Сегодня на ее заросшей могиле стоит лишь ржавый крест, и прикручена табличка: «Мурочка Чуковская: 24 февраля 1920 — 10 ноября 1931». Ее имя известно далеко не всем. Тем не менее без нее дети нескольких поколений никогда не прочли бы «Муху-Цокотуху», «Путаницу», «Тараканище», «Мойдодыра» и другие произведения Корнея Чуковского.
Все его стихотворения для малышей были написаны в годы жизни любимой младшей дочери — Марии Корнеевны Чуковской, которую все любя звали Мурочкой или Мурой. Рассказываем о судьбе девочки, которая покинула этот мир слишком рано.
Стала любимой дочкой
Николай Васильевич Корнейчуков, который со временем творил под псевдонимом Корней Чуковский, все детство стеснялся своего незаконного происхождения. Позже женился вопреки воле родителей невесты. Они были против как раз из-за низких заработков и положения писателя в обществе.
«Когда выходили из церкви, в невесту летели окурки, клочки грязной бумаги и ругательства», — вспоминал Корней Иванович свою свадьбу.
В браке же Чуковский был счастлив. У писателя и его супруги, Марии Борисовны, родилось четверо детей. Сыновья — Николай и Борис, и дочери — Лидия и Мария. Младшая, Мура, Мурочка, была любимой дочерью Корнея Ивановича. Он с трепетом относился к ее играм, детскому лепету. Записывал ее первые слова, которые потом употреблял в своих произведениях.
«Вот за стеною Мура уже начала свои словесные экзерцисы; кричит: А-ва! А-ва! Ава — значит собака. Кроме того, это самое легкое слово», - рассказываетлюбящий отец.
А потом в его «Айболите» вовсе не случайно появилась собака Авва. А еще первым сложным словом, которое появилось в речи Мурки, было «Лимпопо». И снова — реку Лимпопо все помнят именно из «Айболита».
Дочка была музой и другом Чуковского. Он почувствовал в ней родственную душу. Девочка часто наблюдала, как отец работает, а уже с пяти лет писала собственные стихи.
Была главной героиней стихов и рассказов Чуковского
Хотя Чуковский, помимо детских стихов и рассказов, написал еще 14 томов серьезных произведений, прежде всего он запомнился как детский автор. В 1925 году Корней Иванович собрал все свои произведения для детей в одно издание — «Муркину книгу». Девочка не только стала музой для писателя, она была героиней многих его стихотворения и рассказов.
Отец и дочь были единым целым. Они могли часами играть или разговаривать вдвоем и ни в ком больше не нуждались.
Заболела и заставила опасаться за свою жизнь
Первый раз Мура тяжело заболела в 1928 году, у нее был аппендицит. Очень высокая температура, ослабленный организм, длительность заболевания — все это не оставляло надежды на то, что девочка выкарабкается.
«Мура больна уже 10 дней. Аппендицит, — гласитзапись в дневнике Чуковского. — Она еще борется, но ее глаза изо дня в день потухают», — добавил он через несколько дней.
Но все же на этот раз час Мурочки еще не пробил. Она смогла побороть болезнь и поправилась.
«Мура здорова. Т-ра 36 и 6. Возится с «Дюймовочкой»: вырезала из бумаги девочку с крыльями, посадила ее в ореховую скорлупу и пустила в таз с водой; целыми часами глядит на нее», — снова пишет Чуковский о дочери.
Диагноз - приговор. ТУБЕРКУЛЕЗ
В следующий раз Мура Чуковская заболела в 1929 году. Диагноз был неутешительным — туберкулез костей. В то время он практически не поддавался лечению. Состояние девочки ухудшалось очень быстро.
«1930 год. 7 мая. Мне даже дико писать эти строки: у Муры уже пропал левый глаз, а правый — едва ли спасется, — Чуковский находит в себе силы записыватьв дневнике все подробности этих ужасных событий. — Ножка ее, кажется, тоже погибла».
Чуковский не мог смириться с медленной смертью любимой дочери. Поэтому, когда он узнал о санатории в Крыму для детей, больных костным туберкулезом, девочку тут же отвезли туда.
«Всем существом своим противился Корней Иванович мыслям о ее неизбежной гибели. Не верил. Не желал верить! То ему казалось, что врачи ошиблись. Бывает ведь так?» — пишет в воспоминаниях Марина Николаевна Чуковская, невестка писателя.
Покинула этот мир в 11 лет
В санатории в Алупке надеялись на целебный морской воздух, особый климат и солнечные ванны. Однако, Мурочку привезли туда слишком поздно, болезнь прогрессировала.
«В течение суток у нее есть один час, когда она хоть немного похожа на прежнюю Муру, — и тогда с ней можно разговаривать, — писалЧуковский в своем письме сыну. — Остальное время — это полутруп, которому больно дышать, больно двигаться, больно жить».
После этих строк прошло еще немного времени, и Мурочки не стало. Эта талантливая, веселая и одновременно такая мужественная и храбрая девочка ушла в лучший мир 10 ноября 1930 года, в возрасте всего 11 лет.
Невестка Чуковского вспоминала, что семья Чуковских сильно переживала уход младшей дочери. Все, что напоминало о ней, было спрятано, в том числе фотографии Муры. После ее смерти Корней Иванович больше не писал детских произведений. Единственная попытка пересказа Библии для детей была пресечена советской властью — весь тираж книги был истреблен.
СОВРЕМЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В МЕДИЦИНЕ
В те годы диагноз туберкулез был сродни приговору. Не существовало не лекарств способных бороться с ним, ни вакцин, предупреждающих развития данного заболевании (вакцина была разработана в 1919 году французскими учеными Calmette и Guerin, однако широко вошла в обиход и стала обязательной она лишь в 50-е годы, а лечение было открыто в 1943 году, когда Зельман Ваксман и Альберт Шац открыли антибиотик стрептомицин).
Туберкулез - это инфекционное заболевание, вызванное бактерией Mycobacterium tuberculosis (микобактерия туберкулеза). Оно поражает в первую очередь легкие, но также может затронуть и другие органы, такие как почки, кости или мозг (в целом туберкулез может поражать абсолютно все в организме человека, кроме ногтей и волос, а не только легкие как считает большинство людей). Туберкулез передается воздушно-капельным путем и может протекать как острая или хроническая форма. Симптомы включают кашель, слабость, потерю веса, повышение температуры. На сегодняшний день туберкулез является одной из самых распространенных инфекционных болезней в мире.
