Ностальгические бумажки. Часть 3
А вот такая была коммуналка в 2002 году в Питере за трехкомнатную квартиру с 5 прописанными человеками.. счетчиков ещё не было. Все «по среднему»
А вот такая была коммуналка в 2002 году в Питере за трехкомнатную квартиру с 5 прописанными человеками.. счетчиков ещё не было. Все «по среднему»
Сегодня из моего архива вылезла реклама СМС сообщений от Северо-Западного GSM. До 2002 года так назывался Мегафон. Как видим, будущее ещё не наступило. И ни смс, ни мессенджеры мы на сетчатку глаза пока так и не выводим :)
Если правильно помню, одно смс стоило 6 центов. Вся тарификация и баланс были в долларах. И да, чтобы настроить смс нужно было прописать сервис-номер. Впрочем, потом и интернет настройки ручками все прописывали когда стало более доступно это дело.
Танки Первой мировой войны
Подборка видеоматериалов о танках времен Первой мировой войны.
Кадры британских ромбовидных танков.Короткие кадры французского танка Renault FT.
Дата: Согласно источнику, 1918 год, но на самом деле в основном 1927 год
Источник: Отдел кинофильмов Национального архива США.
Автор неизвестен.
Считается, что советскому человеку был закрыт доступ в капиталистические страны. Но некоторым их всё же удавалось посетить, например, с рабочим визитом. Подтверждением тому киноплёнки советского чиновника, найденные на блошином рынке. На них путешествия в Японию, Францию, Финляндию, ФРГ и Грецию. Но на этой он посещает княжество Монако, город Монте-Карло.
32-летний казак «дозволил себе заочно оскорбить Царствующаго Императора». Перед портретом его «ругался поматерно». Еще и богохульничал… И не понять: то ли это был просто пьяный дебош, то ли эхо политических событий – 1906 год на дворе, Первая русская революция! Материалы этого уголовного дела, собранные и подшитые в тонкую папочку 115 лет назад, хранятся в Государственном архиве Оренбургской области. Сообщает Урал56.Ру.
Почему Мертвецовский стал Трудовым?
Произошло это преступление в поселке с жутким названием – Мертвецовский. Ничего себе имечко, да? Это ж как такая жуть могла на карте появиться, удивитесь вы… Сейчас объясним.
В 1811 году для защиты Российской империи от возможных набегов «киргиз» (так в те времена называли и казахов, и узбеков, и вообще представителей разных кочевых народностей) была заложена Новоилецкая линия. В окрестностях Илецкой Защиты (сейчас это город Соль-Илецк), на берегу реки Илек, создали цепочку форпостов, которые заселили казаками. Среди прочих – и форпост Мертвецовский. Почему же его так странно назвали? Как говорит краевед, член Русского Географического общества Петр Дреев, по этому поводу есть несколько версий. Первая – при разведке местности члены землеустроительной комиссии наткнулись на мертвого «киргиза», то есть казаха. Лежал мертвец в удобном для строительства месте, и тело убрали, но комиссия постановила: «Да будет этому месту… имя Мертвецов». Вторая версия: кочевники, издавна обитавшие в тех местах, называли возвышенность на берегу «Калмак-Кырган», ну, а «кырган», или «курган», это, как известно, могила, то есть когда-то там располагалось захоронение… Как дальше эта мысль развивалась, сами понимаете. Еще есть версия, будто бы строительством форпоста руководил казачий офицер по фамилии Мертвецов, он-то и дал своему детищу неблагозвучное название: мол, живу же я с такой фамилией, и ничего, вот и другие пусть поживут.
Другие, кстати, пожили-пожили, да и обратились век спустя к властям с просьбой переименовать поселок, а то как-то, знаете, нехорошо звучит... В 1910 году Военный Совет постановил, а Государь Император это постановление высочайше утвердил: поселок Мертвецовский впредь называть Ожаровским.
Ну, а в 1929 году там был создан колхоз, который назывался «Трудовой Актив», и вскоре само село переименовали в Трудовое. Это имя оно носит и до сих пор.
