Английская карикатура на Павла I, намекающая на его психическое расстройство

Возможно, если бы не смерть на пятом году правления, политический курс императора приобрёл какую-то стройность, но такого шанса у него не оказалось. Павел I начал править в 1796 году, а уже в 1798-м были арестованы участники «канальского цеха» — смоленского тайного общества, в основном состоявшего из уволенных со службы офицеров. «Канальями» (то бишь «негодяями», «сбродом») они прозвали себя сами, и планы у них действительно были негодяйскими: члены кружка во главе с полковником Александром Каховским много месяцев размышляли о том, как свергнуть Павла I. В традициях дворцовых переворотов это предполагало вероятное физическое устранение.

Майор Потёмкин вспоминал, как Каховский после чтения трагедии Вольтера «Смерть Цезаря» остроумно заметил: «Если б этак нашего!..» Образ борьбы с монархом как тираном и узурпатором власти был популярным в то время. Но если какие-то провинциальные офицеры вряд ли смогли бы организовать дворцовый переворот, то у приближённых ко двору сановников и военных это получилось: вице-канцлер Никита Панин, петербургский генерал-губернатор Пётр Пален, влиятельные при предыдущей императрице Екатерине II братья Зубовы, генерал Леонтий Беннигсен и другие в конце 1800 — начале 1801 годов удачно спланировали заговор против императора.

В идеале устранение Павла даже хотели провести на «мартовские иды» — день убийства Цезаря. Такое вот удивительное сочетание античного образа тираноборцев и привычного для современников «дворцового» заговора с привлечением гвардии. Это объяснимо тем, что у каждого заговорщика оказались свои причины не любить Павла, их объединение стало сиюминутной коалицией. Военные крайне резко прореагировали на конфликт Павла с Суворовым, дворянство было недовольно фривольным обращением императора с их привилегиями, а некоторые государственные деятели и вовсе задумывались о «конституционных» проектах, ограничивающих самодержавие.

Убийство Павла I. Французская гравюра 1880-х годов

Одним словом, смешение идей старого XVIII века и нового революционного XIX-го превратило убийство 11–12 марта 1801 года и в последний дворцовый переворот, и в первую «квазиреволюцию» одновременно. Не случайно убийство Павла в течение века замалчивалось официальной цензурой гораздо настойчивее, чем убийство его отца Петра III, а последующие революционеры с интересом писали об этом событии в нелегальной печати.

Нельзя сказать наверняка, намеревались ли заговорщики убить императора в ту самую саму ночь, когда они проникли в его спальню в Михайловском замке — их собственные мемуары на этот счёт противоречат друг другу, и часто удар табакеркой в висок обставляют как результат ссоры, следствие отказа Павла подписать условия отречения. Вполне возможно, что вслух ответственность за будущее убийство никто на себя брать не хотел, но всем было понятно: живой монарх не может быть монархом «в отставке».

Это было понятно в том числе сыну Павла Александру, который мог по наивности надеяться, что обойдётся без пролития крови. После вступления на престол он не будет делить власть ни с кем из участников заговора. А призрак убитого Павла I станет преследовать не только его, но и всю нашу историю: до сих пор это один из самых драматичных популярных сюжетов, который не раз воплощён как в литературе, так и в кино. Самый свежий пример: Виктор Пелевин в недавнем романе «Смотритель» выстроил сюжет вокруг Павла I, которого на самом деле не убили, и он стал первым Смотрителем в потустороннем мире Идиллиуме.

Александр I

Победитель Наполеона император Александр правил долго и плодотворно, практически без социальных потрясений — за исключением войны 1812 года. Но под конец его царствования в военной дворянской среде возникло оппозиционное движение. Позже, после восстания в декабре 1825 года, их назовут декабристами, а тогда это были просто офицерские кружки с самыми разными взглядами: кто-то предлагал помогать правительству в его движении к реформам и просвещению, кто-то желал военной революции и создания республики.

