Автор: Axsens.

Я бы сказал, что лучше сделать больше заданий на понимание в первой части по аналогии с британским экзаменом, например. Вот вам график - посчитайте интеграл с помощью прямоугольников. Вся эта сложная часть это всё прекрасно, но зачем вообще вуз тогда? Лучше в школе дать возможность адекватно изучить основы, а не как у нас: всё время страдаешь непонятно чем непонятно ради чего, заканчиваешь не худший вуз страны с красным дипломом (прикладная математика и информатика), а историю математики внятно так и не знаешь. Я о Клоде Шенноне сам узнал, ни на одном предмете не упоминали.

И 17-я задача, наоборот, очень даже нравится. Если ее нормально разбирать, то по ходу дела можно объяснить чем одна схема погашения кредита отличается от другой, какую схему выбрать если будешь брать ипотеку; как работает сложный процент на бирже и т.д. Она очень практическая, как раз о реальной жизни.

Тот же параметр (18-я) при прочих равных достаточно оторван, нужно его как-то более осмысленно привязать к школьному курсу. Но решабелен, конечно, и подумать нужно. Как номер для желающих 100 баллов вполне пойдет.

К 14 и 16 у меня тоже куча вопросов, особенно с учетом того что как прикладник я хорошо знаю, что никто не будет возиться с кучей узких теорем, если проще будет ввести систему координат и там уже всё рассчитать.

13 и 15 при прочих равных не так уж плохи, но чуть что меняется и дети оказываются дезориентированы даже если готовишь их, готовишь, похожие задания показываешь. Но вот сделали в этом году 15-е совсем не такое как последние годы и всё, паника, глупости делают. Это ведь тоже показатель предыдущих лет обучения в школе. Математика в российской школе, к сожалению, это набор отдельных слабосвязанных частей, а не стройная система, описывающая мир вокруг нас. (И так с кучей других предметов, всю систему менять надо)

Чёрт возьми! Опять она здесь. Гляжу на часы. Два часа после полуночи. Проклятая бессонница. Чего ей от меня надо?

- Чего опять пришла? Чего ты от меня хочешь?

- Лежи и думай.

- Я не хочу думать! Я хочу видеть сны!

Чувствую, как она села рядом. Тоже сажусь. Пытаюсь разжалобить.

- Слушай, мне вставать рано, я не высплюсь.

Она мягко обнимает меня. Ну вот. Опять не усну до четырёх. Разжалобить не удалось. Ладно. Иду на кухню, откусываю от упаковки таблетку снотворного.

- Уйдёшь?

Молчит. Ну и хрен с тобой. Запиваю таблетку. Подумав, глотаю ещё одну. Засуетилась, ага! Укрываюсь одеялом, ощущаю, как она отодвигается всё даль¬ше.

- Не любишь ты меня...

- Мотай, мотай отсюда.

- Я завтра ещё приду?

- Я тебе приду! Я тогда всю упаковку сожру.

- Это вредно...

Мне становится жалко её, но на меня уже садится сон.

- Опять приставала?

- Да заколебала совсем...

- Эх ты. Она тебя любит, а ты...

- Пусть она меня днём любит.

- Днём ей некогда. Если б ты знал, как она на меня сердится.

- Я спать должен или нет?!

- А с чего ты взял, что должен спать? Подружись с ней и будешь бодрый день и ночь. Здорово ведь. Хочешь - читай, хочешь - гуляй, а нет - так просто музыку слушай.

- Да она лезет, когда я не хочу.

- Ладно, заткнись. Вызвал, так спи. Тебе сон цветной или как?

- Цветной. И поинтересней. В полвосьмого уйти не забудь.

- Хорошо, дрыхни.

Утром я, как всегда, не выспался. И сон, гад, кончился на самой кульминации. Ну я тебе вечером всыплю!..

Вечер. Лежу, смотрю в потолок. Глаза слипаются. Обиделась. Как бы не так. Досадливо бормоча, сон сползает с дивана и ютится в углу. Бессонница садится, гладит меня по лицу. Стискиваю зубы. Хочется выругаться. Но она меня любит. А разве я виноват?

- Почему ты не приходишь днём? - процеживаю злобно.

- Днём я не могу, - пальцы её подрагивают.

