Сегодня, в годовщину смерти Андрея Круза, я призываю любителей фантастики совершить путешествие в опасный и загадочный, оторвавшийся от своей реальности мир, мир "На пороге Тьмы".
Динамично развивающийся сюжет, необычный быт мёртвого мира, харизматичные сторонники и враги главного героя, живое и красочное описание разнообразных порождений Тьмы, шикарные боевые сцены - за это всё я ставлю серию "Тьма" на первое место, оставляя "Эпоху мёртвых" и прочие "Великие реки" курить в сторонке.
Оказавшись в полной темноте в своём собственном сарае, главный герой "проваливается" в альтернативную реальность, которая лишена своих коренных обитателей, но, тем не менее, населёна тысячами таких же провалившихся. Хорошая боевая подготовка позволяет Владимиру Бирюкову не влачить унылое существование простого работяги - он оказывается в самой гуще борьбы людей против тварей Тьмы, бандитов и загадочной смеси первого и второго - адаптантов.
В этом жалком, заброшенном мире всё же есть место и для маленьких, и для больших радостей. Владимир находит и верного друга, и настоящую любовь. Найти бы ещё путь домой, в свой мир, где главный герой чувствовал себя вполне неплохо, будучи крупным бизнесменом. Но все вокруг говорят, что это невозможно. Или?..
– Да ты не щемись, за психа тебя никто не примет, тут все такие, как ты. Или у всех такой же попадос, как и у тебя, случился, или мы все бредим хором. У меня вот три года назад с лихвой на работе в подсобке свет погас, а как вышел из нее – так оказался в развалинах каких-то, которые впервые в жизни увидал. А ты?---------------
– А тут же жил кто-то? Они-то где? – чуть не закричал я, чувствуя, как извилины начали заплетаться веночком вокруг мозга.
– А вот этого не понял никто, – сказал он. – Тут по календарям, машинам, станкам и прочему – сорок восьмой год. Одна тыща девятьсот сорок восьмой. А если смотреть по тому, насколько все это состарилось, то получается, как понимающие люди говорят, что оно все без присмотра было лет пять-семь, не больше. А то и меньше.
---------------
– Ночью – тень, – поправил он меня. – Или темнота, если хочешь. И время Тьмы. Тьма приходит через тень.
– А в чем разница?
Он чуть растерялся, затем сказал:
– Если коротко, то тень – это отсутствие света. А Тьма – это противоположность Свету. Свет светит, а Тьма… «темнит»
---------------
– Фокусы со временем? – уточнил я.– Да, – подтвердил тот. – Здесь очень странное время. Никто не может толком понять, какой здесь должен быть год: признаки не работают. Мы почти не стареем. Это плюс, хоть я и не уверен в этом до конца. Если я покажу вам свое фото семилетней давности, то вы увидите, что я не изменился, а так в моем возрасте не бывает, мне пятьдесят пять было, когда я провалился. Да и по другим заметно.
– Сколько еще осталось?
– Не знаю. Долго. Но опять же долго – это как? По скорости разрастания областей Тьмы, по частоте появлений ее порождений – лет сто.
– Помрем раньше, – усмехнулся Кирилл.
– Уверены? – обернулся к нему профессор. – Лично я нет. Не стареем же. Да и какая жизнь наступит тогда, когда Тьма займет хотя бы половину суши, а? В норах жить будем, носа не высовывать, друг друга жрать.
---------------
Потом в стае что-то произошло. Это не выглядело никак. То есть вообще ничего не изменилось, но все же произошло – я сумел это ощутить: словно их током прострелило, словно разряд холода проскочил между тварями. Они отстали как-то все разом, словно лишившись сил, но одна из них, самая крупная, скакавшая первой, как вожак волчьей стаи, вдруг превратилась в стальную пружину – и рванула вперед, перемахивая через препятствия, канавы, ямы, кучи мусора.
---------------
Потом она тоже долго плескалась, затем выбежала, шлепая босыми ногами по полу, в запахнутом халате, и задула лампу, погрузив комнату в темноту. Скрипнула, прогнувшись, кровать рядом со мной, взлетело одеяло, и я обнял наконец, чуть не задохнувшись от желания, гибкое тело, сильное и податливое. Теплые нежные губы прижались к моим, впились поцелуем, и я сказал все-таки то, что так хотелось сказать вслух:
– Я тебя люблю.
---------------
Мне вспомнилось, что начало процветанию Сальцева положил большой трофейный склад, оказавшийся как раз в местном речном порту. Оттуда и дровишки, наверное. Углегорск все же больше на советской технике и ленд-лизе, трофейной немного. Это же было заметно и по оружию. Что солдаты на КПП были вооружены черными МР-40 с прямыми длинными магазинами, что охрана возле «дома с колоннами», стоявшая с похожими на «калаши» автоматами Stg-43, которые в моей действительности были Stg-44. Вроде и случайность, а словно подчеркнула различия между двумя городами.
---------------
Верно, глаза были странными. Такими же, как все остальное у нее, – черный белок, белая радужка, даже серебристая, и вертикальный зрачок, как у кошки. Все вместе это смотрелось так странно, что девушка, несмотря на то что она, кроме цвета, не отличалась от обычного человека ничем, человеком при этом не выглядела абсолютно и никаких ассоциаций с ним не вызывала. Странное существо из странного мира, человеку враждебное.---------------
В голове, кстати, шум постоянный и словно даже голоса какие-то невнятные, как будто миллион пьяных обезьян тихо бормочет за стенкой, мысли путаются, и в глазах темнеет. Ощущение нехорошее, сосредоточиться трудно – все время норовишь головой помотать, чтобы вроде как разогнать туман перед глазами. И ощущение отстраненности от реальности появилось, словно меня здесь и нет… и лицо немеет… и вообще все не так. Тут вдвойне внимательным быть надо, чтобы в таком состоянии не накосячить и не найти проблем самому себе.
---------------
Появились клочья тумана, медленно ползущие по самой земле, – те самые, что мы видели с самолета. Плотные, похожие на куски порванной ваты, почти непрозрачные, они двигались наперерез нам, обтекая черные конусы терриконов, и казалось, что эти гигантские отвалы породы плывут над землей, неся в себе какую-то невысказанную, но очень злобную угрозу. При этом свинцово-серое, тяжкое небо давило сверху, словно пресс, нависший над головами, и ты не знаешь, чья рука сейчас возле рычага, который заставит его опуститься.
---------------
«Ну ничего, твари, считай, что пример подали», – подумалось мне, когда пальцы рвали крышку гранатной сумки и вылавливали оттуда увесистую тушку «эфки» – такой же, как то, что только что катилась ко мне по полу.
---------------
Вон она, любовь моя крылатая, заходит уже на посадку: прямо на нас идет самолет, крылья этажеркой, винт как прозрачный круг.
– Пошли! – заорал я что было дури, изгоняя криком настойчивый и липкий страх, и подхватил с пола пулемет с заправленной полной лентой.
И мы, все втроем, ломанулись вниз по лестнице.