user6876774

На нужном этаже все уже приготовились - расставили столы возле стен, положили на них различную закуску. Зачем-то всё украсили бумажными снежинками и мишурой, хотя до нового года ещё далеко. Брат меня оставил, сам куда-то ушёл. Я стою возле столов с закуской, подкрепляюсь.

На меня то и дело поглядывают неприязненно. О чём-то друг с другом переговариваются, то и дело тыкая в меня пальцем... Короче, не узнают.

Потом подходит один, строго спрашивает: "Кто такой? С какого отдела?!". Я говорю, что не с какого. Что я вообще тут не работаю. И тут на меня начинают натурально так наезжать. Мол, какого тогда такого хрена я тут забыл.

- Пошёл вон!

Я сейчас не шучу. Именно так и сказали. Сам я нахожусь в шоке. Говорю, что пришёл на Татьянова посмотреть. Подошедший (типичная такая "офисная крыса" - худой, в напыщенном костюмчике, с нагло-высокомерным лицом) начинает наезжать, что ему вообще это по... Побоку! Говорит, чтобы я сваливал.

К счастью, до полноценной ссоры с моей стороны не дошло. Подошёл отлучившийся брат и заявил, что я с ним. При этом, говоря это, смотрел он на меня (на меня!) с неодобрением. Когда тот наглый хрен ушёл, брат сказал, чтобы я - Я! - ни во, что не влипал и не позорил его! Не позорил, блин, его! Каково, а?!

Затем он снова ушёл. Я стою, продолжаю поглощать тарталетку с крабовым салатом. На меня всё так же неприязненно смотрят, кивают. Форменный гадюшник! Я уже понял, что у них тут, похоже, как в японии - чужаков (тех, кто не принадлежит к их фирме), мягко говоря, презирают.

После началось выступление. Приехал этот Татьянов (сразу скажу, что ни как человек, ни как актёр он меня не впечатлил) - начал общаться со всеми подряд, показывать какие-то сценки (весьма глупые - скажу я вам). Однако, местному люду они заходили. Все в этот момент уже сидели на расставленных стульях. Я же один стою, как столб соляной, держу в руках орешек со сгущёнкой. Смотрю на Татьянова - артист рассказывал какую-то не очень смешную шутку. Брат тоже сидит, смотрит, посмеивается - я вижу его примерно по-середине.

Временами, на меня злобно оборачивается то один, то другой. Стараюсь не обращать на это внимания. Сам внутренне поражаюсь. Думаю: "Ну и крысятник!".

Потом, минут через пятнадцать выступления Татьянова, один всё же встал, подошёл ко мне. С таким же мерзко-сердито-высокомерным лицом и вопросом:

- Тебе, что, особое приглашение нужно?! Ты почему не сидишь?!

Причём, вопрос этот он задал почти, что прошипев. Прямо, как змея. Чуть слюной меня не испачкал.

Я решил подшутить. Сказал:

- Не сижу, ведь не нарушил ничего.

Однако, смеяться тот не стал. Чуть не выплюнул с красным лицом: "Ты, вообще, что позволяешь?!". После - осмотрел меня так внимательно-презрительно. Пожалуй, так и на блоху под ногтем не посмотрят и... Да всё тоже! Начал узнавать из какого я отдела.

Я опять пошутил. Сказал:

- Не из какого. Я в полиции вообще не работаю.

Тут и брат подоспел. Начал извиняться. Сказал, что я тут вообще не работаю, что пришёл просто так! Как выяснилось, это был местный начальник. Выслушав брата, тот начал шипеть уже на него: раз так, то какого хрена я вообще тут забыл. Начал указывать мне на дверь. Брат его поддержал. Ну и мне ничего не оставалось, как просто уйти. Не ссориться же?

Брат меня вызвался проводить. Когда мы оказались на лестнице - он буквально вцепился мне в воротник и начал шипеть уже, как тот самый шеф, мол, почему я его так позорю. Видно, решил спародировать шефа. Должно быть, фанатеет он от него - не знаю.

Я, ясное дело, вопроса не понял. В смысле позорю?! Я там, что: напился и стриптиз танцевал?! Просто стоял, ел и осматривался. Сам никуда не лез, ни с кем не заговаривал. А вот ко мне, напротив, лезли словно мухи на мёд!

В общем, как я и сказал: серпентарий! Самый настоящий!

С братом я поскандалил после этого немножко. Обижен я на него - родного человека, а не поддержал. Впрочем, судя по тому, какие у них в фирме собрались люди, полагаю, другому там на приличной должности и не удержаться - иначе сожрут. Приходится мимикрировать. Вот так.

Во-первых, люди эти - жуткие грязнули. Это я понял, увы, чуть позднее. Да если бы понял и раньше, то сделать бы ничего не смог - тупо, выбора не было. Либо на вокзал, либо искать работу, либо к ним. Первое - сразу, ясное дело, нет. Работу сейчас найти трудно - времена такие. Остаётся последнее.

