Совёнок. часть-9
Она выбралась из подвала глубокой ночью. Почти без одежды, но холод не пугал Анну, теперь она боялась совершенно другого. Она огляделась по сторонам. Дама пусты и безжизненны, тишина, только звёзды сияли на чёрном полночном небе. Всё именно так как она и предполагала. Электричество забрали для бесперебойного обеспечения процесса. Всё в посёлке отныне работает на процесс, только один человек остался неохваченным. Интересно почему? Неужели ты всё ещё надеешься? Неужели ты ещё об чём-то мечтаешь? Ах Аннушка, Аннушка…
Она вышла на улицу и пошла к дому Никодимыча. Приблизившись к нему, она заметила несколько игрушек. Три плюшевых зайца и медвежонок. Прячась в кустах, все четверо сторожили калитку, которую с другой стороны подпирал диван. Никодимыч забаррикадировался и держит оборону? Выглядело очень забавно. Анна мельком глянула на забор соседа, обнаружила самодельную сигнализацию и оценив попытку старого моряка обезопасить себя, переключилась на игрушечных сторожей. Её нижняя челюсть немного сместилась, Анна открыла рот и издала тихий тягучий звук. Человек бы его не услышал. А вот игрушки очень даже услышали. Зайцы и медвежонок задёргались, запрыгали, а потом от них пошёл дым.
Убедившись, что они больше не функционируют Анна подошла к ближайшему зайцу и подняла его за длинное ухо. Изучила модель, усмехнулась и неожиданно с силой кинула игрушку целясь в окно дома где жил Никодимыч. Послышался звон стекла, а следом развесистые матюки хозяина.
— А ну не подходи! Слышь? Стрелять буду!
— Не разбудила? Привет соседушка! — крикнула через забор Анна и тут же пригнулась, потому что Никодимыч навёл на неё ружьё.
— Не подходи! Кто здесь? Петровский?
— Я грохнула Петровского, Никодимыч. Анна Леопольдовна, я! Была! В прошлом! — крикнула она.
— Анна? Мать твою — ты ж пропала! — охнул старик.
Она услышала как Никодимыч в спешке запускает бензогенератор. Загорелся свет.
— А ну, покажись!
— А не испугаешься? Я почти голая.
— Да где это видано, что бы русский моряк голой бабы боялся? А ну, выходи на свет! — приказал Никодимыч.
Анна Леопольдовна покорно поднялась во весь рост. Никодимыч снова охнул.
— Ты ли это, Анна?
— Не знаю, — честно ответила она, — но я по делу. Микроволновую печь одолжишь?
— Какую на хер печь? Ты кто? Ты в зеркало себя видела?
— Мне в подвале не до зеркала было. Петровский меня там в плену держал. А потом меня там завалило, только сейчас выбралась. Ты можешь и дальше тут сидеть, без тебя справлюсь. Главное: микроволновку дай. По соседски.
Никодимыч подумал, а потом махнул ей ружьём.
— Лезь через забор.
Анна Леопольдовна через забор лезть не стала, посчитав это ниже своего достоинства. Перепрыгнула. Никодимыч, стоя на крыльце, увидел это и у него затряслись ноги. Он бессильно присел на ступеньку и пожаловался ей.
— Всё одно умирать. Куда мне против таких чудовищ?
Анна присела рядом с ним. Помолчали.
— Детей моих, тоже забрали? — спросила она.
— Угу, — отвернулся от неё Никодимыч.
— Дашку с куклой, давно не видел?
— Да я, как всё началось, в доме заперся. Топлива, почти не осталось. Выйти не дают. Везде, одни живые игрушки. Кусаются. Сотовый не работает. Электричества нет. Ещё Петровский, давеча, грозился меня спалить. Я, мол, лишний. Стрелял в него дробью, а ему хоть бы хны.
— Может выпьем? — предложила Анна.
Никодимыч вспомнил, что он хозяин, а она всё-таки гость, извинился и побежал в дом. Вернулся оттуда с бутылкой самогона двумя стаканами и фуфайкой. Фуфайку он бережно накинул на голые плечи Анны Леопольдовны.
— Ты-ж, наверное, замёрзла, — смущаясь произнёс он.
— Я не чувствую холода. Организм изменился. Я, теперь, совершенно другой организм, — улыбнулась Анна — Однако, не скрою, мне приятна твоя забота.
— Да чё там, — Никодимыч почесал затылок и снова уселся рядом. Налил ей целый стакан. Протянул.
— Себе тоже накапай.
— Ну, это, всегда пожалуйста.
Никодимыч налил себе. Чокнулись.
— Ну, со свиданьицем.
Выпили. Никодимыч крякнул, занюхал рукавом рубахи и совсем перестал бояться.
