Отдам котенка в добрые руки. Девочка 1.5-2 месяца. Ласковая, игривая. Ходит в лоток. Себе оставить не могу. Есть взрослый кот, который ее не принимает. Москва.

На самом деле она была не такой уж старой.

Она отвернулась от окна, оглядывая комнату с гладкими белыми полами, тихо гудящими машинами и белоснежными простынями, освещенную тусклым голубым светом. В дальнем углу Кай спал на маленьком диване, завернутый в больничное покрывало и использующий рыбу в качестве подушки.

Два самых важных человека в ее жизни были на расстоянии вытянутой руки.

Другого она и не желала.

Она взглянула на Адама, а затем снова на дверь. Время было где-то около часа ночи. Обычно никто не приходил проведать их еще несколько часов, и в этом возрасте Кай спал как убитый, поэтому Санни чувствовала себя в безопасности, повернувшись обратно к Адаму.

Всё началось с тихого гула глубоко в ее груди, постепенно нарастающего.

У дрэв есть музыка.

Почти у каждой крупной разумной группы есть что-то похожее на музыку.

Дрэв полагаются в первую очередь на барабаны, тецраки используют  струнные инструменты и нечто, похожее на аккордеон, селзексы пользуется духовыми инструментами, но всегда казалось, что только люди способны использовать свой голос для каких-либо целей, по крайней мере, естественным путем. Нынче, когда люди приобрели известность по всей галактике, если не вселенной, другие виды попытались научиться искусству использования своего голоса в качестве инструмента с разной степенью успеха.

Для врулов это было в принципе невозможно, тецраки могли держать мелодию только мелодичным мычанием.

Удивительно, но селзексы могли петь, но у них это получалось с переменным успехом, учитывая размер их легких.

Технически, у дрэв были самые большие шансы имитировать человеческую способность петь, а в некоторых случаях даже превзойти ее. Например, людям приходится полагаться на использование голосовых связок, носа и рта, чтобы пение работало. Это включает сеть носовых ходов внутри головы.

У дрэв имелись схожие структуры и целая сеть носовых полостей, проходящая через шею и грудь. Дрэв могли брать ноты гораздо ниже, чем обычный человек, и, как узнала Санни, они могли делать свои голоса значительно выше обычного. В конце концов, голоса дрэв оказались гораздо сильнее человеческих благодаря большим легким и обширному набору дыхательных трубок, который делал их громче.

Но ей не нужно было петь громко.

Она просто хотела попробовать.

Она тайно практиковалась уже много лет, с тех пор как Адам застрял в эпицентре взрыва, уничтожившего Исполина. Поначалу это было неприятно, почти невозможно, но она всегда вспоминала других дрэв, которым удалось научиться, и спустя более трех лет Санни научилась петь. Разумеется, ее пение нельзя было назвать идеальным, и она не была одарена, но ей нравилось думать, что она достигла хотя бы того уровня, от которого у окружающих не пойдет кровь из ушей.

Она не умела петь человеческие песни, но обнаружила, что некоторые стихи Канана довольно хорошо накладываются на мелодии.

Песня, которую она выбрала, была беззаботной, о маленьком животном Анина, чем-то вроде лисы, преследующим другое существо, похожее на бабочку, в небеса. Его длинный развевающийся хвост создал полосы вокруг их родной планеты, которые, как они знали, были светящимися лентами магнитного поля.

Кай заворочался во сне, но не проснулся, крепче сжимая рыбу.

В стихотворении, которое написал Канан, было несколько куплетов, и все они она пела тихо, почти неслышно на фоне шума приборов и далеких голосов. Пока она пела, она держала холодную руку Адама. В синей темноте больничной палаты его рука была бледной, как трупный червь. Кардиомонитора рядом с кроватью выбивал монотонный ритм, сливаясь с ее пением на ходу, пока она не потерялась в этом звуке.

Потерялась настолько, что даже не заметила, как ритм изменился, ускорился и набрал силу, пока в конце концов ее голос не затих, и она не погрузилась в тишину.

— Не знал, что ты умеешь петь.

Рука Санни инстинктивно метнулась к копью, пока она не сообразила.

Глаз Адама был открыт.

И смотрел прямо на нее.

Трудно было сказать наверняка в тусклом свете, но она заметила, как свет отражается от его здорового глаза, и почувствовала, как его рука сжалась.

— Адам! — воскликнула она как можно тише, чтобы не разбудить Кая.

Он моргнул в почти полной темноте и попытался поднести ослабленную руку к лицу. Движение руки на данный момент явно было нелегкой задачей для него. Она двигалась медленно и вяло, едва заметно дрожа. Наконец, ему удалось прижать руку к пустой глазнице, где отсутствовал протез глаза.

— Можешь дать мне хотя бы  повязку? — пробормотал он. — А то пустой глаз – не лучшее зрелище.

Его язык заплетался, но, к ее радости, он говорил, формировал внятные предложения и знал, кто она такая!

— Ты в порядке? — прошептала она, взяв его лицо в две верхние руки.

— Мхм, — промычал он в ответ. — Когда ты научилась петь?

— Как ты себя чувствуешь?

— Чувствую, что недоволен тем, что ты игнорируешь мой вопрос.

Она раздраженно вздохнула.