Сейчас об этой болезни все меньше вспоминают, а все благодаря тому, что в нашем веке существует вакцинация и множество других мер, направленных на выявление данного заболевания.
Первая вакцинация проводится еще новорожденному ребенку в роддоме в первые 3-7. Практически наравне с вакциной гепатита B, что подчеркивает ее важность
Ревакцинация в 6-7 лет согласно национальному календарю прививок.
1/2
Существуют также и эффективное лечение — это такие препараты как:
- противотуберкулезная терапия І-й линии:
изониазид (H)
рифампицин (R)
этамбутол (Е)
пиразинамид(Z)
• ПТП 2-й линии: левофлоксацин (Lfx)
бедаквилин (Bdq) моксифлоксацин(Mfx)
линезолид (Lzd) ПАСК (Pas)
клофазимин (Cfz) стрептомицин (S)
циклосерин (Cs) канамицин (Km)
этионамид (Et) капреомицин(Ст)
протионамид (Pt) имепенем/циластатин (Imp/Cln)
деламанид (DIm) меропенем (Мрт)
амикацин (Am) клавулановая к-та (Clv)
Если туберкулез устойчив к изониазиду, рифампицину, этамбутолу и стрептомицину то такой туберкулез называют полирезистентным, и он требует особого подбора терапии.
Указанные в скобочках буквы, в названии препаратов не случайны, они используются в кодировке «химиотерапии при туберкулезе» (примерный вид записи: 2 HRZE/S или 3 APr[Et] ZEO[C] и т.д.). Это название мы чаще слышим, когда речь идет об онкологических заболеваниях - химиотерапия. Оно в какой-то степени демонстрирует насколько трудно лечение туберкулеза и еще раз подчеркивает насколько важна его профилактика в виде вакцинации.
Также всем известно о таких мерах контроля туберкулеза как: реакция манту (и ее более любимый аналог среди родителей t.spot-tb)у детей (до 14 лет) и флюорография у взрослых (после 14 лет)
В 80-е 90-е годы 20 века мы уже почти победили данное заболевание на территории бывшего СССР, повсеместно закрывались туберкулезные диспансеры, а врачам фтизиатрам приходилось переучиваться и менять работу, потому что лечить попросту было некого. Однако позже из-за разрухи 90-х и недоверия к вакцинации, данное заболевание начало возвращаться…
Спасибо за внимание! Всех желающих приглашаю в свой тг канал: https://t.me/ProMEDoN Там вы найдете еще больше информации из области доказательной медицины.
Список источников изученных для написания данной статьи:
Спасибо автору поста за то что пусть и ненадолго, но вернул мне 21 год, когда подобные статьи были повсюду в интернете. А жизнь казалась такой простой и понятной
ДАНГЕР: Для ленивых, в конце статьи есть видеоверсия. Приятного чтения!
“И пусть чума была более смертельна, она посетила наш берег лишь однажды. Тогда как оспа неотступно пребывала между нами, наполняла кладбища покойниками и терзала постоянным страхом всех, кто ещё не болел. А тем, кого она все же коснулась, она оставила безобразные знаки на лицах, как клеймо своего могущества, делая ребёнка неузнаваемым для матери и превращая красавицу-невесту в предмет отвращения в глазах жениха”
Оспа - она как подозрительный сосед из фильмов ужасов, она всегда, всю нашу историю находилась неподалеку, странно улыбалась и ждала своего часа вонзить зазубренный нож в спину. От ее удушающей хватки погибали все, независимо от статуса и благосостояния: и крестьяне, и особы королевских кровей. Так жертвой оспы пала королева Англии Мария II, три японских императора… Покахонтас, наконец!
В 16 веке от оспы и вовсе погибло около 90% жителей западного полушария, инкская и ацтекская империи. Об этом подробнее вы можете узнать из моего же ролика “Чума ацтеков”. В 18 веке в одной только Европе от оспы ежегодно умирало порядка 400 тысяч человек, треть из которых на всю жизнь остались слепыми, ведь уродливые оспины поражали всю поверхность тела человека, включая глаза.
Косвенно эта болезнь упоминается даже в Библии, что намекает на ее по-настоящему давнее происхождение:
«И сказал Господь Моисею и Аарону: возьмите по полной горсти пепла из печи, и пусть бросит его Моисей к небу в глазах фараона; и поднимется пыль по всей земле Египетской, и будет на людях и на скоте воспаление с нарывами, во всей земле Египетской. Они взяли пепла из печи и предстали пред лице фараона. Моисей бросил его к небу, и сделалось воспаление с нарывами на людях и на скоте».
Древнее упоминание оспы. Приблизительно 1520-е годы.
И все же несмотря на эту цитату, отсылающую нас к Библии, мы сейчас говорим о вполне себе земной болезни. Натуральная оспа - это высокозаразная вирусная инфекция, характеризующаяся крайне неприятным течением.
Сперва больного лихорадит, на коже и слизистых, включая глаза, возникает характерная сыпь. Через несколько дней сыпь превращается в пустулы, на месте которых на всю жизнь остаются уродливые шрамы - оспины. Выжившие могут потерять зрение - частично или полностью, и это если им повезет. Ведь выживают далеко не все.
Возбудительэтой болезни делится на два типа: вирусы variola major, который считается основным, и variola minor, который встречался реже и убивал менее охотно. Для понимания: версия minor - убивает одного человека из сотни, а версия major - каждого третьего. Такой вот совсем не радостный мажор у нас получается.
Передается оспа обычно воздушно-капельным путем, однако заражение возможно также и при контакте с пораженной кожей больного или инфицированными предметами. И даже после смерти тела сохраняют высокую заразность. И если у вас нет иммунитета, выработанного вакциной или уже перенесенной болезнью, у вас будут большие проблемы при встрече с вирусом. От нее нет лекарства, но, как я и сказал, есть вакцина. И она уже успела проявить себя настолько хорошо, что в 1980 году человечество полностью изжило эту заразу с лица земли.
Применение вакцины от оспы.
Мы теперь даже прививки от оспы не делаем, потому что с того времени как бы и незачем. Да и сам вирус остался только в двух лабораториях в мире: в центре “Вектор” под Новосибирском и в Атланте, в центре по контролю и профилактике заболеваний. Да, для нас оспа в прошлом, однако это одна из величайших бед, что когда-либо обрушивались на человечество, и самый удачный - в эпидемиологическом смысле - пример стойкости, упорства и, если позволите, мужества.