Во-вторых, как я уже сказал, есть у этих людей сын. И он, как бы помягче сказать... Дурак! В смысле, со странностями. Но о нём я расскажу чуть позднее.

Итак, дядя Рома и тётя Таня (имена изменены) выглядят, как низкие пухлые люди. А вот Андрей (тоже изменено), их сын, высоких худой человек. Он сейчас учится на втором курсе, какого-то там университета - я не уточнял, мне не особо интересно.

Сейчас я вам расскажу все неприятные ситуации, которые уже успел пережить из-за них.

В самый первый день, когда я заселился и мы начали ужинать, я взял еду и ушёл в другую комнату. Так уж вышло, что я привык есть один. Черта у меня такая. А спустя минуту заходит ко мне тётя Таня и сердитым голосом говорит: "У нас принято есть всем вместе! Иди на кухню!". Я, в свою очередь, говорю, что удобнее мне так. Она отвечает: "Раз ты у нас в гостях, то и веди себя соответствующе!". Последнюю фразу я слышал от неё в будущем неоднократно.

Делать нечего - с недовольным видом иду обратно. Сажусь за стол. Дальше пытаюсь есть, да не могу сосредоточиться. Дядя Рома мерзко чавкает - его жена от него не отстаёт. На ужин было пюре с сосисками и вы бы видели, как мерзко они его поглощали! Ужас! Словно биомассу какую-то токсичную! Рот широко открывается, оттуда идут противные звуки. У тёти Т на подбородке торчит комочек картофеля, у дяди Р в зубах сосиска застряла.

Я смотрю на них с омерзением, так и не притронувшись к еде, ведь аппетит напрочь отбило, и говорю:

- Простите, а можно как-то по-аккуратнее есть?

Они смотрят с непониманием. Будто я глупость какую сказал. Затем Т отвечает:

- Не говори глупости! Ешь давай!

Стоит ли говорить, что в тот вечер я так ничего есть и не стал. Просто встал и ушёл, оставив тарелку.

Спал тоже с трудом.

Вернее будет сказать, почти и не спал. Эти двое жутко храпели. Я лежу на неудобном диване - у него поверхность идёт под углом. Я, то и дело, чуть скатываюсь. Мне не комфортно, всё колется, чешется. Воздух ещё затхлый какой-то. А тут ещё эти громкие храпы! Плюс дядя Р часто вставал - в туалет бегал.

На другой день завтрак. Ясное дело - опять чавканье и омерзение в моём взгляде, направленное на всех. Но я уже сильно голодный. Делать нечего - приходится себя перебарывать.

Но теперь поговорю и про сына их - Андрея. Парень помешан на всяких хлопьях. Видать, насмотрелся американских сериалов, где каждое утро все жрут эти хлопья с молоком - вот и он делает также. А ещё, зачем-то, рассказывает про них. Мол, вот эти хлопья, те, что он сейчас ест - они с глазурью. Вкус у них не то, чтобы очень, но сойдёт. А вот те, медовые, были лучше.

В общем, больной человек. Парню тому, кстати, 20 лет уже. Он давно не ребёнок.

Но это ещё не всё!

Вот вам ещё один случай. Спустя несколько дней он купил себе какие-то радужные колечки. Там на коробке ещё единорог нарисован. И вот - утро. Мы сидим, завтракаем. Я сдерживаю себя изо всех сил, чтобы не сорваться на этих свинюх. А тут он, вдруг, берёт эти радужные колечки и, как ни в чём не бывало, насыпает в тарелку. Ещё и начинает описывать вкус.

Я, всё-таки, не выдерживаю. Говорю:

- Тебе лет сколько? Тебе двадцать лет!

Он поднимает голову и смотрит с недоумением. Как будто я глупость сморозил.

- В смысле?

- Ты, - говорю, - что сейчас ешь? Тебе двадцать лет, а не пять. Такую штуку лишь дети есть будут. Да и то - женского пола. Ну, либо, геи. Ты девочка маленькая? А может ты гей?

Он не отвечает мне - обижается. Зато отвечает его мать. Тётя Т, которая опять мне с укором говорит, что я тут - гость и вести нужно себя соответствующе. Я же, в свою очередь, пытаюсь объяснить им, чтобы они так не чавкали, чтобы не оставляли открытой еду. У них мошки в квартире летают! По всей квартире, блять! Это так мерзко - видели бы вы это всё!

Они и слушать же ничего не хотят. По их словам, раз я в гостях, раз я не работаю и, как сказала тётя Т, "сижу на их шее", то и право голоса не имею.

Кстати, скажу по этому поводу, что когда-то мой отец помог брату (дяде Р) довольно крупной суммой. Так, что эта фраза про шею очень была неуместной. К тому же, как я уже сказал, работу сейчас найти очень не просто. Я честно стараюсь!

