Полный заголовок: Мудак ли я за то, что сказала всей своей семье, что не люблю их и никогда не полюблю, потому что я — ребенок измены и моего рождения все равно никто не хотел?
Ладно, Я 15Ж, и да, я знаю, что этот пост могут удалить или поднять на смех, но мне плевать. Мне просто нужно выговориться, потому что, оказывается, это я перешла границы, хотя просто сказала то, о чем все и так думали.
Итак. Моя мать изменила своему жениху с мужем своей лучшей подруги. Грязно и тупо, да, но они все остались вместе. То есть, моя мать все-таки вышла за своего жениха. Ее подруга осталась с тем, кто ей изменил. А потом родилась я — вишенка на этом говноторте.
Я росла с матерью, ее мужем и их двумя старшими детьми (у них уже были дети до меня). Мой биологический отец остался со своей женой и их детьми в своем доме, но обе семьи как-то странно слились в одну. Это было похоже на спектакль. Одна большая семья с негласным правилом никогда не вспоминать об измене, из-за которой я вообще появилась на свет, пока я не стала достаточно взрослой.
Но мне и так было предельно ясно, что я не такая, как все. Мои сводные сиблинги, с которыми я росла, давали понять, что я — «другая». Они меня не били, но во всем винили меня. Если что-то пропадало — это я виновата. Если кто-то плакал — это, наверное, я что-то сказала. Моя сестра однажды заперла меня и сказала, что я вообще не должна была существовать. Мне было 7. Когда я рассказала матери, она ответила, что, наверное, я сама ее спровоцировала.
Она никогда меня не защищала. Она выполняла минимум: кормила, одевала, ходила на родительские собрания, когда надо, но за этим не стояло ничего. Как будто это была работа, на которую она не подписывалась, и ей просто хотелось поскорее от нее избавиться. Единственный раз, когда она проявляла эмоции в мой адрес, если я ее позорила или если другие люди заставляли ее говорить обо мне.
Ее муж (не мой отец) вел себя похоже. Он не орал и не бил меня, но никогда не смотрел на меня так, как на своих детей. Никогда не улыбался, не приходил на мои школьные спектакли (хотя на их — всегда), не брал меня с собой на особые прогулки, как остальных. Если я что-то делала не так, мне читали нотации, будто я преступница. Если же они делали, то же самое — это был просто «жизненный урок». Он никогда не называл меня дочерью, только по имени, если только не приходилось.
Дети с другой стороны (от биологического отца) в основном игнорировали меня. Не злобно, просто холодно. Они почти не разговаривали со мной, если только не было необходимости. Один из них как-то раз дал мне свой старый худи — это было максимальным проявлением доброты.
Когда мне было 9, я окончательно все осознала. На семейном дне рождения один из старших детей предложил мне съесть печенье с орехами. Я отказалась, потому что у меня аллергия, что было очевидно. Тогда они размазали его мне по лицу «в шутку». У меня началась жуткая реакция: опухшее лицо, я не могла дышать, приехала скорая, в общем полный набор. В больнице мать плакала и говорила, что я ее напугала, но, когда я рассказала, что произошло, она просто сказала: «Они не хотели ничего плохого». Этого ребенка наказали на одни выходные. Ее муж даже не пришел проведать меня. В тот момент я окончательно поняла, что не люблю их, и отказалась притворяться.
С тех пор я давала им настолько минимально внимания и общения, чтобы не было проблем, и относилась к ним как к соседям или сожителям, которых едва знаю.
А теперь к прошлым выходным. Мать устроила «семейные терапевтические выходные» с обеими семьями. Были все: сиблинги, родители, кузены. Сплошные фальшивые улыбки и неловкие паузы. Потом один из старших детей моей матери ехидно пошутил, что я создаю драму уже самим своим существованием. Мать засмеялась. Все засмеялись.
Тогда я сорвалась и сказала им, что не люблю никого из них и никогда не буду. Что мне надоело притворяться, будто мне хоть сколько-то не плевать на людей, которым плевать на меня. Что я не семья для них, и они — не семья для меня.
Они все взбесились. Мать рыдала и умоляла меня забрать слова обратно. Ее муж назвал меня мерзавкой и сказал, что ему стоило «поставить меня на место» намного раньше. Сиблинги орали, что я плюю в лицо тем, кто дал мне дом. Даже дети моего биологического отца, которые обычно меня игнорировали, были возмущены. Один из них сказал, что я веду себя жестоко и эгоистично.
Теперь я наказана. Пишу это со своего древнего планшета, который мать забыла забрать. Мои сводные сиблинги косятся на меня, когда мы оказываемся рядом, а муж моей матери сегодня пригвоздил меня взглядом за завтраком.
Вот и все. Мудак ли я за то, что сказала, что не люблю их?
