленск
Впрочем, обо всем по порядку. Сразу после републикации в Паутине статьи «Письмо танкиста» там поднялся традиционный, извините, «каммент-срач». Вялый, но очень характерный. Без глубины понимания вопроса, но с привычной уже привязкой к мелочам, которая, по замыслу комментаторов, должна показать их ум и образованность. «Красивая сказка. Самое смешное в ней то, что на Смоленщине не установлено на постаменте ни одного танка (и их нет даже в Смоленском музее ВОВ) и ни одной единицы техники, воевавшей в 1941 году. Все танки, установленные на Смоленщине, это Т-34-85 образца 1944 года, и они никогда не воевали на Смоленщине. Да и вообще в России очень мало мест, где на постаментах танки, действительно воевавшие в войну. Я знаю только Т-34-76 (Тагильский) в Карачеве и КВ-1 под Питером в районе Гатчины. Ну, еще танки, вынутые из Невы у Кировского моста на Мурманском шоссе, где панорама прорыва блокады. А жаль, ведь было бы здорово, если бы на памятниках и в музеях стояли действительно воевавшие образцы», – написал один такой «умняк» (я, простите, поправил грамматику – не терплю ошибок. – Авт.).
Ему ответил похожий «интеллектуал»: «В Дорогобуже пытались установить Т-34 ВОВ, увезли на реставрацию в город Москва, однако он оттуда не вернулся. Пришлось лепить послевоенный». Фигня, мол, втюхивают туфту народу, нет ничего подлинного.
И остается только догадываться – по несознанке и от скудости ума ведутся такие разговоры или кто-то сознательно уводит разговор о памяти в «разбор полетов», старается подменить суть и содержание мелочью – обсуждением формы.
И все...
И как глас вопиющего в пустыне звучит вопрос: «А надо было в войну танки для постаментов оставлять?». И действительно: шла жесточайшая война. На кону стояла жизнь не только советских людей, а всего – без всякого преувеличения – человечества, которое по разным причинам «не устраивало» вождей Третьего рейха, а посему подлежало «зачистке и разреживанию» при помощи автоматов и концлагерей. И в этой бойне на счету был каждый исправный танк. Да что там целый танк – каждая тонна искореженного металла, которую можно было переплавить и из переплавленного построить новую машину, шла в ход. На поле боя обычно о памятниках не думают. Там хотят победить. И выжить...
И победили. И выжили. Те, кому повезло. И поставили памятники. Чтобы память жила. В живых. И в заново рождающихся, которые по совести должны благодарить тех, кто за это их первое таинство отдал жизнь. Свою...
И что? А ничего. Как выяснилось, памятники советским танкам, победителям и освободителям, установлены во многих местах. И стоят до сих пор. В том числе, и на Смоленщине. Да и вообще, главный смоленский танк установлен прямо при въезде в этот областной центр, являющийся Городом-героем.
Но вот что страшно на той же Смоленщине. Недавно в Интернете прошло сообщение, что памятнику советскому танку на Рославльском шоссе возле поселка Шанталово грозит разрушение. Т-34, установленный в честь 28-й армии, которая в июле 1941 года встала на пути гитлеровских войск к Москве, может оказаться на земле из-за разрушения постамента.
Разрушающийся танк у поселка Шанталово на Смоленщине
Согласно российскому федеральному закону об объектах культурного наследия деньги на их содержание выделяются из федерального бюджета, но при этом памятники должны находиться в собственности муниципальных образований, на территории которых они установлены. Но в этом случае взять на баланс сельского поселения монумент местные власти не могут – не оформлена земля под памятником. Этим занимается Федеральное дорожное агентство. Сельская администрация предоставила туда необходимые документы, но ответа нет. А Олег Жуков, глава администрации МО «Васьковское сельское поселение» рассказал тогда журналистам: «Проведена экспертиза – требуется капитальный ремонт постамента. Он сварен из двутавровых балок, и через трещины влага проникла к каркасу. Требуется полностью открыть каркас, полностью перештукатурить. На это требуются капитальные вложения, которых у сельского поселения нет»...
