В последний день июля 1954 года два итальянца первыми в мире взошли на К2 – вторую вершину мира, которую из-за запредельной сложности восхождения называют «Дикой горой». Италия гордилась своими альпинистами, но успех был омрачён скандалом, в пылу которого прозвучало страшное обвинение: утверждалось, что национальные герои цинично бросили умирать своих товарищей в Зоне смерти, лишь бы те не достигли пика первыми.

Всем привет! Сегодня у меня для вас история итальянской экспедиции 1954 года на К2 (она же Чогори). Разберёмся, почему именно эта вершина, а не Эверест, вызывает первобытный страх даже у опытных альпинистов, поговорим о героях и злодеях, о том, как меняется человеческая мораль на высоте 8000 метров.

Но сначала уделим внимание нашей главной героине – Горе всех Гор, прекрасной К2.

Часть I. La Belle Sauvage

К2 находится на границе Пакистана и Китая, возвышается над уровнем моря на 8611 метров, уступая только Эвересту. Но путь на сверкающую вершину Чогори в десятки раз сложнее и, поэтому, альпинисты подарили ей множество величественных имён: «Дикая Гора», «Гора всех Гор», «Король Гор», «Гора восходителей» и многие другие. Но откуда такое странное имя – К2?

Дело в том, что английская топографическая экспедиция 1856 года, определявшая границы региона Кашмир, пронумеровала пять самых высоких гор в районе ледника Балторо с Запада на Восток по первой букве горной системы Каракорум. Обозначить их локальными названиями не удалось: местные жители даже не знали о существовании этих гор, так как их закрывал окружающий ландшафт (и сейчас путь к базовому лагерю К2 занимает несколько дней). Однако, вершины всё-таки переименовали как на английский, так и на азиатский манер (например, К5 это и Хидден-Пик и Гашербрум I).

Но самой высокой горе следовало дать самое красивое имя. Британское научное сообщество рассматривало вариант присвоения пику имени исследователя Каракорума Генри Годвин-Остена, но отклонило эту идею. В то же время, на советских картах долгое время использовали именно это наименование. Местный народ балти назвал гору Чогори, что значит «Большая гора». Это имя и стало одним из официальных названий, но весь мир уже привык к техническому названию. Мне кажется, что необычное имя подходит вершине, которая стоит особняком ото всех восьмитысячников и которую именуют «Королём гор». Самое время разобраться почему.

Не исключаю, что это ai-видео, но оно точно передаёт масштабы К2.

Чогори часто называют самой сложной горой для восхождения. Сразу оговорюсь: это не значит, что она самая опасная (этот титул носит гималайский гигант Аннапурна I). Все маршруты на К2 – тяжелейшее испытание для тела и психики человека. Аннапурна чуть менее требовательна, но более непредсказуема из-за внезапных и стремительных лавин и камнепадов. Если кратко, то на Аннапурне следует рассчитывать ещё и на удачу.

Проблемы на К2 начинаются с погоды, ведь это самый северный восьмитысячник. Здесь постоянно меняется прогноз и рассчитать «окно» для финального рывка затруднительно.

Как и на любом восьмитысячнике, опасность здесь представляет Зона смерти (8000 метров и выше). Содержание кислорода снижено в три раза, из-за чего мозг, мышцы и внутренние органы страдают от его нехватки. В этих условиях развиваются головокружение, потеря ориентации и галлюцинации, возрастает риск отёков мозга и лёгких. Вдобавок, тут очень сильное ультрафиолетовое излучение.

Однако, настоящие опасности связаны с рельефом: даже самый простой маршрут (по ребру Абруцци) невероятно сложный. Он назван по имени герцога Абруццо Луиджи Амедео, который пытался взойти на К2 в начале XX века и решил, что гора недоступна для человека.

Вот тут надо поподробней, так как история 1954 года связана с этим маршрутом. Наклон рельефа здесь от 45 до 60 градусов (на Эвересте – около 30). В начале альпинистов поджидает серия отвесных и скальных участков, самые известные из которых «Дымоход» (номер 1 на картинке) и «Чёрная Пирамида» (2) требуют исключительной физической подготовки. Дальше нас ждёт лавиноопасный снежный покров, скрывающий огромные трещины.

Обычно, чем выше горы, тем ниже приоры проще рельеф, но не в нашем случае.  Самое страшное и опасное место К2 находится около вершины – на высоте 8200 метров. Итак, визитная карточка «Дикой горы» – Бутылочное горлышко или же Bottleneck (4-6).