В какой-то момент я не выдерживаю и решаю им отомстить. Раз они сами живут в грязи, то и я решаю и сам перестать за собой убирать. Посуду за собой не то, что не мою - оставляю в случайных местах (кстати, их тарелками мне тоже пользоваться противно - они, как будто бы, склизкие какие-то все; я когда ем - приходится абстрагироваться; тут ведь спятить можно!), всякие бумажки-пакетики на пол бросаю. Мусорю-сорю. И, что бы вы думали?! В какой-то момент на меня начинает наезжать дядя Р, а потом и вовсе отец звонит - начинает орать, чтобы я прекратил "свой спектакль". Пожаловались они ему на меня.

Мои слова, что они сами виноваты - ему побоку. Он говорит то же, что и тётя Т: я в этом месте - гость. Я тут слова своего не имею.

Я же лично считаю, что нужно иметь хоть какую-то культуру поведения. Представьте, что вы приходите ко мне в гости, а я сру себе в руку и вам по лицу размазываю. Я это пишу, не, чтобы вас оскорбить, а, чтобы вы вошли в положение. Вот так и я себя тут ощущаю.

Мерзко тут жить - в таких условиях, с такими людьми! Очень мерзко! Очень противно! Я будто в свинарнике нахожусь! У меня уже такое ощущение, что я весь провонял чем-то мерзким. А этим троим - хоть бы хны!

Но, что меня задело больше всего, так это случившееся вчера.

Сейчас расскажу.

Решил я не ночевать в этом неприятном месте, а перекантоваться в другом. Это другое место я так и не нашёл и остался на ночь на улице. Сейчас, кстати, уже конец лета - в городе у нас довольно прохладно. Но это ладно - снега, как и дождей, нет - и хорошо. Значит, терпимо.

В общем, на дворе глубокая ночь - я лежу на лавке в парке. Это очень неудобно - ноги негде пристроить. Бока затекают. А ещё - очень страшно! Дёргаешься от каждого шума. А вдруг собаки или маньяк? Или полиция сейчас заберёт?

Ближе к трём часам ночи окончательно не выдерживаю и торопливо бегу обратно. Проникаю в подъезд - благо ключ от домофона имеется - и стучу в дверь. От квартиры у меня уже ключа нет. И, что бы вы думали?!

Меня не пустили!

Сперва к двери подошёл дядя Р, спросив, кто, а, как узнал, так сказал, что пустит лишь утром. Якобы, это для меня такой от него урок! Каково, а?!

Этот случай, конечно, оставил в моей памяти очень большое негативное воспоминание.

Фух, выговорился. Вот такая у меня сейчас непростая жизнь. Однако, я написал про всё - и аж стало полегче. Ну, что делать? Буду выкручиваться. Может, и вы чего подскажете. Буду рад.

Только, давайте без этих ваших шуток и упрёков, хорошо? Они тут - лишние.

Скоро и сами всё поняли. Послышался стук возле одного из домов. Хозяева вышли из дома и изумились. На пороге стоял маленький человечек с горбом, с жутко некрасивым лицом, косоглазый. В ярких и пёстрых одеждах. Смерил он хозяев жилья просящим взглядом и попросил воды попить. В доме том жили люди сердечные - они принесли. Горбун выпил и дальше пошёл. Так он и бродил некоторое время по селению, рассматривая людей и дома, чем очень их всех удивлял. Все понять не могли: кто это таков? Откуда? Чего надо ему здесь?

А потом дети местные отличились. Впрочем, что ещё ожидать от детей? Они ведь глупые все, неразумные.

Сперва один из них поднял с земли камень да в горбуна кинул, затем второй, третий... Карлик скривился, закрылся руками и побежал в лес - там и скрылся. А ребятня потом долго бахвалилась. Вот, мол, как мы его, уродца такого! Пусть знает!

Ночью над лесом гроза разразилась. Стемнело в тот день сильно рано - всё из-за туч. Набежали, небо пригубили, звёзды спрятали. Дождём угрожали, да всё его не было. Люди по домам сидели, чаи горячие пили. Холодновато на дворе стало. Ночью, когда уже все спать легли, послышался крик. Даже не крик, а целый вопль. Кричала баба одна - местная жительница. Она бегала по селу, долбила в двери и горько выла. В глазах у той плескался ужас.

Когда собравшимся людям удалось её угомонить, привести в чувство - поведала: она спать уже, вот-вот, ложилась. В кровати все залегли. И вдруг дверь распахнулась и в комнате стало ярко, как днём. А ещё запахло, как во время грозы. Это прилетела шаровая молния. Некоторое время она летала по комнате, опаляла стены, замирала перед людьми - словно выискивала кого-то. Затем остановилась возле сына её и в внутрь влетела. Паренёк даже вскрикнуть не успел, как тело его сжалось, стало меньше и покрылось шерстью колючей. А сам он стал напоминать плюшевую игрушку. Да не обычную игрушку - живую. В ужасе голосящую.

Ясное дело, ей никто не поверил. Но то было до утра. Как солнце выглянуло из-за далёких краёв, так люди и пошли к ней в дом смотреть. Любопытно ведь! Что ещё за плюшевая игрушка такая?! Как это так - ребёнок ей стал?!

И увидели, что всё это - правда.