Не хотел сторожить – и попал под стражу
Несмотря на инфернальное название, жизнь в поселке Мертвецовском кипела: казаки несли, как полагается, военную службу, пахали землю, косили сено… Управлял поселком атаман – 35-летний вахмистр Иван Мартюшев. Вахмистр – это унтер-офицер, то есть младший офицер; в отличие от обер- и штаб-офицеров, унтера не получали специального военного образования в военном училище. Они просто пробивались из рядовых – командование отмечало тех казаков, что посмелее, посообразительней, в ком сильнее проявляются лидерские качества, и поручало им командовать прочими. Унтера – урядники и вахмистры – занимались муштрой рядовых, следили за порядком в своих подразделениях, решали чисто хозяйственные вопросы, до которых обер- и штаб-офицеры не снисходили. В общем, были они кем-то вроде нынешних прапорщиков.
Так вот, вахмистр Мартюшев был избран поселковым атаманом и во время, свободное от несения военной службы, исполнял обязанности, как сейчас сказали бы, главы сельского поселения. 13 октября 1906 года он сидел в помещении поселкового правления в компании нескольких казаков. В правление зашел 32-летний Николай Кудряшев. Он потребовал от атамана поставить печать на расписку о продаже сенокосной земли. Атаман печать ставить не спешил: он попенял Кудряшеву за то, что тот не заступает «общественным караульщиком», то есть не охраняет в свою очередь станичного хлебного амбара и сеновалов. Кудряшев огрызнулся: не хочу караулить, не мое это добро, свое бы сохранить. Атаман настаивал: не хочешь сам – так другого найми, но долг перед обществом исполняй! И тут началось.
Когда я потребовал, чтобы он кого-нибудь нанял за себя в общественный караул, он спросил меня, долго ли ему придется отбывать общественную службу. Я ответил, что до 47 лет, когда он должен выдти в отставку. Кудряшев тогда, обругавшись поматерно, сказал: «Кто эти законы дал, я ..у [употреблено слово, означающее «использую как половых партнеров»; интересно, что в тексте обвинительного заключения, свидетельских показаний, даже в приговоре оно приведено полностью, безо всяких звездочек и сокращений] вас всех с вашими порядками и законами». Кто-то напомнил ему, что происходило это в присутственной комнате, где имеется потрет Государя Императора. Кудряшев тогда стал всячески ругать Государя и сказал: «...у я и Государя Императора».
Иван Мартюшев
Атаман поселка Мертвецовского Богуславской станицы
Поскольку хула в адрес самодержца была по законам империи деянием наказуемым (на то в Уголовном уложении 1903 года имелась статья 103: «Оскорбление царствующего императора, императрицы или наследника престола... или надругательство над их изображением, учиненное непосредственно или заочно, но с целью возбудить неуважение к их особе», и срок, между прочим, за такое полагался нешуточный: до 8 лет каторги!), атаман распорядился запереть сквернослова в карцер – комнатушку, располагавшуюся тут же, в здании присутствия.
Пока его скручивали, он успел ударить одного из казаков в лицо, а во второго зашвырнуть стулом. Все равно, конечно, скрутили и заперли, но буян не успокоился, а, напротив, разошелся сильнее прежнего. Его пытались усовестить: нельзя, мол, про царя так, ведь помазанник он, неужто ты Бога не боишься… Досталось и Богу. Вот как это описывали свидетели:
Находясь под арестом, Кудряшев стал ругать во всеуслышание Государя Императора, Иисуса Христа и Божию матерь и «всех боженят», как он выражался. Ругал он площадной бранью, поматерно, так что я стесняюсь и повторять его слова.
Яков Тыщенков
Казак поселка Мертвецовского Богуславской станицы
Богохульство, между прочим, тоже было преступлением уголовным – статьи 73 и 74 все того же уложения… В общем, наговорил казак на хороший срок.
В свидетелях недостатка не было: осенним вечером в небольшом поселке развлечений было немного, и чуть не все население собралось у здания правления, чтобы послушать, как в карцере вопит и беснуется арестованный.
Ругался он настолько громко, что это слышали все, так как карцер сделан в правлении из тонких досок, и в дверях его имеется оконце. Ему никто тогда ничего не говорил, а просили только прекратить это безобразие.
Федор Еремин
Казак поселка Мертвецовского Богуславской станицы
«Дома не живет, постоянно где-то шляется»
На вопрос следователя, отчего же вдруг казак Кудряшев так взбесился, станичники единодушно отвечали: он всегда был человеком пропащим, от него и не такого ожидать можно:
Кудряшев дома почти не живет и постоянно где-то шляется, так что, думаю, он безобразничал так, наслушавшись плохих людей. Он грозился также сжечь наш поселок.