— Рыжий тебе очень идёт, Леопольдовна. Помолодела вся. Титьки такие…Упругие. Ты когда прыгала… Я, аж навстречу тебе хотел прыгнуть. Так мне понравилось.
— Ой, враль! Ой! Врёшь и не краснеешь. Я же видела как ты хотел дёру дать. Хорошо, что некоторые из нас не изменились, — засмеялась она и предложила:
— Пощупать хочешь?
— Серьёзно? У меня руки грязные, дай хоть оботру.
— Щупай грязными. Может, в последний раз щупаешь, — разрешила Анна и распахнула фуфайку. Старый похабник застеснялся ещё сильнее.
— Да не бойся ты, не укусят. Стыд, это последнее о чём нужно думать в нашем возрасте.
Никодимыч робко пощупал левую грудь, а потом правую. Потом задумался и пощупал сразу обе.
— Слишком мягкие. Неестественно. Будто из резины какой.
— Из силикона больше. Я когда Петровского ела…Всё полезное из него взяла, — кивнула Анна.
Никодимыч испуганно отдёрнул руки.
— Как, съела? Сырым? — не поверил он.
— Нет, жареным. Где ж мне в подвале его было готовить? Он заминировал выход и умирая взорвал его. Пока выбиралась, нужно было откуда-то брать энергию. А кроме трупа, под рукой ничего не было. Пришлось переварить его и усвоить. Целиком. Вместе с косточками.
— Хрена-ты, Баба-Яга!
— Это да. Кстати о сказках. Бабушке печь нужна. Желательно микроволновая. Сам отдашь или мне силу применить?
— Да зачем тебе она?
Анна Леопольдовна строго посмотрела на Никодимыча.
— Так, а ещё сварочный аппарат. Набор отвёрток и старый телевизор с чердака.
— Телевизор бери, а сварочник, он же новый. Ты же не будешь его есть?
— Дед! Не будь жадиной на пороге смерти. Я не о себе думаю, а своих детях. О внучке думаю, о соседях. Если сейчас совсем не покончить, процесс будет не остановим. Думаешь, почему электричества в посёлке нет?
— Почему? — с подозрением спросил Никодимыч.
— Они транспортный тоннель готовят. Связь им нужна со Светозарами. После того как тоннель запустят в работу, в дело пойдёт общезаводской техпроцесс и сюда припрутся ребята пострашнее зайчиков. Прототип дал добро на организацию местного филиала.
— Какой к чёрту прототип? — ничего не понял Никодимыч.
— Игрушка, которую купила старая Анна Леопольдовна и подарила внучке. Ты её видел. Совёнок, — объяснила она.
— А почему ты о себе говоришь будто в третьем лице?
— Сам разве не видишь? Я стала другой.
Никодимыч страдальчески закатил глаза.
— Я ничего не понимаю.
— Где уж тебе, — посочувствовала Анна и уже твёрдым голосом приказала. — Волоки инструмент — песочница старая. Мне нужно сделать оружие.
Никодимыч только диву давался. Ни разу он, до сей поры, не видел такой работы и только успевал подносить всё новые, и новые запчасти. Помолодевшая и похорошевшая Анна Леопольдовна милостиво согласилась пройти в переднюю, одеться в одежду. которую раздобыл хозяин и теперь сидела за столом — работала. В руках у неё всё летало. Да и сами руки…Никодимыч протёр глаза — точно. Не мерещится. Из ладоней. из пальцев и даже из кистей у неё повыскакивали какие-то свои инструменты. Она клеила. Она скрепляла. Она паяла и резала ими. Он не успевал их как следует рассмотреть потому что Анна увлёкшись буквально рычала на него требуя подать то радио, то рыболовную леску, а то металлическую трубу валяющуюся возле бани. Оружие которое она собирала… Никодимыч голову был готов дать на отсечение, что она не собирала, а буквально плела его из различных деталей. Телевизор Рекорд был безжалостно выпотрошен. Разорванная на части микроволновка валялась в углу, потому что Анне нужен был магнетрон. Спустя час, в доме не осталось ни одного целого электроприбора. Все было разобрано, а на столе лежало устройство напоминающее помесь пушки и трансформатора.
— Это против игрушек? — робко спросил Никодимыч.
— Игрушки? Эти поделки — ерунда. Их можно выводить из строя и другим, более лёгким способом, — презрительно фыркнула Анна. — Мне нужно уничтожить куклу, которую нашла твоя собака. Она — контролёр ОТК. На ней всё завязано, весь процесс. Вышибу у неё из башки радиомодем вместе с мозгами.
— А, этот…Совёнок? Прототип который?
Анна нахмурилась.
— Он, к сожалению, нам нужен. Я рассчитываю, что мои дети на консервации. Надеюсь. Если кого спасти получится, я спасу. Если будет поздно, то придётся уничтожать всех. Светозары должны остаться в Светозарах.