Это очень узкий проход (кулуар). С одной стороны – крутой обрыв, а с другой стена льда: только взгляните! Вот ссылка на видео изнутри, вот ещё и ещё – лично меня это впечатляет! Здесь альпинист зажат с двух сторон смертельной опасностью: ему грозит либо смерть от срыва, либо под лавиной. Традиционно, участок проходят ночью, когда мороз сковывает снег. Но ещё говорят и о психологическом эффекте: в темноте при свете одного лишь фонарика здесь не так страшно (with the lights out, it's less dangerous).

Большинство трагедий на К2 случились здесь, в том числе гибель 11 альпинистов в 2008 году. Но Bottleneck – самый быстрый способ достичь вершины и единственный на ребре Абруцци, так, что обойти его почти нереально.

После этого нам остаётся снова идти под наклоном всего 400 метров по вертикали. Но вот вершина К2 похожа на площадку (снова видео: раз и два). Здесь можно перевести дух, немного расслабиться, насладиться прекрасным Каракорумом и подумать о чём-то действительно важном, ведь совсем скоро тяжёлый путь вниз.

Я постарался кратко описать самый простой маршрут. Остальные во много раз сложнее. При этом восточная стена К2 до сих пор не тронута, а западная пройдена лишь однажды – русской экспедицией 2007 года. 

И вот, в один день несколько итальянцев, бросив пиццу, пасту и всю дольче вита, решили: туда нам надо!

Часть II. Приключения итальянцев в Каракоруме

В 1953 году исследователь Ардито Дезио готовил в Кашмире заявку в Итальянский клуб альпинизма (CAI) для экспедиции на К2. Он многократно просил CAI об этом, но всё время получал отказ. В этот раз он надавил на патриотические чувства.

После Второй мировой войны у итальянцев почти не было поводов гордиться своей страной и Дезио полагал, что первовосхождение на К2 может им стать.

Французы первыми покорили восьмитысячник, совершив триумфальное восхождение на Аннапурну (если вам интересно, то я уже писал по этой теме пост). Эдмунд Хиллари и Тенцинг Норгей взошли на Эверест в честь коронации Елизаветы II. Покорение других восьмитысячников стало вопросом времени. Существовала вероятность того, что на К2 первыми будут американцы: они уже трижды пытались это сделать. Их вторая попытка закончилась на высоте 8350 метров, а экспедиция 1953 года под руководством Чарльза Хьюстона … (о ней мы ещё поговорим).

В общем, итальянцы были уверены, что американцы обязательно вернуться и возьмут К2, а потому надо было торопиться – нельзя было допустить, чтобы дело герцога Абруццо завершили иностранцы. В итоге, в CAI согласились с доводами Дезио и выделили на экспедицию (по разным оценкам) от 70 до 100 млн. лир (сейчас 1,4-1,9 млн долларов).

Отбор участников был организован самым тщательным образом: после отборочных испытаний и сборов осталось 11 альпинистов, в том числе опытные Акилле Компаньони и Лино Лачеделли, а также восходящая звезда итальянского альпинизма Вальтер Бонатти, который, несмотря на молодость имел потрясающее «горное резюме». Также в путь отправились шесть учёных, позже к экспедиции присоединились около 500 наёмных портеров (высокогорные носильщики из Кашмира, не путать с непальскими шерпами).

В конце апреля итальянцы покинули город Скарду и месяц спустя разбили базовый лагерь у подножия К2, где Ардито Дезио сильно удивил своих коллег. В отличие от своего американского визави Чарльза Хьюстона, он не собирался идти в гору. Свою роль он видел в том, чтобы находиться в лагере и отдавать приказы по радио. Высотным руководителем он назначил Акилле Компаньони.

По словам участников экспедиции, характер Дезио стал одной из самых больших проблем: он не воспринимал критику, отвергал альтернативные мнения, игнорировал просьбы команды, ставя цель превыше всего. Так, когда альпинист Марио Пушос внезапно скончался от отёка лёгких, то Дезио решил, что люди, потерявшие друга и товарища, не особо нуждаются в моральной поддержке, а потому, на следующий день после панихиды, он приказал демотивированным альпинистам вернуться на гору. Когда же на К2 бушевала непогода, он писал письма в CAI, где говорил о возможности набора «свежих» альпинистов для осеннего восхождения по подготовленному маршруту.