Во второй половине 18-го века, наконец, была изобретена вакцина, и это дало нашей родине стоящее оружие против оспы. Началось всё ещё с Екатерины второй, которая была первой, кого вакцинировали на Руси. Она же ввела саму традицию вакцинации пригласив для этого английского врача Томаса Димсдейла.
Далее почти двести лет вакцинация на руси шла, надо сказать, совсем уж не быстрыми темпами. Низкий уровень образования и суеверный страх перед вакцинами заставлял прибегать к экстраординарным методам лечения вместо проверенных. Вакцинация с привлечением полиции тогда была обычным делом. Так продолжалось весь 19-й и начало 20-ого века.
Решить проблему оказалось по силам лишь большевикам. В 1919 году, в самый разгар гражданской войны вышел декрет совнаркома РСФСР «Об обязательном оспопрививании». И знаете, у комиссаров в пыльных шлемах и кожаных тужурках дело пошло значительно лучше, чем у их предшественников. Если в 1919 году оспой заболевало 186 000 человек, то спустя всего пять лет их было уже 25 000. А к 1929 году их число сократилось до 6 000 в год. Так к 1936 году в СССР оспа была полностью ликвидирована.
Очередь на прививку от оспы
Однако во всём остальном мире болезнь процветала. Многочисленные страны Азии, Африки, да и Америки, чего уж тут греха таить, страдали от этого бича божьего. Именно поэтому советским гражданам, выезжающим за рубеж, особенно в опасные регионы делалась прививка от оспы в обязательном порядке.
Потом грянула хрущевская оттепель, и железный занавес начал приоткрываться. За рубеж начали отправлять делегации, которые в прессе окрестили “мостами дружбы” к разным братским государствам. В пятидесятых таким братским государством стала индия, и на полках советских магазинов сразу появился индийский чай, а в кинотеатрах стали крутить индийские фильмы. Но крепче всего должны были сплотить братские народы разные деятели культуры, которые с дружескими визитами посещали дружественную страну.
В одном из таких визитов в 1959 году поучаствовал знаменитый советский художник-график Алексей Алексеевич Кокорекин, дважды лауреат Сталинских премий, мастер агитплаката. Именно ему принадлежат такие работы как “Смерть фашистской гадине”, “За родину” и “Слава Сталинской авиации”.
Ему было 53 года, и для того чтобы выехать за рубеж ему необходимо было пройти вакцинацию в том числе и от оспы. Но то ли что-то пошло не так, то ли вакцина была бракованной, то ли сам художник был отъявленным антивакцинатором и за взятку приобрел сертификат, не ясно.
Но факт остается фактом, он не получил вакцину от оспы, по крайней мере иммунитета у него не было, а вот нужная бумажка нашлась. В Индии Кокорекин провёл две недели, исследуя огромные золотые дворцы, многолюдные улицы и величественные храмы. Ему даже удалось побывать в городе мертвых - Варанаси, в частности на похоронах местного брамина.
Не того брамина, который в фаллауте, а брамина-жреца, члена высшей жреческой касты в Индии, не перепутайте. К сожалению, чем болел этот жрец и что конкретно свело его в могилу не было известно, однако это не помешало Кокорекину приобрести несколько его личных вещей, включая приглянувшийся ковер.
Алексей Алексеевич Кокорекин.
23 декабря 1959 года Кокорекин вернулся в Москву, полный впечатлений. Только вот чувствовал он себя как-то неважно. И все же он не насторожился - отправился домой, а не в больницу. Вечером ему стало хуже, стремительно поднялась температура, начался сильный кашель и острая боль по всему телу.
Такие симптомы произвели на него достаточное впечатление, и на следующий день он все-таки отправился в поликлинику. Там ему поставили диагноз - грипп и выдали соответствующие препараты. Однако легче почему-то не становилось. Ни антибиотики, ни жаропонижающие не помогали.
Вдобавок, на его коже стала проявляться характерная сыпь, и молодая врач неосторожно предположила натуральную оспу, чем только рассмешила вышестоящих коллег, мол “Какая оспа, милочка, у нас оспой давно не болеют, это же грипп, у нас сейчас как раз сезон гриппа, а сыпь у него - это наверняка аллергия от антибиотиков”.
Следующие дни врачи наперебой предлагали диагнозы один лучше другого, 25 декабря ему и вовсе поставили аппендицит, пусть и на следующий же день его опровергли. Хирург посетивший больного заметил у него на животе сыпь и врачи тут же заподозрили сыпной тиф.
27 декабря Кокорекина осмотрел инфекционист, температура у него спала, но состояние ухудшилось, больной начал кашлять кровью. Было решено госпитализировать пациента в инфекционное отделение Боткинской больницы с диагнозом - грипп с аллергической сыпью на медикаменты. 28 декабря Кокорекину стало ещё хуже, врачи отметили сильное покраснение кожи, отеки и кровоподтеки. На следующий же день 29 декабря 1959 года Кокорекин в окружении консилиума врачей скончался.
И если бы это был обычный рядовой гражданин, наверное, все замяли бы и списали на аллергию от антибиотиков или осложнения ОРВИ. Представить страшно, чем бы мог вообще обернуться этот случай. Но имя знаменитого художника не заметешь под ковер, и это побудило начать основательное расследование.
Провели вскрытие. И в ходе этого вскрытия стало ясно, что ни черта не ясно. Очевидно было только то, что это явно не осложнения гриппа. Подозревали даже чуму, и на всякий случай кремировали бедного художника. В крематорий его везли в закрытом гробу и в автобус, который вёз гроб, не пустили никого кроме водителя.
Также на всякий случай решили отправить образцы тканей в НИИ, занимающийся исследованием вирусов. И на какое-то время обо всей этой ситуации как-то позабыли. Как никак близился новый год, и всем было не до странного погибшего от непонятной болезни.
Характерная для оспы сыпь.
Через две недели после нового года события совершили новый, стремительный виток. Разные свидетели по-разному описывают момент истины. Хирург Юрий Шапиро, например, утверждал, что поставленный в тупик Николай Краевский пригласил к участию своего коллегу из Ленинграда гостившего тогда в Москве.
75-летний академик Морозов лишь бросив взгляд сквозь стекло микроскопа постановил “В образцах художника обнаружены тельца Пашена”. То есть частицы натуральной оспы. Когда его заключение дошло до высших инстанций, случился настоящий переполох.
После смерти художника прошло целых две недели, за это время заразиться могли десятки, сотни человек. И все эти люди всё это время беспрепятственно заражали других: ходили в магазин, в больницу, в кино, общались с друзьями и семьями, в конце концов.
