Определение характера религиозной политики императора Константина является поистине трудной задачей, так как свидетельства источников противоречивы. Да и странно говорить о том, что языческая империя вдруг резко стала христианской. Многие источники показывают нам, что процесс христианизации был очень долгим. Предлагаю посмотреть на императора Константина чуть с другой стороны.
После победы над Максенцием, новый император строго придерживался Миланского эдикта. Напомним, что Миланский эдикт (313 год) провозглашал не свободу христианства, а свободу вероисповедания в целом. Были запрещены тайные гадания, но император не препятствовал проведению авгурий и гаруспиций. Подданные могли исполнять обряды как и было прежде, т.е. языческие культы продолжали отправляться. Однако, ситуация меняется, когда Лициний объявляет себя защитником язычества, вынуждая Константина действовать, объявив себя защитником христиан. За несколько месяцев до войны, император издает указ, согласно которому язычники будут подвергнуты суровому наказанию, если принудят христиан приносить жертвы.
Евсевий приписывает императору некий эдикт, предписывающий разрушать языческие храмы. Однако, сам Константин опровергает ходившие среди христиан слухи о запрете языческих культов: «Пусть никто не беспокоит другого, пусть каждый делает то, чего хочет душа» [1]. Если бы подобный эдикт и был, то точно бы отразился в текстах язычников, чего мы не находим. Очень многое зависело от отношения к христианству на местах. Где-то курия уступала достаточно быстро и безболезненно, и христианизировалась, но в других местах, например, в Газе Палестинской, курия сопротивлялась очень долго.
Сам Константин не разрывал личных связей со многими выдающимися язычниками, и регулярное отправление языческого культа продолжалось. Именно Константин дает разрешение на учреждение в культа гения рода Флавиев, а позднее и на сооружение храма своего гения в г. Гиспеллуме. Да и Константинополь был не то чтобы совсем христианским городом… Зосим упоминает, что Константин в построил в городе два храма, в которых «были поставлены две статуи — в одном — матери богов Реи, а в другом — статуя Судьбы Рима» [2]. Также Иоанн Малала свидетельствует, что «император Феодосий в этом году снес три [языческих] храма в Константинополе, на месте прежнего Акрополя» [3]. Храм Гелиоса был дарован Церкви, храм Артемиды переделан в игорный дом, а храм а храм Афродиты стал штабом префекта претория. Так что в Константинополе были самые разнообразные храмы и вероисповедания, как и положено шумной столице империи.
В последние годы жизни Константин приказал разрушить отдельные языческие храмы, чьи культовые практики он считал аморальными. Так, например, были разрушены храмы в Афаке и Гелиополисе, где практиковалась ритуальная проституция. Уничтожению такие подверглись храмы, находящиеся на священных для христиан местах, например, святилище Афродиты у Голгофы и языческий жертвенник у Мамврийского дуба [4].
В целом, языческие источники характеризуют Константина как императора нечестивого, "противника богов", но веротерпимого. Христианские авторы, вслед за Евсевием Памфилом, называют Константина "защитником христианства". И действительно, после нескольких веков гонений, дамокловым мечом висевших над каждым христианином, император, который не просто не гонит, а даже и помогает, воспринимался как нечто невероятное.
[1] Евсевий Памфил, О жизни блаженного василевса Константина, II, 56 [2] Зосим, Новая история, II, 31 [3] Иоанн Малала, Хронография, XIII, 39 [4] Евсевий Памфил, О жизни..., III, 26; III, 52-53
Происходил из знатного рода маркоманов. Юношей жил в Риме, воспитывался при дворе императора Августа. В 8 году до н. э. после вторжения римлян (под командованием Нерона Клавдия Друза) в Северную Германию маркоманы, потерпев поражение, переселились на территорию современной Чехии, где вошли в союз племён, возглавленный Марободом. При этом маркоманы вытеснили с этой территории группу кельтских племён — бойев (от которых происходит название Богемия). Маркоманы занимали господствующее положение в союзе племён, куда также входили квады, лангобарды, семноны и гермундуры. Союз, однако, оказался недолговечным. По римскому образцу он организовал армию (70 тысяч человек пехоты и 4 тысячи конницы). Из-за угрозы экспансии римлян в Рейнско-Дунайский бассейн Маробод увёл подконтрольные ему германские племена в Богемию, где реорганизовал конфедерацию и объявил себя королём. Он стал первым задокументированным правителем Богемии.
