Неразорвавшаяся граната в ноге - как это было. Чеченская война
Воспоминания медсестры во время чеченской войны.
Полное интервью вы можете посмотреть по ссылке https://youtu.be/rAOu2ZInk6U
Воспоминания медсестры во время чеченской войны.
Полное интервью вы можете посмотреть по ссылке https://youtu.be/rAOu2ZInk6U
Несмотря на то, что у войны не женское лицо, количество женщин, девушек, прекрасной половины, на войне бывает очень много и если ты, дорогой друг, внимательно смотрел видео с ветераном войны Борисом Мининым и внимательно посмотришь следующий проект сайта war-veterans.ru под названием "Сестрёнка", услышишь ты там и то, что солдат не имеет пола, и хорошим солдатом может быть и женщина. Сколько ребят спасли руки таких солдат, медсестричек из медбатов, счету нет спасённым жизням, а кто из нас помнит их потом, кто вспоминает. Как складываются их жизни после войны, они женщины, их руки ласковые, а голос мягкий и успокаивающий. Чем заняты они сейчас и как переживают те дни. Слава вам наши красавицы!
Светлана увидела фотографию в одной из групп в соцсетях и написала нам "это я", мы не смогли не встретиться и не поговорить, спасибо тем кто принял участие в сборе средств на съемку этого ролика, он поистине народный.
Налетели мы раз с молодым фельдшером Витей на необычного больного. Входная дверь была не заперта и вдобавок приоткрыта, вошли свободно. В прихожей на корточках сидел потрёпанный жизнью мужичок с лицом землистого цвета и пытался раскурить сигарету.
Витёк сразу ему сказал:
- В подъезд ступай курить, дядя! У тебя тут и так не продохнуть, - а я поражённо глядел на стену – почти до самого верха она была залита кровью.
Ого-го, да тут, похоже, кому-то перерезали сонную артерию на шее, а ведь от таких ран обычно не выживают. Негромко спросил:
- Где труп?
- Да тут я, браток, вот присел и встать не могу, - каким-то булькающим голосом произнёс мужчина, и опустил руки.
На левой половине шеи всё ещё кровоточила здоровенная резаная рана! Нож валялся неподалёку. Витя сомлел, побелел, и привалился к входной двери.
С ним мне разбираться было некогда, поэтому выхватил из Витиной слабеющей руки наш железный ящик с медикаментами и перевязочными средствами, поставил этот сундук на табуретку, стоявшую в прихожей, дёрнул мужика за ноги, и он разлёгся на полу, а я торопливо взялся накладывать давящую только слева повязку. Положить её полностью давящую я не мог – перекрою обе сонные артерии и раненного махом убью, поэтому пришлось излавчиваться.
Тут оклемался Виктор, и мы закончили уже в четыре руки.
- Иди за носилками, и водителя сюда позови - втроём понесём.
На носилки для тепла бросили висевшую в прихожей телогрейку, уложили на неё пациента, укрыли его сверху одеялом, и, чтобы не измерять ему АД каждую минуту, а состояние постоянно контролировать, я завязал с пострадавшим беседу прямо на ходу. Мы несли, мужчина лежал, и беседовали, благо он был лёгкий.
- И кто же это вас так?
- Да это я сам от полной безысходности. С работы за запои выперли, жена забрала дочь и ушла к тёще, и мне, браток, жизнь стал не мила. Наточил кухонный нож и вжик!
- Так ты пить брось, - посоветовал ему наш водитель Александр, - сразу всё и наладится.
- Да не проходит со мной этот номер, браток! Кодировали уж раз пять у всяких докторов – бесполезно! Три дня креплюсь, а потом опять пью злее прежнего.
Раненый еле говорил, но сознания не терял, да и больница рядом – довезём!
Тут мы вынесли носилки из подъезда и сноровисто погрузили их в машину. Сели сами, водитель завёл, нажал на газ, и вот тут нам наступила полная труба – мы забуксовали. Гололёд – бич наших дорог, вдобавок задние колёса угодили в небольшую выбоину или ямку, из которой легко бы выбрался любой жигулёнок. Казалось бы, ничего особенного, со всеми бывает, только мы ведь были на РАФике!
РАФ, РАФик, это микроавтобус латвийского производства, который шёл в ту пору под «Скорую помощь». Хуже изделия для русских дорог я в своей жизни не видел. Он буксовал и шлифовал зимой практически на каждом шагу, кто бы ни был за рулём. Мы толкали эти РАФы и день, и ночь. Приходили домой после суток, и у нас болели руки и ноги, ломило поясницу, а у женщин прихватывало ещё и живот.