Тогда же сразу у нескольких человек из персонала боткинской больницы, а также у тамошних пациентов стали проявляться признаки заболевания. Больной общался с родственниками и друзьями семьи, те же в свою очередь общались со своими коллегами и друзьями.
Помимо всего этого, Кокорекина наблюдала целая свора врачей, один из которых заболел оспой ещё 7 января. Но тогда ещё не было ничего известно об оспе и его тоже оформили как гриппозного больного.
Эпидемиологи были в ужасе, в любой момент мог начаться оспенный мор среди населения многомиллионного города. Нужно было действовать - незамедлительно и решительно.
Прививки от оспы в России.
О произошедшем ЧП было доложено на самый верх и по приказу партии для пресечения распространения заболевания были задействованы МВД, КГБ, армия и вообще все кто мог помочь. Стояла задача за считанные дни вычислить и отработать все связи Кокорекина как только он сошел с трапа самолета: где был, с кем общался, на какую квартиру поехал после прилета, кому что подарил.
Вычислили не только членов семьи и друзей, но и даже членов смены таможенного контроля. На авральный режим перевели академию медицинских наук, столичных врачей, эпидемиологов, инфекционистов.
В группу риска угодили 75 пассажиров авиарейса из Дели в Москву, все члены экипажа, бортпроводницы, таможенники, а также врачи Боткинской больницы и всех пациентов, которые эти врачи успели осмотреть. Количество подобных контактов превысило несколько тысяч и отследить такое огромное количество людей, казалось бы, попросту невозможно.
Эпидемию решили разделить на два очага: первый очаг - это родственники и знакомые художника, а второй - боткинская больница со всеми вытекающими из нее контактами. Вся больница была переведена на казарменное положение, ни войти туда, ни выйти уже было нельзя.
Инфекция распространялась самыми невероятными способами. Заболел подросток лежавший в боксе на втором этаже над палатой умершего художника. По всей вероятности вирус проник через вентиляционный канал. Пациент с другого корпуса заразился от медицинского халата доктора, который перед этим осматривал Кокорекина.
Женщина регистратор разрешила воспользоваться одному из врачей служебным телефоном, чтобы позвонить домой, а потом заразилась от телефонной трубки. Заболевали даже люди, которые просто мимо проходили по коридору и ни с кем не взаимодействовали.
Один из знакомых Кокорекина пообщавшись с художником решил и сам отправиться в Париж, этот факт установили когда самолет уже был в воздухе. В итоге самолет немедленно вернули в Москву, а всех, кто был на борту отправили на карантин.
К середине января оспа была выявлена у 19 человек. Это был настоящий спринт наперегонки со смертью. Причем медперсонал Боткинской не имел права сообщать родственникам людей попавшим под карантин по какому поводу их под него поместили. Из-за чрезвычайности положения всё решено было оставить в секретности.
В самой боткинской больнице было две с половиной тысячи больных и около пяти тысяч обслуживающего персонала. То что творилось в Москве в те времена трудно передать словами, скорые выезжали по новым и новым адресам без конца. Потенциально опасных людей медики тут же изолировали от общества, но число контактов все время росло, казалось что конца и края им нет.
Врачи в защитных халатах стоят у койки больного оспой.
Среди контактов сразу стали появляться те, кто обгонял всех остальных и шел на рекорд. Так преподавательница московского института инженеров железнодорожного транспорта успела принять зачет у 120 студентов. Все эти студенты были разысканы и помещены на карантин. Точно также изолировали всех одногруппников дочери Кокорекина. А на приёме у врача, осматривавшего художника, за эти две недели успели побывать 117 пациентов, их всех также предстояло выявить и поместить на карантин.
Казалось числу потенциальных контактов не будет конца и рано или поздно ситуация выйдет из-под контроля и со всех уголков огромной Москвы станут поступать сигналы о заболевших. Поиск потенциальных жертв велся сутками не останавливаясь ни на минуту.
Установив местонахождение потенциального контакта органы правопорядка передавали информацию медикам, которые уже в свою очередь допрашивали и помещали людей на карантин.
Всего было установлено более девяти тысяч контактов из которых к первичным относились около полутора тысяч человек. Кто-то был помещён в карантин в стационары, кто-то был заперт у себя дома под наблюдением врачей на две недели.
Помимо всего прочего всё старались держать в тайне, настолько насколько это вообще было возможно. Оккупировавшим предместья Боткинской больницы родственникам медперсонала и больных ничего не говорили.
Это незамедлительно дало свои плоды, по городу поползли слухи. Из уст в уста стали передаваться слухи о том, что Москву поразила новая неизвестная болезнь и что она вот-вот вырвется и распространиться на весь союз. Стали передаваться рассказы якобы очевидцев о тысячах цинковых гробов и массовых захоронениях в окрестностях города.
Советское руководство пошло дальше обычного карантина, было недостаточно просто посадить всех под карантин, нужно было решительно и бесповоротно одним махом раздавить врага. Да так раздавить, чтобы оспа уже никогда не вернулась.
В экстренном порядке началось массовое производство вакцин, нужно было обеспечить вакцинами всё население Москвы и Московской области. На вооружение было поставлено 29 963 медработника, было открыто более трех тысяч прививочных пунктов, а также было организовано восемь с половиной тысяч прививочных бригад для работы в организациях и ЖЭКах.
К 25 января 1960 года было вакцинировано более пяти с половиной миллионов москвичей и более четырёх миллионов жителей Подмосковья. И всё это в течение десяти дней после получения первых данных о возбудителе заболевания. Нигде и никогда не проводилось столь масштабных операций в такие короткие сроки.
Последний случай заболевания оспой в Москве датирован третьим февраля 1960 года, и на этом масштабнейшая операция по спасению Москвы была завершена в течение 19 дней. А если взять то время, которое прошло вне поля зрения врачей, когда никто не знал с чем имеет дело, то от момента заноса инфекции прошло 44 дня.
Окончательные цифры вспышки были такими - 45 заболевших и трое из них погибших включая самого Кокорекина. Да, немного не тянет на апокалипсис, но и оспа к тому моменту была полностью побеждена с помощью вакцинации.
Вакцинация от оспы в России в 60-е годы.
Однако несмотря на то, что большинство населения было от этой оспы привито, такое количество заболевших уже удивляет, особенно тот факт, что вполне себе вакцинированные люди заболевали, и заболевали вполне себе даже легко.