Август планировал в 6 году вторжение в государство Маробода, так как считал его опасным для Римской Империи. Будущий император Тиберий повелел 12 легионам атаковать маркоманов, но неожиданная вспышка восстания в Иллирии, и необходимость отправить туда войска, вынудила его заключить мир и признать Маробода королём.
Война с Арминием и смерть
После битвы в Тевтобургском Лесу и разгрома 3 римских легионов вождь херусков Арминий прислал Марободу голову командующего римской армии Публия Квинтилия Вара и предложил заключить союз против римлян. Вождь маркоманов отказался от этого предложения и отослал голову в Рим.
В 17 году армия Маробода была разбита Арминием, и в 18 году маркоманам пришлось уйти из Богемии. В 19 году Маробод был свергнут молодым маркоманом благородного происхождения Катуальдой, который был незадолго до этого изгнан королём маркоманов и жил в изгнании среди готов. Маробод бежал в Италию и вынужден был просить убежища у римлян. Император Тиберий на протяжении 18 лет содержал его в Равенне до его кончины в 37 году н.э.
Маркома́ны (лат. Marcoman(n)i, нем. marcomannen — «обитатели рубежей») — древнегерманское племя, обитавшее в начале I тысячелетия нашей эры на территории современной Чехии (они заняли её после того, как эти области были покинуты гельветами), и впоследствии образовали общность баварцев.
В конце I столетия нашей эры германцы могли быть разделены реками на три группы:
западные, к ней принадлежали: ингевоны (фризы, хавки, саксы, англы); гермионы (свевы, лангобарды, херуски, маркоманны и квады); истевоны (хатты, гессенцы, убии, батавы, сигамбры и другие); восточные; северные. В других источниках указано что Маркоманны (Marcomanni — «люди, живущие на марке», то есть границе) — германское племя, принадлежавшее к союзу свевов (свевской группы) и жившее между средней Эльбою и Одером (между средним, верхним Майном и верхним Рейном и Дунаем), и с IV столетия их имя исчезает. В другом источнике указано что последнее упоминание о маркоманнах относится к середине V столетия, когда они фигурируют в числе племён, входивших в полчища Аттилы.
Этимология
Считается, что их название может происходить от протогерманских форм слова «march» (что означает «граница») и слова «мужчина» (нем. Markōmanniz), которое в латинизированной форме можно было бы перевести как Marcomanni. По другой версии название племени происходит от немецкого march, другого названия реки Морава, притока Дуная, где первоначально обитало племя маркомманов.
История
Первое упоминание маркоманов встречается у Юлия Цезаря в «Записках о Галльской войне»:
"Только тогда германцы уже по необходимости вывели из лагеря свои силы и поставили их по племенам на одинаковом расстоянии друг от друга: это были гаруды, маркоманы, трибоки, вангионы, неметы, седусии и свебы. Всё своё войско они окружили повозками и телегами, чтобы не оставалось никакой надежды на бегство."
Во второй половине 1-го тысячелетия до нашей эры маркоманы обитали на территории современных Саксонии и Тюрингии.
В конце II века до нашей эры — начале I века до нашей эры они продвинулись в верховья и среднее течение Майна.
В 58 году до нашей эры маркоманы, вероятно, входили в союз племён, возглавлявшийся Ариовистом, и приняли участие в походе на Галлию.
В 8 году до нашей эры после вторжения римлян под командованием Нерона Клавдия Друза в Северную Германию маркоманы, потерпев поражение, переселились на территорию современной Чехии, где вошли в союз племён, возглавляемый Марободом, где они составили ядро его государства. При этом маркоманы вытеснили с этой территории бойев (от которых происходит название Богемия). Маркоманы занимали господствующее положение в союзе германских племён, куда также входили квады, лугии, семноны и буры. Этот союз был недолговечным.