Всё бы ничего, сами не осилим, так народ поможет, рано или поздно вытолкаем, да только было уже двенадцать часов ночи и двор опустел. Вдобавок, состояние пациента стремительно ухудшалось, и забавляться с изделиями латышского автопрома нам было просто некогда. Но может повезёт и махом сами вытолкаем? И началось!
Александр газовал, а мы толкали. Не повезло. По-особенному выворачивал руль – из ямки не вылезали. Пытался дать задний ход – не давал ходу высокий бордюр у тротуара.
Мимо шли и весело галдели два парня с девушками.
- Ребята, помогите толкнуть.
- Тебе за это платят, ты и толкай, га-га-га!
Они не понимали, что может быть прямо сегодня «Скорая» понадобится их бабушкам, завтра матерям, послезавтра им самим, а она будет вязнуть на наших вечно непролазных дорогах, и другие молодые наглецы так же гогоча пройдут мимо.
Скрипнул зубами и принялся толкать дальше. Бесполезно!
Вызывать полноприводный УАЗик? Потеряем ещё час, да скорее всего и пациента.
Тут к машине подоткнулся ещё кто-то. Перевёл глаза и аж ахнул! К нам примкнул пожилой инвалид на двух костылях! Он же сейчас, перестав держаться за свои опоры, просто рухнет на этом гололёде!
Я сразу же сказал:
- Товарищ, отойдите от машины! Не ровен час, упадёте!
Инвалид продолжал толкать. Он, видимо, всю жизнь руководствовался принципом:
Сам погибай, а товарища выручай! - и по-другому жить просто не умел.
Тут обозлился Витька.
- Дед, иди, куда шёл! Ты нам сейчас плюхнешься под колёса, а машина назад поедет! Тебя вместе с твоими клюшками сомнёт! Мы тут с одним расчухаться не можем, ещё тебя тут чёрт поднёс!
Дед на наши речи ласково улыбнулся и сказал:
- Ничё, ребя, на фронте и не такое бывало. Прорвёмся!
Старику на вид было далеко за семьдесят, а на дворе стояли лихие девяностые. Я прикинул – навоевался ветеран похоже вволю, не зелёным юнцом на фронт ушёл.
Нас выручила ватага молодых людей. Их вожак сразу взялся командовать:
- Серый, оттащи деда подальше – мешать будет. Медицина – грузись в свой поганый аппарат, вытолкать то мы его и без вас вытолкаем, а он остановится, чтобы вас взять, и опять завязнет по уши – я на такой дряни поездил.
Здоровенный Сергей, ухватив сухонького старичка двумя руками поперёк груди, просто унёс его вместе с костылями на тротуар, мы сели в машину, ребята толкнули, и РАФик вырвался на свободу.
Ветеран, поддерживаемый крепким юношей, бодро махал нам вслед рукой. Здоровья тебе и долгой жизни, дорогой товарищ!
Всем привет!
Моя бабушка - не ветеран, она "Дитя войны" рождения 1937г. Но она много рассказывала о своей тете-враче-участнице войны (ее уже нет с нами).
Я запомнил один эпизод из ее рассказа. Агрипина Романовна(так звали тетушку) в 1941г заканчивала мед. институт и сразу на фронт. И однажды ей, молодой девушке 24 лет, пришлось оперировать солдата в палатке: у него в пятке застряла невзорвавшаяся мина. А с передовой его привезли бойцы ползком, держа за ветку(корягу), а за другой конец этой ветки держался он. Так и доставили на операцию.
Тетушка удалила медсестер. "Буду оперировать одна". Но ей пришла помощь: пожилой санитар, дедушка, отказался уходить. "Дочка, я тебе помогу".
Она удалила эту "смерть", санитар вынес мину из палатки.
После войны тот солдат долго писал ей письма, благодарил.
Такие были люди! С каждым годом их становится все меньше и в наших силах остается лишь помнить!
"Помню, деда одного забирали. Я тогда на коммерческой скорой подрабатывал…"
Врач уселся в кресло и отложил только что заполненную карту вызова. Коллеги и студенты, до этого момента судачившие о грядущем дежурстве на День Победы, примолкли. Врач всегда рассказывал интересно.
