Семьянин-Вампир
Я обязан уведомить читающего эти строки, что этот путь будет странным. Подумайте несколько раз прежде, чем заглянуть в окно этого дома. Жители его не страшны вам, они вас не увидят. Однако сама история, произошедшая с обычной с виду семьей, живущей в этом доме на краю города, может впечатлить на столько, что вы можете пожалеть о том, что решились заглянуть в это окно. Я вас предупредил. Вы сделали свой выбор. Тогда слушайте:
– Мне не с кем оставить мать. Только с тобой. Мне нужно работать, чтобы кормить нашу семью.
– Я тебе уже сто раз повторяла, что не нужно меня кормить. Ты прекрасно знаешь, что для меня лучше работать, чем сидеть дома. Твоей маме будет гораздо комфортнее с тобой, чем со мной. И зарабатывать я смогу не меньше, чем ты! Все будут в выигрыше.
– Не выдавай свой выигрыш за общий. Ты просто не хочешь заботиться о моей матери.
– Я поверить не могу, что ты говоришь мне это. Да ведь это ты уходишь на целый день, лишь бы заняться чем угодно, кроме как заботой о своей маме!
– Ты прекрасно знаешь, что это не так. Я мужчина. Я должен зарабатывать, сколько могу, чтобы скопить деньги на операцию матери и на образование нашей дочери.
– Вот только не надо говорить, что хоть копейку из накопленных нами (подчёркиваю «нами», а не тобой) средств ты собираешься тратить на образование дочери.
– Ты же знаешь, что сначала надо собрать на операцию маме...
– Знаю, именно поэтому прошу не врать про дочь. Ты думаешь, для меня операция твоей мамы является недостаточной причиной терпеть твоё вечное отсутствие дома, твою вечную работу. Поэтому решил сказать, что мы ведь ещё и дочери копим. Сплошной обман повсюду.
– И ты не исключение.
– Что ты имеешь в виду? – У девушки дрогнул голос.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, моя дорогая.
– Отлично, теперь мы говорим загадками, чтобы сложнее было понять друг друга. Будто и без того у нас в семье со взаимопониманием нет проблем.
– У нас его не было с тех пор, как мы отдали все деньги на…
– На что? Давай! Вперёд! Напоминай мне постоянно о моем лечении! Чем ещё упрекнёшь? Подарками, которые ты дарил мне? Их ведь было так много! Может, мне вернуть их тебе? А, погоди, я забыла, что нечего возвращать, потому что все, что ты дарил мне в последнее время – это цветы, которые вянут за пару дней!
– Они вянут быстро, если о них не заботиться. Вообще, я думал, они тебе нравятся...
– Прекращай! Никогда они мне не нравились. Я люблю, чтобы мне дарили то, что не портится за пару дней. Но ты всегда даешь мне лишь то, что держится недолго. Как и твоя любовь ко мне, у которой уже давно истек срок годности. Цветы эти нравятся твоей матери. Нет, я не против, чтоб ты дарил их ей. Только зачем дарить мне то, что нравится твоей маме?
– Сбавь свой тон. Мать услышит.
– Так ты не против продолжить ссору, лишь бы звук был потише? Даже убить друг друга можно, главное тихо. Придушить, без громких выстрелов.
– Да, тут ты попала в точку, дорогая. – Сказал мужчина странным голосом.
– Ты про что? – спросила жена.
Муж не отвечал. Он собирался на работу, поправляя свой галстук и глядя на нее странным взглядом в отражении зеркала. При всей своей злости на супруга жена не могла признать, глядя на него, что он всегда выглядел великолепно. Ей вдруг захотелось за все извиниться и сказать ему, как он красив и как она любит его.
Муж считал ее самой красивой девушкой из всех, кого когда-либо встречал. Однако для описания его любви к ней нам понадобилось бы более одного абзаца. И не потому, что любовь эта была более возвышена. Скорее, она была более странной.
–Я не знал, что ты все видишь в таком свете. – Сказал он, хоть и увидел в ее глазах что-то похожее на желание примириться. Тот холодный тон, с которым он это произнес, заставил жену остаться на тропе бытовой ссоры, которая происходила у них довольно часто.
– Все ты знал, всегда. Да и нет никакого света. Тебе выгодно было притворяться слепым. Но ты не слепой! Ты зрячий, специально выключающий свет и нарочно оставляющий меня и дочь прозябать в темноте, сам же выходя на свет.
Мужчина пошел к выходу. Что-то в его взгляде уже давно заставляло жену волноваться. Вроде он и выказывал эмоции, но даже во время этой ссоры глаза его отображали странную пустоту.
– Прости, что сделал тебя такой...
– Какой? Плохой ? Ужасной ? Невыносимой ?
– Несчастной... – сказал он и закрыл за собой дверь.
Оставшаяся в доме девушка упала на кровать, лишенная сил. Она любила своего мужа. Она понимала и жалела его в стремлении жить с умирающей матерью. Но любовь к себе, с годами тяжёлой жизни и вечной заботой о больной женщине, все менее и менее похожей на ту здоровую, адекватную добрую мать ее мужа, стала стеснять все хорошее.
– Я несчастна только когда вижу, как ты смотришь на меня, – мысленно проговорила она ушедшему на работу мужу. Она взяла телефон, и стала читать сообщения от человека, к которому не испытывала абсолютно ничего, но который уже давно говорил ей о своей любви.
Вскоре она отбросила телефон с отвращением и поднялась проведать мать мужа. Та не спала. Девушка села с ней рядом, но ей не хотелось ничего говорить.
«Если они думают, что меня лечит их молчаливое присутствие, то они ошибаются», – подумала старая женщина, глядя на нее. Мысли ее уже давно были отравлены. Вдруг она услышала, как домой вбежала внучка, единственная радость в ее жизни.
Жизнь этой семьи может показаться совсем обычной, если бы не три важных обстоятельства, из-за которых я и пригласил читателя в этот дом. Во-первых, из сейфа в доме пропали все деньги, скопленные на операцию матери; во-вторых, муж вышел из дома вовсе не на работу; наконец, в-третьих, – был полдень, а за окном вдруг стало так темно, как не бывало даже ночью…
Продолжение следует.