В 17 году нашей эры войско Маробода было разбито вождём херусков Арминием. Маркоманы были вынуждены отступить к Дунаю. Сам Маробод в 19 году был свергнут германской знатью и был вынужден просить убежища у римлян.
В I—II веках маркоманы и квады, часто выступая вместе, нападали на формирования римлян на дунайской границе.
В 166—180 годах экспансия маркоманов переросла в Маркоманскую войну.
Аврелиан, провозглашённый римским императором мезийскими легионами в 270 году, изгнал маркоманнов и алеманов из Италии.
С lV века маркоманы участвовали в Великом переселении народов.
В конце V века под именем алеманны они осели на территории современной Швабии. Другая группа маркоманов вместе с квадами и бурами в составе союза племён, известного как свевы, в 409 году переселилась на Пиренейский полуостров, основав там своё королевство. Впоследствии королевство свевов в Испании было завоёвано вестготами.
Здравствуйте, сегодня мы поговорим об одном очень интересном сюжете античности в картине
🖼️ Речь пойдет о картине Ангелики Кауфмен "Купидон и Ганимед"
👤 Познакомимся с виновниками сюжета:
- Венера - богиня любви и красоты в античности. Дочь Юпитера
- Купидон - сын Венеры, бог влечения. Владел стрелами, которые могли влюблять людей друг в друга
- Ганимед - смертный, сын царя Трои, которого Юпитер украл в образе Орла и сделал личным виночерпием и любовником (а о нем и о его похищении мы расскажем в следующих постах)
♦️На картине Купидон и Ганимед Купидон и Ганимед играют в кости. Купидон проигрывает свои стрелы Ганимеду, и в этот момент их застаёт Венера.
Венера, в принципе, всегда ненавидела Ганимеда — из-за того, что он был любовником Юпитера, и из-за того, что, будучи смертным, оказался среди богов. Она начинает ругать Купидона за то, что он дружит с ним. Купидон на картине сидит спиной к зрителю и закрывается руками, будто вот-вот получит пощёчину. Ганимед же, судя по жесту правой руки, как бы пытается её успокоить.
⚱️Эта картина стала сюжетом для многих гравюр на сервизах и вазах.
📖 Ангелика Кауфман, создавая её, вдохновлялась стихами Мэтью Приора — отрывок из его стихотворения о Ганимеде и Купидоне:
Swifter than Lightning Venus flew: Too late She found the thing too true. Guess how the Goddess greets her Son: Come hither, Sirrah; no, begone; And, hark Ye, is it so indeed? A Comrade You for Ganymede? An Imp as wicked, for his Age, As any earthly Lady’s Page; A Scandal and a Scourge to Troy: A Prince’s Son? A Black-guard Boy: A Sharper, that with Box and Dice Draws in young Deities to Vice. All Heav’n is by the Ears together, Since first That little Rogue came hither: Juno her self has had no Peace: And truly I’ve been favour’d less: For Jove, as Fame reports, (but Fame Says things not fit for Me to name) Has acted ill for such a God, And taken Ways extreamly odd.
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующий пост о Ганимеде!
Среди крымчан есть занятные люди, считающие себя потомками тавров! Они свято верят, что лживые древние греки грязно оклеветали их предков. Милейших людей, которые словно сошли с пасторальных картин, выставили какими-то кровожадными дикарями. Особенно достаётся отцу истории Геродоту, который навеки заклеймил тавров как варваров, "живущих разбоем и войной".