"Ну вот. Крепкий такой дед, шустрый, хоть и стенокардия у него постоянно о себе знать давала. Но всё равно ухоженный, подтянутый. Оказалось, немец. Настоящий. Из Германии. По-русски хлеще нашего и говорил, и матерился. А забирали из офиса, где дед этот консультантом был по какому-то бизнесу. Точнее, он этот бизнес и организовал ещё на заре перестройки. Потом передал управление сыну, а сам остался у него консультантом. Это мне как раз сын рассказывал, пока мы его отца в больницу везли.
Дед, как оказалось, ветеран вермахта. И удостоверение даже с собой было. Воевал на Восточном фронте. Потом плен, Сибирь. Лет пятнадцать по лагерям. Там, кстати, и язык выучил по полной программе. От литературного до фени. Когда в Германию вернулся, денег от своего государства получил за все свои мытарства. Почёт, уважение. Бизнесом занялся. Но о России не забывал. Помнил и всегда с уважением о ней отзывался. Уж чем она ему понравилась? А как перестройка началась, решил в России филиал своей фирмы открыть. Но, сами понимаете, Россия — не Германия. Здесь любой бизнес постоянно на нервах. Вот стенокардия его после очередной налоговой проверки и подкосила.
В общем, сдали мы деда в самую что ни на есть дорогущую клинику. Его страховая контора не скупилась. Да и сам дед не сильно бедно жил. В приёмном его чуть ли не профессора встречали. И сразу по полной программе обследование.
Выезжаем мы с территории, метров триста проехали, а нам с тротуара народ руками машет. Дедок в магазине завалился. Охраннику показалось, что дед что-то в карман сунул, и он наорал на него. Дед психанул и на пол осел. Что делать? Не имеем права отказать, остановились. А там шок кардиогенный. Взяли в машину, по полной программе полечили. Тут городские подлетели, с моей подстанции ребята. Деда им передали и распрощались.
Потом коллеги мне рассказывали, что дед им пару раз клиническую смерть выдал, пришлось током бить. Куртку его потрёпанную сняли, а под ней пиджачишко. Весь в орденских планках. Особо рассматривать времени не было, но, судя по всему, дедок в Великую Отечественную не на печи отлёживался, а честно Родину защищал от супостата.
Короче, приняли они решение везти деда в ближайшую больницу по жизненным показаниям. А ближайшая, как вы поняли, была эта самая дорогущая клиника.
Ох и вой там начался, когда они деда на каталке в приёмное закатили. С требованием срочно определить больного в кардиореанимацию. Никак брать не хотели. Везите, говорят, в городскую. Но наши народ ушлый. Тоже хай подняли. Дескать, не возьмёте ветерана — такой скандал поднимем, что мало не покажется. Сдались. Ладно, говорят, возьмём. Состояние стабилизируем, а потом переведём в городскую. Ну, ребята спасибо сказали и убыли восвояси с чувством глубоко исполненного долга.
"Красавцы! — один из слушателей восторженно прицокнул языком. — Нашли чем зацепить. А так бы пришлось в городскую везти. По пробкам. Глядишь, и не довезли бы. Живой дед-то?"
"Вот чего не знаю, того не знаю, — врач виновато развёл руками. — В эту клинику мы больше никого не возили полгода, а потом уж и забылось всё.
***
Густав поправил узел галстука и постучал в дверь. Получив разрешение, он вошёл. Кабинет был просторный и светлый, главный врач — улыбчивый и радушный, а предложенный кофе чем-то напомнил его любимый на окраине Вены, куда он всегда заходил, приезжая по делам в этот город. Достав из папки результаты обследования, главный врач надел очки.
— Ну-с-с… Всё не так плохо, как показалось. Основные показатели в пределах разумного, но понаблюдать вашего отца хотя бы недельку просто необходимо.
— Я в курсе, — Густав отставил кофейную чашку в сторону. — Я только что был у него, и он мне всё рассказал.
— Вот и отлично! — главный врач расплылся в улыбке. — С вашей страховой компанией мы договорились. Сумма страховки достаточная, и она уже переведена на наш счёт. Что-то ещё?
— Да… — Густав помялся. — Вчера, когда я собирался уходить, к вам привезли старика. Там ещё врачи скорой ругались с вашим персоналом. Скажите, он жив?
Главный врач немного скривил губы, оперативно переводя невольную гримасу в улыбку.