Павел Быков
Казак поселка Мертвецовского Богуславской станицы
Атаман это подтвердил и добавил подробностей:
Дома он почти не живет и был доставлен перед этим в наш поселок этапным порядком из Харбина. Он безобразничает всегда и грозит всем, говоря, что только дождется лета и подпалит поселок, а когда я вручил ему повестку, то он просил передать мне, чтобы я готовил для себя гроб.
Иван Мартюшев
Атаман поселка Мертвецовского Богуславской станицы
Харбин – это «Китайский Питер», город, построенный на китайской земле русскими. Основан он был в 1898 году как железнодорожная станция Трансманьчжурской магистрали. Магистраль эта соединяла Читу и Владивосток – так империя пыталась усилить свое влияние в регионе и наладить надежную связь с Дальним Востоком. Несмотря на то, что пути частично пролегали по китайской территории, обслуживали их российские подданные.
Это была мощная стройка, в росший, как на дрожжах, Харбин стекались тысячи людей со всей России. Контингент был тот еще: чтобы человек бросил дом и отправился даже не на край, а за край громадной страны, он должен был быть в значительной степени авантюристом. К тому же жизнь на чужой земле была крайне рискованной: например, в 1900 году русский город почти месяц был осажден повстанцами-ихэтуанями (в западной историографии ихэтуаней – китайских националистов, которые были недовольны тем, что западные державы, и Россия в том числе, вмешиваются в жизнь Поднебесной – принято называть боксерами), но в конце концов блокада была прорвана войсками харбинского гарнизона, а китайцы наголову разбиты.
В общем, встречались в Харбине люди разные, и набраться от них Кудряшев, действительно, мог чего угодно. А уж если учесть, что его за какой-то проступок оттуда отправили в родной поселок принудительно (не исключено, что проступок был не бытового характера, а политического – в России как раз гремела Первая русская революция 1905-1907 годов, по всей империи катилась волна недовольства властями), многое в этой истории становится на свои места.
Только чашка водки на столе
Кем же был казак Кудряшев, дебошир и богохульник?
В уголовном деле есть анкета и протокол допроса. Итак, Кудряшев Николай Федоров (то есть Федорович), 32 лет, уроженец поселка. Православный, малограмотный. Семейное положение – «женат, но с женою не живу, имею сына 13 лет, который живет со мною». Довольно необычная ситуация для тех времен и для казачьего сословия, надо сказать… Занятие и ремесло – чернорабочий.
Виновным себя Кудряшев не признал – на том основании, что был сильно пьян и решительно ничего о происшествии не помнит.
В октябре месяце, числа не упомню, я с братом моим Александром выпил чашку водки по случаю покупки им коровы, а затем сошелся с Гавриилом Алексеевым Барановым, и с ним мы выпили около 4 бутылок водки. Я сильно захмелел… Что произошло у меня с поселковым атаманом, не помню, но только последний посадил меня под арест. Со мною была еще бутылка водки… Наутро я проснулся сильно избитым, но кто и за что меня бил, не помню. Если я и ругался и богохульничал тогда, то в безчувственно пьяном виде и ввиду причиненнаго мне оскорбления побоями, сам же я этого не помню и, во всяком случае, сделал это без всякаго умысла. Более в свое оправдание ничего сказать не имею.
Николай Кудряшев
Казак поселка Мертвецовского Богуславской станицы
21 июня 1907 года Оренбургский окружной суд рассматривал дело Кудряшева. Как ни странно, тот факт, что он был пьян, истолковали в его пользу: правда, мол, наломал дров, но без умысла же; то, что в наше время считалось бы обстоятельством, отягчающим вину, тогда, наоборот, отнесли к смягчающим.
Впрочем, дело, наверное, не столько в пьянстве, сколько в политической обстановке: как уже говорилось, было это во время Первой русской революции, законы становились более либеральными, да и царя тогда кто только ни ругал, всех на каторгу отправлять – каторги не хватит... Наказание в итоге оказалось пустяковым:
Подсудимаго… подвергнуть аресту при полиции на две недели. Судебныя по делу издержки возложить на осужденнаго Кудряшева.