В декабристских кружках иногда высказывалась идея убить царя. Подчеркнём, что не так часто, как это хотелось бы следователям, которые допрашивали заговорщиков после неудачного восстания на Сенатской площади: для того времени обвинение в цареубийстве было самой главной политической и уголовной статьёй, а что может быть лучше для следствия, чем отправить в Сибирь или на эшафот самых опасных преступников — цареубийц?

Казнь декабристов. Кадр из фильма «Звезда пленительного счастья» (1975)

Тем не менее, идеи и правда высказывались. В 1817 году Александр I в разговоре со своим флигель-адъютантом Петром Лопухиным поделился мыслью, что неплохо было бы Царству Польскому (которое оказалось в составе России после наполеоновских войн) вернуть отобранные у Польши Западную Украину и Западную Белоруссию. Александр не знал, что Лопухин состоял в декабристском Союзе спасения, и на его собрании в Москве тот рассказал о мыслях императора своим товарищам.

Многих из них возмутили подобные мысли, и Иван Якушкин предложил убить императора, причём вызвался действовать сам — он хотел заколоть Александра I кинжалом и после этого покончить с собой с помощью того же кинжала. Парадоксально и совсем не похоже на революционную традицию, но факт: оскорбление патриотических чувств и желание защитить православное население западных земель привело к идее цареубийства. Предложение Якушкина не поддержали, но потом, после восстания декабристов, допросы следствия привели к тому, что эту историю стали рассматривать особо и громко назвали «Московским заговором».

Были и более драматические представления о возможном покушении. Декабрист Михаил Лунин размышлял, что Александра I можно встретить на Царскосельской дороге, напасть на него в масках и зарезать кинжалами. Кинжалы, маски — всё это атрибуты какого-то древнегреческого представления, а не серьёзного террористического акта. Таков был дух времени: подражать старым персонажам античной истории и литературы (тому же убийце Цезаря Бруту) или же современным «тираноборцам» (убийце французского революционера Марата Шарлотте Корде, убийце немецкого писателя Августа фон Коцебу Карлу Занду и другим).

Шарлотта Корде убивает Марата. Художник Поль Жак Эйм Бодри, 1860 год

Встречалось и практическое представление о цареубийстве. По мере роста декабристских организаций они стали чаще задумываться о возможном восстании. Что же делать с императором после него? Декабрист и поэт Кондратий Рылеев считал, что «для прочного введения нового порядка вещей необходимо истребление всей императорской фамилии», поскольку «убиение одного императора не только не произведёт никакой пользы, но, напротив, может быть пагубно для самой цели общества». В этих воззрениях сказался опыт предыдущих европейских революций: если убить одного монарха, то потом сторонники монархии могут просто сплотиться вокруг его родственника, что лишь усугубит гражданское противостояние.

Смогли бы декабристы осуществить свои идеи на практике? Есть подозрение, что их бурные дискуссии продолжались бы ещё очень долго, но к конкретным действиям тайные общества подтолкнула смерть Александра I в конце 1825 года. Её странные обстоятельства, связанные с малым числом свидетелей и местом кончины в Таганроге в доме градоначальника, породили легенду, что на самом деле император не умер, а ушёл странствовать под именем старца Фёдора Кузьмича.

Продолжение: https://www.vatnikstan.ru/history/ubit-imperatora/

Опубликовано в журнале VATNIKSTAN

Всё самое свежее - в наших соцсетях ВКонтакте и Телеграме

В новое время, несмотря на доступность качественных металлов, оружие из «небесных камней» также делалось и делается. Ярким примером такого оружейного искусства можно назвать саблю императора России Александра I, изготовленную из метеоритного железа в мастерской на улице Чаринг Кросс Лондона, которая принадлежала известному на тот момент предпринимателю Джону Проссеру (он слыл также оружейником самого английского короля). После победы над Наполеоном российский государь в 1814 году побывал в Туманном Альбионе, где среди прочих подарков ему преподнесли и данную саблю.