— Конечно, жив. У нас самая лучшая кардиореанимация. А персонал клиники, спровоцировавший инцидент в приёмном отделении, уже получил выговоры за нарушение этики. Более подробно случай будет разобран на сегодняшней конференции. Не удивлюсь, если кто-то потеряет работу.
— Нет, нет… — Густав быстро заговорил, перебивая главного врача. — Я совсем не хочу, чтобы кто-то потерял работу. Люди просто были взвинчены, они неправильно поняли ситуацию. Как работодатель, я бы ограничился предупреждением и ввёл обязательные психологические тренинги для персонала.
— Ну что ж, — главный врач облегчённо вздохнул и рассмеялся, —воспользуемся, так сказать, заграничным опытом и не будем никого увольнять. Ещё что-то?
— Да. Вы не сказали про состояние старика.
— Больной стабилизирован. Через пару дней мы переведём его в городскую больницу, где он будет находиться до полного выздоровления. К сожалению, — видя вопросительный жест собеседника, врач продолжил чуть твёрже, — и вы должны меня понять как бизнесмен бизнесмена, мы не располагаем возможностями бесплатно лечить всех нуждающихся. Но вы не волнуйтесь. В государственных клиниках пока ещё есть высококлассные специалисты, умеющие и знающие своё дело. Конечно, мы можем больше, но… — главный врач развёл руками, — таковы наши реалии.
***
— Ты всё сделал правильно, — немецкая речь звучала непривычно для слуха постовой сестры. Она ничего не понимала из того, что говорил в трубку телефона этот лощёный старик. — Ты поступил так, как поступил бы и я сам. Я горжусь тобой, сын. Только одна просьба: распорядись, чтобы в мою палату поставили вторую кровать. Да-да. Для него. Это будет дешевле, чем тратить лишние деньги на отдельную палату. Уверяю тебя, меня это не стеснит, тем более нам всегда будет о чём поговорить. Ведь он тоже ветеран.
@ Дмитрий Беляков
— Дед. Ты это… Не раскисай давай, — фельдшер вонзил в вену больного иглу шприца. — Сейчас всё поправим. Главное, инфаркта нет, а уж с давлением как-нибудь справимся.
— Да я ничего. Отродясь ничем не страдал. Всю войну прошёл. Три ранения — и хоть бы пикнул. А сегодня как подкосили, ироды.
— Де-ед... Будешь нервничать, давление опять подскочит.
— Я ведь завтра на парад собрался.
— В строю пойдёшь или на танке поедешь? — фельдшер засмеялся.
Деда он знал давно, хоть тот и утверждал, что скорую вызывает редко. Вызывал, правда, всегда по делу. Характера был весёлого, шутки понимал. Сорокалетнюю соседку, вечно озабоченную его здоровьем (детей ни у деда, ни у соседки не было), называл старушкой и просил к нему не подкатывать. Он, дескать, любит женщин помоложе и незамужних.
— Ага. За танком побегу. На привязи. Нет, доктор. Я своё отмаршировал. На почётной трибуне должен стоять. А сзади, заместо заградотряда, твоя скорая будет. Чтоб, ежели улизнуть попытаюсь от почётной обязанности на тот свет сразу, тут же укол. Или лектричеством долбанут, как в кино. И опять в строй.
Фельдшер, посмеиваясь над нехитрыми дедовскими шутками, в очередной раз измерял давление.
— Порядок. Сейчас ещё снотворного уколю, чтоб ночью как сурок спал. Утром хоть на парад, хоть к девкам. А что ты так разнервничался сегодня? Только давай по-военному, без соплей. Второй раз давление твоё лечить не буду.
— Слышала? — дед повернул голову к соседке. — Мы ещё повоюем. Не все ещё девки замуж выскочили. Иди домой. Спасибо, что деду врача вызвала. Цены тебе нет. Мужу привет, как с работы придёт. Скажи, ничего у нас с тобой сегодня опять не было.
— Дед. От темы не уходи. Мне ехать пора, — фельдшер закрыл за соседкой дверь. — А ответа на поставленный вопрос я так и не услышал.
— А что отвечать-то? Собрали нас сегодня в клубе. С праздником поздравили, как полагается. И подарок подарили — кружку с надписью "Победа".
— И чем ты недоволен? Кружка, что ли, маленькая?
— Да она у меня пятая уже! Вон, на полке стоят. Даже рисунок одинаковый. Ну, я дарильщикам эту кружку посоветовал в жопу, прости, в задницу себе запихнуть. Громко так. На весь зал. В микрофон. Там-то весело было. А домой пришёл, что-то муторно стало. Уж прости за беспокойство.