Парень сидит на диване, ревёт, щёки колючие утирает и на людей со страхом глядит глазами-пуговицами. Самое интересное-то - идут у него из пуговиц обычные слёзы. Жидкие, прозрачные. Должно быть, тоже солёные.

И есть-то он тоже горазд - хлеб в рот толкает и глазами так хлопает. Мол, ну, а, что? Я же голодный!

Люди, ясно дело, такому ужаснулись. Кто-то даже сжечь "игрушку"-то предлагал. Некоторые его поддержали. Но баба та так глазами сверкнула, что языки такие предлагальщики куда подальше засунули. Ясное стало, что подобное она делать не будет.

- Ты тогда к Марфе сходи! К ведьмовской бабке! - предложили ей люди.

И девушка та легко согласилась. И вправду ведь! У нас ведь ведьма рядом живёт - на самой окраине! Поди она и виновата!

И пошли люди к ней. Злые все, недовольные. Однако, испуганные. Раньше-то они про волшебство только слышали, но видеть не видели. Но сейчас... Плюшевого человечка-то все видели. Да, что видели?! Видят! Вон он - на плече у матери грустный сидит. Поэтому и шли с огромной опаской. Кто-то даже ружьё с собой взял.

Дошли до домика на самом отшибе - до хибарки покошенной с грядками, где давно сорняки поселились - и давай в двери долбить.

Вышка та бабка-ведьма, а ей и говорят:

- Твоих рук дело?! Зря ты это затеяла, старая! Мы ведь шуток таких можем и не понять! Давай, исправляй!

Мать опечаленная, ясное дело, говорит особенно громко.

Выслушала их ведьма, оглядела ребёночка, очень удивилась, а потом и нахмурилась. Сказала:

- Не я то сделала, но могу узнать, от кого заклятье дурное попало. А вижу я, что это - заклятье.

И стала она ворожить. Взяла какие-то травы, какие-то настойки. Свечи особые взяла. Всё стояла над ними, хмурилась, будто куда-то вглядывалась. Дым разноцветный всю хибарку окутал. И спустя какое-то время сказала:

- Знаю я, кто в том виновен. Карлик один - горбун волшебный. И заклятье я снять не могу - уж больно силён, гад. Тут я вам не подмога. Лишь посоветовать могу не связываться с ним подобру-поздорову. Боком-то для вас может выйти. Сильной он маг, злобный. Раз ребёнка заколдовал.

Люди сперва и не поняли ничего - про карлика уже все умудрились забыть - не до того было. Лишь чуть позже дошло - да, мол, был такой. Вчера появлялся. Но, кто он, откуда? На это ответов не было до сего момента. Теперь-то уж стало понятно, кто - чародей настоящий. Он мальчика заколдовал, а не ведьма.

А ещё, кто-то припомнил, что дети вчера его камнями вспугнули. И один из них особенно сильно старался, был заводилой. И посмотрел, это сказавший, после того на ожившую плюшевую игрушку, а мать завыла сильнее.

Кинулась она к бабке и давай умолять. Сделай, мол, что-нибудь. Помоги. Ведь ты же не просто ведьма, а ведьма наша. Местная - раз тут живёшь. Вот и людям простым, местным, ты помогать обязана.

Однако, как бы не убивалась бедная женщина, но старуха оставалась непреклонной. Нет, говорит, не справлюсь я. Карлик тот жутко силён. Сильный колдун. И вы не ходите! Всех погубить сможет - сомнений нет.

А, как же тут не ходить-то, если рядом живёт? Если ребёнка злодей этот заколдовал?! Сегодня, значит, его, а завтра, что? Всех остальных?

Нет - однозначно сказали люди. Нужно идти, нужно разбираться.

- Хорошо, коли так. Однако, ну и дурни же вы, - сказала ведьма. - Как пить дать - к беде это приведёт, но хорошо-хорошо. Я вам чуток подсоблю. Просто так вы этого гнома злобливого не увидите - от простых людей его чары скрывают. Дам я вам специальные обереги, которые увидеть его позволят. Коли уж пойдёте - то не снимайте. Так хоть будет понятно, куда нужно бить.

И люди стали ждать, пока волшебная бабка эти обереги готовит. А делала она их странный образом: брала ткань, разрезала её на полосья, а их, в свою очередь, вымачивала в особом зелье. После - знаки особой краской на них наносила. Чтобы волшебство, как она выразилась, запечатать. Чтобы не испарились чары, чтобы так в ткани и остались. Добрую службу смелым людям играли.

Взяли все по оберегу - даже плюшевый медвежонок взял. К этому моменту он уже больше не хныкал - привык. Надели на руки, затем - вооружились все мужики. Одни взяли вилы, другие ружья. В общем, шли карлика встречать не с пустыми руками.

Увы, бабка-волшебница, тут помочь не могла. Где карлика искать точно - не знала. Уж больно мощные чары были на нём. Однако, примерное местоположение было. Туда и направились люди. Туда и шли.