Метеорит, послуживший источником металла для клинка, был найден в Южной Африке близ Мыса Доброй Надежды за 21 год до визита Александра в Англию. Об этом свидетельствует и надпись, сделанная на правой стороне сабли. Левая сторона украшена российским гербом, короной со словом «Милосердие» и надписью:

Железный клинок оружия с примесью никеля до 4% довольно широк и изогнут с максимальной толщиной в 4 мм. Третья часть обушной части от острия клинка заточена. Считается, что если попытаться изготовить подобную вещь традиционным способом горячей ковки, то металл станет непригодным, будет рассыпаться, сделается хрупким. Поэтому данную саблю, как указывают некоторые источники, сделали способом холодной ковки без доведения до высоких температур (насколько это так сказать не могу).

Перекрестие сабли прямое и имеет специальные полукруглые зажимы для более надежного и плотного хвата с ножнами. Верхняя часть его имеет закругленный в сторону острия конец. Нижняя часть перекрестия переходит в защитную дужку, напоминающую букву Р. Такой эфес характерен для английских легких кавалерийских сабель, принятых на вооружение в 1796 году первоначально для двух драгунских полков, а затем получивших распространение и в других конных подразделениях. Рукоять сабли покрыта кожей змеи, серебряной проволокой, а в верхней части накрыта специальной планкой. Ножны имеют крупные металлические накладки и два кольца для подвешивания оружия.

Насколько я понимаю, метеоритная сабля имела некое символическое значение, ну или просто была подарена как весьма необычная вещь. О ее боевых свойствах судить не берусь, но полагаю, что при развитой металлургии XIX века с ее доступной качественной оружейной сталью, клинок из метеоритного железа не отличался какими-то выдающимися свойствами и вообще был скорее сувениром, искусно выполненным.

В настоящее время это оружие хранится в Санкт-Петербурге в Эрмитаже. Причем почти 200 лет сабля находилась в запасниках музея, нигде не выставлялась, а о ее наличии мало кому было известно.

источник

Рисунок фрегата "Патрикий"

Эта непривлекательная история случилась при императоре Александре I. Коммерческая сделка, затеянная государем и любезным его сердцу морским министром Иваном Ивановичем де Траверсе, осталась без внимания историков, тем более — историков российского флота. Хвастать действительно нечем, если не обратиться к рассказу о невероятной судьбе одного из 11 проданных Испании кораблей, которому довелось уже после этого служить под флагами Чили, Бразилии и Аргентины, сменив пять названий.

Речь идет о 44-пушечном фрегате "Патрикий". Этот замечательный трехмачтовый двухпалубный корабль классических для своего класса пропорций был построен знаменитым корабельным мастером Андреем Курочкиным. Он был спущен на воду в Архангельске 21 июня 1816 г. и той же осенью по пути в Кронштадт заходил во французский порт Кале для участия в эвакуации на родину русских оккупационных войск.

Сработанный из мало известной на Западе лиственницы, прочный и мореходный корабль во многом превосходил "дубовые" британские суда и на него уже тогда зарились понимающие толк в корабельном деле французы и англичане.

Как раз в это время, по выражению русского посла в Бразилии, "жителям Чили удалось стряхнуть с себя иго метрополии", т. е. испанское иго. "Несчастный" испанский король Фердинанд VII был вынужден обратиться к российскому императору Александру I:

"Государь, брат мой!

Несчастья прошлых лет разрушили испанский флот, верфи разграблены, жизни моей не хватит, чтобы восстановить все утраченное. Вершиной доброты Вашего Величества было бы согласие создать в настоящий момент ядро нового испанского флота, уступив мне несколько кораблей и фрегатов из Ваших эскадр на Балтийском море".

Это послание датировано 25 марта 1817 г.

Но еще раньше король Фердинанд всячески ублажал российского дипломата — тайного советника Татищева, бывшего тогда посланником при испанском дворе. Король сулил отдать России ни много, ни мало, а Флориду — в качестве приданого испанской принцессе, если ее возьмет в жены великий князь Николай (хотя у того уже "на мази" было венчание с прусской принцессой Шарлоттой).