— Я с тобой пойду, — решил Никодимыч.
Анна поморщилась.
— Сидел бы ты дома, старый. Не твои это разборки.
— Ага, щас! баба на войну собралась, а мужик дома сиди? Не бывать этому! — упёрся старик.
— Уймись!
— Фигу! Коли помру то в объятьях красавицы. Ты же поцелуешь меня, если чё, а Леопольдовна?
— Это я-то красавица? Мне знашь сколько лет? Я бабушка, из металла и силикона.
— Ну и чего? Многие бабушки щас такие. Не ты первая. У меня, вон, тоже зубы вставные. Живу же как-то, не жалуюсь. Главное, же что б чего? Что мы молоды душой и горячи сердцем. Это главное. А какие мы с виду? Пусть о том другие переживают. Старики, развалины, возраст, приличия - чушь это всё. Люди мы с тобой Анна, в первую очередь разумные люди и знаем чего хотим.
Анна восхищенно покачала головой. Никодимыч больше не казался ей стариком. Вот нисколечко. Нет, теперь, это был серьёзный опытный мужчина, полный сил и энергии, готовый до конца биться за свою женщину. И она действительно поверила, что он считает её своей женщиной. Незаконны, не венчаны, не расписаны, но как же, чёрт побери приятно, нарушать правила, не слушать чужого мнения и верить, что всё это не напрасно. До самого конца верить.
А Никодимыч не теряя времени даром притащил патроны, пересчитал, ещё раз проверил ружьё и надев свою лучшую фуфайку распихал патроны по карманам.
— Я готов! Командуй, моя генеральша! — бодро рапортовал он.
Анна взвалила тяжёлую пушку себе на плечо и кивнула ему на выход. В прихожей, проходя мимо зеркала, она на секунду замерла заметив своё отражение. Оттуда на неё смотрела молодая рыжая женщина ничем не напоминающая прежнюю старуху. Взгляд огненный, нос прямой, кожа белая. Ещё бы причесаться, но некогда. Потом, причешется. Если оно будет…Потом.
С ружьём на перевес храбрый Никодимыч шёл первым. Анна держалась позади, в трёх шагах, оберегая его от возможных опасностей. Фонарик с собой не взяли. Она прекрасно видела в темноте и направляла его голосом указывая дорогу. Он и не слышал как умирали впереди живые игрушки, он и не подозревал, что она использует его как приманку. Никодимыч верил, что он защищает её и она верила ему в ответ. Эта прогулка до логова Совёнка была самым лучшим свиданием в её жизни. Тишина, ночь, звёзды, любимый мужчина рядом, конечная цель, самая важная цель в жизни и дымящиеся игрушки пытающиеся напасть из темноты, она не помнила более волнительного момента в своей жизни. И чем ближе они подходили к логову, тем она все больше и больше начинала вспоминать своё прошлое. Анна увидела возле свалки первую молодую поросль колючей проволоки, она увидела ростки Дзынь-деревьев и сосны, стволы которых уже начали обвивать ядовитые лианы и ей всё стало окончательно ясно. Она притормозила своего защитника и попросила следовать позади неё. Светозарские растения опасны для человека. Сейчас их рост только начался и первым росткам сгодится любая пища. Даже старик в фуфайке. Под слоем грунта, вполне мог начать расти игольчатый гриб. От Дзынь-деревьев можно уклонится, а вот от гриба, чьи медные иглы бьют из под земли, уже не получится. Пробьёт насквозь и парализует. Она не боялась за себя, она переживала за Никодимыча.
Вход в логово зарос колючей проволокой и Светозарским эхиноцистисом. Крупные колючие оранжевые плоды, только коснись и плод взорвётся, усеивая всё вокруг мелкими осколками-семенами. Игрушкам не опасно, а вот человеку…Одного семечка хватит, чтобы растение проросло внутри и убило носителя в течении суток. И так всё понятно: контролёр и прототип подготовились к приходу гостей. Ничто не должно помешать открытию транспортного тоннеля, ничто не должно останавливать процесс.
Она подняла кирпич и велела Никодимычу лечь на землю. Хорошо, что на свалке полно строительного мусора, спасибо вам за это добрые и щедрые люди. За эти кирпичи, за бутылочки, сломанный стул, который можно хорошо бросить в цель. Оранжевые плоды взрывались. Смертоносные семена летели в разные стороны и Анна не закончила пока не убедилась, что впереди достаточно безопасно. Колючую проволоку она рвала голыми руками. Никодимыч замешкался, хотел пощупать одну колючку, но она предупредительно ударила его по руке.
— Токсины. Уколешься и будешь смотреть мультики, — сказала она.
— А зачем они такие? Их, кто-то ядом намазал?
— Природное свойство: эти кустарники в симбиозе с полимерными осами. Пока жертва кайфует от мультиков, осы её едят, а взамен живут на кустарнике и опыляют его.