Но опытная команда двигалась уверенно: они быстро прошли Дымоход и Чёрную Пирамиду, в скоростном темпе ставили палатки и провешивали верёвки. К 28 июля они достигли 7627 метров, разбив лагерь VIII.

К этому времени Компаньони решил, что на вершину пойдёт он вместе с Лачеделли. Физически более сильный Вальтер Бонатти и портер Амир Мехди стали вспомогательной группой для доставки кислородных баллонов в штурмовой лагерь. Именно на этом этапе развернулась драма, о которой споры не утихали более 50 лет. Дисклеймер: дальнейшие описания основаны на отчёте по итогам расследования 2004 года.

Компаньони опасался, что выносливый и опытный Бонатти потребует включить его в штурмовую группу или же взойдёт на вершину первым и самостоятельно. Поэтому Акилле перенёс лагерь IX на 250 метров выше заранее обусловленного места – прямо к Бутылочному горлышку.

Когда Бонатти и Мехди принесли оборудование, то лагеря не обнаружили, а внезапно поднявшаяся на закате метель отрезала им путь назад. Помощники были вынуждены провести ночь под открытым небом. На высоте 8100 метров, в Зоне смерти они страдали от экстремально низких температур с мыслями о смерти и предательстве.

Они выжили чудом. На рассвете Мехди первым начал спуск, а Бонатти последовал за ним чуть позднее. Компаньони и Лачеделли спустились к месту их ночёвки через некоторое время, взяли кислород и отправились на вершину. Метель замела Бутылочное горлышко и они были вынуждены идти по самому краю кулуара. Около 18:00 31 июля 1954 года Акилле Компаньони и Лино Лачеделли первыми в истории ступили на вершину К2.

Один из участников восхождения Пино Галлотти запомнил этот момент так:

На последнем склоне, который казался невероятно крутым, сначала одна крошечная точка, а затем и вторая медленно поднимались вверх. Возможно, я ещё многое увижу в этой жизни, но ничто не тронет меня так сильно. Я молча плакал, слёзы капали мне на грудь.

Часть III. Пиррова победа

Два дня спустя группа вернулась в базовый лагерь. Хуже всех было состояние Амира Мехди, который потерял пальцы рук и ног. Но куда сильнее была душевная травма, которую он пережил вместе с Вальтером Бонатти. Оба потеряли веру в людей: Амир бросил восхождения, а Вальтер стал известен как альпинист-одиночка, хотя и участвовал в командных восхождениях.

Никто, кроме Компаньони, не передал свой дневник Ардито Дезио в соответствии с условиями договора об участии – настолько сильно презирали альпинисты своего начальника. Отчёт Дезио отражал версию событий Компаньони и принижал роль Бонатти и Мехди. Все остальные участники экспедиции старались не выносить сор из избы, чтобы не портить впечатление от потрясающего достижения. Но….

В 1964 году в итальянской прессе появились две статьи журналиста Нино Джильо, который обвинил Бонатти в попытке опередить Компаньони и Лачеделли. Репортёр утверждал, что Вальтер «украл» во время ночёвки кислород из баллонов, а Компаньони и Лачеделли взошли на вершину без него (Неправда: на фотографиях с вершины оба в масках и с баллонами. Зачем же нести с собой 18 кг бесполезного металла?). Джильо также обвинил Бонатти, в том, что тот бросил Мехди в опасности (документально подтверждено, что Мехди начал спуск раньше и прибыл в нижний лагерь тоже раньше).

Разумеется, был суд, к ходе которого Джильо признался, что источником обвинений был Акилле Компаньони. Но альпинистское сообщество уже разделилось на два лагеря и большинство не поддерживало Бонатти. Масла в огонь подлили противоречивые показания Мехди, который из-за языкового барьера не всегда понимал итальянских коллег и не смог дать логичных объяснений (сын Мехди позже говорил, что отец не хотел дискредитировать Бонатти и поддерживал его версию событий).

Только в начале XXI века имя Вальтера Бонатти было полностью оправдано. Лино Лачеделли, который годами избегал скандала, сделал в 2004 году неожиданное признание. В своей книге о К2 он утверждал, что Компаньони намеренно перенёс лагерь IX повыше, опасаясь, что Бонатти заменит его в штурме вершины. После этого альпинистское сообщество потребовало от CAI немедленного расследования. По его итогам отчёт Ардито Дезио был отменён и утверждена версия Бонатти. Окончательные итоги опубликовали только в 2007 году.