Просто суровый тип)
Полюбуйтесь только, что он написал:
"У тавров существуют такие обычаи: они приносят в жертву Деве потерпевших крушение мореходов и всех эллинов, кого захватят в открытом море, следующим образом. Сначала они поражают обреченных дубиной по голове. Затем тело жертвы, по словам одних, сбрасывают с утеса в море, ибо святилище стоит на крутом утесе, голову же прибивают к столбу. Другие, соглашаясь, впрочем, относительно головы, утверждают, что тело тавры не сбрасывают со скалы, а предают земле. Богиня, которой они приносят жертвы, по их собственным словам, это — дочь Агамемнона Ифигения. С захваченными в плен врагами тавры поступают так: отрубленные головы пленников относят в дом, а затем, воткнув их на длинный шест, выставляют высоко над домом, обычно над дымоходом. Эти висящие над домом головы являются, по их словам, стражами всего дома. Живут тавры разбоем и войной". Геродот, "История"
Но почему же современные адепты таврской невинности так яростно отрицают слова античных авторов? Потому что археология опровергает их. Её данные на этот счет не богаты, но они не подтверждают ни того, что тавры были отчаянными пиратами, которые на быстрых лодках беззастенчиво грабили греческие корабли, ни того, что они развешивали на оградах своих домов черепа поверженных врагов, ни того, что увлечённо прибивали головы пленников к стенам своих святилищ. Так что, скорее всего, сообщения Геродота и Ко про жестокость тавров несколько преувеличены. Но, несмотря на это, греческие писатели оказали таврам невероятную услугу. И вот какую.
Таврский каменный ящик и его реконструкция
Сегодня я снова посетил выставку таврских находок. Вспомнил прошлые. Вспомнил всё, что читал про археологию тавров. И знаете, о чём подумал? Тавры — это самый успешный пиар-проект Античности. Да, Геродот и иже с ним нагнали жути, но они создали бренд. Тавры! Жестокие и загадочные горцы, населяющие скалистые берега далёкого Чёрного моря! Где-то там находится и остров с захоронением Ахилла, и вход в царство мёртвых. Очевидно же, что обитатели таких мест должны быть мегасуровыми парнями, в горах которых не стоит появляться. Каждый из них — непобедимый воин и, вместе с тем, религиозный радикал, фанатично преданный своей кровожадной богине Деве. Такой образ сформировали писатели Эллады. С тех пор прошли столетия. И вот сегодня крымские экскурсоводы показывают туристам памятники и маршруты, связанные с историей тавров, государство Российское строит трассу "Таврида", а мы на канале с удовольствием называем Крымский полуостров именем этого народа. А все почему? Потому что это - бренд, созданный 2500 лет назад великим Геродотом.
Образцы материальной культуры тавров
На самом деле реальность была куда прозаичнее. Судя по данным археологии, тавры были убогими козопасами, главный технологический прорыв которых — это каменные ящики. Это такие "гробы", в которые хоронили покойников, а затем дохоранивали новых. В итоге, в некоторых оказывалось больше 60 штук. И это факт примечательный. Но что кроме него? Практически все значимые артефакты, найденные в горах Таврики, — скифские, греческие или римские. Сами тавры не создали ничего выдающегося. Их материальная культура была бедной. Это грубая лепная керамика, примитивные орудия, каменные ящики — вот и всё наследие. Причём даже эти ящики после III века до н. э. исчезают. Вместе с ними исчезает и вся их Кизил-Кобинская археологическая культура. Она была — и вот её больше нет. Куда же она делась? Ситуация выглядит так, словно все тавры поголовно вымерли. Однако греческие и римские авторы упоминают их как вполне себе живых ещё в I веке н. э. Даже в IV веке римский историк Аммиан Марцеллин вспоминал о них:
"Недалеко живут тавры. Среди них арихи, синхи и напеи страшны своей дикостью, и так как продолжительная безнаказанность усиливала их свирепость, то от того и пошло имя Чёрному морю "Негостеприимное".
Чуть ниже он писал о римских плебеях, которые во время недовольства "следуя обычаю племени тавров, начинают реветь противными и бессмысленными голосами". Так что сами тавры сохранились как минимум до IV века нашей эры, но их культура исчезла. Похоже, в течении нескольких поколений они полностью переняли культуру более развитых скифов.