Сперва дома кончились. Лес пошёл. Палки под ногами хрустели, травы шуршали. Деревья шли - сосны. Крапивы было много, - руки, противная, обжигала, - лопухов. Шли они, шли и шли. Солнце постепенно село, сумерки пошли. Люди заволновались: как бы не заблудиться тут?! А не то выйдет так, что сгинут они так и не дойдя до врага-то. Нехорошо получиться, некрасиво...

Совсем уж темно, правда, не было.

Помимо оберегов и наставлений, дала бабка и лампу волшебную. Только темно стала - она сама собой засветилась и тьму прогнала. Под её ярким волшебным светом идти людям стало спокойнее.

А, в какой-то момент, кто-то крикнул:

- Пришли!

Остановились все. Лес кончился - теперь была большая поляна. А на поляне той стояла изба, причём, не обычная, расписная, красивая. Словно бы не обычный уродец живёт в ней, а царь целый! Ну и самомнение у этого горбуна! Такие хоромы отгрохал себе!

Вокруг темно, а в ней свет горит. Веселье оттуда слышится.

Перед домом травки растут необычные.

Люди остановились, загомонили. Мужики сильнее сжали ружья и вилы. Каждый решал, что дальше делать. Совет небольшой устроили. Бабы, что рядом шли, обеспокоенно зароптали. Всё назад повернуть умоляли. Уже не казалось им такой хорошей идеей карлика-горбуна-колдуна идти наказывать. Лишь женщина с "медведем" на плече такого не предлагала - смотрела зло на избу, руки в кулаки сжимала.

И в этот момент дверь её громко раскрылась и на пороге появился он. Карлик-горбун! Собственное персоной!

Оглядел он толпу и лицо его сделалось изумлённым - не ожидал он, что обычные люди его увидеть-то смогут. Однако, потом браслеты на их руках разглядел и лицо его разгладилось. Взгляд стал понятливым.

- Вот оно, значит, как, - покивал головой он.

- Эй, горбун! - крикнул в этот момент кто-то. - С парнишки проклятье сними, а затем и сам отсюда проваливай! Нечего тут таким уродам, как ты, ходить! Нечего тут таким обитать! Тут люди издревле живут нормальные, а ты уходи, уходи! И проклятье с собой своё поганое забери!

Люди согласно с ним загомонили, смерили мелкого уродца презрительным взглядом. Тот, однако, не смутился такому напору, а, напротив, насмешливым стал.

- Уйти, говорите? - спросил он. - А если нет, то, что вы мне сделаете?

- Так застрелим - ясное дело, - сказал всё тот же мужик, потрясая ружьём.

Карлик вдруг оглядел ружья, вилы и лица людей и рот его покрылся усмешкой. Ещё сильнее, чем было до этого. Дёрнул он из бокового кармана какую-то ткань - да так это резко всё сделал, что никто и понять ничего не успел. Лишь кто-то, самый резвый из мужиков, успел вскрикнуть.

Надел карлик ткань на себя, всю письменами волшебными исписанную, и сказал:

- Ну так стреляйте в меня - дам вам такой шанс. А, коли не застрелите, коли не сможете - сделаю уродами уже вас. И будут испокон веков у вас в родне уроды рождаться. Так и знайте!

И засмеялся карлик-колдун. Злобно-злобно. И так его слова и смех поганый людей напугали, что начали они стрелять. Другие даже вилы метали, как копья. Однако, вот незадача-то. Ткань, и впрямь, оказалась волшебной. Любая пуля, любой снаряд, что к карлику приближался, словно бы замедлялся и скользил по ней. Так тихо и незаметно, будто прощенья просил, что побеспокоить рискнул покой столь великого чародея.

Кончились пули, вилы все за уродцем уже лежали, а тот всё знай - стоит и хохочет. Ни царапинки на нём нет. Ни волоска с головы не упало. Лишь письмена волшебные горят на простыне накинутой. Как так...

Волшебство... И вправду - колдун, больно, сильный. Могущественный маг... Не сладить им с ним.

Мужики поникли, ружья из испуганных рук побросали. Бабы завыли, будто голодные волки. А карлик-горбун отсмеялся и осмотрел их взглядом лютого победителя. И сказал:

- Я обещал - я и сделаю.

Вскинул он в воздух руки, пальцами начал перебирать, будто на пианино играет и сорвались с кончиков ногтей яркие вспышки. В людей начали бить. Хлестали подобно кнутам. И в каждого, в кого попадали такие - становился уродом. То хвостик свиной вырастет, то нос с человеческого на крысиным изменится. То волосы в одном месте выпадут, а в другом отрастут, то на лбу "питон срамной" вырастет. Стали все в мгновение ока кривыми, косыми и жутко испуганными. Побросали ружья все те, кто их до этого в руках удерживал, бабы сильнее завыли. Теперь это были не волки - настоящие огромные бури. Мужики завопили, как девицы красные. И бросились все обратно бежать - в сторону поселения. А позади разливался в чудовищном хохоте карлик-горбун и кричал:

- А, чтобы не помог вам никто - я вашего чародея убью!