"Любезность короля Испании со мною вне всяких пределов, однако мою просьбу об оставлении в покое наших владений в Калифорнии король оставил без ответа, и теперь мне представляется сомнительным наше пребывание в форту Росс и в заливе близ оного", — так писал Татищев своему императору в том же марте, жалуясь на затягивание переговоров о судьбе американских владений России.

Приманка в виде огромной суммы за продаваемые корабли вдохновила российское морское начальство более всего, и вскоре же строго секретный список кораблей на продажу был составлен. В него вошли пять 74-пушечных линейных кораблей старой постройки: "Дрезден", "Норд-Адлер", "Любек", "Нептунус" и "Три Святителя", а также три 44-пушечных фрегата: "Меркуриус", "Автроил" и "Патрикий".

Лишь последний из трех фрегатов был по-настоящему боеспособен и уже наплавал добрую тысячу миль. Именно на нем в июне этого же 1817 г. отправился на лечение в Англию друг молодости императора (и противник флота) тяжело больной 45-летний граф Павел Строганов. На пути, где-то в водах Дании, он скончался. "Патрикий" повернул назад и доставил его тело в Петербург для похорон аккурат в канун венчания наследника престола Николая Павловича, создав, как говорили, "некоторый конфуз".

Вскоре последовала спешная подготовка к строго секретному "дальнему вояжу", поскольку Акт о продаже Россией военных кораблей Испании был подписан в Мадриде еще 30 июля 1817 г. Выход проданных кораблей состоялся в октябре того же года из Ревеля, а уже 9 февраля следующего года эскадра контр-адмирала Моллера из восьми вымпелов прибыла в Кадис. Началась процедура сдачи-приемки кораблей. Вскоре команды русских моряков на 12 испанских транспортах отправились на родину.

Россия получила 13 600 тыс. рублей ассигнациями, что соответствовало почти 700 тыс. фунтов стерлингов (часть долга была принята в "звонкой монете", причем каждый полноценный пиастр шел за 4 рубля 50 копеек).

Совершенно очевидно, что испанцы не пришли в восторг от фактического состояния полученных ими в основном старых кораблей. Во всяком случае, Татищев 24 марта был вынужден хотя и витиевато, но довольно красноречиво изложить создавшееся положение таким образом: "Весьма печально, Государь, что я не могу принести к стопам Вашего Императорского Величества отчет о столь же удовлетворительном состоянии кораблей, как о состоянии отбывшей на родину команды".

Реакция императора была немедленной: чтобы как-то уладить конфуз, он приказал срочно подготовить и добавить к проданным три более новых фрегата ("Поспешный", "Проворный" и "Легкий"), оценив их в 3200 тыс. рублей...

Можно смело предположить, что печальное состояние проданных кораблей и было главной причиной замалчивания всех их последующих "подвигов" да и самой сделки. Линейные корабли "Норд-Адлер" и "Дрезден" после переименования стали соответственно "Александром I" и "Фердинандом VII". Из всех линейных кораблей лишь "Александр I" смог выйти в океан, но по пути в испанскую колонию Перу где-то у экватора получил пробоину и был вынужден вернуться в Кадис. Вскоре вместе с прочими четырьмя он был сдан на слом.

Из шести фрегатов лишь четыре вышли в море. "Вива" и "Лихера" (бывш. "Проворный" и "Легкий") сразу же были отправлены на Кубу, где и затонули в 1822 г., а "Пронта" (бывш. "Поспешный") побывал в Америке и благополучно вернулся в Кадис, где его разобрали уже в 1820 году.

Участие в боях и большая жизнь были уготованы только одному из них — фрегату "Патрикий", вошедшему в строй испанского флота под названием "Регина Мария Изабель". В мае 1818 г. он был отправлен к чилийским берегам в качестве флагмана и главного защитника конвоя из десяти транспортов с 2500 солдатами для подавления провозгласившей независимость от метрополии республики Чили.