В общем, получил казак Кудряшев за свой дебош стандартные для советских хулиганов 15 суток…
Жаль, дальше проследить его судьбу не получается. Интересно, что стало с ним лет этак через 15: вернулся ли он в Харбин с белыми казаками атамана Дутова или, может, участвовал в строительстве новой жизни – без Государя Императора и «боженят» – в родном поселке? Теперь уж и не узнаем.
Пятая серия путешествий советского человека. В отличие от предыдущих снята на формат Супер 8. Начинается пленка со сбора людей у стадиона (предположительно Рёгоку Кокугинан в Токио). Далее 10 минут настоящей борьбы сумо с разных ракурсов.
А мы продолжаем рассказывать о преступлениях, совершенных на территории Оренбуржья в давно прошедшие времена. Сегодня отправимся на 100 лет назад… В 1921 году в Актюбинском уезде Оренбургско-Тургайской губернии расследовалось невероятное по нынешним временам уголовное дело. В нем все сплелось в причудливый клубок: и древние обычаи кочевников, и противостояние белых с красными, и трагическая история любви. По этому делу можно кино снимать: будут там и перестрелки из «наганов» и «маузеров», и конные погони по пыльным степным дорогам, и колоритные басмачи с не менее колоритными белоказаками и чекистами, сообщает Урал56.Ру.
«Навели на граждан аула панику»
Осенью 1921 года по аулам Актюбинского уезда, входившего тогда в состав Оренбургско-Тургайской губернии, пронесся тревожный слух: в округе завелась банда, терроризирующая местное население. Странные, одетые как попало люди появлялись то тут, то там, отбирали скот, деньги, любые ценности, не брезговали и одеждой. При этом предъявляли неграмотным крестьянам внушительно выглядевшие документы, а те терялись: то ли это недобитые басмачи, каких много скиталось по просторным казахским степям, то ли и вправду представители новой власти…
Кружком на старой дореволюционной карте выделено место, где происходили описанные в этой серии ретродетектива события
Наконец один из отрядов сумел захватить предводителя этой банды. Вот что о проведенной операции рассказывал в своем рапорте военком села Мартук:
Первая страница рапорта комиссара Тюрикова
Довожу до Вашего сведения, что мною получены сведения 15 октября от прибежавшего киргизина [термин «казах» тогда еще не использовался, почти всех азиатов по традициям Российской империи называли киргизами: и собственно киргизов, и казахов, и узбеков, и туркменов] из граждан 9-го аула товарищ Бастубай, который заявил следующее. В 9 ауле 15 октября с.г. появился какой-то отряд в составе 30 с лишним человек, из коих были несколько человек вооружены, благодаря чему навели на граждан аула панику, требуя под угрозой расплаты контрибуции в сумме 5 миллионов 500 тысяч.
Получив это известие, Тюриков мобилизовал всех сельчан, кто мог сидеть в седле, сформировал отряд и отправил его «по следам преступников». В поселке Яйсане (сейчас он называется Жайсан, находится в 20 с небольшим километрах от Мартука) преследователям удалось захватить 5 человек. Когда их окружили и стало понятно, что уйти от преследователей не удастся, эти пятеро сдались – и представились блюстителями порядка.
Один оказался уполномоченный из особаго отдела актюбинского пункта тов. Истекбаев, и с ним 4 милиционера актюбинской милиции.
В доказательство того, что он вовсе не бандит, а совсем наоборот, Истекбаев предъявил чекистский мандат – то есть удостоверение. Вот он:
Настоящее удостоверение чекиста 1921 года
Актюбинский пункт Особого отдела при Оренбургско-Тургайской Чрезвычайной Комиссии. Предъявитель сего есть действительно уполномоченный Казалинского отделения Особого отдела Туркфронта. Товарищу Истекбаеву Дербисали вменяется в обязанность производить аресты и обыски всех подозрительных лиц в контрреволюционной деятельности, снимать с них допросы и препровождать в Актюбинский пункт Особого отдела при Орентургубчека. Тов. Истекбаеву предоставляется право разговаривать по прямому проводу, а также разрешается хранение и ношение огнестрельного и холодного оружия… Не исполняющие законных требований тов. Истекбаева будут арестованы и преданы суду Военно-революционного трибунала.