Спустя 53 года история завершилась. Вальтера Бонатти не стало в 2011 году. Он так и не зашёл на вершину К2, но стал одним из величайших альпинистов XX века: первопроходцем Гашербрума IV и инициатором уникальных экспедиций. В 2009 году ему вручили награду за выдающиеся достижения в альпинизме – «Золотой Ледоруб», первому человеку в истории с формулировкой «За достижения всей жизни».

Часть IV. Вера в людей

Изучая истории К2, я поймал себя на мысли, что настоящий герой этой горы – не тот, кто достиг 8611 метров, а тот, кто остался человеком.

В 1953 году американская экспедиция Чарльза Хьюстона так и не смогла взойти на вершину. Взамен они получили нечто более ценное – дружбу длинною в жизнь!

Непогода заперла их на высоте 7700 метров на несколько дней. В это время член команды Арт Гилки сильно заболел и ему потребовалась эвакуация. Группа отказалась от восхождения и пыталась изо всех сил спасти своего товарища. К сожалению, это не удалось. Но постоянные штормы, метели и лавины, мешая возвращению, не остановили их. Вернулись они только благодаря взаимовыручке и доверию. Участники этой экспедиции стали близкими друзьями и даже образовали собственное «Братство верёвки». Американская экспедиция 1953 года считается эталоном командной работы в горах и «олицетворением всего лучшего, что есть в альпинизме».

Мы пришли в горы чужими друг другу людьми, а вернулись братьями.
Ч. Хьюстон.

В 2023 году мир потрясла новость о гибели в Бутылочном горлышке пакистанского портера Мухаммада Хассана, который, будучи неопытным альпинистом, надеялся записать вершину в своё резюме. Он отчаянно нуждался в деньгах, чтобы обеспечить семью с четырьмя детьми, младший из которых родился после его смерти.

Видео, на котором видно, как десятки людей перешагивают через его тело, спровоцировало жаркие споры о коммерциализации альпинизма и этике Зоны смерти. Работа пакистанских носильщиков не такая высокооплачиваемая как у непальских шерпов (в среднем 2 тысячи долларов против 10 тысяч долларов за сопровождение клиента) и они практически не имеют никаких страховок и гарантий.

Многие «эксперты» говорили, что Мухаммад Хассан знал куда шёл. Они утверждали, что мораль в Зоне смерти другая, а проведение спасательной операции в тот момент было невозможно.

Как и в случае с американской экспедицией, всё зависит от людей: их готовности подать другому руку помощи. Многие считают, что успех на К2 – это успешное восхождение на её вершину. Но, повторюсь: прочитав десятки историй с этой вершины, мне кажется, что есть другой, более высокий уровень: легендой Горы всех Гор становятся те, кто сохранил в себе человечность.

Альпинисты с разных уголков планеты оказали семье Хасана помощь и стали бороться за права портеров, а позже и совершили невозможное. Пятеро пакистанцев Акбар Садпара, Дилавар Садпара, Закир Садпара, Мурад Садпара и Али Мохаммед откликнулись на просьбу семьи Хасана вернуть его тело. Они пошли в Бутылочное горлышко, чтобы извлечь изо льда тело портера и сделали это за 48 часов, разрушив все доводы «экспертов». Благородная цель оказалась намного выше 8611 метров.

Я уверен, что вся мрачность вокруг К2 связана не с вершиной, а с людьми и их поступками. Историю делают люди, а не горы.

Однажды альпинист Эдмунд Вистурс, изучавший события 1954 года, написал следующие строки:

К2 — это не какое-то злобное существо, таящееся над Балторо и ожидающее нас. Она просто есть. Она безразлична. Это безжизненная гора из камня, льда и снега. Дикость – это то, что мы проецируем на неё, как будто виним её в своих злоключениях.

От себя только добавлю, что она очень-очень красивая!

P.S. На этом всё! Спасибо, что прочитали! Надеюсь, вам понравилось, пишите комментарии и свои мысли: оправдано ли достижение вершины любыми средствами? Нужна ли была победа такой ценой? Если кто был в Каракоруме – прикрепляйте фотографии, это очень интересно!

Вообще, приглашаю всех на свой уютный телеграм-канал: https://t.me/eettubrut

Там, как и здесь, всё в целях образования: буду радовать вас более регулярными постами и мемами по истории а ещё, внезапно, мыслями о музыке. Всегда рад новым подписчикам!