Да так и сделал!

Вернулись они в село и видят - хибара старой ведьмы горит. А сама та воет возле неё, но уже не в образе бабки, а чёрной кошки. Подбежала к ней куча горбунов, косоглазых и прочих уродцев, а она говорит:

- Нет больше волшебных сил! Всех их карлик проклятый забрал! Не смогу вам помочь!

И опять бросается в вой.

И с тех пор так и повелось - что не родится у потомков тех, кто в том селе жил ребёнок, так всё окосевший, всё уродец. То лицо волосами покрыто, то пальцев на каждой руке шесть, а не пять - и все жутко кривые, то лицо перекособочено. Как у меня.

Вот такая история.

Я в неё сам, скорее, не верю, однако и родители у меня косые, и сам я, однако же, тоже.

Как решил - так и сделал.

Кончилось лето и Андрей пришёл в институт. На втором этаже висел информационный стенд. С него парень и узнал, где будет первая пара. Высшая математика.

Вскоре она началась.

Пожилой профессор с длинными седыми усами, важно ходил взад-вперёд и, то и дело, тыкал на доску. Гундосо говорил, рассказывал про основы.

- А сейчас я вам расскажу про методы рационального...

В этот момент профессора прервал громкий звук. Все засмеялись. Это Андрей сделал вид, что ртом пердит.

- Так, послушайте-ка... - сердито обвёл взглядом студентом профессор. - Вы - взрослые люди...

И опять замолчал. Ведь Андрей повторил. Профессор смерил его злым взглядом.

- Вам сколько лет, молодой человек? - спросил он, поправив очки.

- Да уж явно поменьше, чем тебе-то, развалина, - с высокомерной усмешкой ответил парень. Сел он при этом самоуверенно: откинулся на спинку стула, а ноги положил на парту. А ещё - жвачку жевал. Пузыри, временами, выделывал.

- Немедленно сядьте нормально! - прикрикнул покрасневший профессор.

- Пфввв! - изобразил Андрей звук пердежа.

Снова послышался смех.

- Во даёт! - крикнули с задней парты. - А парень - не промах!

Услышал это Андрей гордо выпятил грудь. Ну ещё бы! Ещё бы! Да и девушки... Ясное дело, что почти все из них кидали на столь смелого парня заинтересованные взгляды.

Наглый Профессор, тем временем, вплотную подошёл к парню. Он всё хмурил брови, глубоко дышал и сдерживал себя от того, чтобы не выматериться прямо перед студентами.

- Ты! - начал он. - Вы! Вас, вообще, как зовут?

- Андрей меня зовут, - хмыкнул парень и сплюнул. Прямо на пол. Профессору под ноги. Чуть на штаны не попал. Теперь жвачка на полу лежала - вся в слюнях измазанная.

- Что вы себе позволяете?! - взвизгнул наглый дедок.

- Захлопнись, развалина! - сказал Андрей. А потом ещё зевнул, прикрыв рот. Не по-настоящему - актёрской игры ради. Мол, скучно ему с таким тупым говорить.

- Немедленно пошёл вон! - брызнул слюной профессор. - Я всё в деканат доложу! Тебя исключат! Ты меня понял, упырь малолетний?!

- Пфвв! - вновь издал ладонью и ртом звук пердежа парень, встал, накинул одним уверенным движением лямку рюкзака на плечо и спросил: - Где у вас тут выход, коряга ты дряхлая? Сморчок недоношенный.

И сплюнул опять. Посмотрел на профессора, ухмыльнулся так смело.

Ясное дело, выход он видел. Спросил лишь, чтобы старикана позлить. Когда спустился по деревянным ступеням и дошёл до него - обернулся и отвесил девчонкам галантный поклон. Поглядел на Наглого Дедка, подмигнул напоследок, вышел.

Оказавшись в коридоре, Андрей уселся на подоконнике и стал ждать. Долго ещё профессор тот возмущался. То и дело из-за закрытой двери возмущённо проскакивало: "Нет, ну надо же так?! Исключу - точно его исключу! Вот ведь наглец! Каков же упырь! Такой молодой, а так со старшими разговаривает!".

Когда все вышли из аудитории - окружили Андрея.

Девушки смотрели на него с восхищением, парни тоже. Правда, в их взглядах просматривалась и зависть. Они бы и сами хотели быть такими же храбрыми. Также внимание девчонок ловить.

Следующей парой шла Общая Экономика. Вела её пожилая вздорная женщина с диким взглядом и растрёпанной головой. Одета она была в старую серую блузку, отчего парень сразу же прозвал её: "Нескладная Моль". Само собой, вслух. И этим очень обидел.

Андрей ещё оставил ей на спине смачный харчок. Такой, чтобы сделать - нужно минут двадцать слюну во рту копить. Андрей и копил, а, как накопил, так и освободил рот-то. Челюсть уже и так сводило из-за такого напряга.

Ясное дело, профессорша всё увидела и подняла жуткий гвалт. Характер она имела скверный, отвратительный. Ну, а, как же ещё, если от неё неделю назад ушёл муж.

