— Плати дарагой за праезд!

— Сейчас, сейчас… — пробубнил Алексей, отсчитывая на ладонь мелочь из кармана.

Потом начался аттракцион эквилибристики в исполнении маршрутчика. Одновременно он умудрился взять плату, тронуться в путь, переключив скорости и ещё кричать в зажатый между плечом и ухом, телефон на своём, иноземном, языке. Ловкость была феноменальной, учитывая насыщенное движение транспорта в этот час пик.

— Уважаемый, а может поаккуратней надо? — не выдержал Алексей, завалившись на поручень после резкого нырка во вторую полосу дороги. Водитель умудрился подрезать легковушку в этом сложном потоке. — Не картошку везёшь!

— Прасти, брат! — отмахнулся от слов Алексея, водитель и продолжил говорить с кем-то по телефону, видимо решая мировые проблемы…

— Обнаглели черножопые! — заворчала женщина пенсионного возраста, сидящая под рукой Алексея. — Понаехали… как будто у нас намазано мёдом.

— Привэт, Лёша! — выкрикнул в открытое левое окошко маршрутчик. Параллельным курсом ехала другая маршрутка, водила которой приветственно махал рукой и что-то кричал своему коллеге. — Да! Ед впэрод, твоя очэрэд!

— Эй, Казбек, на следующей тормозни! — прокричал молодой человек и уткнулся в свой гаджет, тыкая там что-то пальцами.

Шофер продолжал разговаривать со своим оппонентом, и только лёгкий кивок головы говорил о том, что пассажир был услышан. Алексей обрадовался, всё же стоять в этой невысокой «газельке» было не очень комфортно – приходилось постоянно держать голову немного опущенной.

Молодой человек вышел на остановке, Алексей уселся на его место. В салоне стоял сивушный запах, кто-то из пассажиров ехал с глубоким похмельем. Напротив Леши сидела миловидная молодая девушка и с воткнутыми в уши, наушниками, провода которых уходили в закрома дамской сумочки. Чисто механически на лице его заиграла улыбка, приятно было смотреть на такую красавицу без всяких там пошлых мыслей. А потом ей кто-то позвонил…

— Ой, Милочка! Чмоки, чмоки, чмоки… — фальшиво надула в поцелуе девушка, чмокая в микрофон на проводе. Говорила она громко, казалось, что специально привлекает как можно больше внимания людей. — Как дела, конфетка?.. Да… слушаю внематочно!.. Ничего себе… а ты сучка, однозначно!

Алексей сидел и не верил собственному слуху… такая приятная девушка и такие выражения. Хотелось выйти из транспорта и не слышать этот разговор, но приходилась слушать дальше. Было такое чувство, что все пассажиры замерли.

— Да, прикинь! Это правда! Я этому ублюдку говорю, иди к своей мамочке или к этой шлюхе… нужен он мне, импотент безмозглый… Точно, солнышко, их там за углом толпа стоит… срать на него!.. Ну ладно… понятно! Пока, пока!

И наступила тишина. Теперь девушка казалась отвратительной, улыбка у Лёши пропала. Та, как ни в чём не бывало, продолжила слушать свою музыку, слегка покачивая в такт головой. Надо же, как иногда визуальная картинка расходится с реальной. Даже водитель перестал говорить по телефону после девчачьего разговора и теперь ехал, хмуро смотря на дорогу.

Из дальних пассажирских мест, встал мужчина с синюшным подбородком от щетины. Пробравшись к выходу, он остановился напротив сидящего Алексея - вот и источник нависающего перегара. Маршрутка остановилась перед загоревшим красным, светофором.

— Шеф, открой дверь! — полу требовательно, полу вопросительно, просипел щетинистый, дохнув на передние места своим амбре.

— Брат, нелза! На остановкэ!

— Ты тварь черножопая! Какой я тебе брат! — забыковал «щетина» и перекинувшись через спинки сидений, вскользь, врезал кулаком по уху водителя. — Открывай, сука, дверь!

— Эээй, ты што-эээ?? – перехватывая место удара, вскричал шофёр, в испуге нажимая на кнопку открытия. Дверь зашипела.

— Заебали чуреки… — дальше «похмельного» было не слышно, дверь закрылась и машина тронулась дальше.

— Так их… а то понаехали… не перевелись ещё настоящие мужики! — не унималась всё та же старушка, Алексей с удивлением глянул на неё… никто бы не подумал - с виду вполне интеллигентная женщина в очках. Если этот, с перегаром, настоящий мужик, то всё очень плохо.

Водитель что-то ворчал себе под нос на своем узбекском или таджикском, наверно матерился, а может и колдовал на ударившего его «небрата», насылая на него стрелы возмездия. Неожиданно, маршрутка резко затормозила.

— Алла, алла… ай, яй, яй… — запричитал водитель, открывая двери.

Пассажиры сначала стали выражать недовольство резким торможением, а потом с интересом стали смотреть на происходящее. На остановке лежал дедушка прямо на тротуаре и конвульсивно сгибал и разгибал ногу. Рядом стоял подросток лет пятнадцати. Направив на лежащего телефон, он снимал видео.

— Эй, шайтан, што ты дэлаеш? Нэ видэш человэку плохо? — заорал водитель, бурно жестикулируя руками.

— Хи, хи, — прохихикал с наглой улыбкой, тот, и отступив на пару шагов назад, продолжил свою съёмку.

— Эй отэц, ты што? Тэбэ плохо?— присел на колени водитель перед стариком.

Люди стали выходить из газели.

— Надо «скорую» вызывать, человек умирает… — кто-то предложил неуверенно.

— Напился до «чёртиков»… жара на улице – плохо стало… а может это припадок? — посыпались версии причин плохого состояния старика, но никто не торопился что-то делать.

Маршрутчик расстегнул рубашку умирающему, снял с себя лёгкую куртку и смотал её в валик, после чего подложил под шею деду.

— Отэц… всо будэт хорошо, дорогой… потэрпи… — в это время судорожное дыхание у старика пропало, такое чувство было, как будто он втянул воздух, чтобы занырнуть под воду. — Эй, дорогой… нэлза!!!

— Сейчас умрёт… — печально вздохнула всё та же, не любящая «черножопых», старушка.

Наконец Алексей отошёл от оцепенения, и стал набирать на «сотовом» 911. В это время «сын восточного народа», чуть не плача, стал делать массаж сердца и вдыхать через «рот в рот», воздух.

— Нэлза умирать!!.. Всо будэт хорошо!.. — периодически повторял водитель, после очередной серии манипуляций.

— Алло… девушка, тут человек умирает…. не знаю… тут… ну тут же… так сейчас соображу… остановка «Политех», как ехать в «центр», да…дыхание пропало, ждём… — кричал в трубку, Алексей, вытирая рукавом проступивший на лбу, пот.

— Вроде ожил… — кто-то сказал, и в самом деле, у дедушки появилось дыхание. Таджик или узбек, весь мокрый, сел рядом с лежащим, и взял того за руку. — Ну всо отэц… говорыл жэ – не умрош!

Из глубины улиц доносился звук приближающей сирены. Старичок, держась за сердце, сидел на асфальте, а рядом его спаситель. Вокруг столпились люди… вроде бы всё хорошо закончилось… Но почему-то Алексей испытывал двоякие чувства, он ловил взгляды пассажиров из маршрутки, и читал в их глазах смутную неловкость и стыд…