Дальнее плавание через Атлантику и вокруг м. Горн в Тихий океан прошло благополучно. Испанцы высадились на берег Чили близ Талькауано, но при этом позорно оставили прекрасно вооруженный фрегат. 28 октября повстанцы захватили его и с триумфом привели корабль на рейд Вальпараисо, где фрегат получил свое новое имя "О'Хиггинс" в честь диктатора — президента новопровозглашенной республики дона Бернардо О'Хиггинса.

Республика начинает создавать свой флот. Главную проблему — нехватку опытных морских офицеров — решали приглашением на службу всех желающих иноземцев. Любопытно, что успеху комплектования чилийского флота кадрами из числа опытнейших британцев содействовал спешно изданный в Лондоне запрещающий это циркуляр: английские офицеры запаса, поступившие на службу к патриотам, лишались положенного им половинного жалования.

Узнав об этом, свободолюбивые моряки возмутились: "Они не терпят насилия даже со стороны собственного Адмиралтейства и в пику ему идут служить под флагом Чили".

Среди бунтующих асов британского флота выделялся 43-летний капитан 1 ранга Томас Кокрейн — десятый граф Дандональд. Его точно так же не испугал и грозный декрет испанского короля о смертной казни для иностранных наемников, поступивших на службу к повстанцам.

По свидетельству современников, потомственный лорд Кокрейн обладал выдающимся военным талантом и страстным, неуживчивым характером, вероятно доставшимся от его дяди Александра (известного, например, тем, что во время англо-американской войны он в августе 1814 г. захватил и сжег дотла Вашингтон, включая Белый Дом и Капитолий). Племянник, в отличие от дяди, ставил на место французов. В 26 лет Томас Кокрейн, командуя небольшим бригом, вынудил к сдаче хорошо вооруженный французский фрегат, а вскоре блестяще провел операцию по разгрому французской эскадры вместо адмирала Гамбье, уклонившегося от руководства сражением. Горячность Кокрейна и его отказ публично прославлять Гамбье в том памятном 1809 г. стоили ему карьеры: хотя он получил орден Бани и очередной чин, с флота и из Палаты лордов его изгнали.

Кокрейн принял приглашение чилийского диктатора занять пост Командующего флотом мятежной республики и в августе 1818 г. на бриге "Роуз" вместе с женой леди Китти и двумя малолетними сыновьями отправился в Вальпараисо. Бриг "Роуз" в Чили встретили с восторгом. Сенат республики тут же присвоил опальному британцу чин вице-адмирала и назначил его Командующим флотом.

28 декабря 1818 г. первый в истории Республики Чили командующий военно-морским флотом лорд Томас Кокрейн поднял свой флаг на фрегате "О'Хиггинс" (т. е. на "Патрикии"), который служил флагманским кораблем чилийского флота вплоть до мая 1826 г.

На должность флаг-капитана он назначил другого британца — капитана 2 ранга Роберта Фореста. Сохранились свидетельства того, что и вице-адмирал, и командир фрегата высоко оценили прекрасную работу архангельских мастеров и в частности — парусную оснастку своего корабля. Впрочем, в то время русские корабли оснащались едва ли не лучше английских — на них использовали знаменитую русскую пеньку и льняную ткань.

Уже в январе 1819 г. флот республики под командованием Кокрейна разгромил испанскую эскадру на рейде Кальяо близ столицы Перу — Лимы. В следующем году была проведена блестящая операция по захвату форта Коралл, а во время морского сражения у Кальяо был захвачен флагман испанского флота фрегат "Эсмеральда". Этот фрегат, вскоре переименованный в "Вальдивию", еще более усилил чилийский флот у побережья Чили и Перу, что и привело к окончательной победе революций в этих странах.

Новый поворот в судьбе русского фрегата наступил в 1823 г. В связи с изгнанием президента олигархами и церковью корабль переименовали в "Марию Исабель".

По той же причине Кокрейн покинул Чили и стал командующим флотом Бразилии, ведущей борьбу за независимость от Португалии.