— Я тренировалась уже несколько лет, с тех пор как ты полетел сражаться с исполином, и не хотела показывать тебе, пока не убедилась, что у тебя кровь из ушей не пойдёт.

— Ради тебя, — сказал он с усталой улыбкой, — я готов умереть от ушного кровотечения. Но рад сообщить, что у тебя довольно хорошо получается.

— Я польщена, — сухо ответила она. Тем не менее от его похвалы в ее груди разлилось тепло.

Он облизнул губы, и она быстро поднесла ему стакан воды, прижав соломинку к его губам. Он пил долго и жадно, и делал перерывы только благодаря Санни, которая настояла, что ему нужно хоть иногда дышать. Эта деталь его явно раздражала, но он ничего не мог поделать с потребностями собственного тела.

Усталость все еще присутствовала, несмотря на то, что он почти непрерывно спал неделями.

Он зевнул.

— Спи, я буду здесь.

— Где мы? — очевидно, усталость не избавила Адама от желания задавать вопросы..

— Больница на Аркадии.

— Казна?

— Сбежала через портал.

— Жаль… Кай?

Санни положила руку ему за голову и осторожно подняла его, чтобы он мог увидеть комнату и диван, на котором лежал их сын.

— А он вырос, — пробормотал Адам затихающим голосом, когда она положила его голову обратно на подушку.

— Поговоришь с ним, когда оба отдохнете.

Адам не стал отвечать, просто закрыл глаза и моментально уснул.

***

Кай очень долго и терпеливо ждал, пока его отец проснется. Теплый свет солнечных шаров лился через окно, окрашивая атмосферу над ними в светло-голубой. Мальчик тихо играл на полу, пока, наконец, не услышал тихий стон, не поднял голову и не обнаружил, что его отец проснулся. Не теряя времени, Кай забрался на кровать и подполз к стороне, у которой сидела его мама.

— Hola!

— Привет, приятель, — с улыбкой сказал Адам, щурясь от солнца, а затем в замешательстве нахмурился. — Хола?

— Значит "привет". Рамирес учит его испанскому, — слегка раздраженно объяснила Санни.

— Стоило ожидать.

Кай обнял Адама под присмотром Санни, и Адам обнял его в ответ. Именно тогда в палату влетел К'рилл.

— Не хочу ничего слышать, он мой пациент, и его нужно тщательно обследовать…

— Дай мне пять минут, ладно?

— Пять минут!? — тут же вскипел К'рилл. —  Слушай сюда, ты, идиота кусок… Я не смотрел, как тебя разорвало на части, и как ты прижёг собственную рану энергией Анимы, запихнув в нее ГРЯЗНЫЕ пальцы, чтобы мне потом говорили ПОДОЖДАТЬ ПЯТЬ МИНУТ!

Ярость доктора крайне позабавила Кая.

— Можно войти? — раздался из-за двери знакомый голос Рамиреса.

— Да, входи, — разрешил Адам.

— Определенно НЕЛЬЗЯ! — возразил К'рилл, но все проигнорировали его протесты.

Вскоре палата была практически заполнена его друзьями и членами семьи, которые были крайне рады его пробуждению. К'рилл почти превратился в вибрирующий шар ярости, но все по большей части игнорировали его.

— Знаешь, это становится своего рода традицией, — подметил Адам.

— Которую я любезно попрошу тебя прекратить, — ответила его мать, вызвав несколько смешков.

Кай счастливо сидел, прислонившись к здоровому плечу Адама, бессвязно говоря на всех трех языках, которые знал, до такой степени, что никто в помещении не мог его понять. Что бы он ни говорил, он, казалось, был очень рад поведать об этом своему папе.

— Итак, какой ущерб? — наконец спросил Адам. — Полагаю, были приняты чрезвычайные меры?

Некоторое время никто в палате не решался ответить, пока, наконец, голос не подал Селекс.

— Ну, скажем так: на данный момент ты где-то… на 65% человек, если не меньше.

— Мы установили тебе биомеханические сердце и легкие… Мы думали, что с ними ты проживешь дольше, — сказала Санни, боясь, что он рассердится.

Разумеется, бояться было нечего.

— Правда!? Очуметь!

Его реакция рассмешила всех в палате.

— Хотя нам пришлось кое-что… — начал К'рилл, но тут Кай решил поучаствовать в разговоре, вставив свое новое любимое слово.

— Сосок!

Комната снова засмеялась, а Адам в замешательстве посмотрел на сына.

— Где он научился… — пробормотал Адам, а в следующую секунду на его лице отразилось подозрение. Он засунул руку под простыни, проведя ладонью вдоль груди и явно не удовлетворившись результатом. — Сволочи, кто мой…

Смех заглушил все, что он, возможно, был готов сказать дальше, и Адам отдернул простыню, чтобы взглянуть на их работу. Дренажные трубки все еще были там, так что зрелище было не из приятных, и была видна четкая разделительная линия между местом, где кончалась естественная человеческая кожа и начиналась искусственная .

— Серьезно? — пробормотал он. Они ждали в нервном молчании, пока Адам созерцал свое изменившееся тело, а затем обиженно посмотрел на них. — У кого, блин, хватает наглости украсть у человека сосок!?

============================================

Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.

Ссылки на все рассказы можно найти здесь.

Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам:

Оригинал рассказа

Тамблер

Ваттпад