Несмотря на то, что задержанный размахивал этой бумагой с печатью самой ЧК, люди военкома Тюрикова скрутили и его, и диковато выглядевших милиционеров, и обыскали их. В вещах Истекбаева обнаружились весьма любопытные бумаги – как указал в рапорте Тюриков, «подтверждающие их преступность документы, каковые были составлены под угрозой вышеназванных бандитов». Например, расписка следующего содержания:
Та самая расписка, подшитая к уголовному делу
1920 года июля 22 дня я, гражданин Умар Нувтазин, и его жена Алия Умарова, даем настоящую расписку гр. Дербисали Истекбаеву в том, что признаем себя виновными в растрате вещей, принадлежащих Д. Истекбаеву, переданных им моему мужу на хранение, как-то: в чемодане мануфактура [т.е. ткань], керенских денег [денег Временного правительства, которое возглавлял Александр Керенский] восемь тысяч руб., брюки, тужурка и другия вещи. И для мирнаго ликвидирования этаго дела мы возмещаем Д. Истекбаеву, взамен указанных вещей, одну лошадь (сивой масти, 9 лет, правое ухо разрезано, грива на обе стороны, на левом боку рана размером в окружности чайнаго стакана). А также возвращаем ему еще не растраченныя вещи, как-то одеяло односпальное и серебряный портсигар. Никаких претензий по сему делу больше нет и не будет.
По мнению Тюрикова, такого рода расписки подтверждали показания жителей близлежащих аулов: Истекбаев и его люди налетали на селение, затем запугивали мирных людей оружием и бумагами с грозными печатями, самых строптивых избивали, после чего отбирали у них имущество, и, чтобы потом прикрыться в случае расследования, составляли такие вот расписки. В итоге военком отправил арестованных под конвоем в Актюбинский укреппункт, а сам продолжил преследование основного отряда банды, «так как шайка не вся арестована, и жители боятся расправы от оставшихся».
Командиры и политработники 7-й кавбригады Туркестанского фронта
Когда Истекбаев с товарищами был привезен в Актюбинск и водворен в тюрьму, оттуда по поселкам и аулам были разосланы запросы: вдруг еще где отметился уполномоченный ЧК? Ответ пришел из Алимбетовки. Подписан он был членом волостного исполкома Ямбаевым:
По полученным официальным сведениям, в 1 ауле Алимбетовской волости находится некий современный бандит, который будто бы имеет мандат Особого отдела, Дербисали Истекбаев, и с ним 4 милиционера. Бродят и обирают население данной волости. Например, Истекбаев, приезжая в волость, начинает бить того киргиза, на которого он намерен напасть, говоря, что у тебя жена не законная, и она должна от тебя уйти. Конечно, начинается торговля. Истекбаев за оставление жены при своем муже получает взятки в разных размерах, а именно: от Ахмета Каркимбаева взял 8 голов скота и 1 скирд соломы; Истея Байсындитова 5 голов скота и 30 тысяч деньгами; Хасана Бакбакова 100 тысяч рублей; Абдуллы Сапакова 140 тысяч рублей. Истекбаев именует себя самым высшим начальником в этом районе. По сведениям, обобрав Алимбетовскую волость, [он] выехал по «делам службы», т.е. для дальнейшего произведения своего дела, в Бурлинскую волость. А посему прошу исполком принять самые срочные меры к розыску указанного выше бандита, который самочинными своими действиями очень плохо влияет на темные киргизские массы.
А из аула №7 Каратугайской волости (сейчас Каратогай – село в Мартукском районе Актюбинской области) следователь привез обстоятельный, на 7 листах, документ, подписанный 30-ю местными жителями.
Рассказ жителей 7-го аула
В апреле 1918 года, когда власть в регионе удерживал атаман Дутов, некий Боташ Акимов, уважаемый житель 7-го аула, надумал жениться. Жену он взял «у туркестанских киргиз», живших в 3 ауле в окрестностях Мартука (в некоторых случаях они же называются «ташкентскими киргизами», то есть речь идет, очевидно, об этнических узбеках, которых на территории нынешнего Казахстана всегда было и сейчас остается много). Взял «по добровольному соглашению», уплатив ее родственникам Алману Ахметову и Сулейману Байменову 3 тысячи рублей калыма.