В мае 1826 г. по просьбе дружественной Аргентины все тот же бывший "Патрикий" был продан аргентинцам за 100 тыс. долларов США и получил новое гордое имя "Буэнос-Айрес". Теперь уже под флагом свободной Аргентины фрегат стали готовить к почетной миссии флагмана аргентинского флота. Вместе с двумя другими кораблями его отправили к новому месту службы. Но для этого нужно было пройти из Тихого океана в Атлантический, обогнув Южную Америку. А ведь май в южном полушарии — последний месяц осени со свирепыми штормами.

Рейс из Вальпараисо в Буэнос-Айрес закончился трагически: фрегат исчез в океане где-то вблизи мыса Горн...

Подлинным открытием в розысках крупиц истории "Патрикия" стали книги о Кокрейне и самого Кокрейна, хранящиеся в Румянцевской библиотеке. Одна из них с предисловием праправнука адмирала 14-го графа Дандональда переиздана в 1968 г. Живы потомки неистового флотоводца! Наверняка в родовом гнезде адмирала в графстве Ленарк, близ Эдинбурга, хранятся подлинные дневники и журналы, писаные гусиным пером на борту "Патрикия".

Оказалось, что после Чили и Бразилии, где он командовал флотами, весной 1827 г. Кокрейн отправился в Грецию, где к этому времени Иоаннис Каподистрия (бывш. статс-секретарь МИД России) был избран президентом республики. Вплоть до Наваринского сражения в октябре 1827 г. Кокрейн командовал греческим военно-морским флотом.

Вскоре после этих событий обвинения с Кокрейна сняли, он был оправдан и восстановлен в британском флоте и в Палате лордов, затем командовал эскадрами в Северной Америке, участвовал в первых опытах по внедрению на флоте паровых машин. Лишь в 1851 г., получив чин полного адмирала, Кокрейн взялся за перо и издал два тома мемуаров "Очерки службы за освобождение Чили, Перу и Бразилии". Кокрейн стал национальным героем Британии.

Место, где он обрел свое последнее пристанище после смерти, последовавшей в 1860 г., говорит само за себя - Пантеон Вестминстерского аббатства.

Память о славном корабле бережно хранится в Чили до сих пор. В Клубе военного флота в Вальпараисо можно увидеть картину знаменитого английского мариниста Томаса Соммерскейла, изображающую батальную сцену с участием русского фрегата. Другой победный сюжет представлен на картине чилийского художника Гильермо Гроссмахта. А Музей военного и гражданского флота Чили отвел большую комнату под экспозицию, посвященную «Патрикию»-«Буэнос-Айресу». Там демонстрируются «портреты» корабля и сохранившиеся предметы с его борта, в том числе стол из кают-компании судна. Здесь же несколько моделей фрегата, которые изготовил известный мастер Эрнан Мадариага Монтойа.

А вот из памяти потомков создателей корабля "Патрикий" знаменитого адмирала "испарился" - он не упомянут даже в самых подробных справочниках и морских словарях.

Модель 44-пушечного фрегата "Патрикий" -"Регина Мария Изабель" - "О’Хиггинс" - "Мария Исабель" - "Буэнос-Айрес"

Подлинный стол "Патрикия". Стоял в адмиральской каюте Томаса Кокрейна

http://www.barque.ru/

Название гимна Польши - "Песня польских легионов в Италии» или "Мазурка Домбровского". "Мазурка " была написана в 1797 году в Италии. Персонажи «Мазурки» - реальные герои Ржечи Посполитой. В то время Польша была разделена между Россией, Пруссией и Австрией. В Польше регулярно вспыхивали восстания за независимость Польши. Главный герой «Мазурки» - генерал Ян Домбровский (1755-1818), племянник последнего польского короля, участвовал в восстании Костюшко, был разбит Суворовым в 1794м и уехал во Францию. Во Франции было много польских эмигрантов и Домбровский сформировал из них спецчасти французской армии -польские легионы и отправился с генералом Бонапартом завоевывать Италию в 1797м.