Карта Крымского полуострова в древности: тавры и их соседи
Но даже и после этого сей народ не продемонстрировал высоты духа. Где их города и крепости? Где великие воинские традиции? Всё, что осталось — это редкие следы маленьких поселений в труднодоступных горных районах. Ни мощных укреплений, ни богатых захоронений, ни сложных культовых сооружений нет. Если сказать более жёстко, то это был примитивный народ, который когда-то давно загнали в горы более воинственные ребята. Возможно, те самые киммерийцы, что кочевали в степях Крыма до прихода в VII веке до н.э. скифских батыров. На горных плато тавры занимались пастушеским скотоводством, вели полукочевой образ жизни и поэтому не имели долговременных поселений. Они сгинули бы без следа, если бы не греческие рассказы. Но примерно одновременно со скифами в этих краях появились греческие колонисты и давай креативить.
Тавров больше нет, а козы живут в горах Таврики до сих пор и по-прежнему прекрасны!
Почему же эллины так раскрутили образ тавров? Ну, во-первых, отважные ребята среди них были. И убивать они умели неплохо. Отрицать это невозможно. Достаточно вспомнить судьбу римских моряков, корабли которых в 49 году н. э. выбросило на южный берег Крыма. Тавры перебили их, затрофеили оружие и притащили в своё горное святилище, где его и нашли археологи в 1980-х. Не стоит, конечно же, по отдельным представителям судить о целом народе! И тем не менее греки создали целую легенду вокруг этой темы, с освещением её даже в драматических произведениях. Чего стоит трагедия Еврипида "Ифигения в Тавриде!" Вероятно, всё дело именно в рассказчиках. Им нужен был образ свирепых и ужасных варваров на краю цивилизации. Не могли же они написать, что там, далеко на севере, где бродят хмурые андрофаги и псоглавцы, живут ещё какие-то бедолаги, которые коз доят и камни в кучу складывают. Согласитесь, история про жертвоприношения, пиратство и мрачные горные твердыни куда интереснее! С другой стороны, какая-то реальность за этим была. Как минимум, несколько раз тавры точно убивали и греков, и римлян. Ну и я всё ещё надеюсь, что однажды археологи найдут те самые жуткие святилища, усеянные человеческими черепами, о которых писали античные авторы. А пока — приходится признать: тавры были не грозными воителями, а скромными горными пастухами, которых мастера древнегреческого пиара превратили в легенду.
Так что, дорогие «потомки тавров», не обижайтесь на Геродота. Без него ваши предки так и остались бы безвестными козопасами. А теперь — они звучный бренд, увековеченный в истории. Ну разве не круто!? ))
Реформы эти и вправду впечатляли: возврат бесплатных раздач зерна, коллегий, ограничение консульских ауспиций (гаданий) и власти цензоров. Все эти законы были не только желанны народом, но и защищали самого Клодия: первый увеличивал его поддержку плебсом, второй давал инструмент для влияния на выборы, третий защищал от вмешательства консулов по типу того, что делал Бибул, и четвёртый позволял сохранить место в сенате при очередном цензе.
Эти законы были выгодны и триумвирам, так что Клодий рассчитывал на их поддержку. А вот оптиматы, чуя, что Клодий пришел по их душу, проглотили собственную гордость и попытались убедить Цезаря и Помпея помешать этим инициативам. Но трехдневные споры в сенате ни к чему не привели: сами законы никак не мешали триумвирам, а оптиматы были не готовы отказаться от желания отменить решения консульства “Юлия и Цезаря”. Поэтому триумвиры не стали мешать Клодию, хотя никакого явного союза между ними не было.
После обеспечения своих позиций новыми законами, Клодий решил, наконец, выполнить ключевую задачу своего трибуната - отомстить Цицерону. Инструментом для этого должен был стать закон об изгнании любого человека, казнившего гражданина без суда. Формально, закон не был направлен только против Цицерона, но все понимали, что прилетит только ему: всё из-за казни катилинариев, тогда как сулланцы были защищены от преследования за проскрипции отдельным законом. Клодий мог протолкнуть этот закон через комиции и сам, но ему было важно обеспечить ему максимальную поддержку. Триумвиры публично выступать против Цицерона отказывались, Цезарь вообще на прямой вопрос Клодия ответил, что Марк Туллий, конечно, был неправ, но то дела минувших дней и не стоит их ворошить. Мешать Клодию триумвиры тоже не стали.