Но семейная жизнь продолжалась недолго. В июле красные войска выбили казаков из этой местности и стали устанавливать там новые порядки. Этим воспользовались «туркестанцы»: они нажаловались красному командованию будто Акимов похитил их соплеменницу, и попросили помощи. Красный командир, слабо разбиравшийся в межплеменных отношениях местного населения, выделил два десятка красноармейцев, которые поехали в аул, забрали «пленницу» и вернули ее родственникам. Супруг с солдатами спорить не решился, но поехал к «туркестанцам» вслед за отрядом и предъявил претензии: как, мол, так, уплачено же! Те ответили, что уплачено-то было, но мало, и выставили новый ценник: хочешь вернуть жену – пригоняй 7 голов скота и клади сверху 400 рублей. Боташ на эти условия согласился…
Троицк – дутовская столица во время Гражданской войны
Но в апреле 1919 года в аул ворвалось 35 человек «туркестанцев». Они заявили, что и второй части калыма мало – уж очень хорошая жена досталась Акимову! В общем, подавай еще 10 овец и 4 тысячи рублей. И, к тому же, корову зарежь на угощение – вон сколько народу из-за тебя из самого Мартука приехало, оголодали люди в дороге… Эти требования тоже были Акимовым исполнены.
Месяц спустя в аул опять прибыло 9 человек. «Силой оружия, имея у себя винтовку, железныя вилы и другие орудия, они начали производить драку с Акимовым, требуя возвратить его жену». Это было уже слишком: председатель аулсовета поднял народ, «туркестанцев» связали, составили акт об их бесчинствах, и отправили в Актюбинск: пусть, мол, законная власть (к тому времени Актюбинск снова был под контролем белых – с января 1918 по сентябрь 1919 город трижды переходил из рук в руки) разбирается, кто в этом конфликте прав, кто виноват.
По пути в Актюбинск «провожатых и арестованных встретил офицер из казачьей банды [понятно, что бандой этот казачий разъезд назвали в 1921 году, когда советская власть установилась в Актюбинске накрепко; в 1919, когда это происходило, офицер в глазах местных жителей был командиром вполне легитимного воинского формирования]», и «по рассмотрении протокола всех туркестанцев разстрелял на дороге по направлению к 3-му аулу».
Оренбургские казаки времен Гражданской войны
Несмотря на то, что так сурово с девятью зачинщиками обошлись вовсе не жители 7-го аула, а белый офицер, туркестанцы решили отомстить именно им:
12 июня прибыло с Мартука и его окрестностей 200 с лишним человек туркестанских киргиз во главе с известным всему населению пьяницей Избаем, который называл себя помощником Дутова. Они самовольно устроили кибитки, зарезали 4 головы рогатого скота и 40 баранов, производя там насилие женщин. Кроме всего этого, взяли у граждан 10 голов скота, 10 тысяч деньгами и 3 лошади. Сам назвавший себя помощником Дутова заявил, что ответить должен весь уезд за убитых офицером туркестанцев.
Пока «туркестанцы» резвились в захваченном ауле, местные жители отправили в Актюбинск гонца. Вскоре из города прибыл небольшой, всего 25 человек, но хорошо обученный и хорошо вооруженный отряд казаков. Отряд этот не встретил никакого сопротивления, зачинщики и наиболее отличившиеся при грабежах были арестованы и отправлены в Троицк, который являлся тогда столицей Дутовского мини-государства.
Жители аула составили список: у кого что отняли «туркестанцы» во время июньского грабежа. Это – первая страничка списка, в деле их 4.
Но история этим не кончилась: в сентябре, вскоре после того, как красные разбили дутовцев под Актюбинском, в 7 аул снова пришли войска – на этот раз советские. Собственно красноармейцев там было немного, всего шестеро («четыре киргизина и двое русских», уточняется в протоколе), но их усилил отряд «туркестанцев» – 50 человек. Селение было окружено, завязалась перестрелка. От случайной пули погибла узбекская жена казаха Акимова – та, из-за которой, собственно, и разгорелся весь этот конфликт. Но, конечно, это уже ничего не меняло, речь-то давно уже шла не о судьбе этой женщины, которую продали, поняли, что продешевили, и принялись таскать туда-сюда, из-за нее уже было пролито много крови, и теперь за эту кровь мстили стороны…
Взяв аул, красноармейцы арестовали старейшин и повезли их в Яйсан. Главным представителем власти там числился некий Петров, член ревкома. Выслушав объяснения сторон, он распорядился аульских старейшин отпустить, а красноармейцев, что их доставили, наоборот, посадить под замок – за самоуправство. В 7 аул, где еще оставались «туркестанцы», он отправил отряд из 13 бойцов во главе с председателем волостного Совета Поповичем. В ауле снова завязалась короткая перестрелка, в результате которой 1 «туркестанец» был убит, а 14 – взяты в плен.