- Вот отсюдава! - распылялась она с краснющим словно помада лицом. Да с таким видом, что казалось, будто сейчас, вот-вот, глаза выпрыгнут и по полу поскачут к тебе, чтобы загрызть. - Исключат тебя, ясно?! Выродок! Ирод!

- Ой, ну и пошла ты! - показательно обиделся Андрей, накинув на плечо одним махом лямку.

Перед выходом он обернулся, улыбнулся самоуверенно и подмигнул "Нескладной Моли". Напомнил, чтобы спину хорошенько отмыла. От злобы та чуть не подавилась слюной. Аж закашлялась!

На перемене его вновь обступили. Одногруппники в толк всё взять не могли: как у Андрея выходит быть таким смелым.

- Ведь исключат же?! - изумлялись они.

А он им и отвечал с гордым видом:

- Не исключат - не переживайте. Отец мой - лучший друг нашего ректора. Он всяко поможет. Войдёт в положение.

И правду он говорил. Ведь так всё оно и было.

Долго ещё в тот день изумлял парней да девчонок он своими выходками и сказочной храбростью. Но сильнее всего Андрей "сиял" на физкультуре.

Вёл её низкий, но плотный мужик. Студенты более поздних курсов поговаривали с опаской, будто раньше этот мужик был мастером спорта по Самбо. И это сейчас я говорю не про танец!

Вот они стоят в коридоре, а на Андрея все смотрят: сможет ли? Не испугается? А Андрей смотрит в ответ (особенно, на стройненьких дам в облегающих спортивных одеждах) и уверенно всем улыбается. Мол, не переживайте, и этого козла на место поставлю. Не впервой уже! Привычку имею!

Прозвенел звонок, начался урок.

Все стоял линией и молчат. То на Андрея смотрят, то на мужика-физрука. Уж больно тот грозный на вид - уши поломаны, взгляд злой. Такой, того и гляди, нос сломает да в рубашку высморкается потом.

Все боятся - лишь Андрей не боится.

- К спортивной площадке пойти! - сурово командует тот.

- К спортивной площадке пойти, - пискляво дразнит его Андрей. И глазами очень так насмешливо сверкает. Тренер от такой наглости аж чуть не запнулся.

Посмотрел он сурово на Андрея и крикнул:

- Это ты сказал?!

- Ну допустим, - пожал плечами он, сунув руки в карманы. А потом ещё и смачно харкнул. Потом высунул из кармана обратно правую руку и поднёс ко рту, сделал губы "трубочкой".

- Пфв!

И все рассмеялись. Теперь то физрук уже не выглядел таким серьёзным, таким суровым - скорее, посрамлённым. Он это понял и тут же покрылся красными пятнами.

- Т-ты! - чуть не взвыл он, подлетая к Андрею. - Уродец! - показал мощным коротким пальцем на пол, где харчок блестел. - Вылизывать это будешь, понял меня?!

Последнее слово от так проорал, что всё лицо парню оплевал. Так громко крикнул, что аж оглушил. И не только Андрея, что рядом стоял - всех!

Смех тут же прошёл. Все вдруг вздрогнули, забоялись. Ну, кроме Андрея. Тот лишь лениво вытер лицо, посмотрел в глаза тренера - маленькие, налитые кровью - и усмехнулся. Ничего такого опасного он в них не увидел. И чего это другие так забоялись? Эх, одним словом - вокруг ссыкуны.

- Да вы, я погляжу, у нас за верблюда, - спокойно сказал Андрей, вытирая лицо. - А горбы куда спрятал? Под спортивную кофту?

- Да ты!.. Щенок!

Договорить тренер никак не успел. Андрей вновь ухмыльнулся и харкнул тому прямо в лицо. Прямо в рот - как и целился. Он как раз открыт был - оттуда непотребства всякие "летели". Смачно так харкнул. Даже более смачно, чем тогда - той Невзрачной Моли досталось.

- Так и я тоже плеваться умею, - хохотнул он.

Тренер откашлялся, выругался. Он теперь не обращал ни малейшего внимания на то, что перед ним стоят молодые студенты. Матерные слова слетали с его искусанных губ словно пули с пулемётного дула. Он махал руками, орал и бежал за Андреем. Да куда ему - с такими короткими ножками?

Андрей же хохотал, то и дело издавал ртом звук пердежа и плевался через плечо, отправляя "снаряд" за "снарядом". В основном, мимо, но иногда попадал. И тогда за спиной будто бегемот ревел.

Когда он выскочил, наконец, из спортивного зала, то услышал:

- Увижу - убью! Ты меня понял! Сучёныш-ш-ш!

Последнее слово тренер уже не орал - шипел, подобно змее ядовитой.

Андрей, всё так же хохоча, выскочил из института и побежал к остановке. На душе ему было весело, радостно. Он вспоминал весь этот день с большой улыбкой на лице. Как он их всех на место поставил! Как одногруппников своих повеселил! А дам!.. Какие они на него взгляды бросали хищные!