— Да плюнь ты на всё. Мало ли дураков в стране?
— Мало ли, много ли… Не знаю. А всё ж обидно.
***
— Эй! Дед! С праздником тебя! Как парад прошёл? – фельдшер притормозил машину у тротуара, завидев знакомого любителя женщин.
Тот шёл, ровно держа спину, в строгом сером костюме. На груди блестело немалое количество медалей и даже орденов. В правой руке дед нёс объёмный пакет. Невооружённым глазом можно было определить, что пакет был изрядно наполнен всякими бутылочками, пакетиками и баночками.
— Садись. Довезу тебя до дома, а то уронишь богатство своё.
Дед, не кобенясь, уселся в машину.
— Мне…
— Да знаю, знаю куда, — фельдшер рассмеялся.
— Ох, я олух знатный. Конечно, знаешь, — ветеран вытер вспотевшую лысину носовым платком. — А знаешь, что я тебе расскажу. Пришёл я утром на трибуну, место своё занял. Ещё бойцы подтянулись, с которыми вчера в клубе были. И весь парад отстояли. Ни разу не шелохнувшись. Только честь отдавали, когда положено. А после парада подходит к нам тот… ну, который вчера нам кружки дарил. Морда красная, глаза отводит. Извините, говорит, товарищи ветераны. Накладочка вышла. Не те вчера подарки выдали. Вот, привёз другие. И каждому из нас вот по такому пакету выдают прям из его личной машины.
Дед кивнул на свой пакет.
— Спасибо, говорим, — продолжил он. — Другое дело. А оказалось-то, что вчерашнее поздравление по местному телевидению прям без записи показывали. И я, выходит, кружку ему на всю область в задницу запихнуть посоветовал. Видать, вздрючили мужика, как фрица под Москвой. Ну, спасибо, что подвёз. Сколько с меня? Я ж видел, ты после смены частенько пассажиров по городу возишь.
— Иди дед. Сегодня тебе бесплатно в честь праздника. Не дай бог за углом телекамера стоит и сегодня в новостях меня покажут. Типа врачи-вымогатели не оставляют своих жертв даже во внерабочее время.
Оба засмеялись. Дед пошарил рукой в пакете и вынул бутылку водки.
— И не перечь. Приказываю взять пол-литру и выпить за праздник и за моё здоровье. Мне всё равно нельзя. Силы уже не те. Здоровья только на женщин хватает. И то — только чтобы посмотреть.
Дед важно отдал честь и, пожав фельдшеру руку, скрылся в подъезде.
Автор:
Дмитрий Беляков
Фельдшер скорой помощи
Недавно в семье произошло ужасное событие. Для справки: моей прабабке 95 лет, по паспорту больше(в годы войны себе возраст плюсанула, чтоб на фронт уйти). Ветеран войны она. И вот с ней и произошло то, о чем я знаю в основном со слов отца (поэтому возможны небольшие неточности, тк он и сам на эмоциях весь был). Добавлю лишь одну деталь про ее недуги: осколок в ноге, были проблемы с глазами, имеется вводитель ритма.
Итак.
"Даш, ты представляешь, ужас какой? 23 февраля прабабка праздновала День защитника Отечества, шла к своим друзьям, по дороге споткнулась и как-то неудачно подкосила ногу. В ее возрасте - все возможно. Думала, что перелом, ибо нога болела. Вызвала скорую от больницы номер 1 при ФСБ (она к ней приписана). Там скоряки сказали, что перелома нет, все норм, просто растяжение небольшое. Ок. Через 2 дня нога продолжает болеть. Снова скорая, снова ничего нет. Ещё три дня, прабабка уже с трудом спит от боли. Скорая ставит подозрение на гангрену. Серьёзно? Ты представляешь? Только на третьем вызове об этом подумали!!! Повезли в 1 при ФСБ. Диагноз вроде верный, но нет специалистов. Отправляют ее на скорой в Склифосовского!!! И знаешь, что ей там сказали? Что диагноз вроде верный, но нет оборудования! В склифе оборудования нет!!! Человек, ветеран, 95 лет с гангреной лежит! Отправили ее на яузскую. А там с ходу заявили: мадам, у вас гангрена, ногу режем по колено! Остальные что, до этого не замечали гангрену?! В итоге еле-еле врач ее уговорил. Напугал, я бы даже сказал. Либо пилят в больнице ногу прямо завтра, либо она едет помирать домой. К врачу претензий нет, у него другого выбора не было. Хороший такой мужик! Бабка согласилась на операцию. Знаешь, до куда ногу в итоге отрезали? По бедро!!! 95 лет женщине, а у неё ноги нет! Как ей жить теперь?!".