Кто знает, что могло бы произойти если такая вспышка вспыхнула в Москве к примеру сейчас, когда никто не привит от оспы и больше половины населения современной России негативно относится к вакцинам.
В период коронавируса, ежедневно в той же Москве, заболевали сотни людей, а прививки доступны каждому. Люди все равно не шли вакцинироваться, тем самым подвергая себя и своих близких смертельной опасности.
Что ж, будем надеяться, что к нам никогда не придет нечто более опасное, иначе трудно даже вообразить как в современных условиях работали бы медики и как бы наши органы здравоохранения в такие короткие сроки сегодня справились.
А на этом у меня всё. Делитесь мнением о статье в комментариях. Всем спасибо за внимание!
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
50 лет советской власти, а большинство людей живет в ветхом фонде, без канализации и водопровода. В сущности, сейчас Астрахань мало, чем отличается, а тогда в семидесятых и подавно. Представить несведущему человеку это сложно, а куда какать-писить, если в квартире нет туалета? А мыться, мыть руки как? Я жил в старом фонде и могу рассказать. Ходили в общий деревянный вонючий, грязный общий туалет во дворе. Зимой или ночью в ведро, а помои выливали кто куда. Если хватало совести и чистоплотности, то в общую яму. Но были и несознательные товарищи, всякие деграданты, люмпены, которые лили везде где только можно, на улице, по всему двору, на детскую площадку, в парк, в ливневую канализацию, которая впадает в реку Кутум, а далее в Волгу. Далее из этой речки астраханцы берут воду для бытовых нужд, пьют, поливают огороды, купаются. Мылись раз в неделю, ходили в общественную баню. Ненавижу баню. Грязное, вонючее заведение... Не понимаю "романтиков" ходящих в нее. Воду в дом натаскивали с общей колонки во дворе. Иногда из нее же и пили, чтобы домой не загнали родители. Удивительно, что в таких антисанитарных условиях холера раньше не наступила! Хотя, что мы знаем о статистике смертности? Данные как водится засекречены или искажены.
Считается, что эпидемия холеры 1970 пошла именно из Астрахани. По официальной версии холеру привезли на судах из Ирана в Астраханскую область, а затем развезли на речных судах вверх по Волге и через Волго-Донской канал, в южные районы Украины: Крым, Одессу, Херсон. Дело в том, что всю воду в ту пору: в балластных цистернах, подсланевую воду, фекальные воды, воду для санитарных нужд сливали за борт без всякой очистки.
Философ Бертран Рассел писал: "Астрахань я могу сравнить только с адом. Воду для городских нужд брали в той части реки, куда суда сбрасывали отходы. На улицах стояли лужи, где размножались миллионы комаров; ежегодно треть жителей болела малярией. Канализационной системы не было вовсе, и на видном месте в центре города возвышалась гора экскрементов"
Почему именно в Астраханской области резко распространилась холера? Почему именно Астраханская область благоприятна для холеры? Дело в том, что в Астраханской области много медленно текущих крупных и мелких рукавов, ериков, ильменей, щелочное значение и высокая температура воды, интенсивное загрязнение поверхностных водоемов сточными, фекальными водами. Этому еще способствовало строительство Волжской ГЭС в 1962.
Если выпить некипяченную воду из речки, случайно, во время купания или преднамеренно, "потому как зараза к заразе не пристает", то человек может заболеть холерой.
Итак: В августе 1970 года проходил обычный туристический рейс по Волге, во время которого отдыхающие рассчитывали весело прокатиться на теплоходе «Юрий Гагарин» из Куйбышева до Астрахани и обратно. Но помешало трагическое происшествие: внезапно в своей каюте скончался один из пассажиров...
Внезапная смерть пассажира теплохода «Юрий Гагарин» случилась при возвращении судна в Куйбышев. Тело умершего сняли в Саратове, а судно отправилось дальше. И лишь на следующий день капитану «Юрия Гагарина» сообщили по радио, что причиной смерти пассажира стала холера.
Максимальное число ежедневно выявляемых случаев болезни достигло своего пика в первые 3–5 дней начавшейся эпидемии: Астрахань (3 августа –63 случая), Наримановский район (1 августа – 30 случаев), Камызякский район (3 августа – 36 случаев). Всего за 17 дней эпидемии выявлено 61,8 % общего числа всех больных в области 27 июля 1970 года первые случаи заболевания холерой были зафиксированы в Астрахани, а 29 июля уже были первые жертвы болезни. Ситуация в Астрахани стала развиваться настолько стремительно, что туда был вынужден вылететь главный санитарный врач страны Петр Бургасов, академик В. И. Покровский и профессор В. Н. Никифоров.
Выезд из города Астрахань и Астраханской области был перекрыт всем отъезжающим и въезжающим. Чтобы выехать их города необходимо было пробыть в двухнедельном карантине в специальном заведении - обсерваторе. И после всех сданных анализах, человека выпускали, выдав особую справку. Точнее, людей из обсерватора, находящихся за забором, не имеющих внешнего контакта, кроме врачей, везли организовано на вокзал в автобусах, чтобы по дороге не подцепили заразу. Кстати, когда мне первый раз в детстве назвали это слово "обсерватор", я думал, что люди там обсераются.
Что за анализы сдавали в карантине?
Сдавать приходилось, так называемую "форму 30" до сих печально известную астраханцам. Это когда спичкой или скотчем лезут в задний проход, а затем исследуют в лаборатории биологический материал, на предмет нахождения холерного вибриона.
До сих пор, данная процедура вызывает неприятные воспоминания у жителей Астрахани. Рассказывают, что для того чтобы быстро произвести проверку, всего района или отдельного квартала, биоматериал зачерпывали в канализационном колодце, а затем, при положительном анализе, солдаты внутренних войск отцепляли район заражения и с каждого жителя, по одному, брали "форму 30". Строжайшему отцеплению подвергся весь город не только на постах, но и по периметру были расставлены солдаты, так как сообразительные астраханцы научились объезжать посты по бездорожью. Но, и в таких условиях находили лазейки, уходили на малых рыбацких лодках. Положение усложнялось еще и тем, что в Астраханской области в 1970 году созрел большой урожай арбузов, дынь и помидоров. Однако, движение барж загруженных продуктами было заблокировано во избежание распространения болезни в другие регионы. Астрахань приняла на себя основной удар эпидемии холеры. Всего до окончания года в Астраханской области было выявлено 1120 вибрионосителей холеры и 1270 больных, из которых 35 человек умерло. Кстати, так как вывозить овощи было запрещено, и без того низкие цены на арбузы (15-20 копеек за 1 кг), из-за переизбытка продукции цена достигла 5-10 копеек (и меньше) за 1 кг в эпидемию.