Все вчерашние записи в дневнике заканчиваются емким “Дождь надоел”. В принципе, пока я с утра воевал с отмыванием автоклава, дождик уже не было, но влажность в воздухе была высокая. Целевая долина, состоящая из сплошной морены, были закутана в “молоко”, поэтому снова приходилось лишь предполагать о том, куда мы идем.

Точнее, руковод и штурман понимали, куда мы идем. Это я уже третий год придерживаюсь тактики “ведите меня куда хотите”, и порой это выходит боком.

“Кофейный пакет” раздора в итоге я просто опоясал вокруг рюкзака, поэтому получилось относительно неплохо. Правда, мой обычный строгий внешний вид рюкзака в этом походе изменился до неузнаваемости: сбоку были прикреплены пятилитровые бутыли, сверху висела солнечная панель, теперь еще прицеплен этот пакет со стимуляторами…

Слегка сбрасываем с наших стоянок на осыпь, а затем круто забираем вверх рядом с мощным водопадом, который срывается из целевой долины. Оказываемся в эталонной помойке.

-И куда нам?
-Вперед, там перевал.

Я поначалу не понял, как можно скально-осыпное плечо гребня назвать перевалом. По определению перевал - это седловина. Но глупых вопросов задавать не стал: уже не раз была ситуация в походах, когда при приближении к перевалу картина прорисовывалась и вообще изначально не было видно целевой седловины, поэтому подойдем - увидим.

Где-то в середине этой размашистой моренной помойки Катя с Мишей посовещались и решили идти интересным путем.

-Раньше все обходили этот гребень по леднику справа. Но это связки, там закрытый ледник, пока свяжемся…

Лишь бы не ледник. Я готов был на любую осыпь, лишь бы лишний раз не ковыряться с кошками и обвязками раньше времени.

-Поэтому попробуем пойти по скалам. Есть легенда, что эту седловину проходили лет сто назад, придерживая яков за хвосты.

Мотивирует. Мы ведь не хуже яков?

В итоге протопали мы эту моренную ссыпку почти до самого скального гребня, а затем резко ушли в сторону. Со снежника вытекал ручей, время было уже обеденное, поэтому решили бивачить. В это время Катя Б. с Федей, Мишей и Ваней отправились на разведку. Мы с Таней же добивали наше очередное дежурство. К слову, это тоже было новацией в какой-то степени - обычно дежурили от обеда (т.е. еще ужин и завтрак), а здесь - от ужина (т.е. еще завтрак и обед).

Катя З. с Вероникой начали разгонять про быт и послепоходные хлопоты. Я с Таней в этом тоже активно участвовал, периодически включался Стас. Полина подавала признаки жизни, спав. Кажется, ее снова разгружали.

-Салат “Капрезе”. Или греческий.

-А каши? У тебя есть длинные углеводы?

-Нет, получается салаты и мясо в основном.

-Очень странно.

Надо запомнить, что за салат “капрезе” о котором говорила Катя З.

Не обошлось и без обсуждения рабочего функционала и уровня зарплат. Фундаментальная наука России, представителем которой я сейчас являюсь, как всегда, в хвосте рейтинга. Вот как тут не стать содержанкой на фоне всех айтишников, аналитиков и прочих антибиотиков?

Во время обсуждения на меня напала какая-то дикая тоска. Горы так надоели своей простотой и аскетичностью. Захотелось типичной рутины - от утреннего Дуолинго до тренажерного зала. Со стабильной работой и доходом, а не как у меня - сегодня работаю тут, потому что интересно, потом - тут, потому что больше платят. А еще готов тут бесплатно лекцию прочитать.

Ребята вернулись с разведки и мы все пообедали. Я тут впервые понял, насколько мне стал противен “Суперсуп”, который мы ели каждый горячий обед. И кажется, что в последний раз за поход взял в рот бастурму - она мне также опротивела исключительно сейчас, до этого я всегда ее ел (хоть и не с удовольствием, но как часть раскладки).

-Ну как там?

-Проходится. Но так…

-Что там? Живые камни?

Федя встрял:

-Лучше. Там - живые скалы.

В общем, после обеда мы пошли по этим скалам. Пошли плотной группой и с очень серьезной крутизной - поэтому за ходку и набирали свыше 100 метров, при этом не особо растягиваясь. Порой приходилось ставить ногу под таким углом, что почти вся нагрузка тела и еще 25-килограммового рюкзака ложилась исключительно на икроножные мышцы, что я в очередной раз поблагодарил себя за то, что эта часть тела подвергается регулярным тренировкам в спортзале. Пускай и не очень усердным.