Ясное дело, его не исключили. Родитель помог - договорился со своим лучшим другом. Тот, хоть и сердито покачал головой, не смог приятелю душевному отказать. И потом всю последующую учёбу Андрей радовал своими выходками, поражал своей смелостью всю группу. Девушки за ним табунами бегали. Часто его видели в компании не то, что одной - двух, трёх, четырёх девушек! А бывало и больше! И все они - улыбались ему. Смеялись над шутками. Прижимались поближе... В общем, проявляли к нему интерес - вот так.

Что же до учителей?

Ну что уж тут поделать! Работа это - нервная. В ней без нервов сильных никуда. Ежели, кто не выдерживал Андрея - не велика беда. Значил, слабые то были людишки. Не пригодные к обучению других. Вот и вся напасть.

Ещё бабка-дальняя-родственница сообщила, что настойку обязательно нужно пить с чаем.

Мать согласилась с ней. Она вернулась обратно и приготовила "целебное зелье". Потом отнесла его мне.

- Пей! - сказала она.

Честно говоря, пить это не очень хотелось. От получившейся настойки очень противно пахло. У меня в голове до сих пор стоит этот запах. Что-то среднее между варёными грибами, сыром, потом и немытыми носками. В общем, запах такой был, что от него к горлу подкатывало. Остатки самого "целебного зелья" выглядели не очень. Какие-то вязкие, чёрные, с подозрительного вида кусочками. Всё это налито в какую-то небольшую запачканную бутылочку - она стояла рядом с чашкой.

Жуть. Жутко жуткая жуть.

- Пей! - сказала мне мать.

Я, сильно морщась и стараясь не дышать, выпил. Бабка тоже стояла рядом. Увидев это, она улыбнулась, сказала, что скоро пройдёт и ушла. Спойлер: скоро ничего не прошло. И, кто бы мог подумать?! Хотя, в своё оправдание скажу, что мне тогда и впрямь казалось, будто это поможет.

Короче!

Я лежу, в какой-то момент засыпаю, потом опять просыпаюсь - мне нихрена не лучше. Голова кружится, ощущается очень сильный дискомфорт. Я опять засыпаю, а просыпаюсь (это уже было ночью)... с обосранным пододеяльником. Мне очень хреново. Сильно тошнит. Кажется, даже глюки были. Ясное дело, не всякие мультяшные картинки, как в комедийных сериалах, а этакое изменённое состояние - я бы, пожалуй, назвал это так. В квартире было темно и эта темнота казалась мне материальной, густой. По стенам будто плясали тени - короче, это не важно. Важно то, что мне было тогда очень хреново, меня очень сильно тошнило. Я снял одеяло, склонился над полом (до туалета идти не было сил) и в какой-то момент во мне проснулся самый настоящий фонтан. А именно: я стал блевать.

Всю дальнейшую ночь я не спал.

Либо блевал, либо сидел на унитазе и пускал зловонную жижу, но уже из другого места. Сидеть было трудно - навалилась слабость. Мать всполошилась, отец всполошился, брат тоже. Все всполошились. Мать разбудила бабку-родственницу. Та всё "охала", причитала и говорила, что, видимо, ту настойку я выпил как-то не так. Ведь она не могла не помочь! Это ведь особая настойка! Она сварена по особому магическому рецепту! Из особых ингредиентов!

В общем, бабка всё причитала, а меня, тем временем, нормально так рубило.

Мать предложила вызвать скорую - бабка была против. Она говорила, что нужно ещё мне что-то там выпить. Вот она сейчас сбегает, принесёт и мне уж точно полегчает. Будет даже лучше, чем до того. Только нужно всё правильно выпить, а не так, как это сделала я.

Отец, слушая это, начал на них обоих орать. Бабку ту выставил на дверь, матери сказал звонить скорую. Вызвали.

Приехали. Меня увезли.

В больнице я провалялся около двух недель. У меня было сильное отравление, плюс простуда, плюс ещё, что-то там - сейчас уже не упомнишь. Такие дела.

Плюсом ко всему, я ещё в тот день был какой-то вялый - на турник заставил себя пойти силой. Ни спорить, ни скандалить настроения не было.

Пожал плечами, подошёл к другому турнику, пока двое малолетних придурков лазили и дурачились рядом.

И, что бы вы думали, сука?!

Начинаю делать второй подход в совершенно другом конце площадки - снова подбегают эти маленькие шакалы и со смехом начинают всё снова - дёргают за штанину, хохочут, бегают вокруг ног. Баба - сука! - опять орёт, чтобы я не махал так сильно ногами. Я спрыгиваю: кричу ей, что она вообще придурошная. Она начинает меня обзывать. Телефон достаёт, начинает снимать, говорить, что куда-то там выложит. Я махаю рукой и ухожу на другую площадку. Толку спорить с такими? Хорошо, что рядом ещё одна была. Но до сих пор вспоминаю тот случай с внутренним негативом. Это же надо таким тупыми и наглым быть?!