Поэтому чтобы защитить свой закон народному трибуну нужна была поддержка консулов. Габиний и Пизон были людьми триумвиров и точно так же дистанцировались от вопроса изгнания Цицерона. Но в то же время они были типичными римскими политиками эпохи, а значит их можно было купить. Деньги решено было найти уже известным методом - продать трон царства его же правителю. До этого именно продав трон галатскому царьку Клодий получил деньги на реализацию закона о раздачах зерна. Теперь он обратил внимание на царя Кипра, который посмел отказаться от покупки собственного трона. Поэтому Клодий выдвинул законопроект о ликвидации кипрского царства (sic!) и присоединении его к провинции Киликия с назначением одного из консулов текущего года её наместником.
Вот с этим Клодий и пришёл к Габинию и Пизону. Один из них получит шанс солидно наполнить свои карманы, если поддержит законопроект, другой получит отступные и тоже неплохую провинцию Македония. Позже в разговоре с Цицероном Пизон выставлял свои действия актом альтруизма: мол, принимая предложение Клодия, всего лишь помогает Габинию не разориться.
Получив обязательства, оба консула приступили к продвижению закона Клодия, и, несмотря на некоторые беспорядки в городе, провели его через комиции. Оптиматы в тот день оделись в траурные одежды, пока плебс глумился и осыпал насмешками Цицерона. Хотя Катон убеждал великого оратора остаться и продолжить борьбу, все прочие лидеры “лучших людей”, в том числе и Лукулл с Гортензием, считали, что отъезд из Рима для него сейчас единственный выход.
Цицерон, на протяжении двух лет отказывавшийся от протянутых ему рук помощи, что от Цезаря, что от Помпея, оказался один на один с трагедией, которая готова была разрушить всю его карьеру. Сторонники Клодия сразу после отъезда оратора ворвались в его роскошный дом и разграбили, обнаружив там некоторые компрометирующие материалы: например, не опубликованный памфлет с поливанием отборнейшими помоями Гая Куриона Старшего, который посмел, вопреки дружбе с Цицероном, заступаться перед сенатом за Клодия. Все найденные материалы были опубликованы и активно распространялись для очернения образа изгнанного.
Твое лицо, когда без твоего ведома опубликовали написанную тобой отборнейшую чернуху и ты понял, что СЛИШКОМ МАЛО В НЕЙ ОЧЕРНЯЛ
Еще одной победой Клодия стало удаление из города несгибаемого Катона - его удалось убедить отправиться на Кипр улаживать вопросы его аннексии вместо Габиния. В компенсацию за это консулу была выдана новая провинция - Сирия. Однако, получив то, что хотел, Клодий не остановился. Благодаря возрожденным коллегиям, он получил постоянную поддержку в лице крепких молодых ребят, готовых прийти на помощь по первому зову. И это уже была не золотая молодежь, а настоящие бандиты. Полезный до этого “бешеный пес” на поводке у триумвиров почувствовал, что поводок уже не столь и сильно его удерживает, а потому начал вырываться.
Как только Цезарь удалился в провинцию, Клодий развернул кампанию против Помпея, закончившуюся дракой, в которой великого военачальника, консула Габиния и ликторов сильно помяли. Помпей в ответ на эту выходку резко изменил свою позицию по Цицерону, заявив, что его изгнание было незаконным, и он сделает всё, чтобы его вернуть. Клодий, вместо попыток договориться, стал попросту угрожать Помпею смертью, из-за чего великий военачальник на месяц заперся у себя в доме! Раньше я предполагал, что Клодия на Помпея натравили Красс и Цезарь, чтобы удержать от разрыва с триумвиратом. Но, как мне кажется сейчас, ситуация была куда сложнее.
