Водица та, взявшись из родника у подножия огромного оврага, стекает в махонькую речушку-ручей, шириной в полметра и обделённая именем, несёт свои воды в вольный быстрый Дон, на западе от пос.Мирное.

Автомобильная стоянка имеет вполне большой периметр. Машин было полно как легковых, так и автобусов с поломниками. Причём, подъезжали и отъезжали они крайне сноровито, выдавая в своих движениях отлаженную систему. Поломники, выражаясь терминологией ВДВ, выходили в два потока из передней и задней двери, без промедления строились в подобие "тевтонской свиньи" и двигались в направлении входа к источнику.

Наш минивэнчик смотрелся ушлым судёнышком, окружённым в порту круизными лайнерами :) Но при этом, мы находились в самой гуще паломнической движухи.

Дойдя до входа в сие святое место, упёрлись в ларёк с религиозным ширпотребом, клеткой о трёх пушистых котятах с лотком для пожертвований и ларьком с пустыми пятилитровыми баклажками с ценником в 40 рублей за баклашку, но без крышки. Жара, "ми-ми-ми на храм котята" и баклажки по сорок целковых - что может быть более одухотворённым в этом святом месте?

Идилию таинства разлива родниковой воды, не нарушало ничего. Разве что, запертая одна из двух дверей купели. Шёптались, что там ремонт. И, народ вспомнив(временн), о гендерных отличиях, отрекшись(временно) от свобод феминизма, осеняя себя крестами строился в плотные легионы, имя которым "Муж" и "Жо". Заходя в купальню то с покрытой, то с непокрытой головой. Выходя же, на иных редких лицах наблюдалось будто бы, вот что-то оно ведь, а что именно... ну никак не понять мирянскому духу. Остальные же крестились и важно удалялись, ибо 4 градуса вода - для большинства подвиг. А если с головой - то вдвойне!

Кум мой, подвиг так же совершил, правда частичный. Ибо, не с головой. Забегая вперёд скажу, что послужило это стимулом для нашего повторного посещения сега места на обратном пути.

Вода набрана, всё пространство под третьим рядом сидений светит святостью, едем дальше. Через Задонск.

Проезжая городок, прямо ошарашены от концентрации на квадратных километр церквей, колоколень, монастырей и прочих православных строений. Вот серьёзно. До глубины души, именно ошарашен. Нигде такого не видел. Даже в сердце православия княжества московского и всея руси, Троице-Сергиевой Лавре  уныло и как говаривал кто-то из сатириков - мысли нечем восторгнуться(с ударением на У). Это как если бы из рыбных рядов какого-нибудь села Никольского, одномоментно попасть на рынок Стамбула! Вот примерно так, я был ошарашен.

Капитан нашего сухопутного лайнера, моргая поворотником, пришвартовался у явно контрастирующего по зоне покрытия с размером самого городка, "Задонского Рождество-Богородицкого монастыря".

Сие место святое  опоясоно с четырёх сторон света улицами: Коммуны, Ленина, Крупской и Карла Маркса. Символизм и абстракция во всем его великолепии!

На входе, охранник в чёрных джинсах и о черной рубахе, излучал лицом девяностые, борясь с искушением "ботануть по фене" иногда проигрывал, глядя на смиренно одухотворяющего входные ворота попа, получал от него индульгенцию. Мол, это ничего сын мой, главное старание, мол я и сам вот не стал ввязываться, ибо неблагоразумная она и порядки божие в её душе не имеют отклика... На входе в монастырь шла невидимая битва церкви и тьмы в людях поселившейся.

Суть той битвы в том, что ну ни в жисть нельзя бабам во штанах или юбках на усмотрение охранника и попа - проходить на территорию монастыря. А мужам, нельзя в шортах. Монастырь-то мужской. Мало ли чего? Посему у ворот цельный сарайчик построен, где посещающих людей и облачают в юбки и брюки со шторной ткани сшитые, а потому умы монастырских блюстителей не будоражущие. В них - можно. Вот как на фото. И даже нужно. Совсем брюки бабьи не видать и срама духовнаго нету и в помине...

Ну а я, увидев очередной рынок святости и духовности палаточной на входе, решил далее не ходить. Чего я у себя, что ли на базаре не бывал?

Присел в теньке, напротив двери в раздевальню и с нескрываемым любопытством начал следить за результатами раундов битвы юбочной святости и тьмы непонимания у туристов.

За час ожидания, насладился сполна картиною входа в храм господень депутатов, чиновников, бизнесменов и оставшейся массы подвида "пролетарий обыкновенус но кагбэ просвящёнус".

Наслушался жалоб попа охраннику на то, что воруют постоянно юбки, денно и ношно сшиваемые руками монастырников. Охранник же поддакивал и раскрывал, всё новые и новые места, где видел как юбку то снимут, а то и вовсе бросят. Но всех их, он запомнил.

Вывел закономерность, что социальный статус прямопропорционален величине внешней дуги руки при осенении себя крестом и обратнопропорционален величине скорости осенения себя крестом. Проще говоря, народ побогаче и из администрации - крестится размешисто и театрально медленно. Народ попроще, крестится быстро и как-то украдкой, быстро. Правда обувь и тех и других грязна и стоптана... Если у простого люда, ещё недавно всекающего босиком по пескам намывов Дона, это можно понять, то вот с чем связано такое явное безобразие у сильных Задонска - осталось для меня загадкою.

И самой большой загадкой для меня стал тот факт, что большинство мирян, проходя мимо меня на выход... жуют. Кто пирожок какой-то, кто шаурму, кто газировкой всё запивая. Вот прямо так с набитым ртом, рукой с шаурмой себя на выходе и окрещая. Важно. С чувством. Потому как, нельзя же истинному православному на выходе из святого места не покреститься!


А про мамону... так про мамону в "храмах божиих" давно уже не говорят. Не рентабельно про неё. В одухотворённых местах-то...

Поплыли в голове котята на жаре с подавальной миской, пустые баклажки по непомерной цене, ларьки, Рембрант, Дюрер...

(Матфей, 21:12-13; Марк, 11:15-19; Лука, 19:45-46; Иоанн, 2:13-17)

"Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришел в Иерусалим и нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег.  И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли.  При сем ученики Его вспомнили, что написано: ревность по доме Твоем снедает Меня."
(Ин. 2:13-17)