- Я не могу ответить тебе взаимностью. Ты же бестелесна.

- Ну и что?

Не нахожу, что сказать. Её даже ударить нельзя.

- Вчера я видел очень хороший сон. А что можешь показать ты?

Понимаю, что она повернулась ко сну.

- Покажи ему меня.

Он хмыкнул.

- Как скажете.

- Ну а толку-то?! - раздражённо перебиваю я.

Некоторое время молчу. Ощущаю, как сон мягко пытается увести бессонницу. Она упирается. Предлагает компромисс:

- Давай полночи я буду, а полночи ты будешь смотреть самые захватывающие сны.

- Я согласен, - кивает сон.

- А я нет, - повышаю голос, - я хочу всю ночь смотреть.

- А, разбирайтесь сами, - сон с досадой исчезает в форточке.

С бессильной яростью чувствую, что не усну теперь до утра. Шагаю на кухню, беру снотвор¬ное. Настороженный глаз заглядывает в окно. Сон выжидает. По одной штучке проглатываю всю упаковку. Растолстевший сон еле протискивается обратно в комнату. Его опережает бессонница.

- Зачем ты?.. Это же... Я лучше...

Она стонет, корчится, кричит. У меня кружится голова. Падаю на кровать. Слышу голос:

- Ты убил её.

Смысл до меня не доходит: я сплю...

Владимир Виноградов о службе в армии

Поступал я в Харьковское высшее военное авиационное училище, но бог отвел меня от этого дела. Вернувшись из Харькова, пошел учиться в ДОСААФ. Ну, вроде сам как то не особо хотел, но папа сказал, что специальность лишней не будет. Три месяца отучился в автошколе, должен был идти в армию весной, но папа сходил договорился с военкомом и мне дали до осени отсрочку.

Перед армией, как водится, были проводы. Все было замечательно. Как положено, отгуляли, водочки попили, все было хорошо. Пришли в военкомат, погрузили нас в автобусы и повезли во Владимир, в пересыльный пункт. Вот кто смотрел фильм «ДМБ», тот понимает что это такое. В одном месте было наблевано, в другом обоссано, вонища стояла пиздец. Единственное, что у нас контрразведчика не было, а так все аналогично как в фильме. Водки на проводах естественно никому не хватило и мы решили послать гонца. Перекинули его через забор и дело в шляпе. Вечером как обычно алкогольные напитки, карты, музыка, гитара и все остальное. Потом ближе к ночи пришли какие то старослужащие, которые приехали за молодыми. Начали там ремешками махать, выебываться, а у нас были пацаны с Коврова, а это такой хулиганистый городишко. Ну, короче ковровские дали этим дедам пизды, те естественно утром обещали взять реванш. На этом дело и кончилось. А нас собинских тем временем записали в команду. И всех разбирали, а нас почему то нет. Сутки просидели там просто так, а утром третьего дня отправили всех по домам в Собинку и сказали приезжать послезавтра. Думаю, что так было у многих в то время.

Приехал я опять туда в четверг, к вечеру приехал и покупатель, всех построил и повели нас на вокзал. Посадили в электричку и повезли в Москву, там мы уже добрались до аэропорта Домодедово. Полетели в Хабаровск, там пересели на другой самолет и полетели во Владивосток, оттуда повезли в город Артем. И вот с того дня начались наши армейские приключения. Нас повели в баню, а на улице температура была градусов 10, в бане приблизительно так же, если не меньше. Люди ртом дышали и оттуда шел пар. Те, кто первые зашли с дуру намылились, вода была еще теплая, а смывались уже ледяной. Я пошел самый последний. Сержант на выходе стоял и проверял волосы - если сырые, то значит помылся. Ну, я просто волосы намочил и все. Потом повели одевать. Дали мне шинель обалденную, как у Дзержинского на памятнике, ровно под землю. Первую ночь спали в каком то сарае на нарах, а в качестве одеяла был чехол от самолета. Утром раскидали нас по подразделениям и двадцать человек, включая меня, отдали в батальон связи в первую роту. В первый вечер деды решили поглумиться, подстригли меня как Ленина, потом ротный пришел и разъебал их. Дальше время шло к отбою. Шинельку повесил, сапоги поставил.  Я же не знал что в армии по-другому все, что где повесил, там можешь не взять потом. Утром рота подъем, зарядка. Выбежав на улицу, понял, что сапожки вроде как не мои. Ладно, хуй с ним. Отбегали, пошли в роту одеваться. А у нас на шинелях то не было ни погон, ни шевронов. Смотрю, все свое разобрали и висит одна оставшиеся шинель, уже с погонами, шевронами, пуговками, только какая-то светло серая и размер как у пиджака. На вопрос где моя шинель, дневальный ответил, что она передо мной. Ладно, делать нечего, пошел на развод. Так началась моя служба.