Это если кратко. К чему я все это говорю? У меня есть несколько вопросов. Надеюсь, знающие люди ответят на них.
1. Неужели гангрену настолько не видно, что впервые ее можно увидеть лишь через неделю? Хотя может и больше времени прошло, так как сама операция была 12 марта. То есть 11го или 10го числа она попала к нужному врачу. Из этого вытекает второй вопрос.
2. Уважаемое министерство здравоохранения и любое другое, которому подчиняется больница 1 при ФСБ. Вы серьёзно? Вы не можете обеспечить свою больницу нужными специалистами?
3. Уважаемые бюрократы, в чьём ведомстве находится Склифосовского. Вы сдурели? В склифе нет нужного оборудования для подобных случаев?! Гангрена - это не редкое генетическое заболевание! Даже я это понимаю! Хотя, да, возможно, что врачи соврали, чтоб такой пациент не смог испортить им статистику. Тогда другой вопрос.
4. Уважаемые чиновники! Вы ахерели?! Вы ставите статистику выше человеческой жизни! Вы загоняете врачей в такие рамки, при которых они не могу исполнять свой главный долг - спасать человеческие жизни! Это блин не алкаш с обморожением к ним поступил! Это ветеран войны! Но даже ему они вынуждены отказать в лечении, чтоб потом, в случае чего, не получить по шапке. Да хоть алкаш! Это человеческая жизнь! С таким недугом без должного лечения выжить, знаете ли, проблематично, млять!
5. И последний вопрос. Риторический. Моя прабабка прошла всю войну в качестве медсестры. И теперь вынуждена скитаться по больницам в поисках должного лечения. Интересно, знай она об этом, таская солдат под огнём, проходя СМЕРШ, спасая военных под Сталинградом, стала бы она и дальше так рьяно защищать свою родину, не жалея собственной жизни? Жизни, которую теперь чиновники, возможно, обязанные ей своим рождением, ни в грош не ставят? Конечно, статистика превыше всего!
А недавно первый канал выпустил фильм, где моя прабабка является одной из главных героинь. Так вот, в этом фильме журналисты сказали, что бабке ногу на фронте оторвало! Представляете?! Она при них ходила на двух ногах, давала интервью, а потом, когда ей ампутировали ногу, телевизионщики решили использовать это в своих целях! Семья, разумеется, в шоке. Прабабка тоже злая. Она им душу вывернула, рассказала то, о чем раньше только семья знала. А тут... Она герой не потому, что ей ногу на войне оторвало, а потому, что мужиков под обстрелом из горящего танка вытаскивала. А ногу ей по бедро по некомпетентности врачей отрезали, о чем почему-то первый канал решил умолчать.
Это - плевок в лицо не только моей семьи, но и всех ветеранов и журналистов в целом. Просто попрали не только память о войне, но и один из столпов, на котором держится журналистика - достоверность информации.
Вот я сейчас все это пишу и понимаю, что в итоге-то, из-за некомпетентности всех этих лоботрясов, в действительности страдает женщина, отдавшая всю себя родине.
За ошибки простите, на эмоциях пишу. Просто противно.
Фух, выговорилась.
PS Пост не ради плюсиков. Мне действительно интересно мнение знающих людей, как вообще такое возможно. Ещё раз, возможны небольшие неточности, но в целом - все было именно так. Врать мне бессмысленно, поверьте.
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Навеяно постом
http://pikabu.ru/story/nagrada_v_obrazovanii_4655059#comment...
Батя рассказывал. Работала у них в больнице бабушка, ветеран войны и просто хороший человек. Приблизилось 9 мая, и под это дело всем пенсионерам и ветеранам решили дать премию. Официально, не в конверте. А получала она надо сказать "потолочную" зарплату. Суть в том что с учетом премии у нее заработок превысил потолок, и согласно правилам бухгалтерия "срезала" ей все положенные ей надбавки. По факту бабушка получила меньше на тыщ 5, чем могла бы получить просто, без премии. Она как человек, прошедший войну, и повидавший не такое, посмеялась, и попросила начальство больше премию ей не давать, и по возможности вернуть эту премию назад.