На Туркестанском фронте
С тех пор у жителей 7 аула наступила жизнь мирная, «туркестанцы» им не досаждали. А потом в уезде объявился товарищ Истекбаев, который принял сторону «туркестанцев», приблизил к себе актюбинского милиционера Избая Акрамбекова (того самого, который еще недавно представлялся помощником Дутова), и все закрутилось по новой.
Рассказ арестованного чекиста
Разумеется, следователи побеседовали и с самим Истекбаевым, содержавшимся в камере актюбинской тюрьмы. Тот вручил им заранее подготовленное «прошение» и твердо заявил: никакого вымогательства, никаких грабежей не было. Да, он, как представитель закона, выписал мандаты четырем набранным в Актюбинске милиционерам (в том числе и «помощнику Дутова» Избаю) – но ведь он уполномоченный, имел на это право! Да, забирал у местных жителей скот, деньги, одежду – но ведь не для того, чтобы обогатиться, а для того, чтобы справедливость восторжествовала!
Первый лист «прошения», написанного чекистом Истекбаевым в Актюбинской тюрьме
В его изложении все выглядело так. Те самые «киргизы Каратургайской волости» (то есть жители 7-го, 9-го и прочих аулов) когда-то давно вступили в конфликт с «киргизами туркестанскими» по бытовой причине – «из-за брачного дела». Чтобы насолить «туркестанцам», «каратугайцы» натравили на них дутовских казаков:
В июне месяце 1919 года [то есть речь идет о событиях, которые «каратургайцы» представили как нападение на их аул двух сотен «туркестанцев»] киргизы Каратугайской волости выдали белой банде 114 человек граждан Туркестанского края, обвиняя их в причастности к большевизму, через что означенные граждане колчаковским правительством [атаман Дутов в 1918 году признал Колчака Верховным Правителем России, и его казаки формально считались военнослужащими Русской армии под командованием адмирала] были взяты в плен и угнаны по направлению к городу Троицку на работы. Из указанных 114 человек до настоящего времени не вернулось и таким образом пропало 25 человек. Помимо того, когда они были преданы контрреволюционерам, у них было отобрано 32 телеги, 50 лошадей со сбруей, разной одежды и денег не менее 2 миллионов рублей. С прибытием советских войск киргизы Каратугайской волости, желая покончить это дело миром, обязались уплатить вознаграждение и «плату за кровь» по киргизскому обычаю. Мы, как уполномоченные туркестанских киргиз, и отправились получить следующую плату. Между тем, киргизы Каратугайской волости, имея на нас злобу, объявили нас вымогателями и, дабы избегнуть платежа, ввели в заблуждение и при помощи красноармейцев арестовали нас.
В общем, своей вины в произошедшем чекист не признавал категорически. Не для себя же старался, а для того, чтобы закон был исполнен! Пусть не советский закон, а варварский «киргизский обычай» – но все же. В конце «прошения» он предложил немедленно его и помощников-милиционеров освободить и позволить им вернуться к собиранию «платы за кровь».
Красноармейцы Туркестанского фронта
К сожалению, в архивных материалах нет сведений о том, чем закончилось расследование этого невероятного дела – его передали в суд по территориальности, и следы его затерялись. Поэтому мы с вами, увы, не узнаем, наказали ли чекиста Истекбаева за самоуправство; не узнаем, привлекли ли жителей аула к ответственности за ответственности за сотрудничество с дутовцами; не узнаем, выплачена ли была назначенная «плата крови»… Но, даже будучи незавершенной, эта история, согласитесь, стоила того, чтобы ее рассказать!
А еще получит ачивку в профиль. Рискнете?
Нашел эти пленки на блошином рынке. Продавец сказал, что они принадлежали работнику Торгового Представительства СССР, который в свое время покатался по миру и много чего повидал. Это лишь какая-то часть от всего: ФРГ, Финляндия, Франция, Греция и Япония. Сделал вот такой тизер к фильму.