Вибрионоситель - это человек который переболел холерой, но продолжает быть опасным для окружающих, так продолжает распространять инфекцию. Люди больные холерой умирают обычно от того, что их организм быстро обезвоживался, на почве быстроразвивающегося упадка сил обострялись хронические заболевания.
А вот какие антисоветские разговоры вели советские граждане, "распуская панику и фейки"
"В этом вопросе меня возмущает одно, что наши медицинские газеты и вообще литература дописались до того, что, дескать, у нас, в социалистическом обществе, таких заболеваний, как чума и холера, быть не может. В связи с этим никакой профилактики от кишечных заболеваний не проводилось, не было и никакого надзора. Сейчас же, как оказалось и как стали уже писать, кишечных заболеваний у нас очень и очень много. Так где же логика? И когда эта трескотня у нас закончится?" – жалуется на дезинформацию работник киевского авиазавода М".
Сканы донесений сексотов КГБ выложены лишь украинские, так как наши архивы ФСБ еще закрыты
Здесь помещу личные истории, которые мне рассказывали астраханцы об эпидемии 1970.
Николай Николаевич: "Моего отца назначили комендантом обсерватора, который находился на территории школы №2. Его не выпускали домой несколько месяцев. Я приходил посмотреть на своего отца в дырку в заборе". "В столовых на столах стояли емкости с разбавленой кислотой и те у кого была низкая кислотность в желудке, пили после еды. Это помогало убить микроб уже в желудке".
Елена: "Нас привезли в обсерватор на карантин, чтобы потом уехать в другой город. Я была маленькая. Кругом было много насыпано хлорки. Я подумала, это творожок и съела... Мама сказала, что ничего страшного в этом нет! Только здоровее буду!"
Михаил: "Помню тетрациклин в таблетках был страшным дефицитом, в аптеках не купить. Его доставали. Из под полы продавали в тридорого аптекари, медики.и то по большому блату! В основном, при появлении поноса, к врачам не обращались. Никому не было охото загреметь в Покровскую рощу! Лечились так:заваривали отвар дубовой коры или крутой отвар черного чая, только хорошего, не советского грузинского, азербаджанского силоса. И никакого питания, кроме рисового отвара, а лучше без оного. Если не помогало. То пили разведеную марганцовку. Чем раствор темнее, тем лучше".
Наталья: "Наша семья очень хорошо помнит этот период эпидемии холеры. Наша мама была в центре событий, как зав бак лабораторией. За ней приезжали в 5-6 утра, а приводили в 23-24:00. Была на всех очагах. Эпидемию ликвидировали в течение месяца! По правому берегу была только одна , самая первая смерть! У этого человека была запущенная форма. Он, рыбак, пил воду из Волги и долго терпел , не обращался к врачу. А дальше была только профилактика и просвещение населения. Мама была награждена Орденом Трудового Красного Знамени с записью в орденской книжке "за ликвидацию холеры". ... "Была подписка о неразглашении. Во всех школах были обсерваторы для выезжающих, их охраняли военные. Местных близко не подпускали. Телефонов раньше не было, а выезжающих держали в обсерваторах 21 день. Поэтому те, кто ждал своих из Астрахани порой и не знали, что с ними здесь происходит. С 1970 года ввели обязательные целлофановые пакеты под хлеб. (Раньше их вообще не было!) В магазинах деньги передавались через поролон, пропитанный хлоркой. А вот московские врачи, которые приехали принимать доклад о том , что в городе и области нет случаев заражения, лично маме аплодировали стоя и кричали: Браво, доктор! Потому что знали, что опасность была серьёзная и могла покосить много народа."
В книге «Ни дня без строчки» Юрий Олеша вспоминал: «Когда я только поступил в гимназию и совсем маленьким мальчиком, хоть и в форме, ходил по коридорам, дивясь на взрослых гимназистов, вдруг стало известно, что как раз один из старшеклассников – Ольшевский – покончил с собой, застрелившись из револьвера. <…> Почему застрелился – не помню. Впрочем, мы и не поняли бы, если бы узнали, что причина, скажем, сифилис. Тогда это было частым явлением. Когда-нибудь я расскажу, как уже в более позднем возрасте один из моих товарищей, грек, сын булочника, поняв, что он заболел сифилисом, пал при всех нас, в общем циниках, на колени и молился, прося бога о чуде – исцелении <…> Я видел эту язву, этот страшный твердый шанкр, через воронку которого столько жизней свергло себя в неизвестный край. Я ещё расскажу об этом и также о том, как великий Главче, корифей-венеролог в тогдашней России, не признал язвы за сифилитическую, дав понять при этом, что некоторые врачи наживаются даже и тут – на этом страхе, порой стоившем жизни».
О том, когда и откуда появился сифилис, а также другие «срамные» болезни, исследователи спорят до сих пор. Достоверно известно лишь, что в Европе настоящие эпидемии начались в 15 веке. К концу 15 века в некоторых регионах на территории современной России больные тоже уже были. Особенно много их было на Смоленщине, куда зараза пришла с территории Литвы. Более актуальной проблема стала при Петре I, когда «сувениры» стали привозиться из военных походов. Вышел указ «о бесплатном лечении всех военнослужащих, кроме офицеров, которые себе наживают болезни французские». Офицеры лечились за свой счёт. Тогда же началась активная борьба с проституцией.
При Елизавете появилась знаменитая Калинкинская больница, первая российская больница, специализировавшаяся на венерических болезнях. Она была открыта при одном из прядильных домов, куда с петровских времен отправляли проституток заниматься принудительной «трудотерапией». В 1763 году вышел указ Екатерины II об открытии «нарочных домов», также специализировавшихся на лечении венерических болезней. Отличительной чертой подобных заведений было то, что пациенты могли лечиться анонимно.