...А мы живем в Украине. И тут тоже, увы, советские танки продолжают гибнуть. Их подрывают бронебойные снаряды застаревшей звериной ненависти проигравших, фаустпатроны злобы и мины беспамятства. Причем, как и тогда, почти 70 лет назад, действуют подло, сзади. Со спины, зная, что танки, обездвиженные, разоруженные и установленные на постаментах, уже не могут дать сдачи, плюнуть в эти орущие быдлотные хари манкуртов и оборотней шрапнелью и разметать нечисть в хлам и ошметки...
Речь идет, конечно же, о том, что и Украину освобождали от немецко-фашистских захватчиков, и смелые танкисты с пехотой на броне врывались в города, чтобы навсегда потом остаться в их архитектурном облике скромными памятниками. Если и не живым людям, то хотя бы машинам...
Город Коломыя Ивано-Франковской области. Здесь стоял танк-памятник Героя Советского Союза Владимира Бочковского
И если на большей части территории страны эти памятники худо-бедно еще сохраняются усилиями где совестливых властей, где памятливых граждан, то есть регионы, где Великую Отечественную войну хотят переиграть, поглумившись над памятью победителей в ней. И потому воюют с памятниками. С особой жестокостью и особым цинизмом – на старые постаменты устанавливают новые памятники. Проигравших вместо победителей. Вместо тех, кто еще в 1945 году должен был вбить осиновый кол в чахлые груди предателей и изменников, да пожалел. И помилованные милосердием победителей, и их потомки сегодня, как запаршивевшие от ничегонеделанья крысы из нор, вылазят на свет и творят свою правду...
Вот только небольшой перечень памятников, памятных знаков и других символов советского периода истории Украины, демонтированных на Львовщине в 1990-2007 годах. Их еще в 2007 году направила Генеральному секретарю Совета Европы Тэрри Дэвису лидер ПСПУ Наталья Витренко. При этом я умышленно не говорю об идеологических памятниках – коммунистическим лидерам советского периода:
– памятник Кузнецову Николаю Ивановичу, Герою Советского Союза, легендарному разведчику; – памятник Ярославу Галану, украинскому советскому писателю, убитому бандеровцами; – памятник танкистам (советский танк Т-34 «Гвардия», первым ворвавшийся в город Львов 27 июля 1944 года); – памятник членам подпольно-партизанской группы «Народная гвардия им. И. Франко» во Львове; – памятник комсомольцам села Трудовач Золочевского района, погибшим от рук оуновцев в 1948 году; – мемориальная доска Зое Космодемьянской, Герою Советского Союза; – мемориальная доска Олегу Кошевому, Герою Советского Союза; – мемориальная доска на Львовском театре оперы и балета в честь проведения в нем 24-26 октября 1939 года Народного собрания Западной Украины по воссоединению с УССР; – Музей «Холм Славы»; – Музей Славы Прикарпатского военного округа и памятные знаки около него в честь воинских соединений, освобождавших Львов от гитлеровских захватчиков; – все музеи Славы в школах Львова и Львовской области.
Переименованы улицы: Героев Советского Союза маршалов Павла Рыбалко, Семена Тимошенко, Ивана Конева, генерала Николая Ватутина, командира партизанского соединения Сидора Ковпака, разведчика Николая Кузнецова, старшины Александра Марченко (поднявшего 27 июля 1944 года красный флаг над Львовской ратушей).
Экипаж танка Т-34-76 «Гвардия» (слева направо): командир танка Додонов, Марченко, заряжающий Мельниченко, командир батальона Чирков, механик-водитель Сурков
То есть не пожалели даже старшину-танкиста Александра Марченко, украинца, который водрузил красный флаг победы над Львовом. Даже «Википедия» сообщает об этом подвиге. Сражался радист Марченко на танке Т-34-76 «Гвардия» под командованием лейтенанта Додонова в экипаже с механиком-водителем старшиной Федором Сурковым (за эти бои стал Героем Советского Союза) и башенным стрелком Мельниченко. 23 июля 1944 года экипажу было приказано прорваться к центру города и водрузить красный флаг на Львовской ратуше. Марченко, хорошо знавший город, указывал дорогу. Действуя решительно, танк «Гвардия» первым ворвался на центральную площадь Львова к самому подъезду ратуши. Марченко с группой автоматчиков, перебив охрану магистрата, ворвался в здание, поднялся на башню и водрузил стяг. На выходе из здания Александр был ранен. При попытке эвакуации на броне Марченко был вторично ранен осколком попавшего в танк снаряда, на сей раз смертельно.