У меня были права категории Б и комбат сказал мне, что как пройдем КМБ, то заберет меня к себе. А водила его Колька, здоровый такой кабан, был дембель и уже домой собирался. Отслужил я где то месяц, КМБ прошел, приняли присягу в ленинской комнате, потому что шли дожди, все заебись было. Потом меня приглядели пацаны со штаба дивизии, там им же тоже надо на дембель, а тут готовый водила есть. Пару раз меня к себе брал Володька, он в то время возил заместителя командира дивизии полковника Шимана. Ну и все, стал я потихонечку сам возить этого Шимана. А Колька то думал, что я на его место претендовать буду. Ну, короче, это был единственный раз за всю службу, когда я получил по ебалу. А дело было так. Я уже подружился с ребятами со штаба дивизии, мне уже пророчили, что я буду потом командира на Волге возить. Короче меня делили все и дали мне погоняло стажер. Ага. Пришел я как то спать, а кто служил, тот знает, что по духанке только голова касается подушки - ты моментально засыпаешь. И мне как будто кувалдой по еблу как треснули. Глаза открыл и первый раз в жизни понял что такое искры из глаз. Рыло в течение пяти минут стало как сковородка. После выяснилось, что это Колька, который спал подо мной как раз, встал уебал мне и спокойно лег обратно. А на утро мне надо было в парк бежать, я как молодой должен был завести и прогреть все машины дедов и дембелей. Прихожу на утро в парк и выходит Санька, он был старшиной по званию и возил командира дивизии. Увидел, что мне кто-то надавал по ебальнику и стал выяснять, что да как. Потом все пацаны водилы которые обслуживали штаб дивизии собрались и пошли к нам в роту и стали пиздить всех старослужащих подряд. Ну, после пришел ротный, стали разбираться. Сказал, что если Шиман увидит мое ебало, то всех в дисбат захуячит. Ну ладно, на неделю меня отмазали, как будто я где то что-то помогаю ремонтировать и больше меня никто никогда не трогал.

Так и прошли полтора года службы. Служил замечательно, всех генералов, которые к нам приезжали, доверяли возить мне. Возил и Шимана. Все пум-пурум было. Ездили мы и на блудки, чудили будь здоров. На все праздники выезжали, даже на новый год. Короче говоря, служба была медом. А потом небольшой залетик: не пошли мы на политзанятия. А какие нахуй политзанятия после полутора лет службы? У нас как раз был новый ротный. Короче, откровенно говоря, охуели мы уже знатно. И меня разжаловали в рядовые и отправили служить под Находку, в поселок Золотая долина. Вот представьте, я полтора года просыпался, грубо говоря, когда скажет шеф, скажет в десять забрать его, я к десяти и просыпался, а тут какая то «Рота! Подъем!» Ну, пришел в казарму, лег, а в голове то еще как будто я в Артеме служу. У нас там подъемов то не было, нас восемь человек водил жили и все. Утром дневальный орет, будит всех, а я думаю, что за пиздец и продолжаю дальше спать. Потом слышу: «Это что за уебище тут лежит?» Открываю глаза и вижу, как над кроватью стоит наш ротный. А я никак не могу понять, что я-то уже не в штабе дивизии, сел как дома на кровати и спрашиваю: «А что случилось то?» Он охуел просто. Потом, правда, мы с ним сдружились, мужик он оказался обалденный. Вот. А в Артеме у нас мальчишки с Украины служили, и один из них шил просто шикарно и он мне ушил шинельку, полукруглые сержантские погоны со вставочками помог сделать, подбитая шапочка была, сапожки на каблуках, ага. Дальше пошли на построение, а я последний раз строился на КМБ, куда мне встать - хуй знает. Там же много было рот: рота охраны, авторота, хозвзвод и аэродромно-эксплуатационная рота. А я же не знаю куда меня определили, ну и взял и встал отдельно слева, красивенький такой. Потом пришел комбат, посмотрел так в мою сторону и как будто сам у себя спрашивает: «Это что за уебище?» А я был красиво одет, получше офицеров даже и думаю: «Про кого это он говорит?» Потом комбат уже обратился: «Уебище, подойди сюда!» Я стою. Потом опять: «Уебище, иди сюда!» Ну, хуй с ним думаю, пошел. Обычным шагом, не строевым, я же полтора года так не ходил. Подхожу и говорю: «Здравствуйте, вызывали?» Он в корень охуел. Взял мои документы, и там я уже как рядовой, а погоны были сержантские. Он откуда-то из кармана достал какой-то ножик и отрезал мне погоны, потом к херам уничтожил мне шинель, потом форму. Короче я там чуть ли не голый остался стоять. И кричит ротному, что дает 20 минут на то, что бы меня переодели, постригли, сбрили усы. Да-да, я уже тогда ходил с усами. В общем, на лысо меня побрили вместе с усами, дали какую то шинель 65 размера 5 роста, шапку времен Наполеона, сапоги которые Петр Первый еще выкинул, галифе как на слона. Выглядел я как чмо. Да хер с вами, думаю, главное служба идет.