Последствия посещения борделя, французская карикатура XIX века
Долгое время главными разносчиками заразы были проститутки. Соответственно, основные способы борьбы с ней на государственном уровне – пугать граждан последствиями опасных связей и «отлов» жриц любви. Николай I, убедившись, что ни то, ни другое проблему решает, проституцию легализовал. В 1843 году был учреждён Врачебно-полицейский комитет, чьи сотрудники должны были выявлять и лечить проституток. Теперь жрицы любви были обязаны иметь смотровую книжку, куда регулярно заносились данные о медицинском осмотре. Описание такого осмотра есть в «Яме» А. И. Куприна: «Суббота была обычным днём докторского осмотра, к которому во всех домах готовились очень тщательно и с трепетом, как, впрочем, готовятся и дамы из общества, собираясь с визитом к врачу-специалисту: старательно делали свой интимный туалет и непременно надевали чистое нижнее бельё, даже по возможности более нарядное. Окна на улицу были закрыты ставнями, а у одного из тех окон, что выходили во двор, поставили стол с твердым валиком под спину. Все девушки волновались... “А вдруг болезнь, которую сама не заметила?.. А там-отправка в больницу, побор, скука больничной жизни, плохая пища, тяжелое лечение”... Доктор Клименко – городской врач – приготовлял в зале все необходимое для осмотра: раствор сулемы, вазелин и другие вещи, и все это расставлял на отдельном маленьком столике. Здесь же у него лежали и белые бланки девушек, заменявшие им паспорта, и общий алфавитный список. Девушки, одетые только в сорочки, чулки и туфли, стояли и сидели в отдалении…
Доктор производил осмотр с удивительной быстротой. Вот уже около двадцати лет как ему приходилось каждую неделю по субботам осматривать таким образом несколько сотен девушек, и у него выработалась та привычная техническая ловкость и быстрота, спокойная небрежность в движениях, которая бывает часто у цирковых артистов, у карточных шулеров, у носильщиков и упаковщиков мебели и у других профессионалов. И производил он свои манипуляции с таким же спокойствием, с каким гуртовщик или ветеринар осматривают в день несколько сотен голов скота, с тем хладнокровием, какое не изменило ему дважды во время обязательного присутствия при смертной казни». Больных отправляли в больницы, где, правда, по сути, болезнь не лечили, а купировали проявления. Выйдя, девушки часто продолжали прежние занятия, но уже нелегально.
Дореволюционная открытка
Рассадниками заразных заболеваний, включая венерических, были тюрьмы. Этому способствовало и скученное проживание, и несоблюдение санитарных норм, и «неформальные» отношения между некоторыми заключёнными. При этом болели не только заключённые, но и те, кто должен был их охранять. Часто случалось, что конвойные, сопровождавшие осуждённых, злоупотребляли служебным положениям и домогались каторжанок, которые обычно были из не самых благополучных слоёв общества.
Рассадниками болезней также часто становились детские приюты. Среди младенцев-отказников случаи врождённого сифилиса встречались часто, и болезнь могла проявляться не сразу, поэтому такие дети заражали кормилиц, а через них и других детей. Кормилицами часто работали приехавшие на заработки крестьянки, которые потом завозили сифилис в родные деревни. Нередко во время службы заражались и солдаты, которые тоже потом возвращались домой, разнося заразу среди односельчан.
Из половой переписи студентов
Любопытные сведения дала «Половая перепись московского студенчества», которую провёл медик М. А. Членов. Согласно анонимным опросам, проведённым среди студентов Московского университета (студенты были в основном юноши около 20 лет, девушек в ВУЗы не принимали). Среди опрошенных только 21% «принимают меры против беременности и заражения», чаще всего «антисептическими обмываниями» - 30%, или использовали презервативы – 25% При этом 2.7% студентов имели сифилис. Из числа заболевших 87% получили его половым путём, 77% заразились от проституток, 10% от домашней прислуги. 69% заразившихся болели только сифилисом, остальные имели и другие заболевания, чаще всего перелой (гонорею). Из тех, кто заразился, 50% полностью прекратили половую жизнь, некоторые её вели, но старались соблюдать меры предосторожности, а 26% продолжили прежний образ жизни.
Долгое время по-настоящему эффективных способов лечения сифилиса не было. Обычно шли в ход препараты на основе ртути. В 1880-х стали использоваться соли висмута, которые считались менее токсичными, чем ртуть. Но в любом случае, все эти препараты не вели к полному излечению.
В 1910 году появился препарат «Сальварсан 606», который считается первым по-настоящему эффективным средством против сифилиса. Пауль Эрлих работал над его созданием ещё с 1906 года и для этого проводил многочисленные опыты с мышьяком, среди которых 606-й, наконец, увенчался успехом. Эрлих в 1908 году получил Нобелевскую премию, правда, за исследования в области иммунологии, а не за сей прославленный препарат. «Сальварсан» дословно переводится как спасительный мышьяк. Мышьяк тоже давал побочные эффекты, поэтому опыты были продолжены. Употребление «Сальварсана» провоцировало выкидыши и вело к бесплодию. Позже появился «Неосальварсан», известный также как «препарат 914».
В 1910 году Эрлих проводил масштабные испытания «Сальварсана» и рассылал ампулы врачам, принявшим участие в эксперименте. Требования к врачам было два: раздавать препарат безвозмездно и сообщать о результатах применения. В России в программе приняли участие минимум два врача: Ю. Ю. Иверсен в Петербурге и Ф. О. Гаусман в Туле. Отчёты Иверсена вошли в виде приложения в книгу П. Эрлиха и С. Хата, изданную в том же году на русском языке в Петербурге. Ещё один врач, работавший в Москве, из эксперимента был с позором исключён, потому что пытался препарат продавать пациентам за деньги. В Одессе на эксперименте крест поставил градоначальник. Как сообщал 16 октября 1910 года «Одесский листок», в «одесское врачебное управление поступило от местного врача Я. М. Шестопала прошение о разрешении ему открыть лечебницу для стационарного лечения сифилиса препаратом “Ehrlich-Hata” с исследованиями на Вассермановскую реакцию и специфические спирохеты. Представив прошение д-ра Шестопала на благоусмотрение г. градоначальника, врачебное управление донесло, что, т.к. открытие лечебниц для лечения вышеназванным препаратом не предусмотрено правилами, то врачебное управление полагало бы означенное ходатайство врача Шестопала отклонить. Одесский градоначальник согласился с этим мнением». Градоначальник Толмачев счел Эрлиха шарлатаном и в городской больнице «Сальварсан» применять запретил. Однако в университетской клинике и военном госпитале препарат на свой страх и риск применяли. К концу 1910 года «Сальварсан» стали закупать московские больницы, а в течение следующих пары лет он стал продаваться повсеместно, правда, стоил дорого и был по карману не всем.
Число 606 стало своего рода кодовым словом. Из воспоминаний фармаколога С. В. Аничкова: «В дорогой практике частнопрактикующих врачей препарат Эрлиха быстро нашёл употребление. Помню, на окнах трамваев часто можно было видеть рекламные объявления: “Доктор (фамилия и адрес): 606 на ходу, тайна гарантирована”». На ходу — без помещения в стационар.