Когда мы вылезли на 4900, я увидел, что осыпь закончилась и начался ледник, собственно, по которому мы могли набирать изначально (Катя добавляет. что за прошедшие 8 лет ледник порвался и закрылся).

Я выругался, потому что было непонятно, как дальше идти - связываться мы планируем здесь или еще пройдем, и почему вообще разведчики толком не объяснили, что да как. По итогу связываться пришлось чуть дальше.

С снежной седловины задувало. Мы оперативно связались, я встал за Таней, которая лидировала и потихоньку наша связка стала выскребаться на перевал Ямг.

Высота уже была близка к 5000, и, хотя требовалось набрать всего 110 метров, а до точки седла было 500, ходка далась достаточно тяжело. Таня еще тропила будь здоров, будто у нее мышцы кислород не потребляют от слова совсем. Только успевай глотать разряженный воздух, как рыба на берегу.

Вылезли. На самом седле было просто отвратительно: какая-то мгла, дует, хороших стоянок нет, нужно было зарываться в снег. Я оперативно накинул пуховик под мембрану, однако предательски мерзли бедра. Против 4 слоев на туловище, ноги прикрывали лишь трекинговые штаны - в нижних слоях потребности не было до последней ходки.

Мы оперативно уплотнили площадку под шатер и нас с Таней отправили в пионеры, которые будут расстилать веревки. По итогу мы соображали там втроем, вместе с Катей З. Дело существенно ускорилось и мне совсем не хотелось выходить наружу. Может, памятуя о моей отсутствующей хладостойкости (черт дернул идти на Памир, да), меня никто не выкуривал для сложных работ на улице. В это время ребята возводили снежную стену, нарезая пласты наста лавинным листом.

Стоять на полу шатра было просто невозможно, даже в шерстяных носках, поэтому все превратилось в какую-то вакханалию из пенок, надувастиков, веревок. Лишь бы не наступать на морозный пол, который неприятно лизал пятки. Закрадывалась мысль - зачем вообще пошел в горы снова?

Первая ночевка на снегу, и одновременно с этим - на высоте свыше 5000. Высотный опыт ночевок сегодня тоже народ повышает! Дабы не переохладиться от подобных мероприятий, как в прошлом году на Донгуз-Оруне (на пер.Накра высота всего 3700 была), помимо веревок Таня постелила нам спасодеяло, затем пенки внахлест, на них - свой большой плотный пуховик, на который мы кинули уже спальники. Я в этом году тоже прибарахлился продукцией “ТрекТеха”, которые давали -7 -13 комфорт/лимит, но спал в двух слоях (термуха+флиска) все равно.

<==День 10. Идем по приборам. День 12. Ни слова о кислороде==>

Ситуация с утра изменилась не очень сильно. Мы, предваряя непогоду, встали пораньше - в 3 и 3:30 (даже по моим меркам жаворонка - это совсем уже безумие, хотя в походах и не так раскорячишься, само собой), однако вышли не сильно раньше. Дождик уже просто моросил, массив Джентива стоял обросший “молоком”, а мы медленно побрели по моренной гряде в поисках искомого кулуара.

В то же время из соседнего кулуара камни зловеще ссыпались с какой-то частотностью.

Снегодождь усилился при подходе к скально-осыпной гряде, на которую нам предстоит сегодня карабкаться полдня. Катя решила еще чуть-чуть постоять, подождать погоды, поэтому достали тент и уселись.

Сильно вырубало. Весь поход недосып накапливался, разразившись совсем неприличным марафоном, но об этом будет позже.

Федя успел даже что-то сыграть на гитаре. Настроение было так себе. Лезть точно никуда не хотелось, но пришлось.

Как только снегодождь закончился, мы оперативно свернулись и поперли наверх. Сначала вышли на осыпной вынос из кулуара - из нашего кулуара ничего не грохотало, за исключением тех редких моментов, когда мы сами что-то не спускали. Приваливать, правда, тоже было практически негде.

Осыпной вынос вел в скально-конгломератный кулуар. Я снова ушел вперед, и, стараясь ничего не скидывать на друзей, ушел несколько в сторону, примитивно заползая на скалы. Несмотря на паршивую погоду и явно непригодную для скалолазания обувь (альпботинки 47 размера), на рельефе я держался сносно. Чуть позже подтянулся Миша с Катей Б., которые привели остальных.