Клодий, как политическая инвестиция Красса, мог хотеть сам стать “триумвиром”. Он уже был чрезвычайно влиятельным популистом, за ним стоял довольно могучий род Клавдиев, находившийся на подъеме: его братья готовились стать преторами, что через 2-3 года могло дать Клодию своих консулов. Поэтому он и начал атаку на Помпея, чтобы не просто ослабить его, а убедить Красса, что союз с ним более невыгоден. Те же цели преследовала и его дальнейшая атака на Цезаря, к которой он даже привлек Бибула, подтвердившего, что консульские решения Гая Юлия незаконны. Сам Клодий, похоже, уже не боялся лишиться своего статуса трибуна, так как он мог узаконить его через лояльные ему трибутные комиции. А вот для триумвиров такой шаг стал полной неожиданностью, так как каждый из них мог потерять достижения прошлого года.
Поэтому внезапно Клодий из короля положения превратился в прокаженного, которого все уважаемые люди старались обойти стороной. На выборах консулов на 57 год победили Лентул и Метелл Непот: первый поддерживался Цезарем и выступал за возвращение Цицерона, а второй, поддерживал Клодия. И дело тут было не только в наличии общего врага - Помпея, но и в том, что Клодий приходился Метеллу Непоту племянником.
Среди трибунов в 57 году расклад сил был не в пользу бешеного пса. Хотя Клодий всё еще контролировал римскую толпу, едва ли не большая часть лидеров мнений из сената, независимо от политической принадлежности, начала агитировать всех за то, что Цицерона нужно обязательно вернуть, а Клодия непременно осудить за организацию беспорядков. Все это было не ради самого по себе возвращения Цицерона, а, скорее, как символ сопротивления Клодию и его толпе.
Возглавил борьбу с Клодием народный трибун Тит Анний Милон, подержанный оптиматами, а позже и Помпеем. Однако все его попытки добиться суда над бешеный псом блокирвались консулом Непотом. Клодий пользовался этим и продолжал натравливать толпу на всех своих противников. И тогда внезапно у Милона появились собственные боевые отряды из гладиаторов, которые начали угрожать уже союзниками «бешеного пса». В результате Метелл Непот под давлением сенаторов вынужден был прекратить поддержку Клодия в обмен на отказ от попыток его преследовать.
Причем, обратите внимание, что как только из римской политической жизни изъяли упертого Катона, она стала приобретать привычные черты: вместо упорной борьбы “лучших людей” против всех остальных начали формироваться и распадаться временные союзы. Сейчас все объединились за возвращение Цицерона против Клодия. Но стоило им достичь успеха, как на передний план вышли новые поводы для борьбы. И не то чтобы ситуация в государстве стала от этого лучше. Политическая культура Республики заметно деградировала, и упертость Катона была ничуть не лучше правившей сейчас бал заботы о сиюминутных интересах без попыток сформировать какое-то цельное и последовательное видение политики. Сенат этой эпохи был на такое попросту неспособен, и это наиболее ярко проявит себя в череде последовавших проблем.
Законы Клодия всего за год их реализации вызвали в Риме экономический кризис. Из-за хлебного закона заметно выросли цены на зерно, и у Республики перестал сходиться бюджет. Это вызвало кризис поставок зерна в Рим, чем не замедлил воспользоваться Клодий, обвинивший во всем сенат и лично только что вернувшегося Цицерона (sic!). Толпа в эту пропаганду легко поверила и чуть не линчевала Марка Туллия прямо во время выступления с благодарностью народу за возвращение!
Проблему нужно было решать, и срочно. Поэтому Цицерон выдвинул предложение дать Помпею чрезвычайные полномочия по снабжению Рима зерном. Он предполагал, что это решение встретит одобрение и оптиматов, и триумвиров. Но, ха ха ха! Бибул, видимо, опасавшийся не только Помпея, но и что Цицерон хочет стать лидером оптиматов, объединился с Клодием ради борьбы с этими двумя! В результате Помпей только с помощью Цезаря получит свои чрезвычайные полномочия, но без права командования войсками.