После гибели боевого товарища экипаж танка еще 6 суток вел бои в городе, уничтожив несколько танков и до 100 солдат. В бою с врагом погиб командир танка лейтенант Додонов. Сурков и Мельниченко смогли уничтожить еще 6 орудий и склад боеприпасов, после чего танк был подбит «Пантерой». Тяжело раненных танкистов, выбравшихся из танка, подобрали местные жители, после передав их разведчикам, которые доставили Суркова и Мельниченко в госпиталь.
Марченко похоронен на Холме Славы. Ранее именем героя также была названа одна из улиц Львова, но в 1990-е она была переименована в улицу Тершаковцев. Кто это? Ясное дело, деятели националистического толка, один из которых – Зиновий, майор-политвоспитатель УПА – был в 1948 году убит в столкновении с чекистами и красноармейцами. Им он стрелял в спину...
Памятник танкистам-гвардейцам во Львове. Демонтирован
К тому же в 1945 году на одной из главных улиц Львова, Ленина (нынче Лычаковская), был установлен монумент в виде тяжелого танка ИС-2, под которым был похоронен экипаж танка, погибший в бою на въезде в город. Экипаж установленного танка под командованием гвардии старшего техника-лейтенанта Никодима Антонинова спас от уничтожения Львовский оперный театр, который немцы намеревались взорвать 22 июля 1944 года. И этот памятник был демонтирован в 1992-м согласно решению Львовского горсовета. Ясное дело, как символ тоталитарного прошлого. Останки танкистов были перезахоронены, а танк, слава Богу, передан на хранение в 24-ю Самаро-Ульяновскую Железную дивизию.
И беспредел этот ведь продолжается все время. Еще дальше в борьбе с советскими танками пошли еще в одном «эрзац-пьемонте» нацистского возрождения современной Украины – в Ивано-Франковске. Тут тоже снесли памятник танку, который первым ворвался в освобождаемый от фашистов город. И на его место на постамент поставили памятник... Степану Бандере. О нем я говорить вообще не буду...
Вот это символ, так символ! А какой смачный плевок в прошлое. И в души еще живых победителей...
Памятник Степану Бандере, прислужнику Адольфа Гитлера, открыт в Ивано-Франковске на Европейской площади в 2009 году к 100-летию со дня его рождения...
И таких случаев можно найти в Галичине огромное множество. Да практически везде, где были памятники освободителям этого края от гитлеровского нацизма, они подверглись либо разрушению, либо осквернению. И вполне закономерно, что к власти в этом краю пришли «свободовцы» – члены партии «Свобода», единственной в Европе, члены которой откровенно считают себя политическими и духовными наследниками гитлеровцев-национал-социалистов. Последним деды «свободовцев» обещали служить в 1941 году, целовали кресты и сапоги за возможность убивать «жидов, москалей и ляхов». Собачья верность оказалась живучей. Как и главные цели в борьбе с «инородцами»...
Село Стецев Снятинского района Ивано-Франковской области. Здесь был бюст дважды Героя Социалистического труда Юстина Лычука
А в райцентре Снятин Ивано-Франковской области установлен памятник убийце и палачу, гитлеровскому прислужнику, бандеровцу Василию Андрусяку (кличка «Ризун»)
И все же в конце хочу напомнить, что любимой песней Ивана Колосова была вот эта – марш танкистов 1939 года:
Мы победили. И еще победим! Лично я это своему покойному деду-ветерану обещаю...
Владимир СКАЧКО (по материалам «Военного обозрения» и Интернета)