-Кать, мне кажется, что там попроще. Мы уйдем правее, если что, с нами Миша.

Руковод кивнула. Группа разделилась - 7 человек шли вместе с Катей, а мы с Мишей, Катей З. и Таней рванули чуть правее. Склон был чуть круче, но это было сугубо конгломерат, без крупных залежей камней, которые норовили эскалатором уехать вниз. Сырой конгломерат прекрасно поддавался под плотный ботинок, поэтому шлось весьма хорошо. Еще бы не крутизна градусов 25-30 и видимость хоть чего-то дальше 10 метров вперед - совсем было бы прекрасно.

Мы вылезли на другую осыпь. Она уходила наверх сплошным полем, вплоть до скальных бастионов, которые увенчивали всю седловину гребня. Катя Б. объяснила, что здесь два уровня каменных поясов и мы пока стоим на нижнем. Снежник, который мы увидели в конце нашей ходки под гребень - это не то, что нам требуется. Теперь же нужна была разведка.

-Раньше здесь все был фирновый склон, по которому шли…

А сейчас здесь только серость и унылость, ибо ни черта не видно. Часть ребят ушли на разведку, а мы остались под тентом - ждать результатов. Я в это время хаотично наверстывал хронометраж - к сожалению, ни погода, ни рельеф, ни длина ходок не предполагали удобного места для фиксации происходящего.

Разведка вернулась. Мы немного крутанули вправо от целевого вектора, поэтому вернулись и продолжили набор. Уже до упора - непосредственно до скального гребешка. Приборы все показывали приблизительно.

В скальном массиве нашли хороший кулуар, где можно было повесить веревку наверх. Штрафная, так сказать. Немного на подъеме поспускали камней и конгломерата, но не критично.

Ване было сегодня сильно лучше, чем в предыдущие дни, поэтому он предложил рюкзак лидера (лез Федя), челноком затащить наверх. Мы, поскольку уходили самыми последними с земли, не знали, сколько сегментов веревки повесили, решили, что их не более двух, поэтому поступим таким образом: я пролезаю первый серьезный отрезок до конца траверса, оставляю на точке свой рюкзак, возвращаюсь к началу траверса, куда рюкзак Феди поджумарит (поднимется по веревке с использованием тех.снаряжения) Ванек. Затем Ваня мне его передает спускается за своим, забирает и затем уже организует съем всего технического барахла, что мы оставили на склоне.

Так и поступили. Был лишь один изъян - сегментов оказалось четыре, пускай и не очень длинных (суммарно все равно одна веревка, которая уходила зигзагом по склону, “заглушенная” промежутками). Ваня зажумарил на первом, я траверснул с рюкзаком Феди и еще один сегмент прожумарил вместе с чужим грузом. Пока я спускался за своим рюкзаком на конец траверса, Федя спустился за своим багажом и ушел чуть раньше наверх. По итогу сколько-то сил мы сэкономили.

Давненько я не жумарил на 5000. Точнее даже на 50 метров выше - по крайней мере, столько показывал навигатор.

-Эта локация еще не открыта. Почти как в какой-то РПГ.

Несмотря на вдохновляющую крутизну склона целевой стороны, спустились мы с комфортом, даже немного согрелись (пока вешают веревку успеваешь остыть даже в 4 слоях одежды). “Лифт” был вперемешку с осыпями, выводил на снежник. И согрелись, и ботинки помыли снаружи (спасибо что не внутри).

На обеде разыгралась настоящая драма между нами с Таней. Ваня и Стас, в суете ночи на третий день похода, как-то не взвесили “кофейный пакет” (помимо кофе там еще сухое молоко, какие-то чаи и прочее). Он был не очень тяжелым, но из-за упаковок для хранения - объемным. И его предстояло таскать дежурным, и наше дежурство с Таней начиналось как раз сегодня вечером.

Таня решила сразу, что понесу его я. Я опешил - меня весь поход бесили пятилитровые две бутыли, которые нельзя было сминать, чтобы всем дежурным было удобно таскать воду с ручьев. Мне же крайне неудобно было натягивать накидку от дождя из-за прикрепленной поклажи сбоку. Раздувание объема рюкзака из-за легкого “кофейного пакета” меня тоже не устраивало, поэтому я отослал его Тане.

Дискуссия затянулась. Активно вмешивались Катя Б. на правах руковода и Стас на правах завхоза, в ведении которого и находилась вся еда на маршруте. По итогу раздосадованная Таня забрала пакет, но виноватым оказался я.