У легионов появилась отрядная песня - «Мазурка Домбровского». Вероятный автор слов - легионер Юзеф Выбицкий, автор музыки вообще неизвестен. Легионеров ставили в самые опасные места, смертность была высокая и автор музыки польского гимна вероятно погиб. Домбровский командовал легионами в Италии и был опять разбит тем же Суворовым в 1800м.

Часть легионеров Наполеон отправил на Гаити, подавлять восстание рабов негров. Возглавлял восставших император Жан-Жак Десаллин. Английский флот заблокировал поляков на Гаити. Почти все легионеры погибли в боях или умерли от жёлтой лихорадки, но часть поляков осталась на Гаити и живёт там до сих пор в польско-гаитянском анклаве Casale в 70 километрах к северу от Порт-о-Пренса.

Польские легионы героически сражались во всех войнах Наполеона. Радовались созданию Герцогства Варшавского.

В 1812м поляки Домбровского, в отличие от остальных европейцев Великой Армии Наполеона были морально готовы к тому, что условия в дикой России окажутся существенно хуже, чем в цивилизованной Европе. Когда русские крестьяне принялись убивать наполеоновских солдат, а температура под утро упала ниже нуля, то французы, итальянцы, испанцы и прочие «двунадесять» языков просто не могли больше воевать в такой нервной обстановке. Поляки же добрались до Березины более-менее сохранив боеспособность и их поставили защищать мосты через Березину. Именно легионеры спасли французов от полного разгрома.

После наполеоновских войн Александр I, в душе республиканец и даже где-то демократ, решил восстановить независимую Польшу, дать ей Конституцию и самоуправление, а потом распространить этот благотворный пример на всю Российскую империю. Александр предлагал Домбровскому стать наместником Царства Польского, но в итоге наместником стал другой генерал легионеров Юзеф Зайончек (1752-1826).

Домбровский получил от Александра I чин генерала от кавалерии и был назначен сенатором Царства Польского. Умер в своём имении под Варшавой.

Автор слов «Мазурки» Выбицкий стал председателем Верховного Суда Царства Польского.

Несмотря на Конституцию и самоуправление Польша восстала в 1830м. Потом в 1863м. Слишком уж разнонаправленным был менталитет самодержавной России и польских «ультрапатриотов», которые были согласны только на независимую Польшу «од моря до моря». Гимном восстаний была «Мазурка Домбровского».

В Первой Мировой Legiony Polskie были по обе стороны фронта и в Русской армии, и в армиях Австро-Венгрии и Германии.

История польских легионеров в Италии повторилась через 150 лет. Осенью 1940го по предложению Берии в Советском Союзе начали формировать польские части из поляков, живших в СССР и взятых в плен в 1939м.

6 августа 1941 года из тюрьмы на Лубянке в кабинет Берии привели генерала Владислава Андерса. Лаврентий Палыч сообщил Андерсу, что он освобождён и ему поручено формирование польских легионов.

Не все поляки хотели воевать с Германией. В предвоенной Польше были сторонники союза с Германией, например, Леон Козловский (1892-1944), соратник Пилсудского и премьер-министр Польши в 1935м. В 1939м Козловский был профессором археологии Львовского университета, был арестован НКВД и приговорён к смерти за антисоветскую деятельность. В 1941м под поручительство Андерса был освобождён, вступил в легионы поручиком, но потом сбежал, добрался от Бузулука до Тулы и перешёл на сторону немцев. Жил в Берлине в гостинице «Адлон». Участвовал вместе с немцами в расследовании Катынских расстрелов. Был заочно приговорён к смерти судом легионеров. Не дождался исполнения приговора и умер в 44м от разрыва сердца во время налёта авиации союзников на Берлин.

В 1942м в Узбекистане была сформирована Польская Армия. Генерал Андерс не доверял Сталину и по договорённости между правительствами СССР, Великобритании и Польши польские легионы ушли в Иран. Через Ближний Восток и Северную Африку легионеров переправили в Италию.