Однако на этом запутанные смены альянсов не прекратились. Уже ближе к концу 57 года снова встал вопрос Египта. Беднягу Птолемея, купившего престол у Цезаря, свергли собственные подданные из-за повышения им налогов для выплат римлянам, и теперь он коротал дни на вилле Помпея в ожидании, что сенат вернет ему власть. Вы же помните, что вопрос аннексии Египта был чуть ли не самым острым в предыдущие годы. Так вот он снова встал в полный рост. Все хотели возглавить военный поход против Египта: Помпей, Лентул и Габиний хотели восстановить Птолемея на троне лично своими руками, Публий Сервилий настаивал на аннексии, и вторил ему Клодий, нашедший в Сивиллиных книгах, что ни в коем случае нельзя возвращать на трон силой египетского царя.
При этом в то же самое время Клодий предлагал назначить в завоеватели Египта Красса, что вызвало негодование вообще почти всех. Бибул предлагал, всё же, решить вопрос миром и послать делегацию, но сенат вдрызг разругался о том, кто же её должен возглавить. Ситуация окончательно запуталась, поэтому и в 56 году египетский вопрос был одним из главных, наряду с проблемами со снабжением продовольствием. Оба вопроса так и остались до конца нерешенными.
Республика вновь оказалась в тупике, так как триумвират фактически распался, а сенат был парализован ожесточенной фракционной борьбой. Помпей, имея широкие полномочия, не мог решить продовольственный кризис, так как ему постоянно вставляли палки в колеса различные сенатские фракции. Неудачным оказалось и решение поддержать в прошлом году “антиклодиев” Тита Милона и Публия Сестия, создавших свои боевые отряды. Теперь драки на улицах стали еще чаще и выходить из дома одному стало совершенно небезопасно. Никто из присутствовавших в Риме политиков не мог стабилизировать ситуацию и поэтому потребовалось вмешательство человека, чья популярность на всем этом фоне росла как на дрожжах. Это был звездный час Гая Юлия Цезаря.
Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!
"Велизарий, просящий подаяние" - Жак Луи Давид, 1781 г.
Много лет Велизарий жил в столице как частное лицо. После возвращения из Италии в 548 году он не принимал участие в войнах ни против готов, ни против персов и славян. В Средние века в Европе распространился миф об опале и бедственном положении Велизария. Он нашёл отражение и в живописи XVIII столетия, к примеру, в картинах Жака Луи Давида. На них мы видим нищего Велизария, он жалобно просит милостыню у прохожей женщины, чем буквально шокирует проходившего мимо солдата, который, видимо, когда-то служил под его началом. Однако сам Велизарий одёт в начищенные до блеска доспехи, а для сбора подаяний использует украшенный различными узорами шлем. Автор этих строк, взглянув на полотно, задавался вопросом: «Почему же Велизарий их не продал? Они ведь стоили довольно дорого». К сожалению, художник уже не сможет на это ответить. Итак, истории о нищем Велизарии это выдумки средневековых авторов. Велизарий носил титул патриция, был несказанно богат и пользовался безграничным уважением жителей Константинополя.
- Из книги "Мираж Империи. Войны Юстиниана Великого".
10-тонная ванна императора Нерона Эта гигантская, но по сути нефункциональная аквадискотека вырезана из цельной плиты порфира — редкой и невероятно прочной горной породы, близкой к граниту. В античности порфир добывали лишь в одном месте: в горах Египта среди пустынь, и использовали исключительно для знатных нужд.
Почему нефункциональна? Несмотря на внушительные размеры (почти семь метров в диаметре), эта ванна довольно неглубокая. Разве что сесть, погрузившись по грудь, и лениво плескаться, как в личной луже.
Обнаружена она была в руинах «Золотого дома» Нерона — грандиозного дворца, растянувшегося на сотни гектаров в центре Рима. После гибели Нерона сенат поспешил стереть память о чудном правителе: на месте дворца построили новые здания, пруды засыпали, а само сооружение частично разрушили, частично использовали как фундамент Колизея.
Сегодня эта ванна один из экспонатов Ватиканского музея.