Мы быстро сбежали за пару-тройку ходок до конца зачехленного ледника и нашли отличные песочные площадки с небольшим озерцом рядышком. Сырой песок прекрасно прилипал к днищу шатра и мне это предстояло отчасти тащить завтра.

По иронии судьбы вечером на ужин мы опять готовили картофельное пюре! Я договорился с Таней, что половину дежурства (от обеда до ужина) проносила “кофейный пакет” она, а вторую половину (от завтрака до обеда) буду нести я. Подобный расклад медика устроил.

<==День 9. Отсидка День 11. Тренировка икроножных==>

Планы на блицкриг Андиза провалились еще ночью: накрапывающий с вечера дождик разразился хорошей трелью, барабаня по крыше шатра. Естественно, я не вел хронометраж, поскольку группа никуда особо не двигалась, поэтому вспоминать придется без опоры на какие-либо записи.

Признаюсь: я даже не планировал поначалу подробно расписывать этот день, поскольку экшна в шатре по определению меньше (не говоря уже о видах), чем на маршруте. Однако интересно было бы сопоставить собственные впечатления от подобных мероприятий со всеми предыдущими отсидками, что у нас были. А таковых наберется немало  - как минимум, два дня под Донгуз-Оруном в прошлом году, половина дня на первом кольце в Сванетии, пара дней в нашей “единичке” на Архызе в 2020-м…

Руковод хоть и сказала с завтраком “не торопиться”, однако завтракали мы все равно достаточно рано - в 6-м часу. Само собой, тогда мы еще не совсем понимали, насколько долго продлится дождь и туман, затрудняющие навигацию группы. Туман особенно вредил нашим планам - по описанию следовало нырнуть в конкретный кулуар, а в условиях плохой видимости промазать было проще всего.

Если год назад я сетовал, что отсутствие такой привычки как дневной сон играет со мной злую шутку на отсидках, то сегодня заняться было чем - как минимум, толстый журнал сканвордов и книгу у меня никто не забирал. Часть времени до обеда как раз провел в формате “пенсионерского отдыха”. Ребята параллельно с этим занимались своими делами - достаточно громко играли в преферанс, чем скрыто меня раздражали (это было слишком громко порой), пели и играли на гитаре, кто-то умудрялся в это время еще доспать (все же ежедневные подъемы в половину пятого утра не всем даются легко и без последствий).

И все бы хорошо. Но когда стоишь на месте, то начинает одолевать чувство голода! Мы уже достаточно давно были на раскладке, поэтому изнутри подмывало постоянно слопать все карманное питание - как свое, так и чужое. Притом не только за сегодняшний день, но и впрок.

Ваня угощал всех своими запасами, которые он сэкономил ввиду своего плохого самочувствия и отсутствия голода накануне. Пришлось очень даже кстати!

А еще один нюанс, который я не только отражу в тексте летописи, но и вынесу в названии всей части нашего путешествия. Как я понял, Ваня объяснял один из моментов в фильме “Бегущий по лезвию” Стасу, где главный герой проходит тест на репликанта (в подробности вдаваться не буду - можно посмотреть эпизод отдельно, либо фильм целиком). По итогу Ваня стал форсить слово “связаны” каждый раз, когда оно всплывало в контексте. Задача тех людей, кто поддерживал тренд - аналогично ответить. Со стороны это выглядело очень смешно, а самое главное - что ты отвечал вне зависимости от своего состояния. Это несколько нивелировало тебя в моменты душевного упадка и наоборот, еще больше удовлетворяло в моменты эмоционального подъема.

На обеде дождик поутих, я тщетно попытался зарядить пауэрбанк от солнечной батареи, однако дальше мифического 1% заряд не закрепился. Придется ждать более солнечных дней.

После обеда разнообразили свой досуг “Что? Где? Когда?”. Играли в нее часа полтора, поделившись на две команды, а Миша был в качестве ведущего. Удивился сообразительности Тани, в отличие от собственного тугодумства. За счет Тани и Кати Б. вывезли эту катку.

Как-то постепенно время подошло к готовке ужина. Сегодня все готовили в шатре, поэтому было очень уютно.

Вопреки опасениям, что со скал что-то может отвалиться в сторону шатра, никаких эксцессов за две ночи и отсидку не случилось.

<== День 8. Перевальный стриптиз День 10. Идем по приборам==>