— Чего? Это хрень как растение что - ли? Оно же железное?
— Никодимыч, уймись — долго объяснять. Эти растения со Светозарской свалки. Там своя экологическая атмосфера. Одичавшие изделия с завода, гибридная жизнь, синтетика. Людям, там не место. Этим игрушкам, в принципе, не по пути с людьми.
Последние слова она сказала задумчиво, но быстро опомнилась и одним ударом вышибла толстую железную дверь преграждавшую им дорогу.
Железная лестница ведущая вниз была увита резиновыми шлангами. Несколько секунд она изучала их. Так и есть. Память услужливо подсказала название хитрой твари. Многощуп. достаточно наступить на такого и десятки шлангов опутают тебя с ног до головы.
— Подержи, а я проложу нам дорогу, — велела она Никодимычу и протянула ему свою пушку. Он едва не согнулся от тяжести. Анна начала спускаться. Многощуп ожил и потянулся к ней. Анна выхватила из темноты самое наглое и толстое щупальце и оторвала. Многощуп вздрогнул от боли.
— Не нравится? — тихо прошипела она. — Не вкусно?
Следующее щупальце обвилось вокруг левой лодыжки. Она дёрнула ногой и щупальце прилипнув бессильно повисло на штанине. А вот про прилипчивость она не помнила. Это было уже опасно. Из ладоней женщины выдвинулись тонкие острые лезвия и она замахала руками. Отрубленные щупальца полетели вниз. Многощуп шевелился и корчился под её ногами. В азарте она опустилась на одно колено и рубила шланги вьющиеся по ступенькам. Где-то наверху охал и причитал Никодимыч жалеющий вслух, что не взяли с собой бензина. Спалить бы эту хрень, Леопольдовна? Спалить. Дым поднимется такой, что за версту будет видно. Нет, тут, только резать.
Многощуп не выдержал и начал уползать под лестницу. Анна дождалась пока он полностью не освободит им путь и только потом, позвала деда. Забрав у него своё оружие, она с самым воинственным видом пошла вперёд.
Подвал внизу, где заканчивалась лестница, ещё недавно был полон воды. Тут по прежнему пахло плесенью и болотом, но к этому запаху теперь примешивался ещё один. Острый, специфический, похожий на сольвент — посторонний запах. Так могло пахнуть на химпредприятии или в малярном цеху, Никодимыч даже чихнул принюхиваясь и тут они услышали шум. Словно бы где-то рядом работали машины. Они пошли вперед по узкому коридору и вышли на свет в большое просторное помещение. Что здесь было раньше не ясно, но сейчас, тут, вдоль стен стояли колонны собранные из различного технического мусора, а между этими колоннами тянулись толстые кабеля и оголённые провода снятые с линий электропередачи.
— Это аккумуляторная, — оглядевшись сказала Анна. — Чтобы открыть тоннель нужно много энергии.
Она увидела дверь в дальнем конце помещения.
— Нам— туда.
Никодимыч шёл следом за ней и от того что он видел, волосы на его голове начали шевелиться. Он и подумать не мог, что на свалке в старой станции столько подвалов. Когда он увидел ржавую дверь с гермозатвором, до него дошло: эти твари не просто так выбрали станцию для совершения своих непотребных дел. С каких-то шишей тут имелось советское бомбоубежище.
“Местные про него не знали, а чужие — мигом нашли. И кто-ж, тут, теперь чужие, а?” — думал он наблюдая как Анна возится с дверью. Даже она, с её богатырской силищей, не смогла сразу открыть её.
— Тут, взрывать надо. Может, ту оранжевую хрень принесём? — предложил он.
— Не надо. У меня кислота есть, — отказалась Анна и погрозила ему указательным пальцем. Этим же пальцем она начала сосредоточено ковырять створки.
— Ты полна сюрпризов и неожиданностей, Леопольдовна. Просто слов от тебя не нахожу. Раньше, думал, что в море каракатица — самое хитрожопое животное, но куда там до тебя этой каракатице?
— Чего— чего? — переспросила Анна Леопольдовна и нахмурилась.
— Я в том смысле, что ты в тыщу раз умнее и симпатичнее, а уж какая хозяйственная… И кислота-то у тебя есть, и ножи, и всё что хочешь. Цепной пилы, кстати, нету?
— Отрастить можно, а зачем тебе?
— Да глядел на тебя, любовался и вспомнил, что дров хотел напилить на зиму, а с тобой сподручнее.
— Поживём — увидим, — кратко отозвалась Анна. Ей наконец-то удалось справиться с замком и она встав на ноги открыла тяжёлую дверь.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Почитать можно и тут - https://vk.com/public194241644
получать оповещения там: https://t.me/+B2qSpjem3QZlOTZi
Окончание будет на АТ в самом скором времени.