Однако во время Первой мировой войны с поставками завозимого из Германии препарата возникли проблемы. Пришлось искать замену. Работавший с Эрлихом японский врач С. Хата наладил производство в Японии дженерика под названием «Арсаминол». Во Франции с 1911 года выпускался препарат «Billon». В Россию завозить его разрешили ещё в 1912 году, однако всерьёз дженериками в империи занялись только в 1915 году. Появились и российские аналоги – «Арсол», «Бензарсан», «Арсенол».
Довольно долго сифилис был прежде всего бичом больших городов. В сельской местности он встречался реже. Число больных стало расти по мере развития так называемого отходничества. Отправлявшиеся на заработки крестьяне привозили домой сомнительные «трофеи». По мнению исследователей, в деревне большинство случаев заражений происходило бытовым путем. Даже если крестьяне знали о наличии у себя данного заболевания, то часто не догадывались о том, насколько оно заразно, поэтому продолжали есть всей семьей из общей посуды (традиционно ели из одной большой тарелки), могли попросить докурить папиросу и тд. Причинами болезней, по мнению многих, был стандартный набор: продуло, надорвался на работе, порчу навели. Доктор М.А. Попов в исследовании «Русская народно-бытовая медицина» в начале 20 века пишет: «Простуде часто приписываются не только такие болезни, как ревматизм, перемежающаяся лихорадка, тифы, рожа, все лёгочные заболевания и между ними крупозная пневмония и чахотка, но иногда триппер и сифилис». К тому же часто встречалась точка зрения о том, что на всё воля Божья, если человеку суждено помереть, то он и так помрёт хоть от сифилиса, хоть от чахотки, хоть просто с возу неудачно упадет. В итоге в 20 веке встречались целые деревни, где все жители от мала до велика были сифилитиками.
Из книги М. А. Булгакова «Записки юного врача»: «”Это он, сифилис”, – вторично мысленно и строго сказал я. В первый раз в моей врачебной жизни я натолкнулся на него, я – врач, прямо с университетской скамеечки брошенный в деревенскую даль в начале революции. На сифилис этот я натолкнулся случайно. Этот человек приехал ко мне и жаловался на то, что ему заложило глотку. Совершенно безотчётно и не думал о сифилисе, я велел ему раздеться, и вот тогда увидел эту звездную сыпь. Я сопоставил хрипоту, зловещую красноту в глотке, странные, белые пятна в ней, мраморную грудь, и догадался. Прежде всего, я малодушно вытер руки сулемовым шариком, причём беспокойнная мысль – “кажется, он кашлянул мне на руки”, – отравила мне минуту. Затем беспомощно и брезгливо повертел в руках стеклянный шпадель, при помощи которого исследовал горло моего пациента… Я заставил пациента раздеться ещё больше и нашел заживающую уже первичную язву. Последние сомнения оставили меня, и чувство гордости, неизменно являющееся каждый раз, когда я верно ставил диагноз, пришло ко мне.
– Застегивайтесь, – заговорил я, – у вас сифилис! Болезнь весьма серьёзная, захватывающая весь организм. Вам долго придётся лечиться!..
Тут я запнулся, потому что, – клянусь! – прочёл в этом, похожем на куриный, взоре, удивление, смешанное явно с иронией.
– Глотка вот захрипла, – молвил пациент.
– Ну да, вот от этого и захрипла. От этого и сыпь на груди. Посмотрите на свою грудь…
Человек скосил глаза и глянул. Ироническнй огонек не погасал в глазах.
– Мне бы вот глотку полечить, – вымолвил он…
– Слушайте, дядя, – продолжал я вслух, – глотка дело второстепенное. Глотке мы тоже поможем, но самое главное, нужно вашу общую болезнь лечить. И долго вам придётся лечиться – два года.
Тут пациент вытарашил на меня глаза. И в них я прочёл свой приговор: “а ты, доктор, рехнулся!”
– Что ж так долго? – спросил пациент – Как это так два года?! Мне бы какого-нибудь полоскания для глотки…
Внутри у меня все загорелось. И я стал говорить. Я уже не боялся испугать его. О, нет, напротив, я намекнул, что и нос может провалиться. Я рассказал о том, что ждёт моего пациента впереди, в случае, если он не будет лечиться как следует. Я коснулся вопроса о заразительности сифилиса и долго говорил о тарелках, ложках и чашках, об отдельном полотенце…
Я украдкой, в то время, как пациент одевался, перелистывал странички и нашёл то, что мне было нужно. Ртутная мазь – великое средство.
– Вы будете делать втирания. Вам дадут шесть пакетиков мази. Будете втирать по одному пакетику в день… вот так…
И я наглядно и с жаром показал, как нужно втирать, и сам пустую ладонь втирал в халат…
– …Сегодня – в руку, завтра – в ногу, потом опять в руку – другую. Когда сделаете шесть втираний, вымоетесь и придете ко мне. Обязательно. Слышите? Обязательно! Да! Кроме того, нужно внимательно следить за зубами и вообще за ртом, пока будете лечиться. Я вам дам полоскание. После еды обязательно полощите…
– И глотку? – спросил пациент хрипло, и тут я заметил, что при слове «полоскание» он оживился.
– Да, да, и глотку…
А еще через несколько минут, пробегая по полутемному коридору из амбулаторного своего кабинета в аптеку за папиросами, я услыхал бегло хриплый шопот:
– Плохо лечит. Молодой. Понимаешь, глотку заложило, а он смотрит, смотрит… то грудь, то живот. Тут делов полно, а на больницу полдня. Пока выедешь, – вот те и ночь. О, Господи! Глотка болит, а он мази на ноги дает». Действие книги разворачивается в 1917 году.
Иногда сельские жители обращались к знахарям и «бабкам». Помимо оккультных практик те часто применяли разные окуривания с помощью «камушков». Обычно бабки покупали киноварь, а также сулему. Далее из всего этого готовили «камушки». Во время окуривания бабки бросали их на разогретую сковородку, и пациенты вдыхали пары. Некоторые более опытные бабки предлагали так называемые «декопты» (декокты) – отвары, одного им ведомого состава. В них входили препараты, купленные в аптеках, как правило, в их числе также была сулема. Так как дозировка была на глаз, отравления были обычным делом.
Проблема распространения массового сифилиса пережила революцию и сохранялась ещё долго.