Отдали меня в аэродромно-эксплуатационную роту. Где то недели три не знали что со мной делать. Я уже был дед и потому работать меня не заставишь, ротный тоже не трогал меня. Сходил на завтрак, посидел в роте, пошел в парк пошароебился, чайка попил. Через три недели ко мне подошел ротный и с вопросом, не надоело ли мне нихуя не делать, сказал собрать КРАЗ. Там была рама, двигатель. Кабину привезли с какого то чермета, коробку инжбатовцы дали за канистру спирта, краску подогнали ребята с автопарка. Короче через месяц КРАЗ был готовый. Ротный предложил ночью возить с хоздвора навоз по дачам, и так я стал зарабатывать в армии деньги. За ходку давал рубль, а в ночь я делал ходки три. Потом это дело дошло до комбата и он мне сказал, что я буду возить с города Партизанска уголь по батальонным и полковым котельным, и предупредил, что если узнает, что я продал хоть тонну, то отправит в дисбат. Вот. Стал я ездить в город Партизанск с поселка Золотая долина. Делал три-четыре ходки в день. Дали мне прапорщика, садился он как старший в кабину, и ездили мы с ним. Все как обычно: приехал, загрузился, доехал, вывалил и поехал опять грузиться. День возил, два возил, а потом прапор мне и говорит: «Вова, скоро зима, а у меня в поселке теща живет, давай ей хоть тонну свалим, а то дрова дорогие» Я говорю: «Товарищ прапорщик, комбат же сказал, что посадит меня за это» «А мы ему не скажем» - ответил прапор. И дело у нас пошло. Привезли мы теще, потом сестре тещи, всей родне, потом начальнику вещевого склада, начпроду, замполиту и короче всем кроме самого комбата. А прапорщик через три недели наших поездок спился. Приезжая в город, он себе брал бутылочку три топорика и за три недели стал синюшником. После этого, комбат совершил ошибку и доверил мне поездки за углем одному… Так моя служба снова стала налаживаться.

Месяца три я так отъездил, а потом ротный подходит и говорит: «Вовчик, хуй с этим углем, тут два пацана молодых, обучи их и пусть они катаются вместо тебя, а у нас как раз старшины нету, вот я тебя и назначу». Короче, родина мне доверила материальные ценности роты. А в июне месяце было день рождения полка, всех выгнали в дом офицеров и стали вручать звания. Я же был разжалован до рядового, а тут мне вручили младшего сержанта. И третьего воскресенья августа, на день авиации было тоже самое - мне присвоили сержанта. Вот так. А в армии я, получается, не дослужил месяц. Призвали меня 25 ноября, а первая отправка была 30 октября, вот в тот день я и вышел за ворота части. Как положено, при параде. На разводе дали грамоту, передали письмо родителям и направление в институт с рекомендацией. Вот такие, братцы, дела, такая была у меня служба.