Во время пребывания в Британской Палестине в отставку подал легионер подхорунжий Менахем Бегин. В декабре 1943 Бегин возглавил организацию «Иргун» и объявил восстание против англичан. В Израиле подали рапорты об отчислении около трёх тысяч евреев-легионеров. Около двух тысяч пошли служить в английскую армию, но многие приняли участие в антианглийском восстании.

Легионеры вступили в бой с немцами в мае 1944го в Италии под Монте-Кассино. Бои были кровопролитными, союзники пытались прорвать укреплённую «линию Густава», которая прикрывала Рим с юга. Поляки воевали храбро. Пели «Мазурку» и мечтали освободить Польшу. Сочинили песню «Красные маки на Монте-Кассино», которая до сих пор остаётся одной из самых популярных польских песен. Почему-то легионеры в Италии пишут хорошие песни. Итальянская природа способствует?

"Красные маки" самая популярная песня в Польше после "Мазурки.

Польшу освобождала Советская Армия и Войско Польское, сформированное в 1944.

После войны Андерс и его армия не стали возвращаться в социалистическую Польшу и эмигрировали в Англию. Андерс женился вторым браком на красавице Ирене Ренате Яросевич, знаменитой эстрадной певице, красавице. Умер Андерс в Лондоне. По завещанию Андерса, он был похоронен в Монте-Кассино

Один куплет "Мазурки" посвящён Стефану Чарнецкому (1599-1665) – организатору партизанской войны против оккупантов шведов в XVII веке. После победы над шведами польский король назначил его «воеводой русским» и командующим операцией против украинских сепаратистов, которых поддерживала Россия. Чарнецкий стал патологическим психом после битвы под Батогом (1652), где он из стога наблюдал как казаки Хмельницкого, убили несколько тысяч пленных поляков. Войска под командованием Чарнецкого залили Украину кровью. По польским источникам за три года было убито около 100 тысяч казаков и мирного населения. Казаки были привычными к польским репрессиям и дразнили Чарнецкого со стен осаждённых городов «рыжей собакой» за его фирменный прикид – леопардовую шкуру. На картине Чарнецкий на коне в этой шкуре. При осаде города Ставище под Киевом он был смертельно ранен, но успел отдать приказ о тотальной зачистке города. Все жители были уничтожены.

Оригинальный текст «Мазурки Домбровского» включал в себя две дополнительные строфы (в официальном тексте государственного гимна Польши они отсутствуют):

«Рацлавицкие косы» - напоминание о Битве при Рацлавицах (1794), в которой Тадеуш Костюшко, командуя крестьянами, вооружённых косами («косиньеры»), победил превосходящий отряд генерала Александра Тормасова.

В XIX веке «Мазурка» приобрела европейскую популярность. В это время стало активным панславянское движение и «Мазурка» стала основой для гимна славян «Гей, славяне» (1834). Под влиянием «Мазурки» были написаны гимн Украины «Ще не вмерла» (1862) и гимн Болгарского Царства с 1886 по 1944 - песня «Шуми Марица».

Гимном Польши «Мазурка Домбровского» стала в 1927м. В социалистической Польше «Мазурка» осталась гимном Польской Народной Республики. В странах «народной демократии» обычно сохраняли государственную символику. Как-то странно, наверное, было польским коммунистам петь про то, как они собираются «из Италии идти освобождать Польшу по примеру Бонапарта». 😊

Мы с моим другом Томашем периодически исполняли «Мазурку Домбровского» в Сингапуре, под сильно охлаждённую «Zhitnyaya Kastelyanskaya». Песня мелодичная, поётся с энтузиазмом, но что-то, когда я сейчас пытаюсь её исполнить под этот ролик в компании, то народ смотрит на меня с удивлением и начинает интересоваться моей политической и национальной ориентацией. Наверное, надо «Марш Домбровского» под «Житную Кастелянскую» исполнять...

#ЗаповедникИсторий